зыковиана (3)
Соратники по работе в "Заре" и "Добровольце"
2. М.Коломацкий "Портрет капитана Зыкова"
Среднего роста, широкий, костистый, начинающий слегка полнеть, расплываться. Лет 40 с небольшим. Лицо - смесь русского с чем-то, вероятнее всего, - восточным: ясно обозначенные скулы, небольшой, чуть приподнятый нос; темные, - не черные, - густые волосы, крупные губы и небольшие карие глаза.
Тонкие, слегка кавалерийские ноги; походка решительная, шаг широкий. Носил хорошо пригнанную немецкую военную форму, хорошую, но не шикарную.
Капитан, но разговаривает и со власовскими‚ и с немецкими старшими офицерами, даже с генералами, тоном некоторого превосходства. Помнится случай, когда он, капитан Зыков, стоя у настенной карты, говорил о возможных вариантах и сроках десантной высадки союзников, которую тогда ожидали со дня на день. Говорил так, будто читал лекцию курсантам, а на самом деле его слушали немецкие полковники, майоры, слушали долго, и было видно, с большим интересом. Затем благодарили, по очереди подходя и пожимая руку.
Сам Зыков никогда не говорил по-немецки. На этот раз переводчиком был один из немецких офицеров, прекрасно владевший русским. Обычно же переводил адъютант Зыкова, поручик Валентин Ножин, совсем молодой - почти мальчик, неразговорчивый, необщительный, по-интеллигентски застенчивый. Ножин постоянно, как тень ходил вместе со своим капитаном.
Иногда по вечерам Зыков выпивал в компании власовских офицеров, главным образом, сотрудников газет «Заря» и «Доброволец»; играл в карты - покер. Подвыпив, утверждал, что одним из первых в Советском Союзе получил орден Красного Знамени, что хорошо знал крупнейпшх советских деятелей. С Бухариным, например, даже работал вместе. Но за что получил орден, где именно работал, где родился, учился, где и кем был об этом от Зыкова нельзя было получить ответа ни от хмельного, ни от трезвого.
В 1944 году, летом, поползли слухи, что Зыков - еврей. Однажды за игрой в покер его со смехом, по-дружески спросили об этом. Не смутившись, разглядывая прикупленные карты, он после видимого, раздумья ответил:
- Во время игры о таких вещах говорить нельзя. Кончим игру - поговорим...
Какую игру - карточную или другого порядка? Игру на жизнь и смерть? Двусмысленность ответа была понята, но партнеры Зыкова были людьми, которым, по существу, не было дела до его национальности, поэтому они на этом и кончили, довольные тонкой формой ответа.
Этим же летом русский эмигрант, поступивший на службу в гестапо, стал приглашать к себе офицеров из власовской школы пропагандистов в Дабендорфе для, так сказать, дружеских пирушек. Он, этот эмигрант, говорил о своих монархических настроениях, о любви к России, о помощи остовцам (помощь он, действительно, оказывал). Но главной темой его разговоров, основным их мотивом стало осуждение генерала Власова, полковника Спиридонова и, в особенности, капитана Зыкова. Именно Зыков, по мнению хозяина дома, определял будто бы прокоммунистическую окраску
власовской акции: засилие бывших членов партии, пренебрежительное отношение к старой эмиграции. и т. п.
Зыков - еврей и, конечно, не может и не хочет "руководить делом спасения России" - это было непоколебимое мнение весьма радушного хозяина виллы, где произносились эти речи. О том, что он работник гестапо, власовские офицеры, собиравшиеся у него "выпить и по-душам поговорить", узнали значительно позже, после двух-трех месяцев "дружеских бесед", когда, явился немец-гестаповец и, не стесняясь, стал спрашивать присутствующих, думают ли они, что Зьпков - еврей и кто именно из власовского окружения настроен прокоммунистически.
С тех пор "дружеские беседы" прекратились, да и по Дабендорфской школе было объявлено запрещение посещать дом эмигранта-гестаповца.
Зыков тем временем стал все реже появляться в Дабендорфе. Говорили, что он занят с Власовым выработкой каких-то важных деклараций. Но газетами «Заря» и «Доброволец» Зыков все же продолжал руководить, всячески поощряя людей радикальных политических воззрений и явно недолюбливая носителей убеждений консервативных, ретроградных.
Так, например, принесли однажды Зыкову передовую статью для пасхального номера газеты, написанную одним из "консерваторов", да еще в сантиментально-старомодном стиле.
Зыков прочел и написал, на ней размашисто: "Старой кобылы сон!"
В другом случае, увидев, что один из журналистов мучается над, так сказать, обязательной статьей об "англо-американских плутократах", он сочувственно посоветовал:
- А вы покороче на эту тему.
