О сарае
Сегодня утром, развлекая свою задницу сидением в многокилометровой пробке, начавшейся непосредственно от нашего дома и протянувшейся на многие километры в трёх разных георгафических направлениях, я слушал любимое радио.
Из населённого пункта нашего постоянного проживания можно выехать по трём шоссе, не считая просёлочных дорог. Бывают дни, когда кто-то из потустороннего мира, по каким-то своим, высшим соображениям забивает машинами все эти автоартерии и у жителей нашего городка создаётся впечатление, что началась великая немецко-фашистская блокада Всеволожска. Сам город превращается в центр броуновского движения автомобилей, беспорядочно тыкающихся в три конца многочасовых пробок, как бы обнюхивая выхлопную трубу последнего авто и разворачиваясь по принципу «угол падения равен углу отражения», в хаотичном поиске следующей пробки.
Все остальные, умудрённые жизненным опытом, только что подтвердившим правильность школьных законов физики в переложении на нашу российскую действительность, представляют собой скучающе покуривающих в чревах своих железных коней автолюбителей, с потухшими взорами, подёрнутыми пеленой безнадёги и глубоко закопанной в подсознание надеждой на светлое завтра, когда-то обещанное нам партией и правительством.
Радиостанция заполняла эфир трепотнёй про Перестройку, сухой закон и Минерального Секретаря. Мне лично вспомнилось название «Перестройка» (“Perestroyka”), поскольку две недели назад именно такое действо началось на вверенной мне домашней территории.
Придумала перестройку, конечно же Лада, натура цельная и ищущая, нетерпимая к консерватизму, в том числе и в вопросе архитектуры дворовых построек. В течение семи прошлых лет мы прекраснейшим образом кюшали шашлык, под австралийский шираз и чилийский карменер, распевали песни под гитару, травили анекдоты, вспоминали случаи из прошлой жизни под брезентовым навесом, раскрывавшимся в нужный момент на манер зонтика и подаренный нам друзьями из Финляндии. Текущей весной Лада решила, что для этих целей нам нужна черепичная крыша над головой. Решение было непреклонно, как тайфун в Китае и перестройка началась.
На празднование Дня Победы было запланирован первый этап - подвижка сарая. Сарай нужно было сдвинуть на три метра (по проекту) строго на север, в направлении соседского летнего сортира. Задача не из простых, особенно для такого неискушённого в вопросах строительства, реконструкции и перестройки человека как я. Выполнение осложнялось тем, что сарай, стоящий на давно сгнивших берёзовых чурбачках, заполнен примерно двумя самосвалами всякого барахла, называемого «инструмент» и «расходные материалы» и пр., а также покрыт приблизительно двумя тоннами черепицы. Но у меня есть Кум!
Бесспорно, мой Кум - плотник по призванию и, я уверен, что это совсем не потому, что он изучал в институте Fortran. Он работает с упоением и таким, не присущим нашему народу энтузиазмом, что иногда у меня проскальзывает крамольная мысль, что физический труд доставляет ему какое-то особое удовлетворение, недоступное мне, например, или другим эксплуатируемым Кумом подсобным рабочим. Кстати сказать, Павел - не последний человек в посиделках под брезентовым тентом и почему он неожиданно поддержал Ладину идею перестройки, непонятно. Скорее всего, как обычно, ему захотелось «поработать что-нибудь деревянное».
Прибыв на «объект», Кум надел штаны на лямках и сказал: «Во-первых, надо снять черепицу». После чего, он приставил лестницу к краю крыши и сделал это самостоятельно, без какой-либо посторонней помощи. Мы со Славой в это время выгребали из чрева сарая и аккуратно раскладывали на земле нажитое непосильным трудом за последние годы добро, без предварительной сортировки на «положить обратно, может когда-нибудь пригодится» и «выкинуть к чертям собачим».
Далее Паша завладел двумя моими автомобильными домкратами, с помощью которых я дважды в году меняю несчётное количество колёс на машинах членов семьи и с удовольствием, попивая пиво, смотрю, как это делает, например, Дима на своей. Невзирая на мои робкие возражения, Кум подсунул домкраты под сарай и начал процесс насильственной левитации моей надворной постройки. Поднятый на пеньки сарай выглядел не лучше стоящего на земле. «А теперь - толкнём!», - скомандовал Павел и мы в четыре бараньих силы упёрлись в эти старые ворота. Четыре - потому, что к тому времени приехал ещё один доброволец и энтузиаст Перестройки - мой друг, художник и поэт. «Ну-ка, поднажмём! И-и-и-и-раз!», - кричал Кум и, после очередного поднажатия, мои поясничные позвонки весело разбежались, задорно разбросав горячие искры по всем остальным отделам позвоночника. Собравшись обратно, они продолжали заунывно подпевать каждой Пашиной команде ноющей болью.
Сначала мы толкали сарай до полной темноты в глазах, а потом обнаружили что дотолкались до полуночи, то есть до момента, когда не стало уже видно что толкать абсолютно. После этого Ладе удалось нас успокоить, увести в дом и влить по стакану черносмородиновой настойки в каждого (настойки потому, что на почках, а не на ягодах). Утром апупея продолжилась до полной победы физической силы над разумом. Причём я это делал в корсете, как дама высшего света, матерясь про себя, как грузчик в Питерском порту при каждом толчке проклятого сооружения. Наконец, сарай был торжественно водружён на место и начался унылый процесс обратного запихивания пожитков внутрь и водружения черепицы на стропила.
