Если завтра
Тут во френд-ленте наткнулась на перепост. Прочитала еще раз - и не смогла сдержаться. Это изумительно.
Оригинал взят у capsolo в если завтра
***
Что надо делать, когда умирать пора,
Чем бы заняться в несущийся мимо год?..
Дженни вчера услышала снег в горах.
Снег ей сказал, что скоро она умрет.
Дженни прислушалась - это поет река, Дженни смотрела - о том говорят цветы. Год, только год - котенок в ее руках, куцый огрызок дороги до темноты. Кажется, долго и весело - целый год, можно так много сразу всего успеть!
Дженни, не видя тропки, домой идет,
И вместе с нею к дому шагает смерть.
Дженни сидит и думает: как же так? Ей ведь не сто и даже не пятьдесят. Ей так хотелось жить, завести кота, к морю поехать теплому, встретить взгляд. Дженни видала горы, снега и льды, и амариллисов тонкий весенний цвет. Ей бы однажды дотронуться до звезды. Ей бы однажды в мире оставить след.
Падают слезы на светлый льняной подол, пальцы сцепились и руки слегка дрожат.
К вечеру Дженни думает: "Да, не сто", - сумку берет и выходит в свой старый сад.
Вьется дорога, в закатной поет дали, горы в туман закутались, словно в дым.
Дженни идет, ботинки ее в пыли. Смерть наступает сразу в ее следы.
Майское утро запуталось в волосах, плещет вода у причала, качает рыб; лодки, едва распустившие паруса, кажутся Дженни яркими, как костры. Лодки уходят в сочную бирюзу, мачты болтаются, доски вовсю скрипят. Дженни их видит - "Быструю", "Стрекозу"... На "Безграничной" Дженни встречает взгляд.
Летние ночи полны грандиозных звезд, жаркого воздуха, крепко сплетенных рук. Дженни и Ричард смотрят на Млечный Мост, Дженни и Ричард исследуют каждый звук. На "Безграничной" ткани везут опять, пахнет из трюма корица, тимьян и тмин. Волны во время отлива несутся вспять, и города встают чередой картин. К осени Дженни знает их башни все, знает их улицы, лица и голоса, Дженни не скучно больше совсем-совсем, Дженни внимательно людям глядит в глаза. Дженни узнала запах библиотек, вкус леденцов лакричных, кофейный дух, ночью она улыбается темноте и не желает помнить свою беду. Шхуна везет поэта - посланца рифм, Дженни робеет, но все же вступает в спор, и "Безграничная" ловко обходит риф, и до утра продолжается разговор; утром поэт, сошедший в своем порту, Дженни дает начало одной строки.
Осень наводит яркую красоту.
Дженни, стесняясь, пишет свои стихи.
Смерть, наклонившись, смотрит через плечо - строчки бегут, болезные, вкривь и вкось.
Солнце уже не плавится горячо, и безмятежно приходит холодный гость.
Зимние дни - не чета молодой листве, но и под их вуалью тепло вдвоем. Дженни и Ричард варят себе глинтвейн, греют ладони над жарким живым огнем. Колкие льды бьют в подножья усталых скал, год повернул, но светлее и дольше дни, и в феврале небо звонкое, как бокал, воздух прозрачен, словно лесной родник. Дженни несет безжалостно смена дней, солнце пригрело плечи, растаял лед.
Смерть обещала в мае прийти за ней. Дженни об этом помнит. И смерть придет.
Майское утро запуталось в волосах, Ричард все спит, но у Дженни теперь дела: что б ни случилось, поздно ее спасать, надо, чтоб смерть и Ричарда не взяла. Значит, забрать стихи и подвеску - ту, что подарил ей Ричард еще зимой. Если шагать в последнюю темноту, Дженни решает преданно быть собой. Нежно целует Ричарда. Со скалы смотрит на шхуну долгий последний раз...
Крылья небесные радостны и светлы, травы сплетаются в косы удачных фраз. Дженни летит по тропинке живым лучом. Вот и ущелье - мрамор, слюда, гранит.
Смерть, что весь год маячила за плечом, вышла и молча напротив теперь стоит.
Дженни стоит и думает: я пришла. Ну, забирай меня, всю, что есть теперь. Я двадцать лет для чего-то себе жила, а в двадцать первый открыла другую дверь. И у меня накопился бесценный клад - с ним мне не страшно в темную тишину. Ну же, смотри, сама я к тебе пришла. Только бы Ричард мог без меня уснуть...
Волосы смерти колышутся на ветру. Смерть улыбнулась впервые за много лет.
Дженни ей шепчет: "Правда, что я умру?"
