Загадочное имя у истоков Руси: Летописный Рюрик и его исторический двойник Рорик (часть 2)
Оригинал взят у lsvsx в Загадочное имя у истоков Руси: Летописный Рюрик и его исторический двойник Рорик. Продолжение.
«ВАРЯЖСКОЕ» ЗАСЕЛЕНИЕ НОВГОРОДСКОЙ ЗЕМЛИ
Итак, летописное сказание о призвании Рюрика представляет собой перелицованное на русский лад вендское предание, в котором нашли отражение исторические обстоятельства вокняжения Рорика Ютландского у ободритов после смерти в 844 году князя Гостомысла.
Признав это, мы отнюдь не обесцениваем летописные сведения о древнем периоде русской истории. Конечно, приходится навсегда расстаться с несколькими колоритными персонажами и смириться с некоторым обеднением событийной канвы начальной русской истории. Но эта потеря с лихвой возмещается обогащением её содержания. Ибо использование древнерусскими книжниками ободритского предания о призвании Рорика позволяет сделать вывод о тесных связях Древней Руси со славянским Поморьем, что, в свою очередь, проливает новый свет на политическую и культурную жизнь Новгородского Севера.
В настоящее время накоплен богатый и разнообразный исторический материал, доказывающий «варяжские», славяно-вендские корни значительной части славянского населения Новгородской земли. Исследования захоронений в здешних курганах XI-XIII веков удостоверяют, что физический облик местного славянского населения соответствует расовому типу балтийских славян. Языковеды, в свою очередь, отмечают некоторые особенности новгородского и псковского диалектов, находящие параллели в славянских наречиях южного побережья Балтики.
Западнославянские элементы сохранились и в планировке новгородских поселений по типу «кругляшки», когда дома располагаются вокруг центральной непроезжей площади, служащей чем-то вроде хозяйственного двора, на котором летом ночует домашний скот. При этом дома обращены к площади тыльной стороной. Подобный тип селений был распространён у средневековых полаб-ских славян и их онемеченных потомков в «вендских» селениях Люнебурга, Ганновера и Мекленбурга. Между балтийскими и новгородскими славянами отмечено сходство и в технике строительства оборонительных укреплений.
Определённая преемственность прослеживается в религиозных представлениях и обрядах балтийских славян и новгородцев.
На южнобалтийском берегу и в землях Северо-Западной Руси имеются географические «двойники» - водоемы и населённые пункты. Их наличие свидетельствует о вендской миграции. Хроника епископов Мерзебургских указывает, что «Ильменью называлась одна из рек, протекавших по вендской земле». Вероятно, это приток Эльбы в районе нынешнего Гамбурга, который и сегодня носит имя Ильменау Впрочем, в древности на западноевропейских землях, занятых славянами, существовали и другие Ильмени. Сама форма названия озера Ильмень, употребляемая в «Повести временных лет», - Илмер - характерна именно для Западно-Балтийского региона. Илмером, в частности, в старину назывался залив Зейдерзее.
Эти данные помогают наметить тот путь, по которому ободритское предание о призвании Рорика попало на Русь. Скорее всего, оно было занесено сюда вендскими переселенцами, которые устремлялись в Новгородскую землю ещё со времён освоения Балтийско-Волжского пути. Само ободритское предание возникло, по всей вероятности, после смерти Рорика, на рубеже ГХ-X веков. Массовый отток ободри-тов из отеческих земель на восток начался после того, как основатель Священной Римской империи Отгон I нанёс поморским славянам в 955 году сокрушительное поражение на реке Регнице.
С этого времени сопротивление славян-язычников германскому натиску приняло формы религиозной войны. Но все их восстания в конце концов заканчивались поражениями и ответными репрессиями немцев, что, безусловно, подталкивало ободритов к миграции. Последняя её крупная волна относится к середине XII века. В эти годы сопротивление балтийских славян было окончательно сломлено и на месте славянского Поморья возникло Бранденбургское маркграфство.
