"Король-лирник". Начало
1 апреля, в Год театра, я поставила в этой пьесе финальную точку. Буду выкладывать текст первого акта частями, дважды в день.
Поехали.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Король (Старик, Лирник)
Гордия, его старшая дочь
Иппокрита, его младшая дочь
Титус, старший советник, по происхождению мавр
Брутус, начальник королевской охраны
Шут
Сивилла
Трубочист
Каменотёс
Придворные, стражники, слуги
Труппа странствующих актёров:
Борей
Урсула
Адаманта
Кармелот
Дина
Плюш
Всё время действия звуковым фоном идёт шум прибоя, который ненадолго стихает только в третьем акте.
АКТ I
За занавесом угадывается возня и беготня, слышны приглушённые возгласы. На авансцене появляется Шут, неся посох с бубенцами. Шут трижды бьёт посохом об пол, привлекая внимание публики.
Шут:
Почтеннейшая публика! Прошу
Немного благосклонного вниманья.
Пока сей занавес ещё закрыт,
Пока суфлёр ещё не занял место,
Покуда за кулисами актёры
Накладывают толстый грим на лица
И, шёпотом собачась меж собою,
Поспешно повторяют монологи
И хлещут валерьянку и коньяк…
Из-за занавеса быстро выглядывают лица нескольких актёров.
Актёры (хором):
Не ври! (Скрываются.)
Шут:
А, значит, коньяка уж нету.
Ну что за люди! Только отвернись…
Но вы простите их великодушно,
Ведь сцена - место страшное, поверьте.
И у меня вовсю дрожат коленки,
И по спине холодный пот течёт,
И зуб на зуб не сразу попадает,
И нету здесь дверного косяка,
Чтоб прислониться или заслониться,
Или хотя бы по нему спиной
Сползти, беспамятство изображая…
Зачем я отсебятину несу?!!..
Начну-ка я, пожалуй, всё сначала.
Почтеннейшая публика! Узри
Стараний наших плод; мы уповаем,
Что в нас не полетят плоды гнилые
И критики (Зоиловы отродья,
Что перья наточили, предвкушая,
Как по своим скрижалям нас размажут)
Не сыщут здесь великого изъяна.
О да, они найдут, к чему придраться!
Никто не совершенен в этом мире -
Ни вы, ни я, никто из человеков,
Играющих на той великой сцене,
Где вечно представление идёт.
Но если б мы боялись осужденья -
Сидели бы, как мыши, в тёмных норках,
Шарахались бы прочь от света рампы
И носа не казали из кулис!..
Но если собираемся мы с духом
И против наших страхов выступаем -
Волнуясь, ошибаясь, но дерзая,
Как воинство единое на бой, -
Тогда и страхи расточатся сами.
И в том клянусь своими бубенцами!
Бьёт посохом об пол и скрывается за занавесом.
Пустой тронный зал. Король сидит на троне, держит в руках корону и рассматривает её. Корона маленькая, чёрная, с тремя корявыми зубцами спереди. Шут расположился у подножия на ступеньках.
Король:
Мои года меня отяготили.
Давно ли я был юн и полон сил?
Давно ли, восходя на этот трон,
Мечтал я, как свершеньями своими
И Александра, что зовут Великим,
И Цезаря легко смогу затмить?
Мечтал, какие земли завоюю
И сколько там построю городов,
И как туда я привлеку людей
Торговли, и науки, и искусства,
И как при мне держава процветёт,
И как воспет я в летописях буду,
И как баллады обо мне слагать
Начнут певцы, что ходят по дорогам,
И стану я легендой, как Артур!..
Скажи, на что я жизнь свою потратил?
Завоевал два острова бесплодных,
Решал баронов дрязги межевые
Да мелкие волненья усмирял?!
Что обо мне напишут? Дескать, был
Такой король; и хоть он долго правил,
Почти и вспомнить нечего о нём.
А ныне солнце клонится к закату,
И новые дела начать уж поздно:
В часах, что время жизни отмеряют,
Песок иссякнет скоро у меня…
Шут (проводит ладонью по ступеньке и рассматривает руку):
Что сыплется песок - святая правда.
Ещё сказал бы я, что вы скрипите,
Как старая телега на ходу,
И вас бы дёгтем смазать не мешало.
Король:
Я что тебе - ворота блудной девки?
Шут:
Не очень-то пристойное сравненье.
Но посмотрите истине в лицо:
У всякого монарха наступает
Пора искать преемника себе.
Пусть ясен разум, память не подводит,
Но отчего-то кажется порой,
Что скипетр подменили на свинцовый;
И вот уже седая голова
Качается под тяжестью короны,
И стала плечи тяготить порфира,
И ищет зад не трона, но клистира…
Летит наземь от королевской затрещины.
Король:
Ты, жалкий шут, свиной пузырь с горохом!
Не хочешь ли лишиться языка -
Болтливого бескостного отростка,
Что место за зубами позабыл?!
