То, чего больше нет
Он все время бежал то туда, то оттуда,
Как будто ждал какого-то чуда,
И глаза его глядели туда, где ничего нет,
Но когда он на сцене всего на минутку
Подносил к губам золотую дудку
Становилось ясно, зачем он пришел на свет.
Он работал по клубам, он спал в понедельник,
Не хватало любви, не хватало денег.
Он засыпал и просыпался один, хотя играл как бог.
Это раньше птичек манило искусство,
Теперь они все чаще там, где капуста,
А не драные джинсы и пустой кошелек.
Я точно помню, что все это было зимой,
И падал мокрый снег, и рано зажигали свет.
Я не помню, точно с кем это было: с тобою или со мною,
И стоит ли помнить то, чего больше нет.
Время вечно приносит недобрые вести,
А мы все бежим и бежим на месте
И сами себе твердим: еще чуть-чуть, вот-вот
Он хлебал в перерывах дешевое пиво,
А душа его бродила по краю обрыва,
Замирая от дальнего эха божественных нот.
Он еще забивал на субботу работу,
Еще занимал бабло до субботы,
Он еще не знал, что это уже не вернуть.
Он еще дожевал бутерброды с парашей,
Еще набирал какой-то Наташе
А душа его уже собиралась в путь.
Я точно помню, что все это было зимой,
И падал мокрый снег, и рано зажигали свет.
Я не помню, точно с кем это было: с тобою или со мной,
И стоит ли помнить то, чего больше нет..
И под утро, когда сцена была пуста,
Он играл один, уже почти взлетая,
И земной его путь оборвался, как скверный сон
И Всевышний был к нему благосклонен,
Недолго держал его на перроне
И с почетом провел в самый лучший вагон,
Я не помню, точно с кем это было: с тобою или со мною,
И стоит ли помнить то, чего больше нет.
Как будто ждал какого-то чуда,
И глаза его глядели туда, где ничего нет,
Но когда он на сцене всего на минутку
Подносил к губам золотую дудку
Становилось ясно, зачем он пришел на свет.
Он работал по клубам, он спал в понедельник,
Не хватало любви, не хватало денег.
Он засыпал и просыпался один, хотя играл как бог.
Это раньше птичек манило искусство,
Теперь они все чаще там, где капуста,
А не драные джинсы и пустой кошелек.
Я точно помню, что все это было зимой,
И падал мокрый снег, и рано зажигали свет.
Я не помню, точно с кем это было: с тобою или со мною,
И стоит ли помнить то, чего больше нет.
Время вечно приносит недобрые вести,
А мы все бежим и бежим на месте
И сами себе твердим: еще чуть-чуть, вот-вот
Он хлебал в перерывах дешевое пиво,
А душа его бродила по краю обрыва,
Замирая от дальнего эха божественных нот.
Он еще забивал на субботу работу,
Еще занимал бабло до субботы,
Он еще не знал, что это уже не вернуть.
Он еще дожевал бутерброды с парашей,
Еще набирал какой-то Наташе
А душа его уже собиралась в путь.
Я точно помню, что все это было зимой,
И падал мокрый снег, и рано зажигали свет.
Я не помню, точно с кем это было: с тобою или со мной,
И стоит ли помнить то, чего больше нет..
И под утро, когда сцена была пуста,
Он играл один, уже почти взлетая,
И земной его путь оборвался, как скверный сон
И Всевышний был к нему благосклонен,
Недолго держал его на перроне
И с почетом провел в самый лучший вагон,
Я не помню, точно с кем это было: с тобою или со мною,
И стоит ли помнить то, чего больше нет.