darkness over illion или загадка странствующего философа (II)
Первая часть.
Сведения о том, чем занимался Иллион во время войны, довольно скупы. В мае 1940 года он, как мы уже знаем, работал в немецкой службе радиовещания и попал на страницы дневника М. Васильчиковой. 5 апреля 1941 года он пишет (на безупречном немецком) письмо уже известному нас В.А. Ункригу:
Некоторое время назад я слышал, что Вы еще во Франкфурте. Сам я, если не считать нескольких поездок, много времени провел в Берлине, где война, собственно говоря, практически незаметна. В Риме я встретился с его превосходительством Туччи [известный итальянский тибетолог - ИП], который в быту превосходно говорит по-тибетски. К слову, этой зимой я перевел на тибетский (стихами) самые выдающиеся куски шекспировского Гамлета. Мне нет дела до того, что сейчас в таком переводе - с материальной точки зрения - "нет потребности".
В прошлом месяце я встретил знакомого, который как раз прибыл в Европу из Монголии. Он посмотрит на весь европейский цирк. Сейчас он как раз внизу, на Балканах. Рассказал мне крайне интересные вещи о последних событиях в Монголии. Один симптом: он не взял с собой даже карты, так как проверки на границах становятся все более безумными. Скоро он будет путешествовать как тот американский журналист, который взял в кругосветное путешествие лишь кусок мыла (как долго такую роскошь еще можно будет провозить без осложнений на таможне - неизвестно) и зубную щетку!
Не так давно я случайно узнал, что вы можете говорить по-калмыцки. Знаете ли Вы кого-то в Берлине или его окрестностях, кто знает этот или другой монгол[ьский] диалект в быту?
Вы остаетесь во Франкфурте? Когда мы смогли бы встретиться? Я остаюсь в Европе, до тех пор пока это является более или менее приемлемым.
Преданный Вам Т. Иллион (Берлин, главпочтамт, до востребования).
Практически в то же время фамилия Иллиона всплывает в переписке немецкого тибетолога Иоханнеса Шуберта c Бруно Бегером, хауптштурмфюрером СС и участником известной немецкой экспедиции в Тибет в 1938 году. 14 апреля Шуберт пишет Бегеру:
Ваше письмо от 9 апреля было переслано мне в Ольбернхау [Саксония], где я пробуду до 20 апреля. Содержание Вашего письма частично подтверждает мои предположения, возникшие после встречи с господином Иллионом. Одним пятничным утром в библиотеке некий господин потребовал меня позвать. Он спросил, как меня зовут, и уточнил, я ли являюсь автором книги по тибетской грамматике. Когда я подтвердил это, он представился как господин Иллион. Он рассказал мне, что также посетил в Риме Туччи и им удалось хорошо поговорить на тибетском. Затем он показал мне несколько написанных от руки страниц, с его переводом шекспировской драмы на тибетский. Мое суждение о нем на основе двухчасового визита и знакомства с его книгой "In secret Tibet" таково:
Насколько мне известно, господин Иллион - американец по происхождению, журналист по профессии и весьма одарен в языках. Он свободно говорит на английском, немецком, французском и итальянском. На тибетском (повседневный язык) он - насколько я могу судить - тоже говорит хорошо. Когда он пишет по-тибетски, то использует - как и сами жители Тибета - исключительно курсивную разновидность тибетского письма, знаки dbu-med (произносится: у-мэ), его начертание знаков показывает, что он упражнялся в этом действительно долго. Как Вы весьма верно подметили, его знание языка находится в резком противоречии с его книгой "Таинственный Тибет", которая крайне малосодержательна. В Лейпциге мы не говорили о его путешествиях, но книга производит впечатление, что кто-то поверхностно написал о Тибете, даже не удосужившись побывать там. Его другая книга "Darkness over Tibet" мне неизвестна; он рассказал мне, что в ней повествуется о тайной тибетской организации, которая встречается в "подземном городе" и близка к масонам. Мол, по этой причине книга была переведена на шведский, но не на немецкий!! Вообще господин Иллион - как и Александра Давид-Неель - придает большее значение оккультным и парапсихологическим явлениям, наблюдаемым в Тибете, чем иным вещам. Мне показалось в нем примечательным то, что он начинает говорить очень тихо и осторожно, особенно когда речь заходит о политике. У меня сложилось впечатление, что он весьма хорошо осведомлен о положении в Германии и тем самым о национал-социализме, но сам при этом считает нужным придерживаться иной точки зрения. Он сообщил мне, что намеревается получить назначение в Маньчжоу-го. Хочет ли он попасть оттуда в Монголию или даже дальше в Тибет, я не знаю. Он рассказал мне также, что придумал тибетскую транскрипцию слова "политика" и что писал на тибетском стихи, в которых говорится о бомбоубежищах и подобных вещах! В качестве резюме должен сказать: этот человек во многом остается для меня загадкой.
