Camino de Santiago. 2 июня. День восьмой. Вентоса - Асофра, 16,5 км
Следующий после Вентосы населенный пункт мог бы стать меккой российских пилигримов, если бы таковых было заметное число, уже из-за одного названия. Древняя столица Наварры носит гордое имя, которое на литературный русский язык переводится как «А зачем?» - правда, не с испанского, а с нелитературного русского же. По-испански оно звучит просто и скромно - Нахера, только вот ударение подкачало, ставится на первый слог.
Это не деревня, а небольшой город - по испанским меркам, целых 8000 жителей. Сначала спальные районы, потом крошечный исторический центр, а потом этот населенный пункт прямо-таки упирается в стену, построенную природой.
Переход между Вентосой и Нахерой один из самых простых - чуть вниз и все время ровно, да и делается он поутру, поскольку на западном погодном фронте без перемен, все та же жара. По пути попадается булочная, покупаю свежий багет и присаживаюсь у колонки. И - о чудо - вижу знакомые фигуры в забавных панамках. Клеменс и Бригитт, брат и сестра из Голландии, которых я уже даже и не рассчитывала встретить. Вот они - фото сделано в тот же день, но позже, уже на отдыхе:
Вообще говоря, Клеменс и Бригитт являли собой образец того, как надо идти по Camino. Они не были жестко ограничены во времени, поэтому делали остановки там, где им захочется - особо не напрягались, но и совсем матрасным их график тоже не был, делали они километров 20 в день или чуть больше. Нравится деревня - оставались на ночлег, не нравится - шли в следующую. У них не было никаких, даже приблизительных раскладок по дням, зато имелся подробный путеводитель, который и подсказывал, на какие населенные пункты стоит обратить внимание. Тогда, глядя на них, я думала, что если еще раз окажусь на Camino, то пойду именно так, а не буду разрываться между желанием уподобиться любопытной черепашке и стремлением дойти до края света. Впрочем, сейчас я в этом уже не уверена - хотя до сих пор считаю, что именно такой принцип передвижения по Camino самый правильный.
Как я была рада их увидеть! Последний раз мы встречались где-то на подступах к Эстелье, и они подумывали остановиться там. После моего марш-броска до Лос-Аркоса в 38 км и тридцатки до Логроньо была уверена, что они отстали примерно на день пути. И мне было грустно думать, что уже не получится перекинуться шуткой с остроумным, ироничным Клеменсом, и что он больше не будет переводить мои особенно неграмотные английские фразы улыбчивой и открытой Бригитт. Языком она владела вряд ли хуже, чем я, просто я иногда выдавала такие конструкции, что их можно было понять только на интуитиве, и у Клеменса это отлично получалось. Надо еще учесть, что это было относительное начало Camino, когда во время беседы с англоговорящими у меня нет-нет, да и включался мой персональный спанглиш: в английскую фразу сами собой лезли испанские слова. Клеменс знал какие-то азы испанского - отдельные слова, простейшие выражения, говорил, что совсем немного занимался за пару-тройку месяцев до старта, плюс у него с собой был разговорник, и некоторые из моих «вставок» он понимал.
Радость была взаимная, и после приветствий спрашиваю их, где они ночевали после нашей последней встречи в Эстелье.
- В Лос-Аркосе, - отвечает Клеменс.
- О, и я там. Думала остаться в Вильямайор-де-Монхардин, но там не было мест, и я прошла еще 12 километров, значит, и вы тоже?
Клеменс заговорщически улыбается, слегка прикрывает рот ладонью и говорит мне на ухо очень громким шепотом:
- We took a taxi.
И снова широко улыбается. Он мог бы крикнуть это на всю улицу, и его бы все равно никто не услышал - время такое, что те, кто ночевал здесь или в Вентосе, уже впереди, а те, кто шел из Наваретте, еще только начинает подтягиваться, причем разрозненно, так как расстояние большое. Так что на улицах никого нет, даже местных раз-два и обчелся.
Но заговорщический шепот - это часть игры. Дело в том, что такси на Camino брать не принято, это считается дурным тоном. Даже не дурным тоном: если твоя цель именно паломничество, а не туризм, то этого делать нельзя. Собираясь поклониться святому, ты должен дойти до собора на своих двоих или проехать на велике, лошади или другом вьючном животном, да хоть на слоне, но уж точно не в автомобиле. Тем не менее на Camino имеется некоторое количество псевдопилигримов, которые проезжали участки между деревнями на такси, проводили какое-то время в баре или за осмотром достопримечательностей, а затем шли в альберге получать печать в креденсиаль. Справедливости ради отмечу, что тех, кто преодолевал таким способом весь путь, было немного - но люди, которые приехали сюда только за испанскими красотами и активным отдыхом, время от времени такое практиковали. Думаю, что все они получили свою вполне честную компостелу, ведь для этого нужно пройти «по правилам» всего лишь 100 километров.