В это же время, осенью 1944 года, в Дабендорфе, главным образом, - в редакции, создалась очень тревожная обстановка. Противники зыковского "радикального направления", именуемого этими же противниками "большевистским", стали усиленно муссировать версию о том, что существует реальная опасность ареста всей школы пропагандистов, так как немцы будто бы окончательно убедились в том, что основная ее масса, - пробольшевистски настроенные люди, да
и сама школа - в "жидовских руках".
Когда же во время подготовки пропагандной группы к отправке на Восточный фронт в нее были включены почти сплошь "радикальные элементы" и ее руководителем назначен Зыков, - стали говорить о том, что вся эта группа будет в пути "ликвидирована" немцами.
Накануне отъезда группы пришло сообщение, что Зыков исчез неизвестно куда. Рассказывали, что в деревне, где он жил, его вызвали к телефону. Как всегда, Зыков пошел с адъютантом Ножиным. Но по пути их остановил "высокий, толстый человек с сигарой в зубах, в светлом плаще" и после короткого разговора усадил в автомобиль, стоявший рядом.
Зыков и Ножин исчезли бесследно. И хотя немецкое начальство Дабендорфа всячески поддерживало версию о том, что исчезнувшие явились жертвой агентов НКВД, многие этому не верили, подозревая в этой акции гестапо и, таким образом, первую крупную победу носителей "консервативных настроений" во власовской армии. Особенно тяжелым и подавленным было настроение уже готовой к отъезду на Восточный фронт пропагандной группы, состоявшей, как уже было сказано, почти сплошь из людей "зыковской школы". Группа эта теперь окончательно уверовала в то, что Зыков и Ножин - только первые жертвы и что всю группу постигнет та же судьба. Вскоре, однако, группа уехала и с ней ничего подобного не случилось.
Тем временем окончательно выяснилось, что арест Зыкова и Ножина дело немецких рук, и выяснилось следующим случайным образом.
Один из офицеров заметил из окна редакции, что по шоссе, как бы гуляя, проходит человек, совершенно соответствующий по внешности похитителю Зыкова: солидная фигура, светлый плащ, сигара. Когда же этот человек прошел, прогуливаясь, мимо редакционных окон несколько раз, то у офицера возникло подозрение - не агент ли это НКВД, поджидающий очередную жертву? О своих подозрениях офицер доложил зондерфюреру Борману, и тот, по-видимому, разделяя эти подозрения, немедленно задержал прохожего и провел его к немецкому коменданту лагеря.
Сам Борман немедленно вышел из комендатуры, взволнованно благодаря офицера, заметившего подозрительного незнакомца. Но буквально через две-три минуты вышел и незнакомец в весьма почтительном сопровождении коменданта, сел в неведомо откуда появившийся автомобиль и уехал.
Тогда поспешил к коменданту Борман, однако, вскоре вернулся с чрезвычайно смущенным видом и на недоуменный вопрос русского офицера сказал:
- Об аресте Зыкова следует прекратить всякие разговоры.
Действительно, немцы, как по команде, перестали говорить о Зыкове и, в частности, о "руке НКВД".
В последнее время в эмигрантской печати высказано предположение, что Мелетий Александрович Зыков - в прошлом московский молодой литературовед.
Думается, что это не так: не может "молодой литературовед" иметь таких твердых навыков в обращении с подчиненными, не, может так уверенно чувствовать себя в роли руководителя, организатора. И, наконец, воистину энциклопедические познания Зыкова в области советского хозяйства, военного дела и политики также противоречат представлению о "молодом
литературоведе".
Кто бы ни был Зыков, но, вольно или невольно, именно он оформил и утвердил те "радикальные взгляды", которые и в то время, и теперь исповедуются подавляющим большинством участников власовского движения.
"Голос народа", 1953
Личность автора не установлена.
Благодарю М.И.Близнюка за любезное предоставление текста статьи.
3. Николай Троицкий "О Зыкове" (1903-2011)
1) Зыков был еврей, но выдавал себя за русского. Он был среднего роста, не по-еврейски широк в плечах, толст, лицо круглое, нос правильный, небольшие черные бегающие злые, но умные глаза и вьющиеся черные волосы. По характеру был очень груб, настойчив, и в редакции "Добровольца" и "Зари" все фактически (с русской стороны, конечно) делалось так, как он хотел.
2) Зыков был в прошлом член ВКП(б), ученик и соратник Н.И.Бухарина. Как известно, Бухарин был одним из возглавителей правой оппозиции в СССР и являлся ее теоретиком, стваившем ставку на крестьянство, на его обогащение и его эволюцию, т.е. цели социал-демократичесского порядка. Сторонников правой оппозиции - евреев было сравнительно мало, они главным образом входили в состав левой оппозиции. Следовательно причины, заставившие Зыкова пойти наперекор большой группе еврейства, решить вопрос по-своему и примыкнуть к правой оппозиции кроется в чисто принципиальных политических взглядах и говорит о его упорстве и принципиальности.