Бегер переслал это письмо в гестапо: именно для этого он и попросил Шуберта дать характеристику Иллиона. В дальнейшей переписке Шуберт еще несколько раз упоминает Иллиона. 14 апреля 1943 года он пишет, что последний находится в Бад-Аусзе (Штирия). Именно в Австрии Иллион провел последние годы войны, более не публикуясь и не выступая на радио.
Уже в послевоенном выпуске газеты "Salzburger Nachrichten" мы находим следующее объявление:
Публичное бюро переводов по адресу Зальцбург, Альтер Маркт 11, тел. 1825, сообщает своим многоуважаемым клиентам, что с января 1946 года снова начинает курсы английского языка для начинающих и продолжающих его изучение. Курс для продолжающих ведет всемирно известный своими работами канадский писатель Теодор Еке Иллион.
Илл. 7. Газета "Salzburger Nachrichten" от 04.01.1946.
В 1947 году он под псевдонимом Буранг опубликовал в Зальцбурге свою третью книгу о Тибете "Tibeter über das Abendland: Stimmen aus dem geheimnisvollen Tibet" ("Тибетцы о Европе: голоса из таинственного Тибета"), под тем же псевдонимом он публиковался в швейцарских газетах, чаще всего комментируя политическую ситуацию вокруг Тибета.
В 1951 году Иллион обращается в IRO (международную организацию по делам беженцев) с просьбой признать его статус как беженца и человека без гражданства, приложив к обращению следующую автобиографию:
Фактически тибетец (детали ниже), надеялся на возможность возвращения в Тибет, но китайская коммунистическая аннексия летом 1951 года сделала его возврашение в Тибет невозможным.
Заявитель был рожден Roman R.[??] (провинция Квебек) и в раннем возрасте перевезен в Ладакх в Центральной Азии. Ребенком он убежал из дома и жил примерно как "Ким" Киплинга (к слову, заявитель весьма неплохо знал "Кима", чье настоящее имя было Гастингс Палмер). Заявитель постоянно переезжал из страны в страну, не оставаясь ни в одной более пяти лет. Он посетил примерно половину всех стран, имеющихся на земном шаре, в том числе все европейские за исключением России, Португалии, Греции и Албании. Не удивительно, что он говорит практически без всякого акцента на шести языках (английском, тибетском, французском, немецком, итальянском и шведском) и понимает как минимум двенадцать. - Те, кто рожден под британским флагом, согласно законам, принятым в последние десятилетия, более не получают автоматически гражданство Британии или доминиона. Полстолетия назад, когда заявитель был очень молод, лишь немногие беспокоились по поводу юридических аспектов гражданства, так как паспорта были без надобности практически во всех странах. Впоследствии оказалось - главным образом потому, что факт, чье гражданство имел его отец, не мог быть установлен однозначно (заявитель убежал из дома в раннем детстве и порвал все семейные узы более сорока лет назад) - что заявитель не может претендовать на канадское гражданство. Ни в одной из шестнадцати стран, в которых он жил, он не провел достаточно времени, чтобы получить право на натурализацию. В то или иное время два правительства - итальянское и шведское - предоставляли ему временные документы, позволявшие путешествовать, как знак особого уважения всемирно известному автору - НО НЕ ПРИЗНАВАЯ ЕГО СВОИМ ГРАЖДАНИНОМ ДЕ ЮРЕ. Но косвенно тибетские власти признали его ДЕ ФАКТО тибетцем, что доказывается, к примеру, тем, что в тибетских официальных документах его имя написано без сопровождения слова "sa-heb" или "sa-hib", которое тибетские власти добавляют к именам ВСЕХ иностранцев белой расы.
С 1933 по 1939 годы заявитель бывал в Исландии, Норвегии, Швеции, Швейцарии, Финляндии, Латвии, Турции, Эстонии, Литве и пр., продолжительность пребывания варьировалась от двух недель до нескольких месяцев. Его личные записи были изъяты гестапо во время войны. Но некоторые адреса, по которым он жил во время этих беспрестанных скитаний все еще не стерлись из его памяти, к примеру, он гостил в доме банковского управляющего Юсупайтиса (воспроизводится на слух) в Клайпеде (Мемеле), Литва; целую зиму провел в отеле Исландия, втором по размеру отеле в Рейкьявике, Исландия; несколько раз останавливался в доме Видунаса, литовского национального поэта, в Тильзите и пр. в "Лозанн палас", в "Пера", Константинополь, Турция и пр. В 1939 году заявитель ездил с туром по Швейцарии, несколько раз выступал на швейцарском радио, в 1940 году он был в Италии, в Милане и Риме, где жил на заработок от уроков и на деньги, сохранившиеся с довоенных времен, прежде всего на шведские кроны. С 1941 по 1944 годы он жил в Вольтерсдорфе под Эркнером (примерно 30 км к востоку от Берлина) на заработки от уроков, переводов и благодаря помощи анти-нацистов. Периодически он посещал регион Бад Аусзе, где имел близких и абсолютно надежных друзей в австрийском движении сопротивления. Во время последней фазы войны он прятался у них, живя в Альт Аусзе (австрийские Альпы) и неподалеку. После освобождения Австрии он "всплыл" в районе Альт Аусзе и был официально зарегистрирован австрийскими властями. С тех пор жил в Альт Аусзе, Голлинге, в Зальцбурге и под ним и в охотничьем имении Габсбургов на Мондзее в 6 км от Файстенау, земля Зальцбург.