Шут:
По крайней мере, у меня есть зубы…
Король:
Которые недолго проредить!
Я для чего кормлю тебя, поганец, -
Чтоб ты смеялся немощи моей?!
Шут (потирая ушибленное место):
Рука у вас увесиста, как прежде,
И так же мысль порой опережает.
Когда Эзоп, великий баснописец,
Хозяином был послан на базар
С заданием приобрести две вещи:
Из них одна должна быть лучшей в мире,
Вторая ж худшей в мире быть должна, -
Что он принёс?
Король:
Не задавай загадок.
Мне здесь язык Эзопа ни к чему.
Шут:
Вы первой же стрелой попали точно!
Вот эта тварь, живущая во рту, -
Она хитра, коварна, своевольна
И не способна смирно усидеть:
Всегда сумеет выскочить некстати -
То с бранью, то с признаньем неуместным,
То с клятвою, что соблюдать не станет,
То с тайною, что сохранить не в силах,
То лжёт, то пустословит, то клевещет,
Хозяина всё время своего
В опасности и беды повергая, -
А может и до плахи довести.
Но я боюсь, что даже и тогда,
От туловища вместе с головою
Навеки отлетая, напоследок
Язык сумеет что-нибудь сболтнуть!..
Король:
Так получается, что при себе
Мы злейшего врага всё время носим?
Шут:
Но он же - друг, и лекарь, и спаситель.
Когда монарху залепляет уши
Отрава сладкая придворной лести,
Тогда ему становится не слышен
Негромкий, робкий, хриплый голос правды,
Которая к тому же зачастую
Весьма косноязычною бывает.
И чтоб ему опять прочистить слух,
Порою нужно слово едкой желчи, -
И вот тогда я прихожу на помощь
С запасом горьких, но целебных шуток.
Зачем же языка меня лишать?
Ведь это всё равно, что у хирурга
Отнять ножи, и шпатели, и зонды,
Чтоб боли врачеванья не терпеть!
Король:
Да ты, дурак, разумно рассуждаешь!
Шут:
Noblesse oblige, как галлы говорят.
Попробуйте надеть колпак мой пёстрый -
Увидите: язык ваш сам запляшет,
Не в силах вымолвить ни слова лжи!
Истории горчайшие уроки
Давно уже монархам доказали:
Изгнавший дурака - не устоит!
Вот потому, при троне подвизаясь,
Не посягаю я его занять,
Но друг без друга нам никак. За это
Я получаю хлеб. И оплеухи.
Уж если выбрал кто стезю шутов -
К любому варианту будь готов!
Разворачивает трон спиной к залу и сам скрывается.
Поехали.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Король (Старик, Лирник)
Гордия, его старшая дочь
Иппокрита, его младшая дочь
Титус, старший советник, по происхождению мавр
Брутус, начальник королевской охраны
Шут
Сивилла
Трубочист
Каменотёс
Придворные, стражники, слуги
Труппа странствующих актёров:
Борей
Урсула
Адаманта
Кармелот
Дина
Плюш
Всё время действия звуковым фоном идёт шум прибоя, который ненадолго стихает только в третьем акте.
АКТ I
За занавесом угадывается возня и беготня, слышны приглушённые возгласы. На авансцене появляется Шут, неся посох с бубенцами. Шут трижды бьёт посохом об пол, привлекая внимание публики.
Шут:
Почтеннейшая публика! Прошу
Немного благосклонного вниманья.
Пока сей занавес ещё закрыт,
Пока суфлёр ещё не занял место,
Покуда за кулисами актёры
Накладывают толстый грим на лица
И, шёпотом собачась меж собою,
Поспешно повторяют монологи
И хлещут валерьянку и коньяк…
Из-за занавеса быстро выглядывают лица нескольких актёров.
Актёры (хором):
Не ври! (Скрываются.)
Шут:
А, значит, коньяка уж нету.
Ну что за люди! Только отвернись…
Но вы простите их великодушно,
Ведь сцена - место страшное, поверьте.
И у меня вовсю дрожат коленки,
И по спине холодный пот течёт,
И зуб на зуб не сразу попадает,
И нету здесь дверного косяка,
Чтоб прислониться или заслониться,
Или хотя бы по нему спиной
Сползти, беспамятство изображая…
Зачем я отсебятину несу?!!..
Начну-ка я, пожалуй, всё сначала.
Почтеннейшая публика! Узри
Стараний наших плод; мы уповаем,
Что в нас не полетят плоды гнилые
И критики (Зоиловы отродья,
Что перья наточили, предвкушая,
Как по своим скрижалям нас размажут)
Не сыщут здесь великого изъяна.
О да, они найдут, к чему придраться!
Никто не совершенен в этом мире -
Ни вы, ни я, никто из человеков,
Играющих на той великой сцене,
Где вечно представление идёт.
Но если б мы боялись осужденья -
Сидели бы, как мыши, в тёмных норках,
Шарахались бы прочь от света рампы
И носа не казали из кулис!..