Таким образом, активное проникновение славян-вендов на Русь продолжалось почти три столетия - с IX до XII века, существенно изменив этническую ситуацию в Новгородской земле. Массовое «варяжское» переселение в земли ильменских словен не осталось тайной для древнерусского летописца, который заметил, что современные ему новгородцы происходят «от рода варяжска, [а] преже бо беша словене», - фраза, долгое время считавшаяся загадочной.
Знакомство восточных славян с вендским преданием о Рорике и его обработка применительно к русской истории состоялись на земле Новгорода, где сыновья и внуки вендских переселенцев рассказывали о приходе Рорика (Рюрика) к «словенам», жившим на берегах какого-то вендского «Илмеря», уже не сомневаясь, что речь идёт о событиях, происшедших в старину на берегах русского Ильменя и Волхова.
Древняя Русь познакомилась с вендским преданием не позднее первой трети XI века, когда оно приобрело русский колорит. Уже в середине этого столетия на Руси появляется первый князь, носящий имя своего мнимого предка-родоначальника: Рюрик Ростаславич, впоследствии княживший в Перемышле (умер в 1092 году). Нелишне заметить, что он появился на свет и был наречён вендским именем в то время, когда его отец, сын новгородского князя Владимира Ярославича, ещё жил в Новгородской земле.
Если раньше историки осторожно замечали, что «между балтийскими славянами и новгородцами тянутся какие-то нити совпадений географических названий, личных имён, черт народной жизни», то сейчас можно уверенно повторить вслед залетописцем: «ти сутьлюдье новгородьцы от рода варяжска», не искажая истинного смысла его слов. Ибо летописное сказание о приходе к ильменским словенам Рюрика запечатлело полёт «вендского сокола» с берегов Балтики к берегам Волхова, то есть славяно-вендскую («варяжскую») колонизацию Новгородской земли.
МЕСТО РЮРИКА В РОДОСЛОВНОЙ РУССКИХ КНЯЗЕЙ
Исследование княжеских имён Древней Руси выявляет непреложный факт: имя Рюрик было одним из самых непопулярных имён в княжеском роду, называемом Рюриковичами. Кроме вышеназванного Рюрика Ростиславича, жившего во второй половине XI века, в домонгольской Руси было всего два его тёзки: другой Рюрик Ростиславич, великий князь киевский (умер в 1212 году), и Рюрик Ольгович из рода черниговских князей (умер в 1204 году). То есть ни одна из ветвей Рюриковичей не усвоила его имя в качестве родового. Получается, что летописного Рюрика особо почитаемым предком никак не назовёшь.
Более того, анализ древнерусских источников убеждает в том, что в Киевской Руси Рюрик вообще не признавался основателем княжеской династии. Один из старейших древнерусских памятников - «Похвала князю Владимиру» (в составе «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона) - называет основателем великокняжеской династии Игоря Старого (мужа Ольги и отца Святослава), совершенно умалчивая о Рюрике. «Похвала князю Владимиру» была предназначена митрополитом Иларионом для светлых очей князя Ярослава Мудрого и других представителей княжего двора и церковного клира. Из этого следует, что высшее киевское общество середины XI века имело совсем другие представления о родословии киевских князей, нежели те, которые обыкновенно приписываются ему в позднейшей исторической литературе.
Точно так же не знает Рюрика и Рюриковичей автор «Слова о полку Игореве». Даже само древнерусское летописание, поставившее Рюрика у истоков княжеской генеалогии, ни разу не называет княжий род Рюриковичами, а только Ярославичами, Мономашичами, Изя-славичами, Ольговичами и т. д. В конце концов мы видим, что вся киевская эпоха обошлась без этого, будто бы исконного, родового прозвища русских князей.
Дальнейшие исследования удостоверяют: Рюриковичи были вписаны в древнюю русскую историю задним числом. За пределами летописной традиции Рюрик появляется в качестве основателя династии («первым князем») на страницах «Задонщины», произведения второй половины XV века. Затем «князь Рюрик» из рода «римска царя Августа», правитель «Прусской земли», был включён в родословную великих князей митрополитом Спиридоном-Саввой, автором известного «Послания» (первая четверть XVI века).