Книги заявителя выходили до (две книги, которые выдержали в Англии несколько переизданий и были переведены на полдюжины других языков) и после войны (Буранг: Тибетцы о Европе) - опубликована в Австрии с разрешения военного управления в 1947 году. Его обычный псевдоним - "Буранг" - тибетское имя.
С 1945 года статьи заявителя, обычно подписанные "Буранг", публиковались в то или иное время в следующих широко известных газетах:
United Nations World, Нью-Йорк (одна статья в выпуске от марта 1949 г. и несколько заметок)
Theatrer Arts, Нью-Йорк (последняя статья в выпуске от февраля 1948 г.)
Canadian Forum, Торонто (последняя статья в выпуске от марта 1951 г.)
Freedom and Union, Вашингтон (статья об Австрии в выпуске от января 1949 г.)
Haagsche Post, Гаага (20 статей в течение последних лет)
Weltwoche, Цюрих, Швейцария (несколько статей, последние в выпусках за 17 и 24 ноября 1950 г.)
Schweizerische Allgemeine Volkszeitung
Basler Nachrichten, Базель
Journal de Geneve, Женева
Schweizer Rundschau (последняя статья в выпуске от февраля 1951 г.)
Evening Post, Австралия
Deutsche Nachrichten, Сан-Пауло, Бразилия.
и т.д. и т.п. Помимо того статьи в несколько менее известных газетах 14 разных стран. Большинство этих статей подписаны псевдонимом "Буранг", некоторые подписаны Теодор Иллион.
Доход от этих статей варьируется от 25 долларов за статью в США и максимум 150 швейцарских франков в Швейцарии до "расходов на бутерброд" в большинстве остальных стран, иногда всего лишь 30 шиллингов за статью. Учитывая, что работа журналиста-фрилансера сопряжена с большими почтовыми расходами, составляющими много сотен шиллингов в месяц, заявитель - даже до недавнего поднятия почтовых сборов в Австрии - был вынужден заниматься переводами для зальцбургских бюро переводов.
Как минимум две персоны хорошо осведомлены о настроениях и деятельности заявителя в Германии во время войны, а именно госпожа Эдит Курчи, Kopisch Strasse 6, Berlin S.W. 68. Эдит Курчи (чья мать, англичанка, проживает в США) провела много лет в Германии. Она признана "жертвой фашизма", заявитель находился с ней в тесном контакте во время войны до того, как он бежал из берлинского пригорода в Австрийские Альпы. Второй свидетель: господин Роберт Найбер, австриец из Альт Аусзе, сейчас живет в Бразилии (a/c Cohen, Rua Maestro Chiafarelli 704, Jardim Paulista, Sao Paolo, Brasil) - весьма последовательный антинацист, живший в Альт Аусзе практически все время, которое заявитель провел там во время второй половины второй мировой войны.
И заключительное замечание: большая часть информации о заявителя в досье различных правительств искажена или была "внедрена" в последние годы. Множество интервью с ним (коих было под сотню), публиковавшихся в бесчисленных газетах во время его путешествий в то или иное время и лишенных обычного налета "сенсационности", дают в целом гораздо более верную картину его характера и личности.
Возможно, причиной, побудившей Иллиона зарегистрироваться в качестве беженца, стали слухи о грядущем закрытии IRO (она действительно прекратила свою работу в январе 1952 г.), кроме того согласно сопроводительному письму он собирался перебраться из Австрии в Бразилию или Австралию, для чего были нужны документы. В заполненной параллельно с подачей заявления анкете в числе удостоверяющих его личность документов отсутствуют и итальянский, и шведский, зато указано таинственное "косвенное подтверждение тибетского гражданства".
Илл. 8. Анкета Теодора Иллиона в архиве IRO.
3 октября Иллион был проинтервьюирован, но IRO не приняла его под свой мандат, требуя доказать сперва, что он утратил канадское гражданство. 9 октября он сообщил о своих переговорах по этому поводу с канадским консулом. Канадский консул подтвердил, что само по себе рождение в Канаде или на корабле в канадских территориальных водах еще не дает гражданство, последнее должно было быть официально запрошено ранее. Так как этого не произошло, Иллион не может считаться канадским гражданином. В том же письме Иллион снова жаловался на тяжелое материальное положение писателя в нынешней Австрии и высказывал надежду, что IRO перевезет его в Бразилию, где друзья уже готовятся его принять. 16 октября IRO согласилась трактовать сомнительную ситуацию в его пользу и зарегистрировала его.
