оплеуха Сталину или грузинский след в истории с сообщением агентства «Гавас» (2)
начало
4. «Вот тут я и дал ему оплеуху»
Вспомним приведенное Рааком письмо Анри Рюффена: [Рюффен] был одним из трех женевских журналистов, которым 27 ноября 1939 г. были доверены копии текста речи Сталина. А передал их ему Харитон Чавишвили (Khariton Chavichvili), представитель Грузинского национального правительства в изгнании.
Отметим, что эта версия не противоречит объяснениям, данным Рюффеном в 1942-м и 1944-м: («...представилась возможность войти в контакт с высокопоставленным лицом, чья информированность не вызывала сомнений», «человек из мира дипломатии, чьи жизнь, разумность и характер вызывали уважение»). Можно предположить, что вторым из упомянутых «трех женевских журналистов» был дю Боше. Но что он сам писал о своем источнике информации? В статье от 28.11.39:
Les récentes révélations du Petit Parisien concernant les origines du traité germano-sovietique et le rôle joué, dans cette affaire, par le maréchal Dzugatchsvili, révélations émanant directement des cercles dirigeants du Kremlin ont eu un grand retentissement a l’étranger.
De la même source et par les mêmes detours nous obtenons aujourd'hui des renseignements de toute première main sur la séance ultra confidentielle tenue par le Politbureau le 19 août soit le soir même de la signature de l’accord economique russo-allemand. (Недавние разоблачения Petit Parisien по поводу происхождения советско-германского пакта и роли в этом деле маршала Джугашвили, разоблачения, исходящие непосредственно из правящих кругов Кремля, произвели большое воздействие за рубежом.
Из того же источника и тем же путем мы получили сегодня информацию из первых рук о сверхсекретном заседании Политбюро, состоявшемся 19 августа, т.е. вечером того же дня, когда было подписано российско-германское экономическое соглашение.) Итак, еще до 28.11.39 Le Petit Parisien публиковала какие-то разоблачения, полученные из тех же рук, что и информация о речи Сталина. Искомый материал обнаружился в номере за 06.11.39, где под заголовком: « Révélations sur le double jeu de Moscou flirtant avec la s.d.n. et négociant avec Berlin» («Разоблачения двойной игры Москвы, которая заигрывала с Лигой Наций, и вела переговоры с Берлином») опубликована статья того же Поля дю Боше. Вот как она начинается:
Par de mystérieux et longs détours une personnalité étrangère résidant en Suisse, vient de recevoir un rapport secret émanant des sources les plus sûres et qui éclaire d'un jour tout à fait nouveau qu'on pourrait appeler la préhistoire de l`accord germano-soviétique.
Ce document provient de Géorgie pays natal de Staline où l'on possède des informations de premiére main sur les faits et gestes du dictateur russe devenu le bourreau de ses propres compatriotes (Некий живущий в Швейцарии иностранец тайными и непростыми обходными путями только что получил из самых надежных источников секретную информацию, которая совершенно по-новому освещает то, что можно назвать предысторией советско-германского соглашения.
Этот документ получен из Грузии, с родины Сталина, где можно найти информацию из первых рук о действиях русского диктатора, ставшего палачом своих собственных земляков.)[выделение мое - ИП]
Совпадение, которое никак не может быть случайным: Рюффен в 1956-м и дю Боше в 1939-м говорят об одном и том же человеке! Кто же такой Харитон Шавишвили? (русская транскрипция «Чавишвили» в статье Раака ошибочна)
Вот что сообщает швейцарская энциклопедия:
Шавишвили Харитон (1886, Кведа-Бахви - 27.1.1975, Женева), православный, жена: Изабель Ахрапп. С 1901 г. социал-демократ, в 1906 г. арестован и выслан в Сибирь. В 1908 г. бежал в Женеву, где постоянно жил с 1915 г. В 1918-1921 г.г. входил в дипмиссию, ставившую целью признание Швейцарией демократической Республики Грузия. Представитель эмигрантского грузинского правительства при Лиге Наций в Женеве. В Швейцарии Ш. заботился о грузинских эмигрантах и посвящал себя движению за солидарность с Грузией. Благодаря публикациям Ш. Грузия стала известна в Западной Швейцарии.
