"оно, конечно, конец будет". об австралийской эмиграции и обстоятельствах смерти и.н. кононова
Существует достаточно распространенная версия, что майор РККА, полковник вермахта и генерал-майор ВС КОНР Иван Никитич Кононов умер в Австралии не своей смертью. Даже русская википедия пишет:
Находился в розыске органами КГБ как изменник Родины.
15 сентября 1967 погиб в автомобильной катастрофе. По мнению Кирилла Александрова, "возможно, что розыск достиг поставленной цели".
Хотя К.М. Александров с тех пор изменил свое мнение по этому вопросу, конспирологические версии всегда будут популярнее банальных житейских.
Тем не менее попробуем прояснить вопрос, приведя отрывок из книги биографа Кононова Константина Черкассова [так!], точнее, из неопубликованной части этой книги. Но вначале несколько слов о самом Черкассове.
Вот его биография на сайте Свято-Троицкой духовной семинарии в Джорданвилле, где хранится часть его архива:
Константин Ставрович Черкасов (при рождении Константин Лагоридов) родился в Таганроге, Россия, 2 марта 1921 г. Изменил имя и фамилию после Второй мировой войны, избегая насильственной репатриации в Советский Союз. Во время войны он вступил в Русскую Освободительную Армию (РОА) генерала Андрея А. Власова, и был капитаном пятой казачьей дивизии под руководством генерала Ивана Кононова, позднее став офицером разведки. Поначалу Черкасов принял фамилию Дульшерс и жил в послевоенный период в лагере для перемещенных лиц в Парш, Австрия. В 1949 г. он эмигрировал в Австралию, где работал садовником.
Е. Кравченко на сайте "Белое дело" добавляет:
Константин Лагоридов, сын служащего Таганрогского судоходного предприятия, в июне 1941 года служил в строительном батальоне. Он был сыном "врага народа" (ЧСВН), его отец, Ставр Лагоридов, погиб в местном НКВД во время "ежовщины". 58-я статья стояла клеймом на всей семье. Казалось бы все ясно, псевдоним раскрыт. Проблема, однако, в том, что фамилии Лагоридов/ Лагориди / Лагоридис в России не обнаруживаются. На помощь приходит редкое имя отца.
Действительно, в ходе "греческой операции" в конце 1937 года был арестован, а в феврале 1938 г. расстрелян
Дульжер Ставро Константинович, 1885 г.р. В том же списке (очевидно, дядя и двоюродная сестра):
Дульжер-Логаридис Демосфен Константинович, 1875 г.р.
Дульжер-Логариди Каллиопа Демосфеновна, 1908 г.р. Можно осторожно предположить, что вся семья носила двойную фамилию Дульжер-Логаридис, таким образом, в Австралии Константин Ставрович жил фактически под собственной фамилией, лишь слегка искаженной, ("ж" перешло в "ш", вероятно, при транскрибировании на немецкий). Так же и фамилия Лагоридов, фигурирующая во всех источниках o Черкассове, на самом деле искажение настоящей фамилии Логаридис.
Дульжер-Логаридисы обвинялись в том, что являлись участниками контрреволюционной греческой националистической организации (посмертно реабилитированы в 1957 г.) В мемуарах Адиле Аббас-оглы "Не могу забыть" упоминается ссыльная Шура Дульжер-Логаридис, вероятно, еще одна двоюродная сестра Константина.
Согласно его воспоминаниям, весной 1941 г. Константин был призван в стройбат, после начала войны оказался в немецком тылу, вернулся в уже оккупированный немцами Таганрог и вступил там в формирующуюся казачью сотню. Затем эвакуировался вместе с казаками и - с остановками в Белоруссии и Польше - оказался в Югославии. Относительно своего военного прошлого он сам пишет:
Должен сказать, что в 1-ом томе [книги "Генерал Кононов", см. ниже] в главе "Легендарный герой" допущена ошибка. Спешу ее исправить: мне пришлось войну закончить строевым командиром разведчиком Разведдивизиона при бригаде имени Кононова в чине подофицера.
