(no subject)

[labi2010]

Михаил Савин https://vk.com/id357908866

Раз речь зашла о Сталинской экономике, позвольте вкратце ее описать. И попутно задать вопрос. Кто нибудь был бы сейчас против, чтобы это восстановить?

Каким образом функционировал и развивался экономический механизм Советского государства, на каких основных принципах, как конкретно, работал этот экономический механизм, лежавший в основе былой мощи и процветания СССР, и который позволял Советскому Союзу быть суверенной, самодостаточной и стремительно развивавшейся мировой Сверхдержавой. А также о том, как, когда и по каким причинам этот экономический механизм замедлил, а затем и вовсе прекратил свою работу?

1) Сталин в 1950 году вывел страну из МВФ, - куда мы, было, вступили в состоянии послевоенной эйфории, - и утвердил рубль на золотой базе. То-есть, он полностью обезопасил экономику СССР от вмешательства извне.

2) Сама же сталинская модель представляет собой, - как это ни парадоксально прозвучит, - объективное обобщение лучшего из того, что было достигнуто к тому времени капитализмом, в его хозяйственном развитии.

В любой капиталистической корпорации действует двухступенчатая система ценообразования. Это значит, что вся прибыль извлекается из цены конечного продукта, который реально уходит на рынок. Те звенья корпорации, которые заняты изготовлением промежуточного продукта, свою продукцию передают друг другу, по технологической цепочке, по так называемым трансфертным ценам, практически равным себестоимости. В трансфертных ценах прибылеобразующая компонента, по существу, не содержится. Свою долю прибыли промежуточные звенья получают потом, после реализации конечного продукта.

Чем хороша эта схема?

Она целенаправленно работает на снижение себестоимости конечного продукта, - поскольку цена конечного продукта не загромождается прибылью в промежуточных звеньях: прибылью, сформированной, так сказать, преждевременно.

Ну, а где ниже себестоимость, там при прочих равных рыночных условиях весомее прибыль и выше конкурентоспособность, - так как шире поле для манёвра ценой на рынке. В случае чего, цену можно снизить, без слишком уж разорительного ущерба для доходности.

Вот эта схема у нас при Сталине была распространена на всё народное хозяйство.

Только, ради бога, не надо истолковывать это так, что, - дескать, - решили распространить и распространили. Никто таких решений не принимал, и наверняка ни сам Сталин, ни его окружение об этом даже и не думали. Это был объективный процесс.

И он, безусловно, не так прост, как может показаться. Прежде всего, тут надо сначала социалистическую революцию совершить, - чтобы все средства производства оказались в руках одного хозяина: государства, чтобы образовался единый народнохозяйственный комплекс.

Далее, надо разобраться, где тут у нас, - в рамках всего народного хозяйства, - промежуточный продукт, а где конечный.

И вот, в качестве конечного продукта, в рамках социалистического народного хозяйства, определились товары народного потребления. Ведь наша экономика работает, в конечном счёте, на удовлетворение потребностей трудящихся. Вся масса товаров ширпотреба, это и есть её конечный продукт.

Ширпотреб непосредственно выходит на рынок и раскупается населением. В цене товаров ширпотреба и должен в основном содержаться тот доход, который в принципе можно извлечь из функционирования единого народнохозяйственного комплекса при социализме.

Одни только предметы народного потребления, в правильно построенной социалистической экономике, являются товарами в полном смысле слова и подчиняются действию товарно-денежных отношений.

Ну, а что же с промежуточным продуктом? А промежуточным продуктом оказывается вся продукция производственно-технического назначения. За исключением той её части, которая идёт на экспорт и реализуется иностранному покупателю как товар, а также той, которая реализуется на внутреннем потребительском рынке и входит, по существу, в число товаров народного потребления (ну, например, стройматериалы и тому подобное).

