разные мелочи из фб
РАССКАЗ О ВОЗМУТИТЕЛЬНОМ ПРОИСШЕСТВИИ В СЕЛЕ ЭВКСИНСКИЕ ПОНТЫ
какие-то заразы
наверное торчки
украли унитазы
и свистнули толчки
явились бон суар
и сняли писсуар
а банную бадью
и вовсе без адью
у землепашцев вольных
пропали ни за грош
смеситель рукомойник
и туалетный ерш
не уберег засов
пятнадцать пар трусов
и палевый рулон
лазурных панталон
порой в ночи безлунной
когда вокруг лишь тьма
так нужно до гальюна
а гальюна нема
гляди пейзанин в оба
повесь на дверь замок
не то тебе и жопу
отвинтят под шумок
* * *
Опять проклятая неизвестность.
* * *
ПАРТИЗАНЫ (бытовая сценка)
Темный энский лес. В землянке на топчане сидит Командир. Входит Комиссар.
КОМАНДИР: Здоров, хорошо, что пришел. Я как раз планирую, как завтра лучше по фрицам вдарить. Есть мысль похитить их генерала прямо из города. Попробуем переправить на Большую землю, ну а не выйдет, так сами хлопнем.
КОМИССАР: Постой-постой… А генерал-то в чем провинился? Честный вояка, да еще из народа, наша рабочая косточка, не фон барон какой. Да он и в городе-то ничего не делает, весь день только шнурки на сапогах завязывает и развязывает. А ты сразу похитить… хлопнуть… Без суда, без следствия… Подумай, что скажет об этом общество Мемориал? Они отметят, что это чистой воды терроризм. И будут, кстати, совершенно правы!
КОМАНДИР (трет лоб): Слушай, а ведь верно… Как-то я не подумал, хорошо, что тебя спросил. Ну ладно, другая мысль. У этого генерала казачий эскадрон в подчинении. Подберемся ночью, вдарим…
КОМИССАР: Опять двадцать пять. Почему ночью? Люди же спать будут. Ты хаагскую канвекцию читал вообще? По глазам вижу: не читал.
КОМАНДИР: Но каратели-то на нас ночью...
КОМИССАР: Э… ты себя по фашистам не равняй. Будь выше этих мелочных счетов. Неважно, кто первый начал - важно вести себя так, чтобы Леониду Гозману потом не было за тебя стыдно. И, кстати, эти казаки - душой вполне за нас, только ситуативно против. Ты ж сам рассказывал, как твоего брата в 1938 чекисты забрали. Считай, они мстят в том числе и за него!
КОМАНДИР (трет лоб): Да, диалектика…
Слышны автоматные очереди. Вбегает окровавленный Партизан.
ПАРТИЗАН: Мы окружены!
КОМАНДИР: Васек, не до тебя сейчас. Мы тут операцию планируем. Окружены, так отстреливайтесь. Что, всему учить что ли надо? (К комиссару) Ну тогда может на шуцманов? Шуцманы-то душой точно не за нас. Лютые националисты…
КОМИССАР: Даже не думай. Историческая правда на их стороне. Мы веками их угнетали, а они просто защищают свою территорию.
КОМАНДИР (недоуменно): Но мы вроде не на их территории.
КОМИССАР: Во-первых, заруби себе на носу: не НА территории, а В территории. Во-вторых, согласно планам из Берлина их рейхскомиссариат заканчивается на Волге. А в-третьих, они мирные селяне, это все особист мутит, хочет нас с ними стравить. Зачем он вчера, когда мы под их нажимом из деревни отступали, последний сортир там поджег?
КОМАНДИР (бьет себя по лбу): Придумал! Теперь не подкопаешься! В комендатуре есть жирный фриц, вся грязная работа на нем. Только на днях он троих подпольщиков повесил. Вот мы его и…
КОМИССАР: А откуда известно, что он их повесил?
КОМАНДИР: Четвертому удалось сбежать.
КОМИССАР: То есть все основано на показаниях единственного свидетеля? И он еще поди коммунист?
КОМАНДИР (растерянно): Да...
КОМИССАР: Не знаю, можно ли в столь щекотливой ситуации полагаться исключительно на показания коммуниста. Он ведь и соврет - недорого возьмет. А как отреагируют Адвокаты без границ…
КОМАНДИР: Постой-ка: но ты ведь и сам коммунист?
КОМИССАР: Э, нет. Я - коммунист ситуативный, как Даля Грибаускайте. Это совсем…
Снаружи слышен шум. Входят немецкий Офицер и Фельдфебель в сопровождении автоматчиков.
ОФИЦЕР: Ich bitte um Verzeihung, dass ich Ihre aufregende Unterhaltung so unhöflich abbrechen muss.
КОМИССАР (мечтательно): Будем пить баварское!
ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ: О! Комиссар!
КОМИССАР: Стоп-стоп, дас ист недопонимание. Я - ситуати...
* * *
Однажды Эпифан, известный своим сварливым нравом, задал на площади вопрос окружавшим его афинянам. Не менее половины афинян стали объяснять Эпифану, что он не умеет задавать вопросы, другие начали отвечать на вопросы, не заданные Эпифаном, третьи стали задавать вопросы Эпифану, прочие же обвинили Эпифана в сварливом нраве.
