Ложные предпосылки
Во время войн принцип "пиши больше, чего их, басурман, жалеть" применительно к потерям противника был в ходу на протяжении большей части истории человечества. Причиной тому и личный интерес полководцев, желающих наград и почестей, и необходимость поддерживать моральных дух войск и населения, и много чего ещё. Но порой правители не могли сохранить достаточно трезвомыслия, чтобы отличить собственную пропаганду от реального положения дел. На хлипком основании хвастливых реляций начинали громоздить фантастические прожекты, и заканчивалось это столкновением с неумолимой реальностью.
В этом смысле показателен пример Третьего Рейха. Занижая предполагаемую военную мощь противника и завышая его потери, немецкая военщина составляла надёжные как швейцарские часы планы, которые (после периода начальных успехов) с завидной регулярностью проваливались. А во главе страны стоял человек, не способный отличить реальность от вымысла, и привести в чувство ретивых вояк. В результате Гитлер регулярно пребывал в состоянии когнитивного диссонанса, выдавая во время совещаний перлы вроде: "От Сталинграда до этого пункта почти 500 километров. Откуда русские берут такие силы? По моим расчетам, они давно уже должны были выдохнуться. Я этого не понимаю".
Было от чего недоумевать: если взять расчётный мобилизационный потенциал СССР, вычисленный немецкими офицерами перед началом операции "Барбаросса", и соотнести его с количеством "уничтоженных" войск, то по идее РККА должна была кончиться. На это они рассчитывали при проведении каждой очередной операции (в духе - ну вот сейчас, вот эти войска разобьём, это уже точно последние). Но этого нацисты почему-то так и не дождались.
Лишь к самому концу войны фюрер начал подозревать, что его подчинённые, так сказать, не всегда были с ним до конца откровенны. Любопытный отрывок из стенограммы одного из последних совещаний, состоявшегося в Ставке вермахта в ночь с 23 на 24 марта 1945 года:
"Де Мезьер: Русские в течение всего дня продолжали атаковать, но успеха не достигли. Главный удар противник наносил по обе стороны шоссе, проходящего от Кюстрина на запад. Здесь противник незначительно вклинился в нашу оборону. Вклинение носит локальный характер, наши части сейчас контратакуют. Вчера здесь уничтожено 116 танков, их них 20 - авиацией. Сегодня пока имеются сведения о 42 уничтоженных танках...
Фюрер: Число подбитых танков кажется мне фантастически большим. Оно противоречит тем данным о танках противника, которые были переданы на первом этапе сражения. Тогда говорилось, что наступают 60 танков.
Де Мезьер: Так точно. Но если учесть все действующие здесь части... то показатели, представленные на сегодня, все же возможны. Здесь действует 259-й танковый полк, две танковых бригады 11-го танкового корпуса, затем - одна отдельная танковая бригада и один самоходный полк. Всего - 240 танков и самоходных орудий.
Фюрер: Это если они полностью укомплектованы!
Де Мезьер: Так точно, если они полностью укомплектованы. Вчера, судя по одному радиодонесению, сюда подтянута еще одна боевая единица 2-й гвардейской танковой армии. Но пока еще нельзя сказать точно, что это за единица. Может быть, бригада, может быть, и меньше и больше. Но, конечно, ясно, что доложенные цифры представляются очень высокими.
Фюрер: В первом донесении говорилось, что здесь наступают всего 60 танков. Впрочем, это не имеет значения. Если уничтожили больше, то хорошо. Только я в это не верю".
Как видно, за месяц с небольшим до смерти диктатор всё же заподозрил неладное. Впрочем, едва ли он понимал, что одной из причин искажения информации была вся выстроенная им система, где руководство всегда действует правильно, а критические высказывания служат поводом для репрессий - до казни включительно.
В этом смысле показателен пример Третьего Рейха. Занижая предполагаемую военную мощь противника и завышая его потери, немецкая военщина составляла надёжные как швейцарские часы планы, которые (после периода начальных успехов) с завидной регулярностью проваливались. А во главе страны стоял человек, не способный отличить реальность от вымысла, и привести в чувство ретивых вояк. В результате Гитлер регулярно пребывал в состоянии когнитивного диссонанса, выдавая во время совещаний перлы вроде: "От Сталинграда до этого пункта почти 500 километров. Откуда русские берут такие силы? По моим расчетам, они давно уже должны были выдохнуться. Я этого не понимаю".
Было от чего недоумевать: если взять расчётный мобилизационный потенциал СССР, вычисленный немецкими офицерами перед началом операции "Барбаросса", и соотнести его с количеством "уничтоженных" войск, то по идее РККА должна была кончиться. На это они рассчитывали при проведении каждой очередной операции (в духе - ну вот сейчас, вот эти войска разобьём, это уже точно последние). Но этого нацисты почему-то так и не дождались.
Лишь к самому концу войны фюрер начал подозревать, что его подчинённые, так сказать, не всегда были с ним до конца откровенны. Любопытный отрывок из стенограммы одного из последних совещаний, состоявшегося в Ставке вермахта в ночь с 23 на 24 марта 1945 года:
"Де Мезьер: Русские в течение всего дня продолжали атаковать, но успеха не достигли. Главный удар противник наносил по обе стороны шоссе, проходящего от Кюстрина на запад. Здесь противник незначительно вклинился в нашу оборону. Вклинение носит локальный характер, наши части сейчас контратакуют. Вчера здесь уничтожено 116 танков, их них 20 - авиацией. Сегодня пока имеются сведения о 42 уничтоженных танках...
Фюрер: Число подбитых танков кажется мне фантастически большим. Оно противоречит тем данным о танках противника, которые были переданы на первом этапе сражения. Тогда говорилось, что наступают 60 танков.
Де Мезьер: Так точно. Но если учесть все действующие здесь части... то показатели, представленные на сегодня, все же возможны. Здесь действует 259-й танковый полк, две танковых бригады 11-го танкового корпуса, затем - одна отдельная танковая бригада и один самоходный полк. Всего - 240 танков и самоходных орудий.
Фюрер: Это если они полностью укомплектованы!
Де Мезьер: Так точно, если они полностью укомплектованы. Вчера, судя по одному радиодонесению, сюда подтянута еще одна боевая единица 2-й гвардейской танковой армии. Но пока еще нельзя сказать точно, что это за единица. Может быть, бригада, может быть, и меньше и больше. Но, конечно, ясно, что доложенные цифры представляются очень высокими.
Фюрер: В первом донесении говорилось, что здесь наступают всего 60 танков. Впрочем, это не имеет значения. Если уничтожили больше, то хорошо. Только я в это не верю".
Как видно, за месяц с небольшим до смерти диктатор всё же заподозрил неладное. Впрочем, едва ли он понимал, что одной из причин искажения информации была вся выстроенная им система, где руководство всегда действует правильно, а критические высказывания служат поводом для репрессий - до казни включительно.