В 1970 году, собирая материал для очерка к столетию Ленина, в Женеву приехал советский публицист Эдуард Розенталь. Через тридцать лет он вспоминал:
Каждый день в начале первого часа дня в кафе "Ландольт" входил высокий худощавый старик. Белые волосы, тронутые желтизной, орлиный нос, опущенные к подбородку пушистые усы. Он оставлял у гардероба палку и садился за столик из моренного дуба, это был его столик, и в эти часы его никто не занимал. Заказывал недорогое plat du jour, дежурное блюдо, и стаканчик розового вина. Звали его Харитон Шавишвили, и был он когда-то активным членом партии меньшевиков, "товарищем Харитоном".... Увы, он оказался человеком очень замкнутым и на дух не переносил журналистов. Знакомство наше явно не клеилось, на слова он был скуп и, как правило, отделывался общими фразами. Потом вообще дал мне недвусмысленно понять, что я ему надоел, он очень занят, пишет книгу и ему недосуг отвлекаться на посторонние дела.
Но где-то месяца через три сам позвонил мне и весьма дружелюбно осведомился, не хочу ли я повидаться с ним. Мы встретились в "Ландольте", и это был совсем другой человек, он улыбался, жал мне руку и за что-то благодарил. Оказалось, что одна из моих статей для Агентства печати "Новости", в которой я очень коротко упомянул о нем, была перепечатана в грузинской газете "Заря Востока", и ее прочли его племянник и племянница. Они написали ему, и так он узнал, что не одинок на белом свете, что у него есть родные, позднее он встретился с ними.... Он отложил работу над книгой, и мы ежедневно встречались и подолгу беседовали...
Я слушал его и поражался: в восемьдесят три года - такие живые глаза и такая ясная память. Говорил он неторопливо, с едва заметным кавказским акцентом, не находя порой подходящего русского слова, переходил на французский. Я попросил его рассказать немного о себе, и он поведал вкратце свою одиссею. В 1906 году его арестовали прямо на улице, ему тогда только-только исполнилось двадцать лет... Весной 1908 года ему удалось бежать из ссылки и добраться до Москвы. А оттуда со многими приключениями - до Женевы... Рассказал Розенталю Шавишвили и о своем знакомстве со Сталиным:
Дело это было в Батуми. Где-то сразу после Второго съезда, когда в партии произошел раскол. На первых порах до драки еще не доходило, каждый пытался доказывать свою правоту цивилизованно, теоретически, с аргументами в руках. И вот как-то мы порешили обменяться мнениями, выслушать их из уст противников. Договорились, что в Кутаиси, стане меньшевиков, выступит Иосиф Джугашвили, а наш лидер, Ной Жордания - в Батуми, перед большевиками. Заручились гарантиями, что обе дискуссии пройдут организованно, без эксцессов. Поначалу так и было, в Кутаиси все прошло гладко. Доклад Сталина выслушали, не перебивая, потом задали ему много вопросов, поспорили на высоких тонах, не без того, но все закончилось мирно. Ну, а в Батуми все было иначе. Уже с первых слов нашего докладчика в аудитории поднялся гвалт, свист, улюлюканье. Он несколько раз пытался продолжать, но ему не дали этого сделать и вскоре согнали с трибуны, так и не выслушав аргументы нашей партии. Мне было особенно это обидно, ведь именно мне дали поручение договориться о гарантиях. На следующее утро я столкнулся со Сталиным на улице, он шел в окружении своих лейтенантов. Улыбнулся мне, а в глазах насмешка. Извини, говорит, Харитон, но у нас демократия, не мог же я им рот заткнуть, народ высказал свое мнение, не сердись, пожалуйста. И руку мне протягивает. Вот тут я и дал ему оплеуху, звонкая получилась, на всю улицу. Охранники его бросились было на меня, но он их остановил, велел не трогать... Но потом отомстил. Не сразу, много позже. Как-то при встрече пригласил в ресторан, предложил посидеть, побеседовать и помириться, забыть прошлое. По-хорошему так сказал, и я согласился. Посидели, немного выпили, плотно перекусили, он много всего назаказывал. Славно поговорили. Потом он извинился, сказал, что отлучится на минутку в туалет. Встал и вышел. Проходит минут пять, восемь, десять, а он не возвращается. Заглянул я в туалет, а там никого. Подождал еще немного и подозвал официанта, прошу дать счет. А он мне в ответ: не надо, ваш друг за все уже расплатился. А какой он мне друг? Враг, а не друг. Это большим оскорблением у нас, грузин, считается, когда враг за тебя платит. Вот так он со мной за пощечину рассчитался.