Но если собираемся мы с духом
И против наших страхов выступаем -
Волнуясь, ошибаясь, но дерзая,
Как воинство единое на бой, -
Тогда и страхи расточатся сами.
И в том клянусь своими бубенцами!
Бьёт посохом об пол и скрывается за занавесом.
Пустой тронный зал. Король сидит на троне, держит в руках корону и рассматривает её. Корона маленькая, чёрная, с тремя корявыми зубцами спереди. Шут расположился у подножия на ступеньках.
Король:
Мои года меня отяготили.
Давно ли я был юн и полон сил?
Давно ли, восходя на этот трон,
Мечтал я, как свершеньями своими
И Александра, что зовут Великим,
И Цезаря легко смогу затмить?
Мечтал, какие земли завоюю
И сколько там построю городов,
И как туда я привлеку людей
Торговли, и науки, и искусства,
И как при мне держава процветёт,
И как воспет я в летописях буду,
И как баллады обо мне слагать
Начнут певцы, что ходят по дорогам,
И стану я легендой, как Артур!..
Скажи, на что я жизнь свою потратил?
Завоевал два острова бесплодных,
Решал баронов дрязги межевые
Да мелкие волненья усмирял?!
Что обо мне напишут? Дескать, был
Такой король; и хоть он долго правил,
Почти и вспомнить нечего о нём.
А ныне солнце клонится к закату,
И новые дела начать уж поздно:
В часах, что время жизни отмеряют,
Песок иссякнет скоро у меня…
Шут (проводит ладонью по ступеньке и рассматривает руку):
Что сыплется песок - святая правда.
Ещё сказал бы я, что вы скрипите,
Как старая телега на ходу,
И вас бы дёгтем смазать не мешало.
Король:
Я что тебе - ворота блудной девки?
Шут:
Не очень-то пристойное сравненье.
Но посмотрите истине в лицо:
У всякого монарха наступает
Пора искать преемника себе.
Пусть ясен разум, память не подводит,
Но отчего-то кажется порой,
Что скипетр подменили на свинцовый;
И вот уже седая голова
Качается под тяжестью короны,
И стала плечи тяготить порфира,
И ищет зад не трона, но клистира…
Летит наземь от королевской затрещины.
Король:
Ты, жалкий шут, свиной пузырь с горохом!
Не хочешь ли лишиться языка -
Болтливого бескостного отростка,
Что место за зубами позабыл?!
Шут:
По крайней мере, у меня есть зубы…
Король:
Которые недолго проредить!
Я для чего кормлю тебя, поганец, -
Чтоб ты смеялся немощи моей?!
Шут (потирая ушибленное место):
Рука у вас увесиста, как прежде,
И так же мысль порой опережает.
Когда Эзоп, великий баснописец,
Хозяином был послан на базар
С заданием приобрести две вещи:
Из них одна должна быть лучшей в мире,
Вторая ж худшей в мире быть должна, -
Что он принёс?
Король:
Не задавай загадок.
Мне здесь язык Эзопа ни к чему.
Шут:
Вы первой же стрелой попали точно!
Вот эта тварь, живущая во рту, -
Она хитра, коварна, своевольна
И не способна смирно усидеть:
Всегда сумеет выскочить некстати -
То с бранью, то с признаньем неуместным,
То с клятвою, что соблюдать не станет,
То с тайною, что сохранить не в силах,
То лжёт, то пустословит, то клевещет,
Хозяина всё время своего
В опасности и беды повергая, -
А может и до плахи довести.
Но я боюсь, что даже и тогда,
От туловища вместе с головою
Навеки отлетая, напоследок
Язык сумеет что-нибудь сболтнуть!..
Король:
Так получается, что при себе
Мы злейшего врага всё время носим?
Шут:
Но он же - друг, и лекарь, и спаситель.
Когда монарху залепляет уши
Отрава сладкая придворной лести,
Тогда ему становится не слышен
Негромкий, робкий, хриплый голос правды,
Которая к тому же зачастую
Весьма косноязычною бывает.
И чтоб ему опять прочистить слух,
Порою нужно слово едкой желчи, -
И вот тогда я прихожу на помощь
С запасом горьких, но целебных шуток.
Зачем же языка меня лишать?
Ведь это всё равно, что у хирурга
Отнять ножи, и шпатели, и зонды,
Чтоб боли врачеванья не терпеть!
Король:
Да ты, дурак, разумно рассуждаешь!
Шут:
Noblesse oblige, как галлы говорят.
Попробуйте надеть колпак мой пёстрый -
Увидите: язык ваш сам запляшет,
Не в силах вымолвить ни слова лжи!
Истории горчайшие уроки
Давно уже монархам доказали:
Изгнавший дурака - не устоит!
Вот потому, при троне подвизаясь,
Не посягаю я его занять,
Но друг без друга нам никак. За это
Я получаю хлеб. И оплеухи.
Уж если выбрал кто стезю шутов -
К любому варианту будь готов!
Разворачивает трон спиной к залу и сам скрывается.