По каким-то причинам, впрочем, переезд Иллиона в Бразилию так и не состоялся. "Всемирно известный писатель" остался жить в Зальцбурге, выпустил еще несколько книг, но эти книги, как практически все его дальнейшие публикации, посвящены уже не самому Тибету, а тибетским целителям и восточному врачеванию вообще. Вероятно, через несколько лет он получил австрийское гражданство, умер же он в Халлайне в почтенном возрасте 86 лет.
Перед исследователями биографии Теодора Иллиона встает два вопроса: тайна его происхождения и путешествия в 1934 году в Тибет. Лишь на второй можно ответить с некоторой определенностью: при заявленных средствах и маршруте передвижения у него не было никаких шансов провести хотя бы пару месяцев (не говоря уже о восьми) в Тибете и выучить тибетский язык и письмо на месте: 5 июля он был в Стамбуле, а уже 15 декабря в Стокгольме.
Вне всякого сомнения, он был удивительным полиглотом. По всей видимости, тибетский он выучил по учебникам, а разговорный, возможно, практиковал с немногими европейцами, там побывавшими (в одном из писем Шуберта упоминается о контактах Иллиона с немецким миссионером, прожившим около 20 лет в Ладакхе).
Куда сложнее вопрос его происхождения. Как мы видим, рассказ о детстве меняется со временем: неизменным остается лишь рождение в Канаде (впрочем, когда на пути Иллиона возникает канадский консул, Канада тоже сужается до корабля в ее территориальных водах). До войны он рассказывает о детстве в Японии, после войны - о детстве в Ладакхе, до войны об усыновлении, после войны о побеге из дома и сиротстве. Иллион всегда оказывается иностранцем в стране, в которую приезжает: в Англии он - немецкий путешественник, в Турции - английский философ, в Люксембурге - скандинав, в Латвии - гражданин Италии, в Швейцарии - канадец, в разговоре с Васильчиковой финн, в беседе с Шубертом - американец, и, наконец, для IRO - тибетец.
При этом наиболее замечательным фактом является отсутствие гражданства. Вопреки довольно наивным рассуждениям Иллиона наличие паспорта играло важную роль и в начале XX века. Так как (обе) истории о детстве в Японии и Ладакхе, очевидно, выдуманы, настоящей истории его детства мы не знаем. Любопытно, что и автобиографии, и в анкете IRO он начинает связный рассказ лишь с 1933 года, а ведь ему к тому времени уже исполнилось 35. Можно также отметить, что в материалах IRO он не называет ни Бельгию, ни Англию - две страны, в которых он безусловно проживал в начале 1930-х.
Фамилия "Иллион" не слишком распространена в мире. Две линии - носители этой фамилии и люди без гражданства - имеют лишь одно очевидное пересечение: Лифляндская и Курляндская губернии Российской империи. Там жили еврейские семьи, чьи фамилии в течение второй половины XIX века исказились из Elion в Ilion / Iljon / Illion; после революции многие из них остались без гражданства, оказавшись обладателями нансеновских паспортов. Так, к примеру, в начале 1920-х дети либавского резника Маркуса Илиона (убитого в 1941 году в начале нацистской оккуппации) эмигрировали в Северную Родезию, подробностям их жизни там посвящены страницы книги Хью Макмиллана и Франка Шапиро "Zion in Africa: The Jews of Zambia", все они удвоили "л" в фамилии и стали Иллионами.
Илл. 9. Дети резника Маркуса Илиона. Источник: БД Jewishgen
Можно найти несколько эфемерных совпадений: одного из детей резника Илиона звали Екусиель (1900 г.р.) - Теодор Иллион использует второе имя "Еке"; город Муфулира, в котором жили некоторые родезийские Иллионы, находится на самой границе с бельгийским Конго; супруга ювелира Гаша Броке Иллион (1857 г.р.), переехавшая еще в начале века из Риги сначала в Амстердам, а затем в Бельгию и впоследствии депортированная в Аушвиц, жила в Антверпене - в библиотеке этого города хранится единственный доступный экземпляр первой книги Теодора Иллиона.
С одной стороны, такая версия происхождения Иллиона могла бы объяснить, зачем он в 1933 году выяснял, как политическому беженцу попасть из Германии в Данию и почему считал необходимым в конце войны скрываться и жить в Альт Аусзе на нелегальном положении. С другой стороны, хвастаясь своими знаниями языков, он ни разу не упомянул среди них русского и в анкете IRO особо отметил, что никогда не бывал в России.
И самое главное - ни в одной из доступных в генеалогических базах данных семей Иллионов/ Илионов / Ильонов нет упоминаний о Теодоре или ком-то, чье биографические данные хоть как-то пересекались с историей "странствующего философа".
Нельзя исключать, что "Иллион" и вовсе является ранним псевдонимом, а свое настоящее происхождение он по каким-то причинам не хотел раскрывать, отсюда легенда об отсутствии гражданства.