3) Все члены оппозиции, как левой так и правой, Сталиным физически уничтожались. Будучи, видимо, не в первой шеренге оппозиционеров, а во второй, т.к. имя его не было широко известным, Зыков, конечно, прекрасно знал о судьбе оппозиционеров, и ясно представлял, что никакими сговорами, никакой работой за свою работу на этой стороне он прощения получить не мог. Отсюда надо сделать вывод, что, будучи умным человеком, он не мог пойти на то, чтобы быть здесь агентом Сталина или НКВД, хотя об этом усиленно ходили слухи.
4) Одним из основных, а точнее самым большим врагом Зыкова был Национально-Трудовой Союз в лице его военной группы. Борьба между Союзом и Зыковым была жестокая, и вполне возможно, что кто-либо из этой группы мог бы дать вполне исчерпывающие данные о его конце. Кроме того, надо указать, что в ведущих кругах РОД было очень популярно утверждение, что Зыков является агентом Гестапо. Ручаться ни за что нельзя, но из причин, которые могли бы заставить Зыкова пойти на это имеется только одна - это его еврейское происхождение, что давало в руки Гестапо совершенно официальный повод для игры его жизнью и смертью. Надо полагать, что военная группа НТС была той самой, которая усиленно поддерживала предположение о работе Зыкова в Гестапо.
5) Зыков оставался верным последователем марксистско-материалистического мировоззрения и об этом нисколько не скрывал. Следовательно, РОД, которое не было марксистским, не было ему родным, но за неимением другого движения он примкнул к нему и был, так сказать, не его членом, а его попутчиком. А.А.Власов прекрасно об этом знал, а кроме того, питаемый донесениями о работе Зыкова и на Советы и в Гестапо, естественно относился к нему отрицательно. Направляя меня на возглавление редакции РОД он говорил: "что работать будет очень трудно, т.к. Гестапо окружает нас своей агентурой и хотя Зыкова уже нет, но все же в редакции имеется много его сторонников".
6) Ныне уже известно, что Зыков убран-расстрелян Гестапо, откуда, конечно, и муссировались слухи, что он был работником НКВД. Но мы еще прекрасно знаем и о том, что Гестапо зачастую ликвидировало людей по принципу так называемых "умных", т.е. тех людей, которые были энергичны, умны, деятельны, последовательны; правда, это больше удавалось первые периоды, когда появлялись одиночки-энтузиасты Русского Национального Дела и с ними было легче расправляться, нежели в период созревшего, оформившегося и упорно продвигавшегося и завоевывающего шаг за шагом свои позиции Русского освободительного Движения; но все эти мероприятия тайной германской полиции не исключались и в последний период, тем более, что в данном случае Зыков был, так сказать, не основным сотрудником РОД, а только его попутчиком.
Из всего изложенного можно логически предположить и перечислить те причины, которые послужили к "убранию" Зыкова.
1) Зыков был работником и агентом Советов.
2) Зыков был агентом Гестапо (Мавр сделал свое дело)
3) Зыков был человеком умным и опасным в своей деятельности, идущей вразрез германской политике.
Что из этого верно, решать я лично пока не берусь.
01.09.1947г.
[Приписка от руки]: Предположительно - заметки Нарейкиса-Яковлева (в действительности Никол.Александровича Троицкого): это он в 1944 стал редактором "Добровольца". Петр КРУЖИН.
Судя по цитате из мемуаров Троицкого:
"Власов предложил мне пойти в “Доброволец”.
- Николай Александрович, попробуйте! Попробуйте сделать его нашей газетой, газетой Русской Освободительной Армии. Понимаю, в теперешних условиях это невыполнимо. Однако попытайтесь, сколько возможно, сдвинуть её в нашу сторону. Но скажу вам прямо, - добавил Андрей Андреевич, - мы окружены гестаповцами. Поэтому будьте предельно осторожны. Если с вами что-то случится, я ничем не смогу помочь."
предположение П.Кружина верно.
Публикуется по копии оригинала, хранящегося в архиве Института Восточной Европы Бременского университета (ф.34).
Благодарю Г.Г.Суперфина и работников архива за любезное содействие и предоставление доступа к материалам.