Правда, здесь Рюрик выступает не столько «отцом-основателем», сколько связующим генеалогическим звеном, посредством которого наследственная власть над миром от цезарей первого Рима передаётся «вселенским царям православия» Рима Третьего. Октавиан Август, кесарь римский и обладатель всей вселенной, - утверждается в этой легенде - перед своей смертью разделил вселенную между братьями и родственниками своими. Одного из братьев - Пруса - он посадил на берегах Вислы и Немана, в стране, что и доныне по имени его зовётся Пруссией, «а от Пруса четырнадцатое колено - великий государь Рюрик».
По всей видимости, своим новым статусом Рюрик был обязан московским книжникам конца XV - начала XVI века, которые таким образом «исторически» осмыслили два важнейших политических события того времени: родство дома Ивана Калиты с византийской династией Палеологов и включение Новгородских земель в «отчину и дедину» московских государей (при Иване Грозном), в связи с чем потребовалось обосновать их исторические права на обладание наследством Господина Великого Новгорода. Только тогда, и никак не ранее, династический термин «Рюриковичи» приобретает общерусское признание.
Но какую же роль в таком случае отводит Рюрику «Повесть временных лет»? Уж там-то он вроде бы определённо выступает основателем династии. К счастью, на этот счёт имеется прямое указание самого летописца, который сформулировал стоящую передним историческую задачу в следующих словах: поведать, «откуду естьпошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Русская земля стала есть».
Поскольку, согласно самому же летописному повествованию, в Киеве «первее» начал княжить Игорь (Олег-это «регент» при малолетнем князе), то совершенно очевидно, что сказание о призвании Рюрика имеет отношение не к династической истории киевских князей, а к вопросу о том, «откуду есть пошла Русская земля», то есть к истории прихода «руси» к «словенам», в результате чего последние «прозвашася русью».
Стало быть, Нестор, подобно всем остальным людям Древней Руси, считал основателем киевской династии Игоря Старого. Призвание же Рюрика отнесено им к теме возникновения Русской земли и племенного названия «русь», а не основания великокняжеского киевского стола. То есть никакого собственно династического смысла история о призвании Рюрика не имела.
Сергей Цветков. НАУКА И ЖИЗНЬ №12, 2011 г.
«ВАРЯЖСКОЕ» ЗАСЕЛЕНИЕ НОВГОРОДСКОЙ ЗЕМЛИ
Итак, летописное сказание о призвании Рюрика представляет собой перелицованное на русский лад вендское предание, в котором нашли отражение исторические обстоятельства вокняжения Рорика Ютландского у ободритов после смерти в 844 году князя Гостомысла.
Признав это, мы отнюдь не обесцениваем летописные сведения о древнем периоде русской истории. Конечно, приходится навсегда расстаться с несколькими колоритными персонажами и смириться с некоторым обеднением событийной канвы начальной русской истории. Но эта потеря с лихвой возмещается обогащением её содержания. Ибо использование древнерусскими книжниками ободритского предания о призвании Рорика позволяет сделать вывод о тесных связях Древней Руси со славянским Поморьем, что, в свою очередь, проливает новый свет на политическую и культурную жизнь Новгородского Севера.
В настоящее время накоплен богатый и разнообразный исторический материал, доказывающий «варяжские», славяно-вендские корни значительной части славянского населения Новгородской земли. Исследования захоронений в здешних курганах XI-XIII веков удостоверяют, что физический облик местного славянского населения соответствует расовому типу балтийских славян. Языковеды, в свою очередь, отмечают некоторые особенности новгородского и псковского диалектов, находящие параллели в славянских наречиях южного побережья Балтики.
Западнославянские элементы сохранились и в планировке новгородских поселений по типу «кругляшки», когда дома располагаются вокруг центральной непроезжей площади, служащей чем-то вроде хозяйственного двора, на котором летом ночует домашний скот. При этом дома обращены к площади тыльной стороной. Подобный тип селений был распространён у средневековых полаб-ских славян и их онемеченных потомков в «вендских» селениях Люнебурга, Ганновера и Мекленбурга. Между балтийскими и новгородскими славянами отмечено сходство и в технике строительства оборонительных укреплений.