Итак, загадка остается неразгаданной и ждет своего специалиста.
Сведения о том, чем занимался Иллион во время войны, довольно скупы. В мае 1940 года он, как мы уже знаем, работал в немецкой службе радиовещания и попал на страницы дневника М. Васильчиковой. 5 апреля 1941 года он пишет (на безупречном немецком) письмо уже известному нас В.А. Ункригу:
Некоторое время назад я слышал, что Вы еще во Франкфурте. Сам я, если не считать нескольких поездок, много времени провел в Берлине, где война, собственно говоря, практически незаметна. В Риме я встретился с его превосходительством Туччи [известный итальянский тибетолог - ИП], который в быту превосходно говорит по-тибетски. К слову, этой зимой я перевел на тибетский (стихами) самые выдающиеся куски шекспировского Гамлета. Мне нет дела до того, что сейчас в таком переводе - с материальной точки зрения - "нет потребности".
В прошлом месяце я встретил знакомого, который как раз прибыл в Европу из Монголии. Он посмотрит на весь европейский цирк. Сейчас он как раз внизу, на Балканах. Рассказал мне крайне интересные вещи о последних событиях в Монголии. Один симптом: он не взял с собой даже карты, так как проверки на границах становятся все более безумными. Скоро он будет путешествовать как тот американский журналист, который взял в кругосветное путешествие лишь кусок мыла (как долго такую роскошь еще можно будет провозить без осложнений на таможне - неизвестно) и зубную щетку!
Не так давно я случайно узнал, что вы можете говорить по-калмыцки. Знаете ли Вы кого-то в Берлине или его окрестностях, кто знает этот или другой монгол[ьский] диалект в быту?
Вы остаетесь во Франкфурте? Когда мы смогли бы встретиться? Я остаюсь в Европе, до тех пор пока это является более или менее приемлемым.
Преданный Вам Т. Иллион (Берлин, главпочтамт, до востребования).
Практически в то же время фамилия Иллиона всплывает в переписке немецкого тибетолога Иоханнеса Шуберта c Бруно Бегером, хауптштурмфюрером СС и участником известной немецкой экспедиции в Тибет в 1938 году. 14 апреля Шуберт пишет Бегеру:
Ваше письмо от 9 апреля было переслано мне в Ольбернхау [Саксония], где я пробуду до 20 апреля. Содержание Вашего письма частично подтверждает мои предположения, возникшие после встречи с господином Иллионом. Одним пятничным утром в библиотеке некий господин потребовал меня позвать. Он спросил, как меня зовут, и уточнил, я ли являюсь автором книги по тибетской грамматике. Когда я подтвердил это, он представился как господин Иллион. Он рассказал мне, что также посетил в Риме Туччи и им удалось хорошо поговорить на тибетском. Затем он показал мне несколько написанных от руки страниц, с его переводом шекспировской драмы на тибетский. Мое суждение о нем на основе двухчасового визита и знакомства с его книгой "In secret Tibet" таково:
Насколько мне известно, господин Иллион - американец по происхождению, журналист по профессии и весьма одарен в языках. Он свободно говорит на английском, немецком, французском и итальянском. На тибетском (повседневный язык) он - насколько я могу судить - тоже говорит хорошо. Когда он пишет по-тибетски, то использует - как и сами жители Тибета - исключительно курсивную разновидность тибетского письма, знаки dbu-med (произносится: у-мэ), его начертание знаков показывает, что он упражнялся в этом действительно долго. Как Вы весьма верно подметили, его знание языка находится в резком противоречии с его книгой "Таинственный Тибет", которая крайне малосодержательна. В Лейпциге мы не говорили о его путешествиях, но книга производит впечатление, что кто-то поверхностно написал о Тибете, даже не удосужившись побывать там. Его другая книга "Darkness over Tibet" мне неизвестна; он рассказал мне, что в ней повествуется о тайной тибетской организации, которая встречается в "подземном городе" и близка к масонам. Мол, по этой причине книга была переведена на шведский, но не на немецкий!! Вообще господин Иллион - как и Александра Давид-Неель - придает большее значение оккультным и парапсихологическим явлениям, наблюдаемым в Тибете, чем иным вещам. Мне показалось в нем примечательным то, что он начинает говорить очень тихо и осторожно, особенно когда речь заходит о политике. У меня сложилось впечатление, что он весьма хорошо осведомлен о положении в Германии и тем самым о национал-социализме, но сам при этом считает нужным придерживаться иной точки зрения. Он сообщил мне, что намеревается получить назначение в Маньчжоу-го. Хочет ли он попасть оттуда в Монголию или даже дальше в Тибет, я не знаю. Он рассказал мне также, что придумал тибетскую транскрипцию слова "политика" и что писал на тибетском стихи, в которых говорится о бомбоубежищах и подобных вещах! В качестве резюме должен сказать: этот человек во многом остается для меня загадкой.