Крупные же средства производства у нас товарами, в общем и целом, никогда не были, - если не считать хрущёвской затеи с продажей сельхозтехники колхозам, но об этом особый разговор. В общем случае средства производства никому не продавали, они фондировались - распределялись в плановом порядке. Конечно, не надо представлять это себе так, что всем всё направо и налево раздавалось бесплатно. Часть этих затрат несли сами предприятия; основные, фундаментальные вложения финансировались из бюджета.

Какова же общая картина?

А общая картина у нас как раз такая и получилась, что всё народное хозяйство превратилось как бы в гигантскую корпорацию, работающую на внутренний потребительский рынок.

Продукция производственно-технического назначения передаётся по общетехнологической цепочке от одного звена к другому, вот именно, по трансфертным ценам; себестоимость плюс так называемая минимальная прибыль, не более 4-5% к себестоимости. Норма этой «минимальной» прибыли - единая по всему народнохозяйственному комплексу; т.е., всякие махинации с прибылью исключены. Решающим плановым показателем становится снижение себестоимости.

Вот эти наши трансфертные цены назывались у нас оптовая цена предприятия. Я ничего «от себя» не выдумываю, возьмите учебник политэкономии 1954г. и прочитайте там всё это своими глазами.

Теперь, что касается нашего конечного продукта.

Наш конечный продукт - товары народного потребления - поступал на потребительский рынок и реализовывался здесь по розничным ценам. Цены нашего потребительского рынка, да, устанавливались государством, но, - как справедливо и настойчиво подчёркивал известный советский экономист Н.И.Ведута, - не с кондачка и не «с потолка», а они в период действия сталинской модели представляли собой, фактически, цены равновесия между спросом и предложением. Вот в розничной цене потребительского товара и содержался, в основном, тот доход, который социалистическое государство, как собственник всего производственного аппарата страны, могло из функционирования этого аппарата извлечь.

И что же это получается, спросите Вы? Из цены прокатного стана оно ничего не могло извлечь, а из цены коробки с конфетами…?

Если прокатный стан шёл на экспорт, то и из его цены извлекали. И даже если он на экспорт не шёл, то всё равно из оптовой цены предприятия-изготовителя, из его так называемой минимальной прибыли изымались в бюджет отчисления от прибылей. Ещё раз всячески акцентирую, что вся используемая мной терминология - это наша официальная терминология той поры.

Но главная доходообразующая составляющая, - повторяю, - содержалась в цене потребительского товара. Она ориентировочно закладывалась в отпускные цены предприятий лёгкой и пищевой промышленности (предприятий группы «Б» общественного производства) и носила наименование налог с оборота. Скажем сразу же, что название это в корне неправильное, поскольку по своей природе эта составляющая никаким «налогом» не являлась. Видный советский экономист-плановик А.В.Бачурин предлагал называть её общегосударственный доход, - ведь налог с оборота поступал целиком в бюджет.

Итак, отпускная цена (трансфертная!) на продукцию группы «А», это была оптовая цена предприятия, с минимальной прибылью в ней; отпускная цена на продукцию группы «Б» называлась оптовая цена промышленности, и в неё, кроме минимальной прибыли, входил ещё налог с оборота (будем пока так его называть).

Ну, и чтобы быть совсем точными, в розничной цене к оптовой цене промышленности добавлялись ещё издержки обращения и прибыль оптовой и розничной торговли.

Вроде бы создаётся впечатление, что это была какая-то чудовищная «обдираловка» реального рядового потребителя? Ну, если чуть ли не весь доход государства, бюджета - из цены тех товаров, которые человек приобретал..

А вот и нет!

Дело обстояло как раз наоборот.