В российских биографиях Сталина упоминается о конфликтах с меньшевиками в Батуми и Кутаиси в 1904-05 г.г., фамилия Шавишвили в них, однако, не фигурирует. Кстати, эту историю старик рассказывал не только Розенталю:
GENEVA (UPI) The man who punched Stalin in the face and lived to tell the tale is rounding out his long life denouncing the the brutal terror of the communist system, whose founders he once plotted with.
At 75, white-haired Khariton Chavichvili is a man who has known conspiracy, revolution and terror.
In a Geneva café, just a stone's throw from his present dingy, second- floor lodging, he plotted during 1908 with Lenin for the overthrow of Russia's Romanov dynasty and the end of the reign of Nicholas II, czar of all Russia...(цит. по Nicholas Daniloff, «Of spies and spokesmen: my life as a Cold War correspondent»)
Как мы видим, недостатка в информации о революционной юности Шавишвили нет, нас, однако, больше интересует его жизнь после переезда в Женеву. Вот несколько дополнительных штрихов.
1918: Шавишвили пишет « Открытое письмо товарищу Жану Лонге» (редактору «Юманите», внуку Карла Маркса), рассказывающее о прегрешениях и преступлениях пришедших к власти большевиков. В 1919 г. его издает в Берне «Der Freie Verlag». Любопытно, что то же издательство параллельно выпустило в свет немецкий перевод известных «документов Сиссона».
1921: представитель дипломатической миссии Республики Грузия в Швейцарии, представитель грузинского Красного Креста
с 1922-го Шавишвили именуют в газетах представителем (иногда делегатом) Республики Грузия при Лиге Наций. В 1920-м самостоятельную Грузию не приняли в Лигу Наций, но в 1922-м и в 1924-м Лига обсуждала «грузинский вопрос», ограничиваясь, впрочем, расплывчатыми резолюциями и не высказывая прямых претензий к действиям России. Шавишвили представлял при Лиге парижское правительство Жордании.
1924: в Женеве основан «Международный комитет поддержки Грузии», с его президентом Жаном Мартеном, редактором Journal de Genève, Шавишвили дружил долгие годы.
c 1924-го: в Journal de Genève регулярно публикуются статьи под характерными названиями «Большевистские интриги», «Московские интриги» etc. с комментариями Шавишвили по тем или иным вопросам советской политики
1928-1933: прогремевший в свое время процесс: швейцарский социалист Леон Николь обвинил Шавишвили в предательстве интересов социализма, мол, тот является информатором Journal de Genève и защищает интересы нефтяных магнатов. Шавишвили подал в суд за диффамацию.
1934: вступление СССР в Лигу Наций (Шавишвили безуспешно протестует), деятельность Шавишвили в качестве делегата Грузии прекращается; однако он остается аккредитованным при Лиге Наций представителем «Бюро грузинской прессы»
12.07.1941: Шавишвили от имени «Бюро грузинской прессы» выступает в Journal de Genève с коммюнике, напоминающем об оккупации его страны Россией и стремлении Грузии к независимости (по удивительному совпадению в том же номере публикуется статья Анри Рюффена « Deux documents»)
После войны Шавишвили прекращает политическую деятельность и становится писателем. На французском языке выходит книга мемуаров «Родина, тюрьмы, эмиграция» (1946, интересно отметить, что партийные разногласия начала века в ней обсуждаются достаточно подробно, несколько глав посвящено Сталину, но история с оплеухой отсутствует). За ней следуют «От Моисея до Гитлера» (1948), «Шота Руставели» (1963), «Святая Нина» (1964), «Трагедия русских писателей: от Пушкина до Пастернака»(1965), «СССР: второе явление Монгольской Империи»(1965), «Философия социализма»(1968), «Тамара и золотой век Грузии»(1971), «Человек и общество»(1973), «Русские революционеры в Женеве в 1908 г.»(1974).