Бегер переслал это письмо в гестапо: именно для этого он и попросил Шуберта дать характеристику Иллиона. В дальнейшей переписке Шуберт еще несколько раз упоминает Иллиона. 14 апреля 1943 года он пишет, что последний находится в Бад-Аусзе (Штирия). Именно в Австрии Иллион провел последние годы войны, более не публикуясь и не выступая на радио.
Уже в послевоенном выпуске газеты "Salzburger Nachrichten" мы находим следующее объявление:
Публичное бюро переводов по адресу Зальцбург, Альтер Маркт 11, тел. 1825, сообщает своим многоуважаемым клиентам, что с января 1946 года снова начинает курсы английского языка для начинающих и продолжающих его изучение. Курс для продолжающих ведет всемирно известный своими работами канадский писатель Теодор Еке Иллион.
Илл. 7. Газета "Salzburger Nachrichten" от 04.01.1946.
В 1947 году он под псевдонимом Буранг опубликовал в Зальцбурге свою третью книгу о Тибете "Tibeter über das Abendland: Stimmen aus dem geheimnisvollen Tibet" ("Тибетцы о Европе: голоса из таинственного Тибета"), под тем же псевдонимом он публиковался в швейцарских газетах, чаще всего комментируя политическую ситуацию вокруг Тибета.
В 1951 году Иллион обращается в IRO (международную организацию по делам беженцев) с просьбой признать его статус как беженца и человека без гражданства, приложив к обращению следующую автобиографию:
Фактически тибетец (детали ниже), надеялся на возможность возвращения в Тибет, но китайская коммунистическая аннексия летом 1951 года сделала его возврашение в Тибет невозможным.
Заявитель был рожден Roman R.[??] (провинция Квебек) и в раннем возрасте перевезен в Ладакх в Центральной Азии. Ребенком он убежал из дома и жил примерно как "Ким" Киплинга (к слову, заявитель весьма неплохо знал "Кима", чье настоящее имя было Гастингс Палмер). Заявитель постоянно переезжал из страны в страну, не оставаясь ни в одной более пяти лет. Он посетил примерно половину всех стран, имеющихся на земном шаре, в том числе все европейские за исключением России, Португалии, Греции и Албании. Не удивительно, что он говорит практически без всякого акцента на шести языках (английском, тибетском, французском, немецком, итальянском и шведском) и понимает как минимум двенадцать. - Те, кто рожден под британским флагом, согласно законам, принятым в последние десятилетия, более не получают автоматически гражданство Британии или доминиона. Полстолетия назад, когда заявитель был очень молод, лишь немногие беспокоились по поводу юридических аспектов гражданства, так как паспорта были без надобности практически во всех странах. Впоследствии оказалось - главным образом потому, что факт, чье гражданство имел его отец, не мог быть установлен однозначно (заявитель убежал из дома в раннем детстве и порвал все семейные узы более сорока лет назад) - что заявитель не может претендовать на канадское гражданство. Ни в одной из шестнадцати стран, в которых он жил, он не провел достаточно времени, чтобы получить право на натурализацию. В то или иное время два правительства - итальянское и шведское - предоставляли ему временные документы, позволявшие путешествовать, как знак особого уважения всемирно известному автору - НО НЕ ПРИЗНАВАЯ ЕГО СВОИМ ГРАЖДАНИНОМ ДЕ ЮРЕ. Но косвенно тибетские власти признали его ДЕ ФАКТО тибетцем, что доказывается, к примеру, тем, что в тибетских официальных документах его имя написано без сопровождения слова "sa-heb" или "sa-hib", которое тибетские власти добавляют к именам ВСЕХ иностранцев белой расы.
С 1933 по 1939 годы заявитель бывал в Исландии, Норвегии, Швеции, Швейцарии, Финляндии, Латвии, Турции, Эстонии, Литве и пр., продолжительность пребывания варьировалась от двух недель до нескольких месяцев. Его личные записи были изъяты гестапо во время войны. Но некоторые адреса, по которым он жил во время этих беспрестанных скитаний все еще не стерлись из его памяти, к примеру, он гостил в доме банковского управляющего Юсупайтиса (воспроизводится на слух) в Клайпеде (Мемеле), Литва; целую зиму провел в отеле Исландия, втором по размеру отеле в Рейкьявике, Исландия; несколько раз останавливался в доме Видунаса, литовского национального поэта, в Тильзите и пр. в "Лозанн палас", в "Пера", Константинополь, Турция и пр. В 1939 году заявитель ездил с туром по Швейцарии, несколько раз выступал на швейцарском радио, в 1940 году он был в Италии, в Милане и Риме, где жил на заработок от уроков и на деньги, сохранившиеся с довоенных времен, прежде всего на шведские кроны. С 1941 по 1944 годы он жил в Вольтерсдорфе под Эркнером (примерно 30 км к востоку от Берлина) на заработки от уроков, переводов и благодаря помощи анти-нацистов. Периодически он посещал регион Бад Аусзе, где имел близких и абсолютно надежных друзей в австрийском движении сопротивления. Во время последней фазы войны он прятался у них, живя в Альт Аусзе (австрийские Альпы) и неподалеку. После освобождения Австрии он "всплыл" в районе Альт Аусзе и был официально зарегистрирован австрийскими властями. С тех пор жил в Альт Аусзе, Голлинге, в Зальцбурге и под ним и в охотничьем имении Габсбургов на Мондзее в 6 км от Файстенау, земля Зальцбург.
