вижу фигу
В последнее время читаю много разной эмигрантской прессы середины прошлого века. Очень поучительно. Вот, к примеру, парижская «Русская мысль» - оплот эмигрантского либерализма. При вдумчивом перелистывании быстро обнаруживается рефрен: «Они ввели войска в Венгрию! Это доказывает, что Советскому Союзу скоро пиздец», «Маршал Жуков в опале! Это доказывает, что Советскому Союзу скоро пиздец», «Они запустили в космос собаку! Это доказывает, что Советскому Союзу скоро пиздец». И зная, что вышеупомянутый настал не совсем потому и совсем не тогда, как то непроизвольно стараешься, говоря о дне нынешнем, избегать хотя бы рефрена.
* * *
В 50-е годы эмигранты первой волны уже сходили со сцены, а освободившиеся вакансии занимали эмигранты волны второй. То же верно и для читательской аудитории - за счет второго поколения первой волны она практически не прирастала: приехавшие во Францию детьми или родившиеся во Франции встраивались в местную жизнь и события на далекой родине интересовали их постольку поскольку. В третьем поколении, как правило, терялся и язык.
Напрашивается (и наверняка уже кем-то использовалась) метафора айсбергов, отрываемых от ледника и уносимых теплым течением. То есть вот снапшот середины 50-х: старый, почти истаявший айсберг, уже даже не айсберг, а какой-то айсхюгель и рядом с ним второй, относительно свежий. И оба заполнены людьми, которых больше чем окружающая действительность волнует ситуация на леднике: они до рези в глазах вглядываются в туманную даль, в термометры, барометры, ищут скрытые намеки меж строк официальных сводок погоды, истолковывают антициклоны и грозовые фронты и упромысливают ледниковое начальство с изрядным публицистическим пылом. Снапшот конца 70-х: первый айсберг исчез, второй изрядно скукожился, зато откололся третий, свежий. Резь в глазах и публицистический пыл на месте.
Но интересен этот публицистический пыл сейчас разве что гляциологам.
* * *
В 50-е годы эмигранты первой волны уже сходили со сцены, а освободившиеся вакансии занимали эмигранты волны второй. То же верно и для читательской аудитории - за счет второго поколения первой волны она практически не прирастала: приехавшие во Францию детьми или родившиеся во Франции встраивались в местную жизнь и события на далекой родине интересовали их постольку поскольку. В третьем поколении, как правило, терялся и язык.
Напрашивается (и наверняка уже кем-то использовалась) метафора айсбергов, отрываемых от ледника и уносимых теплым течением. То есть вот снапшот середины 50-х: старый, почти истаявший айсберг, уже даже не айсберг, а какой-то айсхюгель и рядом с ним второй, относительно свежий. И оба заполнены людьми, которых больше чем окружающая действительность волнует ситуация на леднике: они до рези в глазах вглядываются в туманную даль, в термометры, барометры, ищут скрытые намеки меж строк официальных сводок погоды, истолковывают антициклоны и грозовые фронты и упромысливают ледниковое начальство с изрядным публицистическим пылом. Снапшот конца 70-х: первый айсберг исчез, второй изрядно скукожился, зато откололся третий, свежий. Резь в глазах и публицистический пыл на месте.
Но интересен этот публицистический пыл сейчас разве что гляциологам.