4. Герман Ахминов (1921-1985)
... Я хотел бы прежде всего поблагодарить Вас за Ваши высказывания о том явлении в русской истории, которое известно под именем Власовского движении и засвидетельствовать, что в Вашей анализе Вы находитесь на правильном пути. Я участвовал в этом движении с декабря 1941 года - мне был тогда 20 лет - и это было "решение умереть", я никогда не верил в победу немцев, но я считал после того, как я попал в плен, более достойным погибнуть на виселице, чем сидеть в плену, быть выданным и получить 25 лет. Тем более, что я ещё ребёнком дал себе слово, что обо мне никто не скажет "его ни за что арестовали или расстреляли" как это было с рядом моих родственников.
Я думаю, что это было не только моё побуждение. Один из важнейших инициаторов Власовского движения Мелетий Зыков, в своё время - мой непосредственный начальник, которого, в конце концов, ликвидировали немцы, сказал мне, когда он принимал меня во Власовскую армию: "У нас 30% шансов, что нас повесят немцы, 30% шансов, что нас повесят американцы и 30% шансов, что нас повесят советы".
После войны я подвёл итоги и из 20 человек, бывших в начале в данной части, двое остались в живых. Соотношение было несколько иным, нежели этого ожидал Зыков...
Из письма Г.Ахминова А.Солженицыну, 1974 г.
Цитируется по Ю.Дойков "Свеча горит... Немецкие тени в архангельском ГУЛАГе (1920- 2010)", Архангельск 2010.
5. А.И.Катков (1893?-?)
... я посетил в Далеме Власова, а в Дабендорфе - Трухина и Жиленкова. Я несколько раз разговоривал с немцами и заметил, что движение не монолитно.
1) Трухин и солидаристы - у них наготове были брошюры с неофициальными программами. Их интересовали вопросы тактики, будущая форма правления, они питали сильную неприязнь к партиям и термину "социализм".
2) Правые - князь Эристов - чувствовали себя неуверенно и не решались что-либо предпринять. Они открыто признавались: "Мы не власовцы".
3) Левые - остатки зыковцев - они притихли.
Мы подружились с женой Зыкова - Евгенией Петровной, белоэмигранткой, дочерью русского скульптора Самонова. Сама тоже художница, она была привлекательной и милой, но склонной к истерикам и любила выпить. Истеричной она стала после исчезновения мужа. Очевидно, тот был человеком с сильной волей, его имя было Гольдберг (она говорила, что он не еврей). Прежде она была замужем за сербским офицером. Зыкова она считала гением. Позже ее забрали и она призналась, что была при Власове агентом Недича. Она обращалась к Власову на "ты"...
Прошел слух, что Зыков сбежал к Тито, в Дабендорфе некоторые верили в это, о нем стали распространяться легенды.
Я написал протест Самыгину в "Доброволец" на его статью о Чернышевском - "основателе русского социализма". Я не думаю, что он был троцкистом, скорее последователем Бухарина. Это, особенно последнее, рассказывалось, чтобы привлечь нас на их сторону. Бухарин был кем-то вроде героя НЭПа. Возможно, слух о Самыгине был распущен специально. Он действительно был хорошим журналистом, как и Октан, но несколько более академичным. Очевидно, он умел убеждать Власова (к примеру, я знаю, что он метил на место Жиленкова). Полагаю, он был "зыковцем" советского типа, карьеристом вроде Маленкова.
Правое крыло - Эристов - говорило, что Зыков был диктатором. Их программу найти непросто, возможно, Гестапо избавилось от нее (однажды в "Добровольце" было написано "великий Власов")...
Мое отличие от остальных состояло в том, что я говорил: бесполезно идти туда с готовой идеологией и набранным правительством, люди нам не поверят. Я часто говорил это Харчеву. Когда мы пойдем туда, мы обратимся к комсомольцам, это неплохие ребята. Затем устроим Земский Собор (национальное собрание). К чему нам эсдеки, эсеры, Белинский и пр?
Группа Эристова стояла за конституционную монархию. Если бы Власов сам не был "зыковцем", он мог бы позволить им действовать.Но однажды он вызвал Эристова и устроил ему головомойку, обзывая "бараньим князем, монархистом"...
Я не думаю, что Зыков был советским агентом. Влияние Зыкова преувеличивается. В нем было чересчур много от крестьянина. Малышкин больше походил на государственного деятеля...
Князь Эристов - советский инженер, талантливый, писал стихи. Он женился на богатой итальянке. Его нынешние последователи - бедные и слабые монархисты...
Яковлев - "скорее правый, чем левый" - редактор, опиравшийся на Галкина. Галкин говорил о Яковлеве: "его амбиции превышают его возможности". Как администратор он был жестким, дружил с Вл[асовым] и Жиленковым, поэтому Эристов его боялся.
Респондент #384, личность не установлена, 1951г.
Перевод с английского мой.