"Нет, - говорит ей смерть, - вот теперь уж - нет".
Оригинал взят у capsolo в если завтра
***
Что надо делать, когда умирать пора,
Чем бы заняться в несущийся мимо год?..
Дженни вчера услышала снег в горах.
Снег ей сказал, что скоро она умрет.
Дженни прислушалась - это поет река, Дженни смотрела - о том говорят цветы. Год, только год - котенок в ее руках, куцый огрызок дороги до темноты. Кажется, долго и весело - целый год, можно так много сразу всего успеть!
Дженни, не видя тропки, домой идет,
И вместе с нею к дому шагает смерть.
Дженни сидит и думает: как же так? Ей ведь не сто и даже не пятьдесят. Ей так хотелось жить, завести кота, к морю поехать теплому, встретить взгляд. Дженни видала горы, снега и льды, и амариллисов тонкий весенний цвет. Ей бы однажды дотронуться до звезды. Ей бы однажды в мире оставить след.
Падают слезы на светлый льняной подол, пальцы сцепились и руки слегка дрожат.
К вечеру Дженни думает: "Да, не сто", - сумку берет и выходит в свой старый сад.
Вьется дорога, в закатной поет дали, горы в туман закутались, словно в дым.
Дженни идет, ботинки ее в пыли. Смерть наступает сразу в ее следы.
Майское утро запуталось в волосах, плещет вода у причала, качает рыб; лодки, едва распустившие паруса, кажутся Дженни яркими, как костры. Лодки уходят в сочную бирюзу, мачты болтаются, доски вовсю скрипят. Дженни их видит - "Быструю", "Стрекозу"... На "Безграничной" Дженни встречает взгляд.
Летние ночи полны грандиозных звезд, жаркого воздуха, крепко сплетенных рук. Дженни и Ричард смотрят на Млечный Мост, Дженни и Ричард исследуют каждый звук. На "Безграничной" ткани везут опять, пахнет из трюма корица, тимьян и тмин. Волны во время отлива несутся вспять, и города встают чередой картин. К осени Дженни знает их башни все, знает их улицы, лица и голоса, Дженни не скучно больше совсем-совсем, Дженни внимательно людям глядит в глаза. Дженни узнала запах библиотек, вкус леденцов лакричных, кофейный дух, ночью она улыбается темноте и не желает помнить свою беду. Шхуна везет поэта - посланца рифм, Дженни робеет, но все же вступает в спор, и "Безграничная" ловко обходит риф, и до утра продолжается разговор; утром поэт, сошедший в своем порту, Дженни дает начало одной строки.
Осень наводит яркую красоту.
Дженни, стесняясь, пишет свои стихи.
Смерть, наклонившись, смотрит через плечо - строчки бегут, болезные, вкривь и вкось.
Солнце уже не плавится горячо, и безмятежно приходит холодный гость.
Зимние дни - не чета молодой листве, но и под их вуалью тепло вдвоем. Дженни и Ричард варят себе глинтвейн, греют ладони над жарким живым огнем. Колкие льды бьют в подножья усталых скал, год повернул, но светлее и дольше дни, и в феврале небо звонкое, как бокал, воздух прозрачен, словно лесной родник. Дженни несет безжалостно смена дней, солнце пригрело плечи, растаял лед.
Смерть обещала в мае прийти за ней. Дженни об этом помнит. И смерть придет.
Майское утро запуталось в волосах, Ричард все спит, но у Дженни теперь дела: что б ни случилось, поздно ее спасать, надо, чтоб смерть и Ричарда не взяла. Значит, забрать стихи и подвеску - ту, что подарил ей Ричард еще зимой. Если шагать в последнюю темноту, Дженни решает преданно быть собой. Нежно целует Ричарда. Со скалы смотрит на шхуну долгий последний раз...
Крылья небесные радостны и светлы, травы сплетаются в косы удачных фраз. Дженни летит по тропинке живым лучом. Вот и ущелье - мрамор, слюда, гранит.
Смерть, что весь год маячила за плечом, вышла и молча напротив теперь стоит.
Дженни стоит и думает: я пришла. Ну, забирай меня, всю, что есть теперь. Я двадцать лет для чего-то себе жила, а в двадцать первый открыла другую дверь. И у меня накопился бесценный клад - с ним мне не страшно в темную тишину. Ну же, смотри, сама я к тебе пришла. Только бы Ричард мог без меня уснуть...
Волосы смерти колышутся на ветру. Смерть улыбнулась впервые за много лет.
Дженни ей шепчет: "Правда, что я умру?"
"Нет, - говорит ей смерть, - вот теперь уж - нет".