Клеменс и Бригитт в целом такси не практиковали - за ту неделю, что мы пересекались, эти 12 километров были единственным исключением. Они шли исключительно из туристических соображений, «правила» знали, но для них этот вопрос не был столь принципиальным, как для многих других.
Впрочем, даже подлинных «таксигримов», как их тут называют испанцы, я бы не стала осуждать. Да, это не мой путь, но Camino - это отличная иллюстрация к строчке из песни: «Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу» по двум ее последним пунктам. По поводу религии - ты можешь быть хоть каким атеистом и «просто туристом», но, как ни крути, ты идешь по светской, но вместе с тем католической до мозга костей Испании, по паломническому пути, да еще и по его ключевой ветке. Веру, молитвы, отчаянье, надежды пилигримов разных веков вобрал в себя каждый камень, каждый участок придорожной земли, а про количество средневековых церквей я уже говорила - они есть практически в каждой деревне, и в большинстве случаев это памятники архитектуры. Ты можешь оставаться наблюдателем, но ты не можешь этого не чувствовать или хотя бы не видеть. Испанцы, да и не только они, говорят, что Camino коммерциализовался, что от былого духа не осталось и следа, что сейчас это имеет отношение в первую очередь к туризму - и они во многом правы. Но есть и другая правда - и это уже не про религию, а про дорогу. Как я уже говорила, это не просто дорога. Она отвечает на твои вопросы и задает свои, она загадывает загадки и ставит задачи, она показывает чудеса и переносит во времени в самые разные эпохи - от древних римлян и раннего средневековья до куда более поздних событий: к примеру, сегодня я услышу отголоски гражданской войны 1936 - 1939 годов. И сколько людей на этом пути, столько и дорог, каждый идет в своем темпе, со своей целью и своим способом - и каждый в ответ получает свое.
Клеменс и Бригитт сообщают, что планируют остановиться в Асофре. Я пока что еще надеюсь уйти подальше: от Нахеры до Асофры всего шесть километров. Прощаемся с надеждой на следующую встречу - не в Асофре, так где-нибудь еще, и они уходят, а я остаюсь, чтобы закончить свой поздний завтрак. После хлеба и воды возникает желание выпить кофе, что и делаю в одном из попутных баров.
Из-за сиесты и красных холмов, которые были видны практически все то время, что я пересекала город, вновь возникает эффект пыли - улицы чистые, но кажется что незримая пыль покрывает и их, и дома, и редкие деревья. Жарко и сухо. Впрочем, водоем тут есть. Внимание, вопрос: как называется река, на которой стоит город Нахера? Правильно, Нахерилья.
(c)Roxana
За Нахерой идет совсем небольшой и недолгий подъем, а потом снова вниз и ровно, через виноградники, которые, несмотря на незамысловатость, смотрятся потрясающе. Мыльница этого эффекта, увы, не передает.
До Асофры остается меньше километра, вдалеке уже виднеются дома, я иду к ней и еще не знаю, что через несколько минут случится одно из тех упомянутых чудес, которые то и дело подкидывает Camino. Финишная прямая до Асофры - это асфальтированный проселок, метрах в пятистах от поселка отворот в поля. Когда подхожу к этому перекрестку, из полей на него же выезжает белая легковушка. Останавливаюсь, чтобы пропустить машину, машина останавливается, чтобы пропустить меня. В голове всплывает старый монолог Альтова про бабушку и водителя, вспоминаю, что я не в России, где машины приходится пропускать даже на пешеходных переходах, и иду первая. И тут слышу, как сзади меня окликают. Оборачиваюсь. За рулем машины сидит тот самый усатый сеньор, который спас меня от жажды на подступах к Логроньо.
Взаимному удивлению нет предела.
- Que coincidencia! - восклицаю я и на автопилоте отмечаю, что эта фраза приплыла в голову откуда-то из учебника Гонсалес-Фернандес.
Да, говорит сеньор, действительно, вот это совпадение. Рассказывает, что у него тут тоже есть виноградник и что он, соответственно, оттуда и едет. Спрашивает, как мои дела, говорю, что все в порядке, что продолжаю свой путь.