Такова история Эпифана, как нам ее рассказал Клептократ.
какие-то заразы
наверное торчки
украли унитазы
и свистнули толчки
явились бон суар
и сняли писсуар
а банную бадью
и вовсе без адью
у землепашцев вольных
пропали ни за грош
смеситель рукомойник
и туалетный ерш
не уберег засов
пятнадцать пар трусов
и палевый рулон
лазурных панталон
порой в ночи безлунной
когда вокруг лишь тьма
так нужно до гальюна
а гальюна нема
гляди пейзанин в оба
повесь на дверь замок
не то тебе и жопу
отвинтят под шумок
* * *
Опять проклятая неизвестность.
* * *
ПАРТИЗАНЫ (бытовая сценка)
Темный энский лес. В землянке на топчане сидит Командир. Входит Комиссар.
КОМАНДИР: Здоров, хорошо, что пришел. Я как раз планирую, как завтра лучше по фрицам вдарить. Есть мысль похитить их генерала прямо из города. Попробуем переправить на Большую землю, ну а не выйдет, так сами хлопнем.
КОМИССАР: Постой-постой… А генерал-то в чем провинился? Честный вояка, да еще из народа, наша рабочая косточка, не фон барон какой. Да он и в городе-то ничего не делает, весь день только шнурки на сапогах завязывает и развязывает. А ты сразу похитить… хлопнуть… Без суда, без следствия… Подумай, что скажет об этом общество Мемориал? Они отметят, что это чистой воды терроризм. И будут, кстати, совершенно правы!
КОМАНДИР (трет лоб): Слушай, а ведь верно… Как-то я не подумал, хорошо, что тебя спросил. Ну ладно, другая мысль. У этого генерала казачий эскадрон в подчинении. Подберемся ночью, вдарим…
КОМИССАР: Опять двадцать пять. Почему ночью? Люди же спать будут. Ты хаагскую канвекцию читал вообще? По глазам вижу: не читал.
КОМАНДИР: Но каратели-то на нас ночью...
КОМИССАР: Э… ты себя по фашистам не равняй. Будь выше этих мелочных счетов. Неважно, кто первый начал - важно вести себя так, чтобы Леониду Гозману потом не было за тебя стыдно. И, кстати, эти казаки - душой вполне за нас, только ситуативно против. Ты ж сам рассказывал, как твоего брата в 1938 чекисты забрали. Считай, они мстят в том числе и за него!
КОМАНДИР (трет лоб): Да, диалектика…
Слышны автоматные очереди. Вбегает окровавленный Партизан.
ПАРТИЗАН: Мы окружены!
КОМАНДИР: Васек, не до тебя сейчас. Мы тут операцию планируем. Окружены, так отстреливайтесь. Что, всему учить что ли надо? (К комиссару) Ну тогда может на шуцманов? Шуцманы-то душой точно не за нас. Лютые националисты…
КОМИССАР: Даже не думай. Историческая правда на их стороне. Мы веками их угнетали, а они просто защищают свою территорию.
КОМАНДИР (недоуменно): Но мы вроде не на их территории.
КОМИССАР: Во-первых, заруби себе на носу: не НА территории, а В территории. Во-вторых, согласно планам из Берлина их рейхскомиссариат заканчивается на Волге. А в-третьих, они мирные селяне, это все особист мутит, хочет нас с ними стравить. Зачем он вчера, когда мы под их нажимом из деревни отступали, последний сортир там поджег?
КОМАНДИР (бьет себя по лбу): Придумал! Теперь не подкопаешься! В комендатуре есть жирный фриц, вся грязная работа на нем. Только на днях он троих подпольщиков повесил. Вот мы его и…
КОМИССАР: А откуда известно, что он их повесил?
КОМАНДИР: Четвертому удалось сбежать.
КОМИССАР: То есть все основано на показаниях единственного свидетеля? И он еще поди коммунист?
КОМАНДИР (растерянно): Да...
КОМИССАР: Не знаю, можно ли в столь щекотливой ситуации полагаться исключительно на показания коммуниста. Он ведь и соврет - недорого возьмет. А как отреагируют Адвокаты без границ…
КОМАНДИР: Постой-ка: но ты ведь и сам коммунист?
КОМИССАР: Э, нет. Я - коммунист ситуативный, как Даля Грибаускайте. Это совсем…
Снаружи слышен шум. Входят немецкий Офицер и Фельдфебель в сопровождении автоматчиков.
ОФИЦЕР: Ich bitte um Verzeihung, dass ich Ihre aufregende Unterhaltung so unhöflich abbrechen muss.
КОМИССАР (мечтательно): Будем пить баварское!
ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ: О! Комиссар!
КОМИССАР: Стоп-стоп, дас ист недопонимание. Я - ситуати...
* * *
Однажды Эпифан, известный своим сварливым нравом, задал на площади вопрос окружавшим его афинянам. Не менее половины афинян стали объяснять Эпифану, что он не умеет задавать вопросы, другие начали отвечать на вопросы, не заданные Эпифаном, третьи стали задавать вопросы Эпифану, прочие же обвинили Эпифана в сварливом нраве.
Такова история Эпифана, как нам ее рассказал Клептократ.