Вернемся к истории с речью Сталина. Рюффен в 1956-м говорит прямо, а дю Боше в 1939-м подтверждает косвенно, что речь попала к ним от Шавишвили. Но существует ли хотя бы минимальная вероятность, что речь подлинная и получена грузинским экс-дипломатом по каким-то тайным каналам? Или он сочинил ее сам? Или выступил в роли посредника? Этот вопрос требует дальнейшего изучения, но вот несколько предварительных соображений.
- Шавишвили был близко знаком с тогдашним послом в Лондоне Майским, не раз представлявшим СССР в Лиге Наций. Майский помогал Шавишвили, когда тот бежал из царской ссылки. Вполне вероятно и личное знакомство Шавишвили с Литвиновым. Таким образом, чисто теоретически у него была ниточка к высшим сферам советской дипломатии. В статье дю Боше, однако, указано, что информация получена «из первых рук», но «из Грузии».
- Шавишвили был хорошо знаком и с Анри Рюффеном, и с Полем дю Боше. Все трое значатся в списках журналистов, аккредитованных при Лиге Наций (1,2,3), все трое жили в Женеве с начала 20-х годов.
- Шавишвили владел и русским, и французским (как, кстати, и дю Боше), имел хорошее представление о скрытых механизмах советской политики и обладал писательским даром. Он охотно «влезал в шкуру» людей, о которых рассказывал и передавал их слова прямой речью. В мемуарах «Родина, тюрьмы, эмиграция» Сталин не раз разражается монологами о партийной борьбе, в другой книге в качестве реальной излагается скорее анекдотическая история о скандале между Сталиным и Троцким в период НЭПа.
- После раздела Польши и заключения договоров с балтийскими странами намерения Сталина не были тайной за семью печатями. Возможно, речь Сталина была точно такой же «fiction prophétique», как опубликованные чуть позже в L'Ordre national инструкции Коминтерна. В данном случае аналитик многое предугадал верно. Возьмем, однако, для сравнения уже известную нам статью «Révélations sur le double jeu de Moscou» из Le Petit Parisien от 06.11.39. Дю Боше указывает, что сведения в ней получены «из того же источника и тем же путем», что и речь Сталина. Вот краткое содержание статьи: Кремль вел двойную игру; пока Литвинов заигрывал с Лигой Наций, Сталин при поддержке Тухачевского искал союза с Германией. Но Гитлер решил перехитрить Сталина и предложил Тухачевскому и Гамарнику устранить диктатора. Тухачевский сначала отказался, но потом задумался и решил поговорить с Ворошиловым, как с авторитетным военным, способным возглавить переворот. Ворошилов доложил обо всем Сталину, дальнейшее известно.
То есть в этом случае аналитик пытался, исходя из общеизвестных на тот момент фактов, объяснить репрессии против военачальников, но оказался менее догадлив, чем в случае с речью Сталина.
- мотивы для запуска фальшивки у Шавишвили несомненно были: и частные - очевидная личная неприязнь к Сталину; и общественные - последовательное неприятие октябрьской революции и большевистского государства; и даже политические - в случае признания СССР причастным к агрессии, его должны были бы исключить из Лиги Наций, и представитель республики Грузия мог надеяться на возвращение утраченного в 1934 г. статуса. Собственно, когда через несколько дней СССР напал на Финляндию, Аргентина 4 декабря потребовала исключения агрессора, а Шавишвили в телеграмме на имя финского премьер-министра Рюти немедленно поддержал это требование.
Возможно, ясности в вопрос может добавить изучение архивов Шавишвили, после его смерти переданных в Архив Лиги Наций. Увы, задолго до того, в сентябре 1952-го, немалая часть документов (десять ящиков) была выкрадена неизвестными из женевского подвала, в котором они тогда хранились.