Короче, праздник удался. Я стал завидовать пещерным людям и этим синим из фильма «Аватар». Всё содеянное Слава зафиксировал для потомков. Можно посмотреть, кому интересно:
Из населённого пункта нашего постоянного проживания можно выехать по трём шоссе, не считая просёлочных дорог. Бывают дни, когда кто-то из потустороннего мира, по каким-то своим, высшим соображениям забивает машинами все эти автоартерии и у жителей нашего городка создаётся впечатление, что началась великая немецко-фашистская блокада Всеволожска. Сам город превращается в центр броуновского движения автомобилей, беспорядочно тыкающихся в три конца многочасовых пробок, как бы обнюхивая выхлопную трубу последнего авто и разворачиваясь по принципу «угол падения равен углу отражения», в хаотичном поиске следующей пробки.
Все остальные, умудрённые жизненным опытом, только что подтвердившим правильность школьных законов физики в переложении на нашу российскую действительность, представляют собой скучающе покуривающих в чревах своих железных коней автолюбителей, с потухшими взорами, подёрнутыми пеленой безнадёги и глубоко закопанной в подсознание надеждой на светлое завтра, когда-то обещанное нам партией и правительством.
Радиостанция заполняла эфир трепотнёй про Перестройку, сухой закон и Минерального Секретаря. Мне лично вспомнилось название «Перестройка» (“Perestroyka”), поскольку две недели назад именно такое действо началось на вверенной мне домашней территории.
Придумала перестройку, конечно же Лада, натура цельная и ищущая, нетерпимая к консерватизму, в том числе и в вопросе архитектуры дворовых построек. В течение семи прошлых лет мы прекраснейшим образом кюшали шашлык, под австралийский шираз и чилийский карменер, распевали песни под гитару, травили анекдоты, вспоминали случаи из прошлой жизни под брезентовым навесом, раскрывавшимся в нужный момент на манер зонтика и подаренный нам друзьями из Финляндии. Текущей весной Лада решила, что для этих целей нам нужна черепичная крыша над головой. Решение было непреклонно, как тайфун в Китае и перестройка началась.
На празднование Дня Победы было запланирован первый этап - подвижка сарая. Сарай нужно было сдвинуть на три метра (по проекту) строго на север, в направлении соседского летнего сортира. Задача не из простых, особенно для такого неискушённого в вопросах строительства, реконструкции и перестройки человека как я. Выполнение осложнялось тем, что сарай, стоящий на давно сгнивших берёзовых чурбачках, заполнен примерно двумя самосвалами всякого барахла, называемого «инструмент» и «расходные материалы» и пр., а также покрыт приблизительно двумя тоннами черепицы. Но у меня есть Кум!
Бесспорно, мой Кум - плотник по призванию и, я уверен, что это совсем не потому, что он изучал в институте Fortran. Он работает с упоением и таким, не присущим нашему народу энтузиазмом, что иногда у меня проскальзывает крамольная мысль, что физический труд доставляет ему какое-то особое удовлетворение, недоступное мне, например, или другим эксплуатируемым Кумом подсобным рабочим. Кстати сказать, Павел - не последний человек в посиделках под брезентовым тентом и почему он неожиданно поддержал Ладину идею перестройки, непонятно. Скорее всего, как обычно, ему захотелось «поработать что-нибудь деревянное».
Прибыв на «объект», Кум надел штаны на лямках и сказал: «Во-первых, надо снять черепицу». После чего, он приставил лестницу к краю крыши и сделал это самостоятельно, без какой-либо посторонней помощи. Мы со Славой в это время выгребали из чрева сарая и аккуратно раскладывали на земле нажитое непосильным трудом за последние годы добро, без предварительной сортировки на «положить обратно, может когда-нибудь пригодится» и «выкинуть к чертям собачим».
Далее Паша завладел двумя моими автомобильными домкратами, с помощью которых я дважды в году меняю несчётное количество колёс на машинах членов семьи и с удовольствием, попивая пиво, смотрю, как это делает, например, Дима на своей. Невзирая на мои робкие возражения, Кум подсунул домкраты под сарай и начал процесс насильственной левитации моей надворной постройки. Поднятый на пеньки сарай выглядел не лучше стоящего на земле. «А теперь - толкнём!», - скомандовал Павел и мы в четыре бараньих силы упёрлись в эти старые ворота. Четыре - потому, что к тому времени приехал ещё один доброволец и энтузиаст Перестройки - мой друг, художник и поэт. «Ну-ка, поднажмём! И-и-и-и-раз!», - кричал Кум и, после очередного поднажатия, мои поясничные позвонки весело разбежались, задорно разбросав горячие искры по всем остальным отделам позвоночника. Собравшись обратно, они продолжали заунывно подпевать каждой Пашиной команде ноющей болью.
Сначала мы толкали сарай до полной темноты в глазах, а потом обнаружили что дотолкались до полуночи, то есть до момента, когда не стало уже видно что толкать абсолютно. После этого Ладе удалось нас успокоить, увести в дом и влить по стакану черносмородиновой настойки в каждого (настойки потому, что на почках, а не на ягодах). Утром апупея продолжилась до полной победы физической силы над разумом. Причём я это делал в корсете, как дама высшего света, матерясь про себя, как грузчик в Питерском порту при каждом толчке проклятого сооружения. Наконец, сарай был торжественно водружён на место и начался унылый процесс обратного запихивания пожитков внутрь и водружения черепицы на стропила.
Короче, праздник удался. Я стал завидовать пещерным людям и этим синим из фильма «Аватар». Всё содеянное Слава зафиксировал для потомков. Можно посмотреть, кому интересно:
Click to view