Впервые публикуется учетная карточка профессора Николая Сергеевича Арсеньева из архива рейхсминистерства науки, воспитания и народного образования.
Из нее мы узнаем, что после прихода нацистов к власти энтузиазм профессора подтолкнул его к вступлению в штурмовой отряд (СА) - с июля 1933 по февраль 1934 гг. 45-летний Арсеньев был кандидатом в штурмовики (покинул СА из-за недостатка времени).
Суммируя собранную информацию, можно, пожалуй, уверенно утверждать, что решение отказаться от установления мемориальной доски Арсеньеву в Калининграде было дальновидным, иначе пришлось бы, вероятно, сконфуженно снимать.
Укажу, что вся история с мемориальной доской и ее контекстом изложена в недавно опубликованной статье уваж. И.О. Дементьева "«Свой Хайдеггер»: Николай Арсеньев и мемориальная культура постсоветского Калининграда" (
Политика памяти в современной России и странах Восточной Европы. Акторы, институты, нарративы: коллективная монография / под ред. А.И. Миллера, Д.В. Ефременко. Спб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге. С. 357-374).
В ноябре прошлого года я добрался в бундесархиве до личного дела Н.С. Арсеньева, но так как в вышеупомянутой статье указано, что готовится научная публикация этого дела, не буду забегать вперед.