Благодарю за оцифровку интервью HPSSS
2. М.Коломацкий "Портрет капитана Зыкова"
Среднего роста, широкий, костистый, начинающий слегка полнеть, расплываться. Лет 40 с небольшим. Лицо - смесь русского с чем-то, вероятнее всего, - восточным: ясно обозначенные скулы, небольшой, чуть приподнятый нос; темные, - не черные, - густые волосы, крупные губы и небольшие карие глаза.
Тонкие, слегка кавалерийские ноги; походка решительная, шаг широкий. Носил хорошо пригнанную немецкую военную форму, хорошую, но не шикарную.
Капитан, но разговаривает и со власовскими‚ и с немецкими старшими офицерами, даже с генералами, тоном некоторого превосходства. Помнится случай, когда он, капитан Зыков, стоя у настенной карты, говорил о возможных вариантах и сроках десантной высадки союзников, которую тогда ожидали со дня на день. Говорил так, будто читал лекцию курсантам, а на самом деле его слушали немецкие полковники, майоры, слушали долго, и было видно, с большим интересом. Затем благодарили, по очереди подходя и пожимая руку.
Сам Зыков никогда не говорил по-немецки. На этот раз переводчиком был один из немецких офицеров, прекрасно владевший русским. Обычно же переводил адъютант Зыкова, поручик Валентин Ножин, совсем молодой - почти мальчик, неразговорчивый, необщительный, по-интеллигентски застенчивый. Ножин постоянно, как тень ходил вместе со своим капитаном.
Иногда по вечерам Зыков выпивал в компании власовских офицеров, главным образом, сотрудников газет «Заря» и «Доброволец»; играл в карты - покер. Подвыпив, утверждал, что одним из первых в Советском Союзе получил орден Красного Знамени, что хорошо знал крупнейпшх советских деятелей. С Бухариным, например, даже работал вместе. Но за что получил орден, где именно работал, где родился, учился, где и кем был об этом от Зыкова нельзя было получить ответа ни от хмельного, ни от трезвого.
В 1944 году, летом, поползли слухи, что Зыков - еврей. Однажды за игрой в покер его со смехом, по-дружески спросили об этом. Не смутившись, разглядывая прикупленные карты, он после видимого, раздумья ответил:
- Во время игры о таких вещах говорить нельзя. Кончим игру - поговорим...
Какую игру - карточную или другого порядка? Игру на жизнь и смерть? Двусмысленность ответа была понята, но партнеры Зыкова были людьми, которым, по существу, не было дела до его национальности, поэтому они на этом и кончили, довольные тонкой формой ответа.
Этим же летом русский эмигрант, поступивший на службу в гестапо, стал приглашать к себе офицеров из власовской школы пропагандистов в Дабендорфе для, так сказать, дружеских пирушек. Он, этот эмигрант, говорил о своих монархических настроениях, о любви к России, о помощи остовцам (помощь он, действительно, оказывал). Но главной темой его разговоров, основным их мотивом стало осуждение генерала Власова, полковника Спиридонова и, в особенности, капитана Зыкова. Именно Зыков, по мнению хозяина дома, определял будто бы прокоммунистическую окраску
власовской акции: засилие бывших членов партии, пренебрежительное отношение к старой эмиграции. и т. п.
Зыков - еврей и, конечно, не может и не хочет "руководить делом спасения России" - это было непоколебимое мнение весьма радушного хозяина виллы, где произносились эти речи. О том, что он работник гестапо, власовские офицеры, собиравшиеся у него "выпить и по-душам поговорить", узнали значительно позже, после двух-трех месяцев "дружеских бесед", когда, явился немец-гестаповец и, не стесняясь, стал спрашивать присутствующих, думают ли они, что Зьпков - еврей и кто именно из власовского окружения настроен прокоммунистически.
С тех пор "дружеские беседы" прекратились, да и по Дабендорфской школе было объявлено запрещение посещать дом эмигранта-гестаповца.
Зыков тем временем стал все реже появляться в Дабендорфе. Говорили, что он занят с Власовым выработкой каких-то важных деклараций. Но газетами «Заря» и «Доброволец» Зыков все же продолжал руководить, всячески поощряя людей радикальных политических воззрений и явно недолюбливая носителей убеждений консервативных, ретроградных.
Так, например, принесли однажды Зыкову передовую статью для пасхального номера газеты, написанную одним из "консерваторов", да еще в сантиментально-старомодном стиле.
Зыков прочел и написал, на ней размашисто: "Старой кобылы сон!"
В другом случае, увидев, что один из журналистов мучается над, так сказать, обязательной статьей об "англо-американских плутократах", он сочувственно посоветовал:
- А вы покороче на эту тему.
