товарища Эренбурга упрощают
На самом деле, изображение Эренбурга немецкими средствами массовой информации (схематично: Третий Рейх, скандал начала 60-х по поводу немецкого издания "Люди.Годы.Жизнь", роль "Хранить вечно" Копелева и других мемуаров, нынешняя ситуация) заслуживает отдельного подробного исследования. Здесь ограничусь лишь выводом - сегодня в сознании начитанного немца Эренбург непосредственно ассоциируется с военными преступлениями, совершенными Советской Армией на территории Германии: мародерством, изнасилованиями, убийством гражданских лиц. Практически в каждой немецкой статье, рассказывающей о событиях конца 44- 45 годов, вы встретите фамилию Эренбурга в одном и том же контексте - как подстрекателя, разжигателя ненависти и (следовательно) соучастника.
Вот так, к примеру, начинается текст Дорис Нойяр с симптоматичным названием "Ненависть безродного. Патологическое отношение Ильи Эренбурга к Германии.":
"Ни одно другое русское имя - не считая Сталина - не пробуждает в немцах военного поколения того ужаса, который вызывает имя Ильи Эренбурга. Свидетели и историографы едины в том, что его листовки и статьи навроде "Убей! Немец - это не человек!", опубликованные в "Правде" и "Красной Звезде" подготовили почву и стали причиной неприглядных деяний Красной Армии в Восточной Германии. Бесчинства красноармейцев, пишет историк Альфред де Заяс, лишь частично явились проявлением мести за зверства эсэсовцев и айнзацкоманд на территории Советского Союза. Солдаты были натравлены Эренбургом и другими."
Де Заясу вторит Копелев: "Не мы ли их воспитали - политработники, журналисты, писатели - Эренбург, Симонов и сотни тысяч других..."
Роль статей Эренбурга в тогдашней политподготовке и поднятии боевого духа солдат, как это видно из фронтовых мемуаров, действительно была велика, выше, чем предствляется нам сегодня.
Тем не менее практически каждое цитирование Эренбурга в современных аналитических статьях отягощено произвольной комбинацией следующих четырех ошибок:
1. Датировка.
Неверно, цитируя знаменитую статью "Убей" не упоминать, что она была напечатана 24 июля 1942 года, в дни, когда Советская Армия находилась, пожалуй, в самом тяжелом положении за всю историю войны, всего лишь за четыре дня до публикации знаменитого приказа 227 "Ни шагу назад".
Сам Эренбург чуть позже рассказывал об одной берлинской газете, которая писала: "Поведение противника в бою не определяется никакими правилами. Советская система... создает красноармейца, который ожесточенно дерется даже в безвыходном положении" и сам отвечал:
"Каждый красноармеец знает, что война идет на земле, а не на бумаге. Война идет на нашей, русской, земле.Немцы дошли до Волги. Немцы хотят нас схватить за горло... Но для нас нет "безвыходного положения". У нас есть выход - один, но верный: перебить немцев. И мы их перебьем!".
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что в тот момент речь шла не о конвенциях, благородстве и воинских традициях, а о серьезной, как никогда, угрозе поражения в войне, угрозе истребления, об этом самом "безвыходном положении". "Not kennt kein Gebot" ("Нужда не ведает заповедей"), как говорят сами немцы.
Вроде бы рассуждать о влиянии этой статьи на события в Восточной Пруссии, когда (через два с половиной года после ее публикации) у призыва "Убей немца" впервые появился второй смысл, отличающийся от "Убей вражеского солдата", странно уже само по себе, но с другой стороны, нельзя не упомянуть, что, к примеру, в мемуарах М.Ф. Манакина, относящихся как раз к концу 1944 года, встречается такой эпизод:
А на следующий день в полк пришли газеты, и внимание всех сразу же привлекла статья Ильи Эренбурга. По-моему, она называлась «Убей немца!». Газета ходила по рукам, ее читали в каждой роте. Гневная, страстная, берущая за сердце статья. Надо ли говорить, на какую благодатную почву упал страстный призыв публициста! Каждому из нас было за что рассчитаться с гитлеровцами. Сколько среди нас было таких, которые лишились и семьи, и родного крова?!
Возможно, статья перепечатывалась или использовалась в качестве листовки, возможно (за время войны Эренбург написал около полутора тысяч статей, для установления истины требуется перелопатить не одну газетную подшивку), фронтовик перепутал ее с какой-то другой статьей по-прежнему беспощадного и громогласного публициста.