Автор благодарит за помощь при переводе французских текстов i_shmael, hectorr, french_man
4. «Вот тут я и дал ему оплеуху»
Вспомним приведенное Рааком письмо Анри Рюффена: [Рюффен] был одним из трех женевских журналистов, которым 27 ноября 1939 г. были доверены копии текста речи Сталина. А передал их ему Харитон Чавишвили (Khariton Chavichvili), представитель Грузинского национального правительства в изгнании.
Отметим, что эта версия не противоречит объяснениям, данным Рюффеном в 1942-м и 1944-м: («...представилась возможность войти в контакт с высокопоставленным лицом, чья информированность не вызывала сомнений», «человек из мира дипломатии, чьи жизнь, разумность и характер вызывали уважение»). Можно предположить, что вторым из упомянутых «трех женевских журналистов» был дю Боше. Но что он сам писал о своем источнике информации? В статье от 28.11.39:
Les récentes révélations du Petit Parisien concernant les origines du traité germano-sovietique et le rôle joué, dans cette affaire, par le maréchal Dzugatchsvili, révélations émanant directement des cercles dirigeants du Kremlin ont eu un grand retentissement a l’étranger.
De la même source et par les mêmes detours nous obtenons aujourd'hui des renseignements de toute première main sur la séance ultra confidentielle tenue par le Politbureau le 19 août soit le soir même de la signature de l’accord economique russo-allemand. (Недавние разоблачения Petit Parisien по поводу происхождения советско-германского пакта и роли в этом деле маршала Джугашвили, разоблачения, исходящие непосредственно из правящих кругов Кремля, произвели большое воздействие за рубежом.
Из того же источника и тем же путем мы получили сегодня информацию из первых рук о сверхсекретном заседании Политбюро, состоявшемся 19 августа, т.е. вечером того же дня, когда было подписано российско-германское экономическое соглашение.) Итак, еще до 28.11.39 Le Petit Parisien публиковала какие-то разоблачения, полученные из тех же рук, что и информация о речи Сталина. Искомый материал обнаружился в номере за 06.11.39, где под заголовком: « Révélations sur le double jeu de Moscou flirtant avec la s.d.n. et négociant avec Berlin» («Разоблачения двойной игры Москвы, которая заигрывала с Лигой Наций, и вела переговоры с Берлином») опубликована статья того же Поля дю Боше. Вот как она начинается:
Par de mystérieux et longs détours une personnalité étrangère résidant en Suisse, vient de recevoir un rapport secret émanant des sources les plus sûres et qui éclaire d'un jour tout à fait nouveau qu'on pourrait appeler la préhistoire de l`accord germano-soviétique.
Ce document provient de Géorgie pays natal de Staline où l'on possède des informations de premiére main sur les faits et gestes du dictateur russe devenu le bourreau de ses propres compatriotes (Некий живущий в Швейцарии иностранец тайными и непростыми обходными путями только что получил из самых надежных источников секретную информацию, которая совершенно по-новому освещает то, что можно назвать предысторией советско-германского соглашения.
Этот документ получен из Грузии, с родины Сталина, где можно найти информацию из первых рук о действиях русского диктатора, ставшего палачом своих собственных земляков.)[выделение мое - ИП]
Совпадение, которое никак не может быть случайным: Рюффен в 1956-м и дю Боше в 1939-м говорят об одном и том же человеке! Кто же такой Харитон Шавишвили? (русская транскрипция «Чавишвили» в статье Раака ошибочна)
Вот что сообщает швейцарская энциклопедия:
Шавишвили Харитон (1886, Кведа-Бахви - 27.1.1975, Женева), православный, жена: Изабель Ахрапп. С 1901 г. социал-демократ, в 1906 г. арестован и выслан в Сибирь. В 1908 г. бежал в Женеву, где постоянно жил с 1915 г. В 1918-1921 г.г. входил в дипмиссию, ставившую целью признание Швейцарией демократической Республики Грузия. Представитель эмигрантского грузинского правительства при Лиге Наций в Женеве. В Швейцарии Ш. заботился о грузинских эмигрантах и посвящал себя движению за солидарность с Грузией. Благодаря публикациям Ш. Грузия стала известна в Западной Швейцарии.