Определённая преемственность прослеживается в религиозных представлениях и обрядах балтийских славян и новгородцев.
На южнобалтийском берегу и в землях Северо-Западной Руси имеются географические «двойники» - водоемы и населённые пункты. Их наличие свидетельствует о вендской миграции. Хроника епископов Мерзебургских указывает, что «Ильменью называлась одна из рек, протекавших по вендской земле». Вероятно, это приток Эльбы в районе нынешнего Гамбурга, который и сегодня носит имя Ильменау Впрочем, в древности на западноевропейских землях, занятых славянами, существовали и другие Ильмени. Сама форма названия озера Ильмень, употребляемая в «Повести временных лет», - Илмер - характерна именно для Западно-Балтийского региона. Илмером, в частности, в старину назывался залив Зейдерзее.
Эти данные помогают наметить тот путь, по которому ободритское предание о призвании Рорика попало на Русь. Скорее всего, оно было занесено сюда вендскими переселенцами, которые устремлялись в Новгородскую землю ещё со времён освоения Балтийско-Волжского пути. Само ободритское предание возникло, по всей вероятности, после смерти Рорика, на рубеже ГХ-X веков. Массовый отток ободри-тов из отеческих земель на восток начался после того, как основатель Священной Римской империи Отгон I нанёс поморским славянам в 955 году сокрушительное поражение на реке Регнице.
С этого времени сопротивление славян-язычников германскому натиску приняло формы религиозной войны. Но все их восстания в конце концов заканчивались поражениями и ответными репрессиями немцев, что, безусловно, подталкивало ободритов к миграции. Последняя её крупная волна относится к середине XII века. В эти годы сопротивление балтийских славян было окончательно сломлено и на месте славянского Поморья возникло Бранденбургское маркграфство.
Таким образом, активное проникновение славян-вендов на Русь продолжалось почти три столетия - с IX до XII века, существенно изменив этническую ситуацию в Новгородской земле. Массовое «варяжское» переселение в земли ильменских словен не осталось тайной для древнерусского летописца, который заметил, что современные ему новгородцы происходят «от рода варяжска, [а] преже бо беша словене», - фраза, долгое время считавшаяся загадочной.
Знакомство восточных славян с вендским преданием о Рорике и его обработка применительно к русской истории состоялись на земле Новгорода, где сыновья и внуки вендских переселенцев рассказывали о приходе Рорика (Рюрика) к «словенам», жившим на берегах какого-то вендского «Илмеря», уже не сомневаясь, что речь идёт о событиях, происшедших в старину на берегах русского Ильменя и Волхова.
Древняя Русь познакомилась с вендским преданием не позднее первой трети XI века, когда оно приобрело русский колорит. Уже в середине этого столетия на Руси появляется первый князь, носящий имя своего мнимого предка-родоначальника: Рюрик Ростаславич, впоследствии княживший в Перемышле (умер в 1092 году). Нелишне заметить, что он появился на свет и был наречён вендским именем в то время, когда его отец, сын новгородского князя Владимира Ярославича, ещё жил в Новгородской земле.
Если раньше историки осторожно замечали, что «между балтийскими славянами и новгородцами тянутся какие-то нити совпадений географических названий, личных имён, черт народной жизни», то сейчас можно уверенно повторить вслед залетописцем: «ти сутьлюдье новгородьцы от рода варяжска», не искажая истинного смысла его слов. Ибо летописное сказание о приходе к ильменским словенам Рюрика запечатлело полёт «вендского сокола» с берегов Балтики к берегам Волхова, то есть славяно-вендскую («варяжскую») колонизацию Новгородской земли.
МЕСТО РЮРИКА В РОДОСЛОВНОЙ РУССКИХ КНЯЗЕЙ
Исследование княжеских имён Древней Руси выявляет непреложный факт: имя Рюрик было одним из самых непопулярных имён в княжеском роду, называемом Рюриковичами. Кроме вышеназванного Рюрика Ростиславича, жившего во второй половине XI века, в домонгольской Руси было всего два его тёзки: другой Рюрик Ростиславич, великий князь киевский (умер в 1212 году), и Рюрик Ольгович из рода черниговских князей (умер в 1204 году). То есть ни одна из ветвей Рюриковичей не усвоила его имя в качестве родового. Получается, что летописного Рюрика особо почитаемым предком никак не назовёшь.