- Понимаю, - говорит сеньор. - Haces tu Camino. Это выражение я впервые «поймала» из его уст, но не раз услышу его позже, да и сама возьму на вооружение. В буквальном переводе - «проделывать путь». Так я скажу официанту одного неприметного бара в Мадриде, когда уже поев и рассчитавшись, попрошу разрешения посидеть просто так, посмотреть на город в сумерках и попрощаться с Испанией. Вопрос этот будет чисто формальным, меня бы и так никто не выгнал. Официант спросит, откуда я, отвечу, что из Москвы, а по поводу причины визита использую фразу, которую узнала в день перехода между Вентосой и Асофрой, но уже не в настоящем, а в прошедшем времени. Потом мне принесут какую-то терпкую травяную настойку и откажутся брать за нее деньги.
Но все это будет потом, а пока я радуюсь, удивляюсь, прощаюсь с сеньором еще раз - и запоздало сожалею о несделанной фотографии.
Асофра - маленькая деревня в одну длинную улицу. Не знаю, как она называется, но вероятность процентов 90%, что Calle Mayor. 9% «голосуют» за Calle Real, и 1% на всякий случай стоит оставить на какую-нибудь неведомую случайность, в силу которой главная и, по большому счету, единственная улица неожиданно получила более оригинальное название.
В этой крохотной деревушке окажется одно из самых комфортных альберге. Комнаты двухместные, в них стоят обычные человеческие кровати, а не стандартные literas, то бишь двухъярусные койки. Под жилье отведены два верхних этажа трехэтажного здания, на нижнем столовая, кухня, закуток со стиральными машинами, интернет. Стирка и интернет платные - но так везде, за редким исключением. Надеюсь найти хоть в одном компе разъем под SD-карту, чтобы переслать фотографии, но увы, есть только USB-порты.
Во дворе маленький бассейн с холодной водой - не для купания, а для того, чтобы окунуть ноги. Спасибо тем, кто это устроил.
В Асофре снова встречаю ирландку с дочерью, но они не останавливаются, идут дальше, а вот Клеменс и Бригитт тут, как и планировали, сидят в столовой. Бригитт ест йогурт и изучает путеводитель, Клеменс что-то пишет за компом.
Моей соседкой по комнате оказывается девушка по имени Нина. Датчанка - первая и единственная представительница этой страны, встреченная мною на пути.
Пользуясь наличием соответствующей техники, устраиваю большую стирку, все удовольствие стоит два евро, порошок прилагается бесплатно. Цена в районе средней, самая дешевая стирка была в Лос-Аркосе: в силу позднего визита денег с меня не взяли, но на объявлении в прачечной было написано, что стоимость составляет 50 еврокопеек. Максимум, который я встречала - 4 евро. В среднем же машинке требовалось скормить что-то около 2-3 евро. Конструкция машины была непривычной, пришлось обратиться за помощью к тусившим у соседнего агрегата испанцам - высокому и плотному мужчине, которому звали Веласко, и его довольно миниатюрной жене. Поскольку говорила в основном она, обращаясь к нему по имени, а он практически все время молчал, то женщина для меня так и осталась безымянной.
Договариваемся с Клеменсом и Бригитт поужинать вместе, встречаемся ближе к семи - до этого времени ресторан закрыт. В отличие от ресторана в Вентосе, как и большинства других заведений общепита, порции достаточно скромные - но это и к лучшему.
За ужином рассказываю, что моя мама не знает о Camino. Это правда: я сказала, что еду в Испанию, но, по официальной версии, просто осматриваю испанские города как самый обычный турист, а не шарюсь неведомо где. В телефонных разговорах из конкретных мест звучала только Памплона и то ли Леон, то ли Бургос - а потом, дескать, поеду на море. Если бы я сказала все как есть, то мне пришлось бы ежедневно звонить и говорить, что все в порядке, но все равно бы это никого особенно не успокоило. Одна, в незнакомой стране, в какой-то глуши, вокруг неизвестно какие люди и так далее и тому подобное. И объяснения, что это не Россия, что происшествия, имеющие отношения к криминалу, здесь случаются раз в 10 лет, и то по мелочи, что на Camino ночью безопаснее, чем на Тверской днем, не помогли бы. Так что приняла решение взять грех на душу, а правду рассказала уже по возвращении - и, увидев поначалу неоднозначную реакцию, о решении скрыть подлинные реалии до поры до времени не пожалела.
Клеменс и Бригитт смеются.
- А что, говорит Клеменс, - ты практически не соврала, по крайней мере, насчет сегодня. Здесь вот, например, пятизвездочное альберге.
- Точно, - подхватываю идею. - Номера люкс, бассейн, все как положено.
- У меня трое детей, - говорит Клеменс, - но иногда я предпочитаю не знать, что они делают.
Расплачиваемся, просим официанта нас сфотографировать.
Голландцы уходят в номер «пятизвездочного альберге» отдохнуть, а я затеваю беседу с очередным испанским дедушкой, который не упускает возможности похвастаться, какой у него смышленый внук. Мальчик лет пяти бегает рядом и не обращает на нас никакого внимания.