Благодаря тому, что цены на всю абсолютно промежуточную продукцию - на материалы и энергоносители, на станки и машины, на транспортировку, на любое оборудование, на инструмент, ГСМ и прочее - были практически освобождены от прибылеобразующей составляющей, за счёт этого себестоимость нашего конечного продукта - ширпотреба - снижалась колоссально. Естественно, себестоимость падала и во всех звеньях общетехнологической цепочки.
Мне вот непонятны завывания чуть ли не всех наших писак на экономические темы, что, - дескать, - Россия не Америка и мы всю жизнь страдали (и обречены страдать!) из-за крайне высокой себестоимости наших изделий. Откуда они всё это берут? Да у нас в эпоху действия сталинской модели (а по ряду позиций, по инерции, и много позже) себестоимость абсолютно всего, что ни возьми, была существенно ниже, подчас в разы ниже, чем в той же Америке и в Европе. Поэтому у нас на метро можно было за 5 коп. всю Москву пять раз объехать, и метрополитен при этом в финансовом отношении отнюдь не бедствовал. А в Америке - за доллар, и то лишь в одном направлении, без учёта пересадок.

И вот таким образом между себестоимостью потребительского товара и его розничной ценой и возникал весьма и весьма увесистый пласт вот этого самого налога с оборота. И это была никакая не «обдираловка» розничного покупателя, а это был результат высочайшей эффективности социалистической экономики, когда она правильно, по-марксистски, по-сталински организована.

Мало того. Государство хоть и забирало себе налог с оборота, но ведь оно тут же часть его возвращало населению, в виде ежегодного массированного снижения розничных цен. Причём, цены снижались не на всякую заваль, - как у нас нынче наловчились врать, - а прежде всего на основные, первостепенные предметы потребительского спроса - на хлеб, крупы, мясомолочную продукцию, картофель, овощи, сахар и т.д. И снижения были ощутимые - порядка 10% и более.

И это был не просто способ повышения благосостояния, а это был один из двух главных каналов передачи трудящимся их доли дохода от функционирования общественной, общенародной собственности на средства производства.

У нас сегодня вся «левая» пресса полна нытьём, что, - мол, - не было в СССР общественной собственности и что никто, будто бы, до сих пор не смог сформулировать, в чём общественная собственность при социализме должна заключаться. Извините. И как социально-экономическая реальность она у нас была, в первую очередь при Сталине.

И общественная собственность, была т.е. - это когда обобществлены не только средства производства, но и прибавочный продукт, и он гарантированно поступает в руки трудящимся, как собственникам всего этого добра. Вот тогда они и собственники, - когда им каждый год 1 марта объявляют, что цены по всему народному хозяйству снизились, - а значит, их жизненный уровень возрос, - на 10-15%.

Хочу всячески подчеркнуть, что кроме регулярного и ощутимого снижения потребительских цен, для рядового труженика на сей день не существует в природе другого способа стать обладателем тех благ, которые ему причитаются от функционирования обобществлённой собственности.

И не надо выдумывать всякую ерунду с начислением нефтяной ренты на личные счета граждан и т.п. Мы на примере каддафиевской Ливии видели, к чему приводят даже очень щедрые денежные выплаты, когда в глазах граждан теряется связь между этими выплатами и непосредственными результатами их труда.

Снижение цен - это только один из двух главных каналов повышения жизненного уровня?

Да. Второй канал - это наращивание фондов бесплатного общественного потребления - медицинских, оздоровительных, рекреационных учреждений, культурных и учебно-образовательных, развитие всевозможной социальной инфраструктуры, жилищного строительства, улучшение пенсионного обеспечения и пр. И это за счёт всё той же «подушки» налога с оборота и других поступлений в бюджет.

А как обстояли дела с ценами на сельскохозяйственную продукцию? Ведь колхозы не были государственными предприятиями.

Колхозы при Сталине не являлись собственниками крупной сельскохозяйственной техники. Крупная техника была сосредоточена в машинно-тракторных станциях - МТС. МТС в состав колхоза не входила, это было отдельное от колхоза бюджетное предприятие. Поэтому затраты на приобретение, содержание и обслуживание техники не включались в себестоимость колхозной продукции. В себестоимости колхозной продукции учитывался в основном только живой труд колхозников. Конечно, колхозы оплачивали работу МТС, но прокат любой техники всегда значительно дешевле, чем иметь её в полной собственности.