На должность личного офицера для особых поручений, как это сказано в 1-ом издании, я был назначен генералом Кононовым уже после войны "горячей", т.е. во время продолжающейся войны "холодной", которую казаки вместе со всей российской политической эмиграцией беспрестанно ведут и по сегодняшний день, хотя и не огнестрельным оружием, но правдивым словом.
Естественно, после смерти генерала Кононова, моя должность его личного офицера для особых поручений окончилась.
В 1950 г., едва перебравшись в Австралию, Константин Дульшерс направляет премьер-министру Австралии меморандум, подробно излагающий биографию и заслуги Кононова и предлагающей его активное задействование в борьбе против коммунизма (опубликован в Александров К.М., Нуждин О.И. Новые документы к биографии генерал-майора И.Н. Кононова // Русское прошлое. № 12, 2013, C. 259-279). От активного задействования австралийское правительство решило воздержаться.
В 1963 г. Дульшерс под псевдонимом "Константин Черкассов" издает в Мельбурне первый том книги "Генерал Кононов (ответ перед историей за одну попытку)". В 1965 г. за ним следует второй (оцифрованы на сайте elan-kazak.org). Планировалось и издание третьего тома, но
он так и не увидел света по целому ряду причин, в числе которых дороговизна печатания является, вероятно, наиболее важной. К идее Дульшерс вернулся через 17 лет, когда вступил в переписку с сан-францисским издательством "Глобус". После обсуждения было решено разделить материал на две части, автобиографическая должна была составить книгу "Меж двух огней", а биографическая - дополненный однотомник "Генерал Кононов". Ни та, ни другая книга в "Глобусе" не вышли, "Меж двух огней" была издана в 1986-90 гг. в Австралии (в 4 томах).
Публикуемый фрагмент являлся, по замыслу автора, концовкой нового однотомника о Кононове. Он выявлен уваж. О. Бэйдой в Гуверовском архиве (Hoover Institution Archives, коллекция "Globus Publishers").
Биография Кононова авторства Дульшерса далекa от нейтральности и научности, а напротив весьма апологетична. Тем более достоверным представляется его сообщение об обстоятельствах смерти Кононова.
Используемое для иллюстрации фото в 2014 г. показывал в своем докладе К.М. Александров.
Текст публикуется впервые.
В 1950 г[оду] генерал прибыл в Австралию. Летом 1951 года мне и нескольким другим власовцам пришлось встретиться с генералом в первый раз после войны.
Иван Никитич поселился в городе Аделаида со своей женой и тремя малыми детьми. Встреча с Батькой была радостна и трогательна. Все мы были удручены тем ужасным положением, в каком находился генерал. Буквально в открытой степи он соорудил из жести будку и нары (кроватей не было) и поселился в ней со всей своей семьей, включая тещу, тестя и прабабку жены, 90-летнюю старушку. Он один работал и, конечно, о квартире в городе не могло быть и речи. Генерал работал простым рабочим-грузчиком и заработка хватало только на питание. Но все это не так огорчало нас, как то, что мы вместо цветущего здоровьем нашего лихого командира, каким мы его знали раньше, мы увидели совсем больного - кожа да кости - человека. Только одни глаза его по-прежнему горели ярким огнем. И мы видели, и понимали, что Батько наш, хотя и физически сокрушен, но духовно не сломлен и по-прежнему крепок как гранит.
Его супруга Мария Ивановна сказала нам, со слезами на глазах, что у Ивана Никитича от тяжелой работы открылась старая язва в желудке и у него рвота с кровью по несколько раз в день, но что он все это скрывает и не хочет, чтоб об этом знали люди.