Более того, анализ древнерусских источников убеждает в том, что в Киевской Руси Рюрик вообще не признавался основателем княжеской династии. Один из старейших древнерусских памятников - «Похвала князю Владимиру» (в составе «Слова о законе и благодати» митрополита Илариона) - называет основателем великокняжеской династии Игоря Старого (мужа Ольги и отца Святослава), совершенно умалчивая о Рюрике. «Похвала князю Владимиру» была предназначена митрополитом Иларионом для светлых очей князя Ярослава Мудрого и других представителей княжего двора и церковного клира. Из этого следует, что высшее киевское общество середины XI века имело совсем другие представления о родословии киевских князей, нежели те, которые обыкновенно приписываются ему в позднейшей исторической литературе.
Точно так же не знает Рюрика и Рюриковичей автор «Слова о полку Игореве». Даже само древнерусское летописание, поставившее Рюрика у истоков княжеской генеалогии, ни разу не называет княжий род Рюриковичами, а только Ярославичами, Мономашичами, Изя-славичами, Ольговичами и т. д. В конце концов мы видим, что вся киевская эпоха обошлась без этого, будто бы исконного, родового прозвища русских князей.
Дальнейшие исследования удостоверяют: Рюриковичи были вписаны в древнюю русскую историю задним числом. За пределами летописной традиции Рюрик появляется в качестве основателя династии («первым князем») на страницах «Задонщины», произведения второй половины XV века. Затем «князь Рюрик» из рода «римска царя Августа», правитель «Прусской земли», был включён в родословную великих князей митрополитом Спиридоном-Саввой, автором известного «Послания» (первая четверть XVI века).
Правда, здесь Рюрик выступает не столько «отцом-основателем», сколько связующим генеалогическим звеном, посредством которого наследственная власть над миром от цезарей первого Рима передаётся «вселенским царям православия» Рима Третьего. Октавиан Август, кесарь римский и обладатель всей вселенной, - утверждается в этой легенде - перед своей смертью разделил вселенную между братьями и родственниками своими. Одного из братьев - Пруса - он посадил на берегах Вислы и Немана, в стране, что и доныне по имени его зовётся Пруссией, «а от Пруса четырнадцатое колено - великий государь Рюрик».
По всей видимости, своим новым статусом Рюрик был обязан московским книжникам конца XV - начала XVI века, которые таким образом «исторически» осмыслили два важнейших политических события того времени: родство дома Ивана Калиты с византийской династией Палеологов и включение Новгородских земель в «отчину и дедину» московских государей (при Иване Грозном), в связи с чем потребовалось обосновать их исторические права на обладание наследством Господина Великого Новгорода. Только тогда, и никак не ранее, династический термин «Рюриковичи» приобретает общерусское признание.
Но какую же роль в таком случае отводит Рюрику «Повесть временных лет»? Уж там-то он вроде бы определённо выступает основателем династии. К счастью, на этот счёт имеется прямое указание самого летописца, который сформулировал стоящую передним историческую задачу в следующих словах: поведать, «откуду естьпошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Русская земля стала есть».
Поскольку, согласно самому же летописному повествованию, в Киеве «первее» начал княжить Игорь (Олег-это «регент» при малолетнем князе), то совершенно очевидно, что сказание о призвании Рюрика имеет отношение не к династической истории киевских князей, а к вопросу о том, «откуду есть пошла Русская земля», то есть к истории прихода «руси» к «словенам», в результате чего последние «прозвашася русью».
Стало быть, Нестор, подобно всем остальным людям Древней Руси, считал основателем киевской династии Игоря Старого. Призвание же Рюрика отнесено им к теме возникновения Русской земли и племенного названия «русь», а не основания великокняжеского киевского стола. То есть никакого собственно династического смысла история о призвании Рюрика не имела.
Сергей Цветков. НАУКА И ЖИЗНЬ №12, 2011 г.