В 1970 году, собирая материал для очерка к столетию Ленина, в Женеву приехал советский публицист Эдуард Розенталь. Через тридцать лет он вспоминал:
Каждый день в начале первого часа дня в кафе "Ландольт" входил высокий худощавый старик. Белые волосы, тронутые желтизной, орлиный нос, опущенные к подбородку пушистые усы. Он оставлял у гардероба палку и садился за столик из моренного дуба, это был его столик, и в эти часы его никто не занимал. Заказывал недорогое plat du jour, дежурное блюдо, и стаканчик розового вина. Звали его Харитон Шавишвили, и был он когда-то активным членом партии меньшевиков, "товарищем Харитоном".... Увы, он оказался человеком очень замкнутым и на дух не переносил журналистов. Знакомство наше явно не клеилось, на слова он был скуп и, как правило, отделывался общими фразами. Потом вообще дал мне недвусмысленно понять, что я ему надоел, он очень занят, пишет книгу и ему недосуг отвлекаться на посторонние дела.
Но где-то месяца через три сам позвонил мне и весьма дружелюбно осведомился, не хочу ли я повидаться с ним. Мы встретились в "Ландольте", и это был совсем другой человек, он улыбался, жал мне руку и за что-то благодарил. Оказалось, что одна из моих статей для Агентства печати "Новости", в которой я очень коротко упомянул о нем, была перепечатана в грузинской газете "Заря Востока", и ее прочли его племянник и племянница. Они написали ему, и так он узнал, что не одинок на белом свете, что у него есть родные, позднее он встретился с ними.... Он отложил работу над книгой, и мы ежедневно встречались и подолгу беседовали...
Я слушал его и поражался: в восемьдесят три года - такие живые глаза и такая ясная память. Говорил он неторопливо, с едва заметным кавказским акцентом, не находя порой подходящего русского слова, переходил на французский. Я попросил его рассказать немного о себе, и он поведал вкратце свою одиссею. В 1906 году его арестовали прямо на улице, ему тогда только-только исполнилось двадцать лет... Весной 1908 года ему удалось бежать из ссылки и добраться до Москвы. А оттуда со многими приключениями - до Женевы... Рассказал Розенталю Шавишвили и о своем знакомстве со Сталиным:
Дело это было в Батуми. Где-то сразу после Второго съезда, когда в партии произошел раскол. На первых порах до драки еще не доходило, каждый пытался доказывать свою правоту цивилизованно, теоретически, с аргументами в руках. И вот как-то мы порешили обменяться мнениями, выслушать их из уст противников. Договорились, что в Кутаиси, стане меньшевиков, выступит Иосиф Джугашвили, а наш лидер, Ной Жордания - в Батуми, перед большевиками. Заручились гарантиями, что обе дискуссии пройдут организованно, без эксцессов. Поначалу так и было, в Кутаиси все прошло гладко. Доклад Сталина выслушали, не перебивая, потом задали ему много вопросов, поспорили на высоких тонах, не без того, но все закончилось мирно. Ну, а в Батуми все было иначе. Уже с первых слов нашего докладчика в аудитории поднялся гвалт, свист, улюлюканье. Он несколько раз пытался продолжать, но ему не дали этого сделать и вскоре согнали с трибуны, так и не выслушав аргументы нашей партии. Мне было особенно это обидно, ведь именно мне дали поручение договориться о гарантиях. На следующее утро я столкнулся со Сталиным на улице, он шел в окружении своих лейтенантов. Улыбнулся мне, а в глазах насмешка. Извини, говорит, Харитон, но у нас демократия, не мог же я им рот заткнуть, народ высказал свое мнение, не сердись, пожалуйста. И руку мне протягивает. Вот тут я и дал ему оплеуху, звонкая получилась, на всю улицу. Охранники его бросились было на меня, но он их остановил, велел не трогать... Но потом отомстил. Не сразу, много позже. Как-то при встрече пригласил в ресторан, предложил посидеть, побеседовать и помириться, забыть прошлое. По-хорошему так сказал, и я согласился. Посидели, немного выпили, плотно перекусили, он много всего назаказывал. Славно поговорили. Потом он извинился, сказал, что отлучится на минутку в туалет. Встал и вышел. Проходит минут пять, восемь, десять, а он не возвращается. Заглянул я в туалет, а там никого. Подождал еще немного и подозвал официанта, прошу дать счет. А он мне в ответ: не надо, ваш друг за все уже расплатился. А какой он мне друг? Враг, а не друг. Это большим оскорблением у нас, грузин, считается, когда враг за тебя платит. Вот так он со мной за пощечину рассчитался.
