Поздний СССР, мотивация и ответственность
Ознакомился с интервью с бывшего начальника Главного вычислительного центра Госплана СССР Владимира Викторовича Коссова: В.В.Коссов: Советский Союз уничтожили два решения (интервью А.В. Сафронову 25.07.2019) ( оригинальная публикация)
Что надо иметь ввиду: как и любой нарративный источник, да к тому же (мягко говоря) не синхронный, данное интервью не следует воспринимать как истину в последней инстанции. Однако его ценность в том, что оно частично раскрывает, во-первых, логику позднесоветских руководителей, а во-вторых, ряд немаловажных аспектов взаимодействия разных деятелей и организаций.
Масса интересных моментов:
- освещён давно занимавших меня вопрос мотивации в принятии решений высокими чинами пост-сталинского СССР. Тут сразу два важных момента, первый (цитата) - "рассчитывали, что после войны заживут уже по-людски", и второй - избавление от ответственности, от контроля со стороны ненавистного условного "Мехлиса";
- совершенно фееричный момент, который надо вспоминать всякий раз, когда вам попадётся технооптимист, рассказывающий, как технологии сами по себе приведут к светлому будущему. Когда попытались применить идеи Глушкова в области автоматизации на практике, оказалось, что: "Локальные задачи решались, а как только доходило до сложных вещей, то наступали на чьи-то интересы, и всё буксовало";
- попытки предложить любые непопулярные меры (вроде роста цен на жилплощадь) приводили к политическим обвинениям в покушении на завоевания социализма и достижения пятилетки;
- помимо ОГАС и АСПР упомянута очень интересная система "Контур" - автоматизированная система, предназначенная для того, чтобы: "Если по стране будет нанесён ядерный удар, буду называть вещи своими именами, то как из того, что останется, собрать работающую систему". Частично была задействована при ликвидации Чернобыльской аварии и после Спитакского землетрясения.
Что надо иметь ввиду: как и любой нарративный источник, да к тому же (мягко говоря) не синхронный, данное интервью не следует воспринимать как истину в последней инстанции. Однако его ценность в том, что оно частично раскрывает, во-первых, логику позднесоветских руководителей, а во-вторых, ряд немаловажных аспектов взаимодействия разных деятелей и организаций.
Масса интересных моментов:
- освещён давно занимавших меня вопрос мотивации в принятии решений высокими чинами пост-сталинского СССР. Тут сразу два важных момента, первый (цитата) - "рассчитывали, что после войны заживут уже по-людски", и второй - избавление от ответственности, от контроля со стороны ненавистного условного "Мехлиса";
- совершенно фееричный момент, который надо вспоминать всякий раз, когда вам попадётся технооптимист, рассказывающий, как технологии сами по себе приведут к светлому будущему. Когда попытались применить идеи Глушкова в области автоматизации на практике, оказалось, что: "Локальные задачи решались, а как только доходило до сложных вещей, то наступали на чьи-то интересы, и всё буксовало";
- попытки предложить любые непопулярные меры (вроде роста цен на жилплощадь) приводили к политическим обвинениям в покушении на завоевания социализма и достижения пятилетки;
- помимо ОГАС и АСПР упомянута очень интересная система "Контур" - автоматизированная система, предназначенная для того, чтобы: "Если по стране будет нанесён ядерный удар, буду называть вещи своими именами, то как из того, что останется, собрать работающую систему". Частично была задействована при ликвидации Чернобыльской аварии и после Спитакского землетрясения.