Приходя с работы, генерал приступал строить небольшое жилище. Один таскал тяжелые бревна до темной ночи, стараясь до наступления зимы построить убежище для своих малых детей. Мария Ивановна с грудным ребенком помогала ему как могла. Казаки, знавшие ее еще в Могилеве (где Иван Никитич женился) молодой двадцатилетней учительницей, русской красавицей с пышными длинными косами, была уже не та [так в оригинале - ИП]. Долговременное скитание во время преследования генерала советчиками, по горам и лесам, с двумя в то время малыми детьми, ночуя то на чердаках разваленных домов, то просто в лесу или в степи, всегда в холоде и в голоде, с напряженными до отказа нервами, сломили ее. Но духовно она, так же как ее супруг, не сдавалась. Она до поздней ночи, не покладая рук, отверженно трудилась и славила Бога за то, что, наконец, они на свободе и нет уже больше за ними погони.
"Только часто во сне вижу погоню за нами советчиков, просыпаюсь тогда в холодном поту", - говорила она нам, угощая нас приготовленными ею русскими блюдами. Уже при этой первой встрече с генералом мы получили от него первые нужные инструкции для начала проведения в Австралии политической работы, в которой, перемогая свою мучительную болезнь, генерал принимает самое активное участие. В самый короткий срок в городах Аделаиде и Мельбурне организуются Общеказачьи станицы.
Организуетскя ОАЦ - Общеказачий Антикоммунистический Центр. Председателем Центра избирается сотник Алексей Петрович Бондаренко. Генерал Кононов избирается Почетным председателем этого Центра.
В 1953 году создается Австралийский Отдел Союза Воинов Освободительного Движения (СВОД). Ген[ерал] Кононов избирается Почетным председателем этого Отдела, а позже и почетным членом СБОНР - Союза Борьбы за Освобождение Народов России.
В 1956 году генерал в годовщину Лиенцевской трагедии (насильственная выдача казаков из Казачьего Стана англичанами в угоду Сталину) впервые приехал в Мельбурн на панихиду и траурное собрание, устроенное российской колонией гор[ода] Мельбурна по жертвам Лиенца. У церкви генерал был торжественно встречен руководителями всех общественных и политических организаций. Выступая с речью на траурном собрании, он, отметив проводимые ежегодно панихиды и траурные собрания как священный долг российской политической эмиграции, призвал все политические и общественные организации к единению и активной борьбе с коммунистической пропагандой и провокациями в свободных странах российского зарубежья.
Спустя три года на Рождественские каникулы генерал по приглашению общеказачьей станицы вторично посетил Мельбурн. Атаман станицы в сопровождении старых почетных казаков станицы с русским[и] национальным[и] и казачьими Войсковыми регалиями вышли встречать прибывшего с супругой генерала. Генерал был очень тронут оказанным ему старыми казаками почетом, он поцеловал полотнища флагов, по старому казачьему обычаю крест накрест расцеловался со всеми пришедшими его встречать казаками. На торжественном обеде у Окружного атамана сотника А.П. Бондаренко и у станичного атамана А.Г. Чернявского генерал благодарил всех за проведенную большую политическую российской эмиграцией среди коренных австралийцев. Отвечая на клевету советской пропаганды и на поднятую в эмиграции свистопляску вокруг его имени от появившихся так называемых советских патриотов, генерал сказал: "Я в силах перенести все оскорбления, всю ложь, исходящую из лагеря клеветников. Я готов и впредь принять на себя любые выпады со стороны советской лживой прессы. Мою волю может сломить только смерть! К нашему счастью и нашему достоинству благодаря жертвенной неустанной работе российской политической эмиграции свободный мир все больше и больше начинает понимать суть коммунистического зла..."
В 1959 году, выступая на конференции Австралийского Отдела СВОД. Генерал, произнося речь, повернулся к портрету Власова и сказал: "Андрей Андреевич, ты жив, ты с нами, ты живешь в наших сердцах! Жива твоя идея, и мы донесем твое знамя свободы до нашей родной земли!..."
Делегаты конференции бурно приветствовали речь генерала. Старая болезнь - язва желудка, а затем неожиданный сердечный припадок свалили генерала с ног. Но он и тут не сдался. Едва поправившись, он продолжал борьбу.