В российских биографиях Сталина упоминается о конфликтах с меньшевиками в Батуми и Кутаиси в 1904-05 г.г., фамилия Шавишвили в них, однако, не фигурирует. Кстати, эту историю старик рассказывал не только Розенталю:
GENEVA (UPI) The man who punched Stalin in the face and lived to tell the tale is rounding out his long life denouncing the the brutal terror of the communist system, whose founders he once plotted with.
At 75, white-haired Khariton Chavichvili is a man who has known conspiracy, revolution and terror.
In a Geneva café, just a stone's throw from his present dingy, second- floor lodging, he plotted during 1908 with Lenin for the overthrow of Russia's Romanov dynasty and the end of the reign of Nicholas II, czar of all Russia...(цит. по Nicholas Daniloff, «Of spies and spokesmen: my life as a Cold War correspondent»)
Как мы видим, недостатка в информации о революционной юности Шавишвили нет, нас, однако, больше интересует его жизнь после переезда в Женеву. Вот несколько дополнительных штрихов.
1918: Шавишвили пишет « Открытое письмо товарищу Жану Лонге» (редактору «Юманите», внуку Карла Маркса), рассказывающее о прегрешениях и преступлениях пришедших к власти большевиков. В 1919 г. его издает в Берне «Der Freie Verlag». Любопытно, что то же издательство параллельно выпустило в свет немецкий перевод известных «документов Сиссона».
1921: представитель дипломатической миссии Республики Грузия в Швейцарии, представитель грузинского Красного Креста
с 1922-го Шавишвили именуют в газетах представителем (иногда делегатом) Республики Грузия при Лиге Наций. В 1920-м самостоятельную Грузию не приняли в Лигу Наций, но в 1922-м и в 1924-м Лига обсуждала «грузинский вопрос», ограничиваясь, впрочем, расплывчатыми резолюциями и не высказывая прямых претензий к действиям России. Шавишвили представлял при Лиге парижское правительство Жордании.
1924: в Женеве основан «Международный комитет поддержки Грузии», с его президентом Жаном Мартеном, редактором Journal de Genève, Шавишвили дружил долгие годы.
c 1924-го: в Journal de Genève регулярно публикуются статьи под характерными названиями «Большевистские интриги», «Московские интриги» etc. с комментариями Шавишвили по тем или иным вопросам советской политики
1928-1933: прогремевший в свое время процесс: швейцарский социалист Леон Николь обвинил Шавишвили в предательстве интересов социализма, мол, тот является информатором Journal de Genève и защищает интересы нефтяных магнатов. Шавишвили подал в суд за диффамацию.
1934: вступление СССР в Лигу Наций (Шавишвили безуспешно протестует), деятельность Шавишвили в качестве делегата Грузии прекращается; однако он остается аккредитованным при Лиге Наций представителем «Бюро грузинской прессы»
12.07.1941: Шавишвили от имени «Бюро грузинской прессы» выступает в Journal de Genève с коммюнике, напоминающем об оккупации его страны Россией и стремлении Грузии к независимости (по удивительному совпадению в том же номере публикуется статья Анри Рюффена « Deux documents»)
После войны Шавишвили прекращает политическую деятельность и становится писателем. На французском языке выходит книга мемуаров «Родина, тюрьмы, эмиграция» (1946, интересно отметить, что партийные разногласия начала века в ней обсуждаются достаточно подробно, несколько глав посвящено Сталину, но история с оплеухой отсутствует). За ней следуют «От Моисея до Гитлера» (1948), «Шота Руставели» (1963), «Святая Нина» (1964), «Трагедия русских писателей: от Пушкина до Пастернака»(1965), «СССР: второе явление Монгольской Империи»(1965), «Философия социализма»(1968), «Тамара и золотой век Грузии»(1971), «Человек и общество»(1973), «Русские революционеры в Женеве в 1908 г.»(1974).
