(no subject)
Тут цветут кусты. Дождевой запах, запах чистого воздуха и травы.
Там было холодно вечером, когда не пилишь. Пока не подкинешь полешко и оно не займётся и не посыпет искрами, безжалостными к снаряжению.
Тут туман такой, что подходящий автобус не сразу узнаешь. Машин мало, но они неизменно притормаживают и пропускают.
А там не было ни дороги, ни просеки, только камни, снег и деревья. Смесь по вкусу.
Но здесь маленькая кухонька в отеле и можно варить картошку, заедать её козьим сыром и грустить по общаге, в которой никогда не была.
А там ветер сдувал с ног, но ложиться на него не хотелось, потому что вообще не хотелось терять равновение.
Тут говоришь криво и общаешься как через фильтр: общий смысл может и дойти, но все детали вкуса отпадут. Фразы-скелеты. И всё непостоянно, не более чем на неделю, а дальше любимое слово "никогда".
Там любимый и ох какой редкий разговор "о смысле жизни".
Тут проходит время между пальцев. Там тоже.
Там было холодно вечером, когда не пилишь. Пока не подкинешь полешко и оно не займётся и не посыпет искрами, безжалостными к снаряжению.
Тут туман такой, что подходящий автобус не сразу узнаешь. Машин мало, но они неизменно притормаживают и пропускают.
А там не было ни дороги, ни просеки, только камни, снег и деревья. Смесь по вкусу.
Но здесь маленькая кухонька в отеле и можно варить картошку, заедать её козьим сыром и грустить по общаге, в которой никогда не была.
А там ветер сдувал с ног, но ложиться на него не хотелось, потому что вообще не хотелось терять равновение.
Тут говоришь криво и общаешься как через фильтр: общий смысл может и дойти, но все детали вкуса отпадут. Фразы-скелеты. И всё непостоянно, не более чем на неделю, а дальше любимое слово "никогда".
Там любимый и ох какой редкий разговор "о смысле жизни".
Тут проходит время между пальцев. Там тоже.