Выступая перед российской общественностью, генерал сказал: "Российская политическая эмиграция является живым фактором, доказывающим всему свободному миру, что власть большевиков в России является антинародной и преступной и держится исключительно и только при наличии жестокого террора. Мы - политические эмигранты - ни за что не сложим своего оружия и будем продолжать всеми нам доступными способами пробуждать свободный мир от убаюкивания его советской пропагандой. Мы - российские воины, мы - власовцы готовы в любой момент продолжить вооруженную борьбу с коммунизмом при первой на это возможности! Мы, как и завещал нам наш Андрей Андреевич Власов, всегда готовы к тому моменту, когда широкие слои населения нашей Великой Родины выйдут на решительную битву с коммунизмом. Если нам не придется дожить до этого момента, если нам суждено преждевременно умереть, то наши дети, наши внуки, наше новое поколенье продолжит борьбу нашего народа до победного конца, ибо наша власовская идея живет в сердцах нашего народа, ибо идея эта бессмертна!..."
Крепко верил в идею Освободительного Движения генерал Кононов, ничто не могло сломить его волю в борьбе за свободу России, но сломила его, как он сам предсказал, смерть, последовавшая 11 сентября 1967 года, глубоко потряся всю российскую политическую эмиграцию. Генерал Кононов умер после нескольких сердечных припадков.
За несколько дней до его смерти я получил от него короткое письмо. Покойный писал: "... привезут в госпиталь, откачают, отвезут домой, а затем опять в госпиталь и так без конца. Оно, конечно, конец будет..." Больно было читать это письмо.
Умирая, генерал предвещал неминуемую гибель коммунизма и воскресение Святой Руси. Завещал не складывать оружия и бороться до победного конца. Умер казак, герой - верный сын народа Российского, но память и слава о нем никогда не умрет. Вечно будет жить память и слава о нем и о всех тех героях, павших на полях сражений, погибших в сталинских спецконцлагерях. Вечно будет жить память о тех, кто был с Власовым и за Власова. О всех тех, кто, не страшась, поднял свой меч за свободу святой, порабощенной безбожной антинародной властью нашей Великой многострадальной Родины - России.
Мы - авторы книг об Освободительном Движении Народов России - памятник им всем воздвигнули нерукотворный, и никаким коммунистам, никаким их союзникам не замести к нему народную тропу. Воздвигся он главою непокорной, вопреки всем неправдам, вопреки всей постыдной, черной лжи!
Владыкам же сегодняшней власти, царящей на земле, скажу словами великого русского поэта:
"... Но есть, есть Божий суд,
Наперстники [так! - ИП] разврата,
Есть грозный Судия,
Он ждет!..."
К. ЧЕРКАССОВ
Находился в розыске органами КГБ как изменник Родины.
15 сентября 1967 погиб в автомобильной катастрофе. По мнению Кирилла Александрова, "возможно, что розыск достиг поставленной цели".
Хотя К.М. Александров с тех пор изменил свое мнение по этому вопросу, конспирологические версии всегда будут популярнее банальных житейских.
Тем не менее попробуем прояснить вопрос, приведя отрывок из книги биографа Кононова Константина Черкассова [так!], точнее, из неопубликованной части этой книги. Но вначале несколько слов о самом Черкассове.
Вот его биография на сайте Свято-Троицкой духовной семинарии в Джорданвилле, где хранится часть его архива:
Константин Ставрович Черкасов (при рождении Константин Лагоридов) родился в Таганроге, Россия, 2 марта 1921 г. Изменил имя и фамилию после Второй мировой войны, избегая насильственной репатриации в Советский Союз. Во время войны он вступил в Русскую Освободительную Армию (РОА) генерала Андрея А. Власова, и был капитаном пятой казачьей дивизии под руководством генерала Ивана Кононова, позднее став офицером разведки. Поначалу Черкасов принял фамилию Дульшерс и жил в послевоенный период в лагере для перемещенных лиц в Парш, Австрия. В 1949 г. он эмигрировал в Австралию, где работал садовником.