Книги заявителя выходили до (две книги, которые выдержали в Англии несколько переизданий и были переведены на полдюжины других языков) и после войны (Буранг: Тибетцы о Европе) - опубликована в Австрии с разрешения военного управления в 1947 году. Его обычный псевдоним - "Буранг" - тибетское имя.
С 1945 года статьи заявителя, обычно подписанные "Буранг", публиковались в то или иное время в следующих широко известных газетах:
United Nations World, Нью-Йорк (одна статья в выпуске от марта 1949 г. и несколько заметок)
Theatrer Arts, Нью-Йорк (последняя статья в выпуске от февраля 1948 г.)
Canadian Forum, Торонто (последняя статья в выпуске от марта 1951 г.)
Freedom and Union, Вашингтон (статья об Австрии в выпуске от января 1949 г.)
Haagsche Post, Гаага (20 статей в течение последних лет)
Weltwoche, Цюрих, Швейцария (несколько статей, последние в выпусках за 17 и 24 ноября 1950 г.)
Schweizerische Allgemeine Volkszeitung
Basler Nachrichten, Базель
Journal de Geneve, Женева
Schweizer Rundschau (последняя статья в выпуске от февраля 1951 г.)
Evening Post, Австралия
Deutsche Nachrichten, Сан-Пауло, Бразилия.
и т.д. и т.п. Помимо того статьи в несколько менее известных газетах 14 разных стран. Большинство этих статей подписаны псевдонимом "Буранг", некоторые подписаны Теодор Иллион.
Доход от этих статей варьируется от 25 долларов за статью в США и максимум 150 швейцарских франков в Швейцарии до "расходов на бутерброд" в большинстве остальных стран, иногда всего лишь 30 шиллингов за статью. Учитывая, что работа журналиста-фрилансера сопряжена с большими почтовыми расходами, составляющими много сотен шиллингов в месяц, заявитель - даже до недавнего поднятия почтовых сборов в Австрии - был вынужден заниматься переводами для зальцбургских бюро переводов.
Как минимум две персоны хорошо осведомлены о настроениях и деятельности заявителя в Германии во время войны, а именно госпожа Эдит Курчи, Kopisch Strasse 6, Berlin S.W. 68. Эдит Курчи (чья мать, англичанка, проживает в США) провела много лет в Германии. Она признана "жертвой фашизма", заявитель находился с ней в тесном контакте во время войны до того, как он бежал из берлинского пригорода в Австрийские Альпы. Второй свидетель: господин Роберт Найбер, австриец из Альт Аусзе, сейчас живет в Бразилии (a/c Cohen, Rua Maestro Chiafarelli 704, Jardim Paulista, Sao Paolo, Brasil) - весьма последовательный антинацист, живший в Альт Аусзе практически все время, которое заявитель провел там во время второй половины второй мировой войны.
И заключительное замечание: большая часть информации о заявителя в досье различных правительств искажена или была "внедрена" в последние годы. Множество интервью с ним (коих было под сотню), публиковавшихся в бесчисленных газетах во время его путешествий в то или иное время и лишенных обычного налета "сенсационности", дают в целом гораздо более верную картину его характера и личности.
Возможно, причиной, побудившей Иллиона зарегистрироваться в качестве беженца, стали слухи о грядущем закрытии IRO (она действительно прекратила свою работу в январе 1952 г.), кроме того согласно сопроводительному письму он собирался перебраться из Австрии в Бразилию или Австралию, для чего были нужны документы. В заполненной параллельно с подачей заявления анкете в числе удостоверяющих его личность документов отсутствуют и итальянский, и шведский, зато указано таинственное "косвенное подтверждение тибетского гражданства".
Илл. 8. Анкета Теодора Иллиона в архиве IRO.
3 октября Иллион был проинтервьюирован, но IRO не приняла его под свой мандат, требуя доказать сперва, что он утратил канадское гражданство. 9 октября он сообщил о своих переговорах по этому поводу с канадским консулом. Канадский консул подтвердил, что само по себе рождение в Канаде или на корабле в канадских территориальных водах еще не дает гражданство, последнее должно было быть официально запрошено ранее. Так как этого не произошло, Иллион не может считаться канадским гражданином. В том же письме Иллион снова жаловался на тяжелое материальное положение писателя в нынешней Австрии и высказывал надежду, что IRO перевезет его в Бразилию, где друзья уже готовятся его принять. 16 октября IRO согласилась трактовать сомнительную ситуацию в его пользу и зарегистрировала его.