В это же время, осенью 1944 года, в Дабендорфе, главным образом, - в редакции, создалась очень тревожная обстановка. Противники зыковского "радикального направления", именуемого этими же противниками "большевистским", стали усиленно муссировать версию о том, что существует реальная опасность ареста всей школы пропагандистов, так как немцы будто бы окончательно убедились в том, что основная ее масса, - пробольшевистски настроенные люди, да
и сама школа - в "жидовских руках".
Когда же во время подготовки пропагандной группы к отправке на Восточный фронт в нее были включены почти сплошь "радикальные элементы" и ее руководителем назначен Зыков, - стали говорить о том, что вся эта группа будет в пути "ликвидирована" немцами.
Накануне отъезда группы пришло сообщение, что Зыков исчез неизвестно куда. Рассказывали, что в деревне, где он жил, его вызвали к телефону. Как всегда, Зыков пошел с адъютантом Ножиным. Но по пути их остановил "высокий, толстый человек с сигарой в зубах, в светлом плаще" и после короткого разговора усадил в автомобиль, стоявший рядом.
Зыков и Ножин исчезли бесследно. И хотя немецкое начальство Дабендорфа всячески поддерживало версию о том, что исчезнувшие явились жертвой агентов НКВД, многие этому не верили, подозревая в этой акции гестапо и, таким образом, первую крупную победу носителей "консервативных настроений" во власовской армии. Особенно тяжелым и подавленным было настроение уже готовой к отъезду на Восточный фронт пропагандной группы, состоявшей, как уже было сказано, почти сплошь из людей "зыковской школы". Группа эта теперь окончательно уверовала в то, что Зыков и Ножин - только первые жертвы и что всю группу постигнет та же судьба. Вскоре, однако, группа уехала и с ней ничего подобного не случилось.
Тем временем окончательно выяснилось, что арест Зыкова и Ножина дело немецких рук, и выяснилось следующим случайным образом.
Один из офицеров заметил из окна редакции, что по шоссе, как бы гуляя, проходит человек, совершенно соответствующий по внешности похитителю Зыкова: солидная фигура, светлый плащ, сигара. Когда же этот человек прошел, прогуливаясь, мимо редакционных окон несколько раз, то у офицера возникло подозрение - не агент ли это НКВД, поджидающий очередную жертву? О своих подозрениях офицер доложил зондерфюреру Борману, и тот, по-видимому, разделяя эти подозрения, немедленно задержал прохожего и провел его к немецкому коменданту лагеря.
Сам Борман немедленно вышел из комендатуры, взволнованно благодаря офицера, заметившего подозрительного незнакомца. Но буквально через две-три минуты вышел и незнакомец в весьма почтительном сопровождении коменданта, сел в неведомо откуда появившийся автомобиль и уехал.
Тогда поспешил к коменданту Борман, однако, вскоре вернулся с чрезвычайно смущенным видом и на недоуменный вопрос русского офицера сказал:
- Об аресте Зыкова следует прекратить всякие разговоры.
Действительно, немцы, как по команде, перестали говорить о Зыкове и, в частности, о "руке НКВД".
В последнее время в эмигрантской печати высказано предположение, что Мелетий Александрович Зыков - в прошлом московский молодой литературовед.
Думается, что это не так: не может "молодой литературовед" иметь таких твердых навыков в обращении с подчиненными, не, может так уверенно чувствовать себя в роли руководителя, организатора. И, наконец, воистину энциклопедические познания Зыкова в области советского хозяйства, военного дела и политики также противоречат представлению о "молодом
литературоведе".
Кто бы ни был Зыков, но, вольно или невольно, именно он оформил и утвердил те "радикальные взгляды", которые и в то время, и теперь исповедуются подавляющим большинством участников власовского движения.
"Голос народа", 1953
Личность автора не установлена.
Благодарю М.И.Близнюка за любезное предоставление текста статьи.
3. Николай Троицкий "О Зыкове" (1903-2011)
1) Зыков был еврей, но выдавал себя за русского. Он был среднего роста, не по-еврейски широк в плечах, толст, лицо круглое, нос правильный, небольшие черные бегающие злые, но умные глаза и вьющиеся черные волосы. По характеру был очень груб, настойчив, и в редакции "Добровольца" и "Зари" все фактически (с русской стороны, конечно) делалось так, как он хотел.
2) Зыков был в прошлом член ВКП(б), ученик и соратник Н.И.Бухарина. Как известно, Бухарин был одним из возглавителей правой оппозиции в СССР и являлся ее теоретиком, стваившем ставку на крестьянство, на его обогащение и его эволюцию, т.е. цели социал-демократичесского порядка. Сторонников правой оппозиции - евреев было сравнительно мало, они главным образом входили в состав левой оппозиции. Следовательно причины, заставившие Зыкова пойти наперекор большой группе еврейства, решить вопрос по-своему и примыкнуть к правой оппозиции кроется в чисто принципиальных политических взглядах и говорит о его упорстве и принципиальности.