Вернемся к истории с речью Сталина. Рюффен в 1956-м говорит прямо, а дю Боше в 1939-м подтверждает косвенно, что речь попала к ним от Шавишвили. Но существует ли хотя бы минимальная вероятность, что речь подлинная и получена грузинским экс-дипломатом по каким-то тайным каналам? Или он сочинил ее сам? Или выступил в роли посредника? Этот вопрос требует дальнейшего изучения, но вот несколько предварительных соображений.
- Шавишвили был близко знаком с тогдашним послом в Лондоне Майским, не раз представлявшим СССР в Лиге Наций. Майский помогал Шавишвили, когда тот бежал из царской ссылки. Вполне вероятно и личное знакомство Шавишвили с Литвиновым. Таким образом, чисто теоретически у него была ниточка к высшим сферам советской дипломатии. В статье дю Боше, однако, указано, что информация получена «из первых рук», но «из Грузии».
- Шавишвили был хорошо знаком и с Анри Рюффеном, и с Полем дю Боше. Все трое значатся в списках журналистов, аккредитованных при Лиге Наций (1,2,3), все трое жили в Женеве с начала 20-х годов.
- Шавишвили владел и русским, и французским (как, кстати, и дю Боше), имел хорошее представление о скрытых механизмах советской политики и обладал писательским даром. Он охотно «влезал в шкуру» людей, о которых рассказывал и передавал их слова прямой речью. В мемуарах «Родина, тюрьмы, эмиграция» Сталин не раз разражается монологами о партийной борьбе, в другой книге в качестве реальной излагается скорее анекдотическая история о скандале между Сталиным и Троцким в период НЭПа.
- После раздела Польши и заключения договоров с балтийскими странами намерения Сталина не были тайной за семью печатями. Возможно, речь Сталина была точно такой же «fiction prophétique», как опубликованные чуть позже в L'Ordre national инструкции Коминтерна. В данном случае аналитик многое предугадал верно. Возьмем, однако, для сравнения уже известную нам статью «Révélations sur le double jeu de Moscou» из Le Petit Parisien от 06.11.39. Дю Боше указывает, что сведения в ней получены «из того же источника и тем же путем», что и речь Сталина. Вот краткое содержание статьи: Кремль вел двойную игру; пока Литвинов заигрывал с Лигой Наций, Сталин при поддержке Тухачевского искал союза с Германией. Но Гитлер решил перехитрить Сталина и предложил Тухачевскому и Гамарнику устранить диктатора. Тухачевский сначала отказался, но потом задумался и решил поговорить с Ворошиловым, как с авторитетным военным, способным возглавить переворот. Ворошилов доложил обо всем Сталину, дальнейшее известно.
То есть в этом случае аналитик пытался, исходя из общеизвестных на тот момент фактов, объяснить репрессии против военачальников, но оказался менее догадлив, чем в случае с речью Сталина.
- мотивы для запуска фальшивки у Шавишвили несомненно были: и частные - очевидная личная неприязнь к Сталину; и общественные - последовательное неприятие октябрьской революции и большевистского государства; и даже политические - в случае признания СССР причастным к агрессии, его должны были бы исключить из Лиги Наций, и представитель республики Грузия мог надеяться на возвращение утраченного в 1934 г. статуса. Собственно, когда через несколько дней СССР напал на Финляндию, Аргентина 4 декабря потребовала исключения агрессора, а Шавишвили в телеграмме на имя финского премьер-министра Рюти немедленно поддержал это требование.
Возможно, ясности в вопрос может добавить изучение архивов Шавишвили, после его смерти переданных в Архив Лиги Наций. Увы, задолго до того, в сентябре 1952-го, немалая часть документов (десять ящиков) была выкрадена неизвестными из женевского подвала, в котором они тогда хранились.
Автор благодарит за помощь при переводе французских текстов i_shmael, hectorr, french_man