Е. Кравченко на сайте "Белое дело" добавляет:
Константин Лагоридов, сын служащего Таганрогского судоходного предприятия, в июне 1941 года служил в строительном батальоне. Он был сыном "врага народа" (ЧСВН), его отец, Ставр Лагоридов, погиб в местном НКВД во время "ежовщины". 58-я статья стояла клеймом на всей семье. Казалось бы все ясно, псевдоним раскрыт. Проблема, однако, в том, что фамилии Лагоридов/ Лагориди / Лагоридис в России не обнаруживаются. На помощь приходит редкое имя отца.
Действительно, в ходе "греческой операции" в конце 1937 года был арестован, а в феврале 1938 г. расстрелян
Дульжер Ставро Константинович, 1885 г.р. В том же списке (очевидно, дядя и двоюродная сестра):
Дульжер-Логаридис Демосфен Константинович, 1875 г.р.
Дульжер-Логариди Каллиопа Демосфеновна, 1908 г.р. Можно осторожно предположить, что вся семья носила двойную фамилию Дульжер-Логаридис, таким образом, в Австралии Константин Ставрович жил фактически под собственной фамилией, лишь слегка искаженной, ("ж" перешло в "ш", вероятно, при транскрибировании на немецкий). Так же и фамилия Лагоридов, фигурирующая во всех источниках o Черкассове, на самом деле искажение настоящей фамилии Логаридис.
Дульжер-Логаридисы обвинялись в том, что являлись участниками контрреволюционной греческой националистической организации (посмертно реабилитированы в 1957 г.) В мемуарах Адиле Аббас-оглы "Не могу забыть" упоминается ссыльная Шура Дульжер-Логаридис, вероятно, еще одна двоюродная сестра Константина.
Согласно его воспоминаниям, весной 1941 г. Константин был призван в стройбат, после начала войны оказался в немецком тылу, вернулся в уже оккупированный немцами Таганрог и вступил там в формирующуюся казачью сотню. Затем эвакуировался вместе с казаками и - с остановками в Белоруссии и Польше - оказался в Югославии. Относительно своего военного прошлого он сам пишет:
Должен сказать, что в 1-ом томе [книги "Генерал Кононов", см. ниже] в главе "Легендарный герой" допущена ошибка. Спешу ее исправить: мне пришлось войну закончить строевым командиром разведчиком Разведдивизиона при бригаде имени Кононова в чине подофицера.
На должность личного офицера для особых поручений, как это сказано в 1-ом издании, я был назначен генералом Кононовым уже после войны "горячей", т.е. во время продолжающейся войны "холодной", которую казаки вместе со всей российской политической эмиграцией беспрестанно ведут и по сегодняшний день, хотя и не огнестрельным оружием, но правдивым словом.
Естественно, после смерти генерала Кононова, моя должность его личного офицера для особых поручений окончилась.
В 1950 г., едва перебравшись в Австралию, Константин Дульшерс направляет премьер-министру Австралии меморандум, подробно излагающий биографию и заслуги Кононова и предлагающей его активное задействование в борьбе против коммунизма (опубликован в Александров К.М., Нуждин О.И. Новые документы к биографии генерал-майора И.Н. Кононова // Русское прошлое. № 12, 2013, C. 259-279). От активного задействования австралийское правительство решило воздержаться.
В 1963 г. Дульшерс под псевдонимом "Константин Черкассов" издает в Мельбурне первый том книги "Генерал Кононов (ответ перед историей за одну попытку)". В 1965 г. за ним следует второй (оцифрованы на сайте elan-kazak.org). Планировалось и издание третьего тома, но
он так и не увидел света по целому ряду причин, в числе которых дороговизна печатания является, вероятно, наиболее важной. К идее Дульшерс вернулся через 17 лет, когда вступил в переписку с сан-францисским издательством "Глобус". После обсуждения было решено разделить материал на две части, автобиографическая должна была составить книгу "Меж двух огней", а биографическая - дополненный однотомник "Генерал Кононов". Ни та, ни другая книга в "Глобусе" не вышли, "Меж двух огней" была издана в 1986-90 гг. в Австралии (в 4 томах).