3) Все члены оппозиции, как левой так и правой, Сталиным физически уничтожались. Будучи, видимо, не в первой шеренге оппозиционеров, а во второй, т.к. имя его не было широко известным, Зыков, конечно, прекрасно знал о судьбе оппозиционеров, и ясно представлял, что никакими сговорами, никакой работой за свою работу на этой стороне он прощения получить не мог. Отсюда надо сделать вывод, что, будучи умным человеком, он не мог пойти на то, чтобы быть здесь агентом Сталина или НКВД, хотя об этом усиленно ходили слухи.
4) Одним из основных, а точнее самым большим врагом Зыкова был Национально-Трудовой Союз в лице его военной группы. Борьба между Союзом и Зыковым была жестокая, и вполне возможно, что кто-либо из этой группы мог бы дать вполне исчерпывающие данные о его конце. Кроме того, надо указать, что в ведущих кругах РОД было очень популярно утверждение, что Зыков является агентом Гестапо. Ручаться ни за что нельзя, но из причин, которые могли бы заставить Зыкова пойти на это имеется только одна - это его еврейское происхождение, что давало в руки Гестапо совершенно официальный повод для игры его жизнью и смертью. Надо полагать, что военная группа НТС была той самой, которая усиленно поддерживала предположение о работе Зыкова в Гестапо.
5) Зыков оставался верным последователем марксистско-материалистического мировоззрения и об этом нисколько не скрывал. Следовательно, РОД, которое не было марксистским, не было ему родным, но за неимением другого движения он примкнул к нему и был, так сказать, не его членом, а его попутчиком. А.А.Власов прекрасно об этом знал, а кроме того, питаемый донесениями о работе Зыкова и на Советы и в Гестапо, естественно относился к нему отрицательно. Направляя меня на возглавление редакции РОД он говорил: "что работать будет очень трудно, т.к. Гестапо окружает нас своей агентурой и хотя Зыкова уже нет, но все же в редакции имеется много его сторонников".
6) Ныне уже известно, что Зыков убран-расстрелян Гестапо, откуда, конечно, и муссировались слухи, что он был работником НКВД. Но мы еще прекрасно знаем и о том, что Гестапо зачастую ликвидировало людей по принципу так называемых "умных", т.е. тех людей, которые были энергичны, умны, деятельны, последовательны; правда, это больше удавалось первые периоды, когда появлялись одиночки-энтузиасты Русского Национального Дела и с ними было легче расправляться, нежели в период созревшего, оформившегося и упорно продвигавшегося и завоевывающего шаг за шагом свои позиции Русского освободительного Движения; но все эти мероприятия тайной германской полиции не исключались и в последний период, тем более, что в данном случае Зыков был, так сказать, не основным сотрудником РОД, а только его попутчиком.
Из всего изложенного можно логически предположить и перечислить те причины, которые послужили к "убранию" Зыкова.
1) Зыков был работником и агентом Советов.
2) Зыков был агентом Гестапо (Мавр сделал свое дело)
3) Зыков был человеком умным и опасным в своей деятельности, идущей вразрез германской политике.
Что из этого верно, решать я лично пока не берусь.
01.09.1947г.
[Приписка от руки]: Предположительно - заметки Нарейкиса-Яковлева (в действительности Никол.Александровича Троицкого): это он в 1944 стал редактором "Добровольца". Петр КРУЖИН.
Судя по цитате из мемуаров Троицкого:
"Власов предложил мне пойти в “Доброволец”.
- Николай Александрович, попробуйте! Попробуйте сделать его нашей газетой, газетой Русской Освободительной Армии. Понимаю, в теперешних условиях это невыполнимо. Однако попытайтесь, сколько возможно, сдвинуть её в нашу сторону. Но скажу вам прямо, - добавил Андрей Андреевич, - мы окружены гестаповцами. Поэтому будьте предельно осторожны. Если с вами что-то случится, я ничем не смогу помочь."
предположение П.Кружина верно.
Публикуется по копии оригинала, хранящегося в архиве Института Восточной Европы Бременского университета (ф.34).
Благодарю Г.Г.Суперфина и работников архива за любезное содействие и предоставление доступа к материалам.
