Ужастик
Оригинал взят у picas_so в Ужастик
Тихий стук в дверь. Москвич сидит за компьютером, переписывается в аське, фэйсбуке, говорит по телефону и скайпу, ничего не слышит. Стук повторяется снова. И опять - полный игнор со стороны москвича. Легко и бесшумно отворяется дверь. Но там, за дверью, клубится нечто такое, что заставляет москвича отвлечься от компьютера и обернуться. Крупный план. Москвич застыл на месте, пожирая свой айфон.
За окном сгустилась тьма. Но субстанция, проникшая в квартиру москвича, темнее самой тьмы. Герой хочет убежать от неё, спасти себя и своё имущество, мечется по квартире от тайника к тайнику. Поднимает половицу - нет пяти тысяч долларов, подаренных тётей на окончание ВУЗа. Отодвигает фальшивую батарею - пропали акции Газпрома! Лезет в кошелёк, за банковскими картами - вместо них находит скидочные купоны в «Кофе-Хауз». Тёмное нечто следует за ним по пятам. Москвич носится по квартире и краем глаза замечает, как новенькая эргономичная мебель превращается в старые продавленные стулья и диваны, как на полу вместо экологической плитки с подогревом сам собой, как чайный гриб, вырастает пыльный, протёртый палас. В центре паласа - пугающий зубчатый узор, похожий на готическую шестеренку. Шестеренка медленно раскручивается, затягивая в себя дорогие сердцу москвича предметы и перемалывая их, подобно мельнице. Ортопедическая подушка, как лягушка, ускакала - и привет. Следом в страшную бездну улетела читалка. А там, где висел плазменный телевизор - возникла полка с подшивкой газеты «Социалистическая индустрия» за 1977-1981 годы. К противоположной стене приколота карта мира, на ней москвич отмечает флажками страны и города, которые он уже посетил. Пощадите хоть карту, чудовищные жернова! Не пощадили… Миг - и на месте карты раскинулся аляповатый цветастый ковёр, р-раз - он свернулся воронкой, и её раструб уже тянется к москвичу, чтобы утащить его в дьявольскую неизвестность.
Москвич бросается к выходу, медленно переставляя ноги, как хомячок, которого преследуют жестокие дети, вооруженные супермощным пылесосом. Наконец, выбегает на лестничную площадку, слетает по ступенькам вниз, хочет вскочить в свой автомобиль и уехать от тёмного ужаса, поглотившего его уютный мир, но и машины нет, а на её месте стоит деревянный самокат. Да пусть хоть так, лишь бы подальше отсюда! Москвич отталкивается от земли, выезжает на проспект, на месте любимого круглосуточного бара видит бочку с квасом, рядом с обменным пунктом различает курсы незнакомых валют, а вокруг - ни души, словно он один в городе, а остальных уже сожрало невыразимое тёмное нечто. Но вот невыразимое нечто нагоняет и его, укутывает в удушающее покрывало, появляются титры - и мы не можем понять, уцелел герой или его перемололи беспощадные челюсти тьмы? Режиссёр картины тоже пока не в курсе дела. Но если фильм пойдёт хорошо, москвич выживет, и в следующей серии будет страдать ещё сильнее.
За окном серая ночь, пронизанная резкими огнями подсветок. Разводные мосты щёлкают челюстями, перемалывая автомобили и автобусы, неудачно рассчитавшие время. Идёт тёмно-красный, будто кровавый, дождь. Питерец просыпается в своей кровати в луже - крови? Или просто дождевой воды, которая натекла с потолка? Ведь крышу в прошлом году так и не починили: начали было ремонтировать, но ремонтники всё падали и падали, и скоро некому стало работать.
С грохотом распахивается окно. Слышны крики привидений. Или чаек. Пол скрипит, как будто домовые устроили дискотеку и пригласили родню со всего района.
Еле попадая ногами в брюки, потом - в носки, потом - в резиновые сапоги, питерец кое-как собирается и выбегает на улицу, потому что в такую ночь в доме страшнее, чем снаружи. Вода катится по асфальту, завиваясь в бурунчики. По Фонтанке плывут брёвна - или мёртвые тела. Дождь заливает глаза, очень трудно различать что-либо. Проносится Медный Всадник, больно хлещет питерца плёткой по спине; мягко крадутся сфинксы, спрашивают, как пройти в Александрийскую библиотеку и в каком номере проживает некто Эдип; каменные львы цокают по асфальту когтями и выбивают из него искры, от которых вспыхивают все окрестные фонари, ставшие почему-то масляными. Ограды садов и парков живут собственной жизнью, со свистом летают по воздуху, норовя пронзить пешехода, который в такую ночь вышел из дома. И дождь, проклятый, не прекращается, а только усиливается. Кое-как питерец добирается до Невского - тут ещё ничего, можно держаться на плаву, а все ближайшие улицы уже затоплены по первый этаж.
Но вот сквозь бледный сумрак ночи пробиваются первые солнечные лучи. Рассеиваются химеры и мороки, река возвращается в свои гранитные берега, оборотни теряют силу, чудища прячутся в подворотни и люки, памятники разбегаются по постаментам, а Медный Всадник, проскакав мимо питерца, смущенно бормочет: «Извини, я тебя не нарочно задел».
Наступает утро. И тут в умытый, чистенький Санкт-Петербург приезжает огромный москвич с чемоданом миллионов и покупает Весь Город Целиком.