Публикуемый фрагмент являлся, по замыслу автора, концовкой нового однотомника о Кононове. Он выявлен уваж. О. Бэйдой в Гуверовском архиве (Hoover Institution Archives, коллекция "Globus Publishers").
Биография Кононова авторства Дульшерса далекa от нейтральности и научности, а напротив весьма апологетична. Тем более достоверным представляется его сообщение об обстоятельствах смерти Кононова.
Используемое для иллюстрации фото в 2014 г. показывал в своем докладе К.М. Александров.
Текст публикуется впервые.
В 1950 г[оду] генерал прибыл в Австралию. Летом 1951 года мне и нескольким другим власовцам пришлось встретиться с генералом в первый раз после войны.
Иван Никитич поселился в городе Аделаида со своей женой и тремя малыми детьми. Встреча с Батькой была радостна и трогательна. Все мы были удручены тем ужасным положением, в каком находился генерал. Буквально в открытой степи он соорудил из жести будку и нары (кроватей не было) и поселился в ней со всей своей семьей, включая тещу, тестя и прабабку жены, 90-летнюю старушку. Он один работал и, конечно, о квартире в городе не могло быть и речи. Генерал работал простым рабочим-грузчиком и заработка хватало только на питание. Но все это не так огорчало нас, как то, что мы вместо цветущего здоровьем нашего лихого командира, каким мы его знали раньше, мы увидели совсем больного - кожа да кости - человека. Только одни глаза его по-прежнему горели ярким огнем. И мы видели, и понимали, что Батько наш, хотя и физически сокрушен, но духовно не сломлен и по-прежнему крепок как гранит.
Его супруга Мария Ивановна сказала нам, со слезами на глазах, что у Ивана Никитича от тяжелой работы открылась старая язва в желудке и у него рвота с кровью по несколько раз в день, но что он все это скрывает и не хочет, чтоб об этом знали люди.
Приходя с работы, генерал приступал строить небольшое жилище. Один таскал тяжелые бревна до темной ночи, стараясь до наступления зимы построить убежище для своих малых детей. Мария Ивановна с грудным ребенком помогала ему как могла. Казаки, знавшие ее еще в Могилеве (где Иван Никитич женился) молодой двадцатилетней учительницей, русской красавицей с пышными длинными косами, была уже не та [так в оригинале - ИП]. Долговременное скитание во время преследования генерала советчиками, по горам и лесам, с двумя в то время малыми детьми, ночуя то на чердаках разваленных домов, то просто в лесу или в степи, всегда в холоде и в голоде, с напряженными до отказа нервами, сломили ее. Но духовно она, так же как ее супруг, не сдавалась. Она до поздней ночи, не покладая рук, отверженно трудилась и славила Бога за то, что, наконец, они на свободе и нет уже больше за ними погони.
"Только часто во сне вижу погоню за нами советчиков, просыпаюсь тогда в холодном поту", - говорила она нам, угощая нас приготовленными ею русскими блюдами. Уже при этой первой встрече с генералом мы получили от него первые нужные инструкции для начала проведения в Австралии политической работы, в которой, перемогая свою мучительную болезнь, генерал принимает самое активное участие. В самый короткий срок в городах Аделаиде и Мельбурне организуются Общеказачьи станицы.
Организуетскя ОАЦ - Общеказачий Антикоммунистический Центр. Председателем Центра избирается сотник Алексей Петрович Бондаренко. Генерал Кононов избирается Почетным председателем этого Центра.
В 1953 году создается Австралийский Отдел Союза Воинов Освободительного Движения (СВОД). Ген[ерал] Кононов избирается Почетным председателем этого Отдела, а позже и почетным членом СБОНР - Союза Борьбы за Освобождение Народов России.
В 1956 году генерал в годовщину Лиенцевской трагедии (насильственная выдача казаков из Казачьего Стана англичанами в угоду Сталину) впервые приехал в Мельбурн на панихиду и траурное собрание, устроенное российской колонией гор[ода] Мельбурна по жертвам Лиенца. У церкви генерал был торжественно встречен руководителями всех общественных и политических организаций. Выступая с речью на траурном собрании, он, отметив проводимые ежегодно панихиды и траурные собрания как священный долг российской политической эмиграции, призвал все политические и общественные организации к единению и активной борьбе с коммунистической пропагандой и провокациями в свободных странах российского зарубежья.