Звонит колокол. «Идешь на мессу?» - спрашивает дедушка. «Иду», - отвечаю я, хотя про мессу узнала только что. Дедушка показывает, где церковь, но ее и так видно. Это была моя первая, но далеко не последняя месса в Испании. Народу довольно много - как узнаю потом из расписания, висящего на двери, богослужения проходят только два раза в неделю, вечером в субботу и в полдень в воскресенье, так что собирается большая часть деревни, да и пилигримов присоединяется заметное количество, по понятным причинам это в основном испанцы, итальянцы и французы.
По окончании мессы осматриваю церковь снаружи, внушительное здание на подъеме, возраст, как и положено, измеряется веками.
Но, хотя церковь и очень старая, современных технологий здесь не чураются: на двери рядом с расписанием прикреплен листок, где указан e-mail для связи со священнослужителем.
На стене у входа мемориальная доска, тот самый отголосок Гражданской войны, о котором я уже упоминала. На доске перечислены имена погибших. Есть нюанс: это не республиканцы, это правые. Испанец вряд ли удивится, доска, скорее всего, вешалась при Франко. Те, кто успел родиться в СССР и захватить хотя бы кусочки идеологии, скорее всего, будут воспринимать неоднозначно, хотя понятно, что колокол звонит по всем.
Верхней строкой идет особое имя: Хосе Антонио Примо де Ривера, человек, чьи идеи были весьма близки к фашизму, хотя сам он это отрицал, основатель Испанской Фаланги, единственной правящей партии в стране во время режима Франко. Был расстрелян республиканцами, при Франко имя Риверы возведено в культ, его называли не иначе как «el ausente» - в буквальном переводе «отсутствующий», по сути что-то из серии «Ленин с нами», или "Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить".
Следующая фраза: «Погибшие за Бога и Испанию во время священного крестового похода против коммунизма 1936 - 1939 годов». Затем идут имена и весьма значимое слово presente. Из него следует, что на этой доске объединены сразу два франкистских лозунга. Дело в том, что при Франко во время партийных собраний Фаланги и связанных с политикой массовых мероприятий в целом было принято восклицать «¡José Antonio!» как вопрос, а дальше эта же толпа отвечала - «¡Presente!». Вот то самое «Ленин с нами», «Хосе Антонио присутствует», если переводить буквально. После этого «перекличка» продолжалась восклицанием «¡Caídos por Dios y por España!», то есть «павшие за Бога и Испанию», ответ был таким же - «¡Presente!». Оканчивалась перекличка фразой «¡Viva Franco!».
Как Ривера связан с Асофрой, мне неведомо, но, скорее всего, никак.
Круги вокруг церкви нарезаю не только я - тут же прогуливается пара пожилых французов. Нас привлекает не только здание, но и аистиное гнездо наверху. Пока я к этому еще не привыкла, воспринимаю как еще одно чудо. Потом увижу, что гнезда аистов есть практически на всех церквах, часто не одно, а несколько, если место позволяют. Так что зря я расстраивалась, что из-за сумерек и невозможности найти хороший ракурс не получилось приличного кадра - потом они появятся, только с другими церквами и другими аистами.
С французами поговорить особо не удается - английским не владеют, испанский очень слабый. Представляемся друг другу. Имя дедушки не помню, а вот с бабушкой получилось забавно. На вопрос об имени она отвечает: «Франс». Уже поняв, что испанский у них на нуле, я думаю, что она недопоняла вопрос и переспрашиваю, дескать, я поняла, что из Франции, а как зовут? Француженка повторяет: «Франс», уточняет, что это и есть имя. Франс из Франции. Оба были высокие и стройные, особенно дедушка, его фигуре вполне мог бы позавидовать среднестатистический контингент «качалок», притом что обоим было лет по 70-75, не меньше. Шли они с родины, только вот не помню, откуда именно, были в пути уже третий месяц, и назад тоже собирались пешком.
Перед сном иду прогуляться в чисто поле, вижу указатель «ботанический сад», мне становится интересно, иду туда, дальше еще один указатель, но более конкретный: «Ботанический сад - 1,5 км». Поход отменяется. Позже благодаря интернету узнаю, что по вечерам-ночам он все равно закрыт. Возвращаюсь параллельно с двумя женщинами, которых видела на мессе, по возрасту похоже, что мать и дочь. Почему-то подумала, что они ходили на кладбище.
Если вдруг мне случится пройти по Camino Franses еще раз, обязательно остановлюсь в маленькой, неприметной и для многих непримечательной Асофре.
A continuar.