Черчилль. "Мои великие современники"
За последние пару лет самым приятным открытием в литературе для меня остается Черчилль. Его точность английского ума в сочетании и ироничным изяществом языка неотразимы. Вообще стоит сказать, что англичане в этих качествах стиля превосходят всех.
О канцлере Германии Вильгельме II: "У него не было никаких качеств диктатора, кроме внешности". :)
О графе Розбери (его словами о политике): "Когда я попадаю в это зловонное болото, я всегда пытаюсь вылезти оттуда. А люди говорят, что я упускаю возможности".
Стоит у меня на полке книжка в 500 страниц "Дураки. Те, кого слушают короли". Многотомный анализ средневекового шутовства, объясняющий, как и почему шутам столько позволялось.
Черчиллю хватает одного абзаца: "Мне кажется, что шуты, игравшие важную роль при средневековых дворах, спасали свои шкуры от костра и шеи от веревки тем, что беспристрастно рассыпали свои насмешки по всех направлениях, никого не пропуская, но и не выделяя особо. Ни монарх, ни дворянин не успевал вытащить меч, чтобы отомстить презренному фигляру, ибо сам вынужден был хохотать над тем, в какое дурацкое положение попал уже его соперник или приятель. Каждый потирал свою коленку, и ни у кого не было времени ответить на пинок. Так выживали шуты, так они получали доступ в самые властные круги и позволяли себе шутить на тему свободы под ошеломленными взглядами варваров и тиранов".
На фоне этого стиля Драйзер с его тяжеловесно подробным реализмом в "Финансисте" напоминает добротно сколоченный табурет: сидеть на нем можно, но удовольствия - никакого.
О канцлере Германии Вильгельме II: "У него не было никаких качеств диктатора, кроме внешности". :)
О графе Розбери (его словами о политике): "Когда я попадаю в это зловонное болото, я всегда пытаюсь вылезти оттуда. А люди говорят, что я упускаю возможности".
Стоит у меня на полке книжка в 500 страниц "Дураки. Те, кого слушают короли". Многотомный анализ средневекового шутовства, объясняющий, как и почему шутам столько позволялось.
Черчиллю хватает одного абзаца: "Мне кажется, что шуты, игравшие важную роль при средневековых дворах, спасали свои шкуры от костра и шеи от веревки тем, что беспристрастно рассыпали свои насмешки по всех направлениях, никого не пропуская, но и не выделяя особо. Ни монарх, ни дворянин не успевал вытащить меч, чтобы отомстить презренному фигляру, ибо сам вынужден был хохотать над тем, в какое дурацкое положение попал уже его соперник или приятель. Каждый потирал свою коленку, и ни у кого не было времени ответить на пинок. Так выживали шуты, так они получали доступ в самые властные круги и позволяли себе шутить на тему свободы под ошеломленными взглядами варваров и тиранов".
На фоне этого стиля Драйзер с его тяжеловесно подробным реализмом в "Финансисте" напоминает добротно сколоченный табурет: сидеть на нем можно, но удовольствия - никакого.