Любовное и женское
Помню, в детском саду любовь была. Но с кем, не помню. В пионерском лагере помню с кем. Мальчики дарили любимым девочкам колечки и браслетики из цветных проволочек. Ждала, что и меня полюбят. Помню восторг, когда его посланник подошел ко мне и сказал: "N хочет подарить тебе колечко, но боится, что ты откажешься". Я всегда слыла язвой. Но тогда уломалась.
Помню, на зимние каникулы отправили меня в Приозерск. Да, здесь, в Питере, мы говорим Приозерск, а все, кто не в Питере, говорят Приозёрск, и очень ошибаются. Помню как доехали на электричке, а потом наши чемоданы, сумки и лыжи погрузили на машину, а мы потопали по озеру пешком. По льду, конечно.
Красоты дивные, ели, сосны, маленькие домики, спальни уютные, кафельные печи. Были там одни старшеклассники. Мальчики привезли гитары. У одного, звали его Волк, от фамилии, кажется, была электрогитара. И был он такой взрослый, сейчас бы сказали брутальный. Девочки таких слов не знали, но только об этом Волке и говорили.
Танцы были в столовой. Помню, на мне были высокие черные сапоги, юбка в голубую и сиреневую клетку и белый джемпер в модную "лапшу". На первый же танец меня пригласил Волк. Мы танцевали, а все нас глазами ели. Он мне что-то говорил. Голос был уже басовитый, мужской. В первый раз почувствовала взрослую любовь, о которой мало что знала, боялась, но тянулась.
Девочки завидовали и всё шипели: "Не ходи с ним гулять, ты что, с ума сошла?". А я пошла, и мы целовались на морозе. Потом шею под шарф прятала и помадой замазывала распухшие губы.
Как это всё помнится. И кажется волшебным. Потом много чего было, но уже без волшебства.
Помню, на зимние каникулы отправили меня в Приозерск. Да, здесь, в Питере, мы говорим Приозерск, а все, кто не в Питере, говорят Приозёрск, и очень ошибаются. Помню как доехали на электричке, а потом наши чемоданы, сумки и лыжи погрузили на машину, а мы потопали по озеру пешком. По льду, конечно.
Красоты дивные, ели, сосны, маленькие домики, спальни уютные, кафельные печи. Были там одни старшеклассники. Мальчики привезли гитары. У одного, звали его Волк, от фамилии, кажется, была электрогитара. И был он такой взрослый, сейчас бы сказали брутальный. Девочки таких слов не знали, но только об этом Волке и говорили.
Танцы были в столовой. Помню, на мне были высокие черные сапоги, юбка в голубую и сиреневую клетку и белый джемпер в модную "лапшу". На первый же танец меня пригласил Волк. Мы танцевали, а все нас глазами ели. Он мне что-то говорил. Голос был уже басовитый, мужской. В первый раз почувствовала взрослую любовь, о которой мало что знала, боялась, но тянулась.
Девочки завидовали и всё шипели: "Не ходи с ним гулять, ты что, с ума сошла?". А я пошла, и мы целовались на морозе. Потом шею под шарф прятала и помадой замазывала распухшие губы.
Как это всё помнится. И кажется волшебным. Потом много чего было, но уже без волшебства.