Вот потому у нас в годы действия сталинской модели, - и люди старшего поколения прекрасно это помнят, - прилавки магазинов и колхозных рынков были наполнены первосортными продуктами. И это при регулярно снижавшихся ценах. Надо, наконец, поставить заслон этому вранью, будто в послевоенную пору жили впроголодь. В какую послевоенную? С 1947 года, когда начались ежегодные сталинские снижения цен, никто нигде в Союзе впроголодь не жил. Причём продукты предлагались сплошь натуральные, такого качества, какое при нынешнем «изобилии», суррогатном, и не снилось.

И как же всё это оказалось порушено?

Не успел Сталин, как говорится, умереть, как Хрущёв заставил колхозы выкупить технику у МТС, - и это вопреки самым категоричным сталинским предостережениям, которые содержатся в его классическом труде 1952г. «Экономические проблемы социализма в СССР».

В результате затраты на приобретение и содержание крупных технических средств влезли в себестоимость продукции колхозов. Нетрудно догадаться, что после этого на политике регулярного снижения цен на продовольствие, а затем и на все прочие потребительские товары, пришлось поставить крест. Вместо снижения цен образовалась (и не могла не образоваться) тенденция к их постоянному росту. Чтобы этим ростом не бесить людей и не нарываться на эксцессы, подобные тем, которые произошли в своё время в Новочеркасске, продовольственные цены вскоре пришлось дотировать.

Вот венец этого антисталинского и тем самым антинародного выкрутасничества; «подушка» налога с оборота в продовольственных ценах сменилась дотационным «волдырём».

«Реформа» 1965-67 годов довершила разгром сталинской экономической модели. Она переломила «становой хребет» модели: т.е., принцип неизвлечения прибыли из цены промежуточного продукта.

Прибыль начала формироваться подряд во всех звеньях общетехнологической цепочки: на предприятиях, и мало того, в соответствующих ведомствах. Но реальную прибыль, экономически «здоровый» доход можно получить только на реальном рынке. А ведь реального рынка средств производства (продукции производственно-технического назначения) у нас не было.

«Вышли из положения» таким образом, что было предписано прибыль в цене продукта формировать пропорционально стоимости затраченных производственных основных фондов и материальных оборотных средств.

Дескать, всё у нас будет «по-умному», как при капитализме. Ведь там прибыль складывается пропорционально вложенному капиталу… Да, но упустили одну «деталь»: там складывание прибыли в пропорции к капиталу, это объективный процесс, он на рынке средств производства осуществляется, на инвестиционном рынке. А где это вы видели капиталиста, чтобы он прибыль себе начислял, просто сидя в конторе?

Но у нас-то, этого инвестиционного рынка как раз и не было. Поэтому прибыль стали формировать воистину по-дурацки: пропорционально произведённым материальным затратам.

Отсюда и пошёл развал эффективности в народном хозяйстве.

Как это происходило…??? Догадаться не мудрено.

Зачем делать машину легче, - давайте сделаем её потяжелее, больше металла потратим и больше «прибыли» запишем в цену. Зачем брать песок из соседнего карьера, - давайте его возить за сотни километров; то-то «прибыли» наварим в цене. И т.д.; такими фактами была переполнена наша пресса конца 60-х - начала 80-х годов.

На предприятиях и в ведомствах завелись наличные деньги, - чего при Сталине не было и в помине, там все основные расчёты осуществлялись в безналичном виде. А где «живые» деньги, тут же следом идёт их «нецелевое» растранжиривание: «охотничьи домики» разные, пьянки-гулянки за казённый счёт в рабочее время и т.п. Помню, мама моя удивлялась: зачем директору завода ванная рядом с кабинетом? Он, что, - у доменной печи целый день стоит? Или у него дома ду?ша нету?

Тут и теневая экономика не заставила себя ждать: ибо почвой для её разрастания как раз и служит вот эта возможность беспрепятственно разбазаривать народные средст