(no subject)
Дневник наблюдений за коровами.
Самое удивительное для меня - это как они не заваливаются вперёд. Всё моё чувство веса и объёма говорит мне, что если бы я слепила точную глиняную копию стоящей передо мной коровы, она беспомощно бы уткнулась массивной мордой в землю и бултыхала в воздухе задними копытами (тщетно). Какая шея! Какие рога-рожищи! Пришлось бы приделать неправдоподобно огромное вымя, чтобы как-то уравновесить всё это богатство.
Зато если бы корова вздумала танцевать какой-нибудь парный свинг, у неё не было бы вообще никакой проблемы с концепцией контрбаланса.
Момент моей наивысшей нежности к корове случается, когда она извлекает из своего тела мычание, слегка обрисовывая рёбра, и ненадолго становится титанической волынкой на четырёх ногах.
Внезапно снова хочется научиться играть на бомбарде.
Самое удивительное для меня - это как они не заваливаются вперёд. Всё моё чувство веса и объёма говорит мне, что если бы я слепила точную глиняную копию стоящей передо мной коровы, она беспомощно бы уткнулась массивной мордой в землю и бултыхала в воздухе задними копытами (тщетно). Какая шея! Какие рога-рожищи! Пришлось бы приделать неправдоподобно огромное вымя, чтобы как-то уравновесить всё это богатство.
Зато если бы корова вздумала танцевать какой-нибудь парный свинг, у неё не было бы вообще никакой проблемы с концепцией контрбаланса.
Момент моей наивысшей нежности к корове случается, когда она извлекает из своего тела мычание, слегка обрисовывая рёбра, и ненадолго становится титанической волынкой на четырёх ногах.
Внезапно снова хочется научиться играть на бомбарде.
Click to view