Страшный конец.
Тихий стук в дверь. Москвич сидит за компьютером, переписывается в аське, фэйсбуке, говорит по телефону и скайпу, ничего не слышит. Стук повторяется снова. И опять - полный игнор со стороны москвича. Легко и бесшумно отворяется дверь. Но там, за дверью, клубится нечто такое, что заставляет москвича отвлечься от компьютера и обернуться. Крупный план. Москвич застыл на месте, пожирая свой айфон.
За окном сгустилась тьма. Но субстанция, проникшая в квартиру москвича, темнее самой тьмы. Герой хочет убежать от неё, спасти себя и своё имущество, мечется по квартире от тайника к тайнику. Поднимает половицу - нет пяти тысяч долларов, подаренных тётей на окончание ВУЗа. Отодвигает фальшивую батарею - пропали акции Газпрома! Лезет в кошелёк, за банковскими картами - вместо них находит скидочные купоны в «Кофе-Хауз». Тёмное нечто следует за ним по пятам. Москвич носится по квартире и краем глаза замечает, как новенькая эргономичная мебель превращается в старые продавленные стулья и диваны, как на полу вместо экологической плитки с подогревом сам собой, как чайный гриб, вырастает пыльный, протёртый палас. В центре паласа - пугающий зубчатый узор, похожий на готическую шестеренку. Шестеренка медленно раскручивается, затягивая в себя дорогие сердцу москвича предметы и перемалывая их, подобно мельнице. Ортопедическая подушка, как лягушка, ускакала - и привет. Следом в страшную бездну улетела читалка. А там, где висел плазменный телевизор - возникла полка с подшивкой газеты «Социалистическая индустрия» за 1977-1981 годы. К противоположной стене приколота карта мира, на ней москвич отмечает флажками страны и города, которые он уже посетил. Пощадите хоть карту, чудовищные жернова! Не пощадили… Миг - и на месте карты раскинулся аляповатый цветастый ковёр, р-раз - он свернулся воронкой, и её раструб уже тянется к москвичу, чтобы утащить его в дьявольскую неизвестность.
Москвич бросается к выходу, медленно переставляя ноги, как хомячок, которого преследуют жестокие дети, вооруженные супермощным пылесосом. Наконец, выбегает на лестничную площадку, слетает по ступенькам вниз, хочет вскочить в свой автомобиль и уехать от тёмного ужаса, поглотившего его уютный мир, но и машины нет, а на её месте стоит деревянный самокат. Да пусть хоть так, лишь бы подальше отсюда! Москвич отталкивается от земли, выезжает на проспект, на месте любимого круглосуточного бара видит бочку с квасом, рядом с обменным пунктом различает курсы незнакомых валют, а вокруг - ни души, словно он один в городе, а остальных уже сожрало невыразимое тёмное нечто. Но вот невыразимое нечто нагоняет и его, укутывает в удушающее покрывало, появляются титры - и мы не можем понять, уцелел герой или его перемололи беспощадные челюсти тьмы? Режиссёр картины тоже пока не в курсе дела. Но если фильм пойдёт хорошо, москвич выживет, и в следующей серии будет страдать ещё сильнее.
За окном серая ночь, пронизанная резкими огнями подсветок. Разводные мосты щёлкают челюстями, перемалывая автомобили и автобусы, неудачно рассчитавшие время. Идёт тёмно-красный, будто кровавый, дождь. Питерец просыпается в своей кровати в луже - крови? Или просто дождевой воды, которая натекла с потолка? Ведь крышу в прошлом году так и не починили: начали было ремонтировать, но ремонтники всё падали и падали, и скоро некому стало работать.
С грохотом распахивается окно. Слышны крики привидений. Или чаек. Пол скрипит, как будто домовые устроили дискотеку и пригласили родню со всего района.
Еле попадая ногами в брюки, потом - в носки, потом - в резиновые сапоги, питерец кое-как собирается и выбегает на улицу, потому что в такую ночь в доме страшнее, чем снаружи. Вода катится по асфальту, завиваясь в бурунчики. По Фонтанке плывут брёвна - или мёртвые тела. Дождь заливает глаза, очень трудно различать что-либо. Проносится Медный Всадник, больно хлещет питерца плёткой по спине; мягко крадутся сфинксы, спрашивают, как пройти в Александрийскую библиотеку и в каком номере проживает некто Эдип; каменные львы цокают по асфальту когтями и выбивают из него искры, от которых вспыхивают все окрестные фонари, ставшие почему-то масляными. Ограды садов и парков живут собственной жизнью, со свистом летают по воздуху, норовя пронзить пешехода, который в такую ночь вышел из дома. И дождь, проклятый, не прекращается, а только усиливается. Кое-как питерец добирается до Невского - тут ещё ничего, можно держаться на плаву, а все ближайшие улицы уже затоплены по первый этаж.
Но вот сквозь бледный сумрак ночи пробиваются первые солнечные лучи. Рассеиваются химеры и мороки, река возвращается в свои гранитные берега, оборотни теряют силу, чудища прячутся в подворотни и люки, памятники разбегаются по постаментам, а Медный Всадник, проскакав мимо питерца, смущенно бормочет: «Извини, я тебя не нарочно задел».
Наступает утро. И тут в умытый, чистенький Санкт-Петербург приезжает огромный москвич с чемоданом миллионов и покупает Весь Город Целиком.
Страшный конец.