ВДРЕБЕЗГИ
...Людей на улице не много, хотя уже полдень выходного дня. Мы сидим на пьедистале памятника Шевченко и играем в Свояк. Мы - это ХК и часть Реала. Темы лёгкие и интересные. В четвёрке сидят Сыбрик, Лена, Альф и Костя. Вопросы по Древней Руси. Лена после хлопка оживлённо спорит с Костей и с ведущим, кажется, Антоном Стыкой. Что-то о летописях не поделили. Аня почему-то танцует восточный танец, я сиже на коленях у Лёсика и в тему Свояка что-то рассказываю ему о древнерусских летописях и при этом смеюся. Он хитро улыбаетсяи кивает с видом типа "та ну рассказывай!" и предлагает спорить на ночь любви, что это не так. Я как всегда говорю "Ага. щас. Размечтался!". И смеюсь ещё больше. К нам подходят менты. Строго смотрят, спрашивают, кто мы такие и что здесь делаем. ы говрим, что мы - знатоки и играем в Свояк. Лица патрульных недоверчиво хмурятся. "Мы видели знатоков, и вы на них ничуточку не похожи. Знатоки - серьезные и уважаемые люди. И носят чёрные фраки и вечерние платья. А вы - провокаторы, которым место в трудовом лагере". Смех стихает. Я смотрю на ментов и понимаю, что они - не наши... Нашивки на рукавах какие-то другие... Они требуют нас попредъявить документы. "Хвост, лапы и усы - вот мои документы!" - не выдерживает Костя. Что мы такого сделали? Взгляд ментов скользит по мне, и я чувствую, как холодеет внутри. Я слежу за взглядом, который останавливается на моей холщёвой сумке, которая лежит на коленях. На сумке - Георгиевская ленточка и логотип "Ирты". "Я - журналист..." - словно отвечаю я не заданный вопрос. "И он - тоже" - добавляю, кивая на Лёсика, который обнимает меня крепче, чувствуя, что я вся почему-то дрожу. Но менты уже особо пристально рассматривают Лену. "Это откуда?" - спрашивают они, показывая на вышиванку. "Кто вас надоумил так провакационно одеваться?" - "Никто. Я сама так всегда хожу. А что?" Мент достал мобилку и сфотографировал нас. Что-то сказал своему напарнику и они ушли. Лена и Женя недоуменно переглянулись. Все как-то приуныли. Одна только Аня всё продолжала и продолжала танцевать... И вдруг откуда ни возьмись, вся площадь заполнилась людьми. Я аж подпрыгнула. Катя, пираты! Да это квестеры с Острова Сокровищ! Организовался флеш-моб, к которому мы присоединились, разом застыв на месте и показывая пальцем в небо.
...Небо было высоким и чистым, васильково-перламутровым. Совсем не таким, как в Запорожье - рудо-серо-фиолетовым, в постоянной зловонной сизой дымке. И на нём средь бела дня почему-то были звёзды. Я вдруг чётко вспомнила, что последний раз звёзды видела здесь, в Луганске 20 июля с балкона на 9 этаже. У нас их не увидешь из-за всё той же проклятой дымки заводских газов и смога. Я стояла, запрокинув голову вверх и улыбалась. А когда посмотрела по сторонам, увидела, что все обнимаются. Это был ещё один флеш-моб. Смеясь, я со слезами на глазах стала обнимать Лёсика, Лену, Женю, Аню, Катю - всех, кто попадался мне на пути. я была счастлива. Реально счастлива в виртуальном мире снов. Я смеялась и плакала...
...И вдруг стало темно. Всё куда-то провалилось, и я ощутила, что лежу в темноте и плачу, чувствуя, как нереально гарячие слёзы катятся по щекам. Я не понимала, что произошло, где я. У меня была истерика. Неконтролируемая, сумасшедшая. я лежала и ревела. Абсолютно беззвучно. В темноте. Мне казалось, что я умерла. И что теерь всегда буду так вот плакать в темноте, вечно, потому что нет ни рая, ни ада...
...Я ревела, потому что вдруг поняла, что больше никогда не увижу своих друзей, человека, которого очень люблю, даже не смотря на то, что он давноне обнимает меня на прощанье, родителей, в конце концов... и от этого разревелась ещё сильнее. Хк, Свояк, флеш-моб - всё пронеслось перед глазами. Этого уже никогда не будет. Я заплакала навзрыд. И, видимо, повернувшись на бок, в темноте сквозь пелену слёз вдруг увидела парящий во мраке светящийся прямоугольник а под ним - парящую серебряную саблю. Такую, как в пелевенском "Чапаев и Пустота". В лезвии такой сабли Чапаев внутри броневика показывал главному герою Ленина - как тот идёт по коридору и наклоняется к котёнку... Я подумала, что схожу с ума. Чапаевская сабля-телетранслятор во времени и пространстве, парящее вверху светящееся окно в другой мир... Значит, глиняный пулемет из пальца Будды всё-таки сделал своё дело. и теперь осталась только пустота... темень и пустота... В бреду и слезах я даже не заметила, как уснула - скорее, просто вырубилась...