4. Герман Ахминов (1921-1985)
... Я хотел бы прежде всего поблагодарить Вас за Ваши высказывания о том явлении в русской истории, которое известно под именем Власовского движении и засвидетельствовать, что в Вашей анализе Вы находитесь на правильном пути. Я участвовал в этом движении с декабря 1941 года - мне был тогда 20 лет - и это было "решение умереть", я никогда не верил в победу немцев, но я считал после того, как я попал в плен, более достойным погибнуть на виселице, чем сидеть в плену, быть выданным и получить 25 лет. Тем более, что я ещё ребёнком дал себе слово, что обо мне никто не скажет "его ни за что арестовали или расстреляли" как это было с рядом моих родственников.
Я думаю, что это было не только моё побуждение. Один из важнейших инициаторов Власовского движения Мелетий Зыков, в своё время - мой непосредственный начальник, которого, в конце концов, ликвидировали немцы, сказал мне, когда он принимал меня во Власовскую армию: "У нас 30% шансов, что нас повесят немцы, 30% шансов, что нас повесят американцы и 30% шансов, что нас повесят советы".
После войны я подвёл итоги и из 20 человек, бывших в начале в данной части, двое остались в живых. Соотношение было несколько иным, нежели этого ожидал Зыков...
Из письма Г.Ахминова А.Солженицыну, 1974 г.
Цитируется по Ю.Дойков "Свеча горит... Немецкие тени в архангельском ГУЛАГе (1920- 2010)", Архангельск 2010.
5. А.И.Катков (1893?-?)
... я посетил в Далеме Власова, а в Дабендорфе - Трухина и Жиленкова. Я несколько раз разговоривал с немцами и заметил, что движение не монолитно.
1) Трухин и солидаристы - у них наготове были брошюры с неофициальными программами. Их интересовали вопросы тактики, будущая форма правления, они питали сильную неприязнь к партиям и термину "социализм".
2) Правые - князь Эристов - чувствовали себя неуверенно и не решались что-либо предпринять. Они открыто признавались: "Мы не власовцы".
3) Левые - остатки зыковцев - они притихли.
Мы подружились с женой Зыкова - Евгенией Петровной, белоэмигранткой, дочерью русского скульптора Самонова. Сама тоже художница, она была привлекательной и милой, но склонной к истерикам и любила выпить. Истеричной она стала после исчезновения мужа. Очевидно, тот был человеком с сильной волей, его имя было Гольдберг (она говорила, что он не еврей). Прежде она была замужем за сербским офицером. Зыкова она считала гением. Позже ее забрали и она призналась, что была при Власове агентом Недича. Она обращалась к Власову на "ты"...
Прошел слух, что Зыков сбежал к Тито, в Дабендорфе некоторые верили в это, о нем стали распространяться легенды.
Я написал протест Самыгину в "Доброволец" на его статью о Чернышевском - "основателе русского социализма". Я не думаю, что он был троцкистом, скорее последователем Бухарина. Это, особенно последнее, рассказывалось, чтобы привлечь нас на их сторону. Бухарин был кем-то вроде героя НЭПа. Возможно, слух о Самыгине был распущен специально. Он действительно был хорошим журналистом, как и Октан, но несколько более академичным. Очевидно, он умел убеждать Власова (к примеру, я знаю, что он метил на место Жиленкова). Полагаю, он был "зыковцем" советского типа, карьеристом вроде Маленкова.
Правое крыло - Эристов - говорило, что Зыков был диктатором. Их программу найти непросто, возможно, Гестапо избавилось от нее (однажды в "Добровольце" было написано "великий Власов")...
Мое отличие от остальных состояло в том, что я говорил: бесполезно идти туда с готовой идеологией и набранным правительством, люди нам не поверят. Я часто говорил это Харчеву. Когда мы пойдем туда, мы обратимся к комсомольцам, это неплохие ребята. Затем устроим Земский Собор (национальное собрание). К чему нам эсдеки, эсеры, Белинский и пр?
Группа Эристова стояла за конституционную монархию. Если бы Власов сам не был "зыковцем", он мог бы позволить им действовать.Но однажды он вызвал Эристова и устроил ему головомойку, обзывая "бараньим князем, монархистом"...
Я не думаю, что Зыков был советским агентом. Влияние Зыкова преувеличивается. В нем было чересчур много от крестьянина. Малышкин больше походил на государственного деятеля...
Князь Эристов - советский инженер, талантливый, писал стихи. Он женился на богатой итальянке. Его нынешние последователи - бедные и слабые монархисты...
Яковлев - "скорее правый, чем левый" - редактор, опиравшийся на Галкина. Галкин говорил о Яковлеве: "его амбиции превышают его возможности". Как администратор он был жестким, дружил с Вл[асовым] и Жиленковым, поэтому Эристов его боялся.
Респондент #384, личность не установлена, 1951г.
Перевод с английского мой.
Благодарю за оцифровку интервью HPSSS