По каким-то причинам, впрочем, переезд Иллиона в Бразилию так и не состоялся. "Всемирно известный писатель" остался жить в Зальцбурге, выпустил еще несколько книг, но эти книги, как практически все его дальнейшие публикации, посвящены уже не самому Тибету, а тибетским целителям и восточному врачеванию вообще. Вероятно, через несколько лет он получил австрийское гражданство, умер же он в Халлайне в почтенном возрасте 86 лет.
Перед исследователями биографии Теодора Иллиона встает два вопроса: тайна его происхождения и путешествия в 1934 году в Тибет. Лишь на второй можно ответить с некоторой определенностью: при заявленных средствах и маршруте передвижения у него не было никаких шансов провести хотя бы пару месяцев (не говоря уже о восьми) в Тибете и выучить тибетский язык и письмо на месте: 5 июля он был в Стамбуле, а уже 15 декабря в Стокгольме.
Вне всякого сомнения, он был удивительным полиглотом. По всей видимости, тибетский он выучил по учебникам, а разговорный, возможно, практиковал с немногими европейцами, там побывавшими (в одном из писем Шуберта упоминается о контактах Иллиона с немецким миссионером, прожившим около 20 лет в Ладакхе).
Куда сложнее вопрос его происхождения. Как мы видим, рассказ о детстве меняется со временем: неизменным остается лишь рождение в Канаде (впрочем, когда на пути Иллиона возникает канадский консул, Канада тоже сужается до корабля в ее территориальных водах). До войны он рассказывает о детстве в Японии, после войны - о детстве в Ладакхе, до войны об усыновлении, после войны о побеге из дома и сиротстве. Иллион всегда оказывается иностранцем в стране, в которую приезжает: в Англии он - немецкий путешественник, в Турции - английский философ, в Люксембурге - скандинав, в Латвии - гражданин Италии, в Швейцарии - канадец, в разговоре с Васильчиковой финн, в беседе с Шубертом - американец, и, наконец, для IRO - тибетец.
При этом наиболее замечательным фактом является отсутствие гражданства. Вопреки довольно наивным рассуждениям Иллиона наличие паспорта играло важную роль и в начале XX века. Так как (обе) истории о детстве в Японии и Ладакхе, очевидно, выдуманы, настоящей истории его детства мы не знаем. Любопытно, что и автобиографии, и в анкете IRO он начинает связный рассказ лишь с 1933 года, а ведь ему к тому времени уже исполнилось 35. Можно также отметить, что в материалах IRO он не называет ни Бельгию, ни Англию - две страны, в которых он безусловно проживал в начале 1930-х.
Фамилия "Иллион" не слишком распространена в мире. Две линии - носители этой фамилии и люди без гражданства - имеют лишь одно очевидное пересечение: Лифляндская и Курляндская губернии Российской империи. Там жили еврейские семьи, чьи фамилии в течение второй половины XIX века исказились из Elion в Ilion / Iljon / Illion; после революции многие из них остались без гражданства, оказавшись обладателями нансеновских паспортов. Так, к примеру, в начале 1920-х дети либавского резника Маркуса Илиона (убитого в 1941 году в начале нацистской оккуппации) эмигрировали в Северную Родезию, подробностям их жизни там посвящены страницы книги Хью Макмиллана и Франка Шапиро "Zion in Africa: The Jews of Zambia", все они удвоили "л" в фамилии и стали Иллионами.
Илл. 9. Дети резника Маркуса Илиона. Источник: БД Jewishgen
Можно найти несколько эфемерных совпадений: одного из детей резника Илиона звали Екусиель (1900 г.р.) - Теодор Иллион использует второе имя "Еке"; город Муфулира, в котором жили некоторые родезийские Иллионы, находится на самой границе с бельгийским Конго; супруга ювелира Гаша Броке Иллион (1857 г.р.), переехавшая еще в начале века из Риги сначала в Амстердам, а затем в Бельгию и впоследствии депортированная в Аушвиц, жила в Антверпене - в библиотеке этого города хранится единственный доступный экземпляр первой книги Теодора Иллиона.
С одной стороны, такая версия происхождения Иллиона могла бы объяснить, зачем он в 1933 году выяснял, как политическому беженцу попасть из Германии в Данию и почему считал необходимым в конце войны скрываться и жить в Альт Аусзе на нелегальном положении. С другой стороны, хвастаясь своими знаниями языков, он ни разу не упомянул среди них русского и в анкете IRO особо отметил, что никогда не бывал в России.
И самое главное - ни в одной из доступных в генеалогических базах данных семей Иллионов/ Илионов / Ильонов нет упоминаний о Теодоре или ком-то, чье биографические данные хоть как-то пересекались с историей "странствующего философа".
Нельзя исключать, что "Иллион" и вовсе является ранним псевдонимом, а свое настоящее происхождение он по каким-то причинам не хотел раскрывать, отсюда легенда об отсутствии гражданства.
Итак, загадка остается неразгаданной и ждет своего специалиста.