...Открыть глаза меня заставил свет. Я лежала и медленно соображала. Я была в своей комнате, в своей кровати. На противоположной стене висела картина под стеклом - жанровая сценка из египетской мифологии - Осирис и Исида. Под картиной висела сабля. Моментально всплыл в памяти странный сон. Обычно сны испаряются с моментом пробуждения, но этот никуда не исчез. На глаза снова навернулись слёзы - мне вдруг стало так одиноко и больно... Было такое чувство, что надо мной издеваются. Жестоко. Показать то, что могло бы быть, и отнять это. Словно приставить к губам умирающего от жажды флягу с прохладной водой и убрать раньше, чем он успеет сделать глоток... За возможность работать спецкором я ухватилась, как за спасательный круг в штормящем море, куда тебя выкинуло, когда корабль, на котором ты плыл, утонул. Это ведь был шанс не терять больше любимых и друзей. Не жить от встречи до встречи и каждый день рассматривать с тоской аську, сайт Реала и Контакт, где Катя приглашает на очередное мероприятие возле ТЦ Кристал, и мы обсуждаем что бы интересненького можно было бы ещё организовать, кроме квеста и флеш-мобов. БЫТЬ ВМЕСТЕ С ТЕМИ, КТО ТЕБЕ ДОРОГ И С КЕМ ХОЧЕТСЯ БЫТЬ ВМЕСТЕ. Ради этого я была готова стать собкором. Работа интересная, мне даже хотелось её попробовать, но каторжная вместе с тем. Это надо дописывать статьи дома, т.к. на работе вряд ли всё успеешь... но время на творчество, друзей и единомышленников всё равно бы было. и они были бы рядом. И больше не было бы бессонных ночей, когда просыпаясь в темноте не знаешь, где ты находишься и что случилось, и плачешь, не было бы едкого заводского дыма и смога, делающих небо рудым, застилоающих звёзды и наполняющих лёгкие ядом, от которого у меня уже временами удушье почти наступает. Не было бы боли от потеряных друзей, которых поглотил Молох заводов, повседнев серых будней, промзона и гонка за копейкой, безысходности и безразличия - как у Куприна. Не было бы творческого тупика... Не было бы... в сослагательном наклонении.
...Машинально посмотрела на часы. 6.48! А у меня уже на 8.00 съёмка! На студии надо быть в 7.40! Я опаздываю на работу!
Вскочив с постели, прямиком побежала в ванную... Полуголодная спринтерским темпом добежала до телецентра, задыхаясь от утреннего смога и газов. Во рту сухо, в носу противно. Боже, этот кошмар скоро не будет сил терпеть. Машина уже стояла. Оператор ждал на крыльце. Сели и поехали в ОДА, на селектор по зерну...
...На 7 этаже ОДА только начинали открываться кабинеты. Уборщицы елозили мокрыми тряпками по паркетным полам. На столах лежали горы папок - в каждом кабинете. Сегодня в них запишут очередные цифры и отчёты, которые потом бравым голосом будут на коллегиях читать начальники управлений, говоря: как в области жить хорошо! Как мы первые по промышленности, сколько зерна собрали! А губернатор, слушая все эти бредни, опять не выдержит, как вчера на выездной коллегии в Мелитополе. Перебьёт выступающего и скажет: что ж вы врёте? кому вы это рассказываете? У нас всё плохо. Очень плохо. Особенно на селе. И в разнос все отчёты! Наболело губернатору. Он молодой - 30 с хвостиком - и ему действительно больно смотреть, что твориться вокруг. Мы с ним в этом похожи. Он изо всех сил пытается заставить чиновников и систему работать, но в глубине души понимает, что это равносильно попытке оживить труп с помощью искусственного дыхания. И страдает от этого. Я это вижу. Он не безразличный, а вокруг всем всё равно. Безразличие, безысходность...
Селектор отменили. Никто об этом не сказал и не предупредил. Всем всё равно. Мы постояли минут двадцать и пошли назад... Пешком. потому что машина поехала забирать начальство, а других водителей в гараже в такую рань ещё нет. Мы шли, я вдыхала едкий вонючий воздух, и мне вспоминался Свояк на памятнике Шевченко... на 24 августа мы планировали там начертить мелом доску и сыграть в живые шахматы... к горлу подкатил ком. очень хотелось зареветь, но я понимала, что не имею на это право. Во первых, я на работе, а во-вторых - редактор старший в группе. Это что же получается, если я зареву, то и оператор может реветь - мож ещу тоже на душе больно и хоть в петлю лезь!? Надо быть сильным, иначе зачем быть - уговаривала я себя. Не сметь! Не плакать! Да и что подумает Олег (оператор) - что я из-за этого дурацкого селектора разревелась? Сначала выругалась, а потом - реветь? "Вашему Вашеству" (Олег шутя меня называет Ваше Вашество - это типа Ваше Величество, т.к. я у нас на Новостях Принцесса, так решили операторы:) ) полагается быть сильной. "Тебе армией командовать надо!" - Как-то улыбаясь сказал он мне. "Кого угодно не подоконнике построишь". "В тебе эта, харизма, есть" - говорили операторы, отвечая, почему они так беспрекословно слушают меня и даже любят больше других редакторов. Эта самая харизма, может и спасла меня от истерики посреди улицы. Но то, что настроение паршивое было всё равно не скрыть. Заметив это, операторы пытались меня развеселить - они приходят раньше редакторов на работу: живут все далеко и приезжают с запасом. Я же припёрлась с сорваного селектора тоже рано. Вроде отлегло. Но в конце дня прихватило вновь. Завтра буду работать. Одна съёмка, зато будет отгул. Может, всё-таки приеду на 24 и Луганск таки впервые увидет игру в живые шахматы.