Спустя три года на Рождественские каникулы генерал по приглашению общеказачьей станицы вторично посетил Мельбурн. Атаман станицы в сопровождении старых почетных казаков станицы с русским[и] национальным[и] и казачьими Войсковыми регалиями вышли встречать прибывшего с супругой генерала. Генерал был очень тронут оказанным ему старыми казаками почетом, он поцеловал полотнища флагов, по старому казачьему обычаю крест накрест расцеловался со всеми пришедшими его встречать казаками. На торжественном обеде у Окружного атамана сотника А.П. Бондаренко и у станичного атамана А.Г. Чернявского генерал благодарил всех за проведенную большую политическую российской эмиграцией среди коренных австралийцев. Отвечая на клевету советской пропаганды и на поднятую в эмиграции свистопляску вокруг его имени от появившихся так называемых советских патриотов, генерал сказал: "Я в силах перенести все оскорбления, всю ложь, исходящую из лагеря клеветников. Я готов и впредь принять на себя любые выпады со стороны советской лживой прессы. Мою волю может сломить только смерть! К нашему счастью и нашему достоинству благодаря жертвенной неустанной работе российской политической эмиграции свободный мир все больше и больше начинает понимать суть коммунистического зла..."
В 1959 году, выступая на конференции Австралийского Отдела СВОД. Генерал, произнося речь, повернулся к портрету Власова и сказал: "Андрей Андреевич, ты жив, ты с нами, ты живешь в наших сердцах! Жива твоя идея, и мы донесем твое знамя свободы до нашей родной земли!..."
Делегаты конференции бурно приветствовали речь генерала. Старая болезнь - язва желудка, а затем неожиданный сердечный припадок свалили генерала с ног. Но он и тут не сдался. Едва поправившись, он продолжал борьбу.
Выступая перед российской общественностью, генерал сказал: "Российская политическая эмиграция является живым фактором, доказывающим всему свободному миру, что власть большевиков в России является антинародной и преступной и держится исключительно и только при наличии жестокого террора. Мы - политические эмигранты - ни за что не сложим своего оружия и будем продолжать всеми нам доступными способами пробуждать свободный мир от убаюкивания его советской пропагандой. Мы - российские воины, мы - власовцы готовы в любой момент продолжить вооруженную борьбу с коммунизмом при первой на это возможности! Мы, как и завещал нам наш Андрей Андреевич Власов, всегда готовы к тому моменту, когда широкие слои населения нашей Великой Родины выйдут на решительную битву с коммунизмом. Если нам не придется дожить до этого момента, если нам суждено преждевременно умереть, то наши дети, наши внуки, наше новое поколенье продолжит борьбу нашего народа до победного конца, ибо наша власовская идея живет в сердцах нашего народа, ибо идея эта бессмертна!..."
Крепко верил в идею Освободительного Движения генерал Кононов, ничто не могло сломить его волю в борьбе за свободу России, но сломила его, как он сам предсказал, смерть, последовавшая 11 сентября 1967 года, глубоко потряся всю российскую политическую эмиграцию. Генерал Кононов умер после нескольких сердечных припадков.
За несколько дней до его смерти я получил от него короткое письмо. Покойный писал: "... привезут в госпиталь, откачают, отвезут домой, а затем опять в госпиталь и так без конца. Оно, конечно, конец будет..." Больно было читать это письмо.
Умирая, генерал предвещал неминуемую гибель коммунизма и воскресение Святой Руси. Завещал не складывать оружия и бороться до победного конца. Умер казак, герой - верный сын народа Российского, но память и слава о нем никогда не умрет. Вечно будет жить память и слава о нем и о всех тех героях, павших на полях сражений, погибших в сталинских спецконцлагерях. Вечно будет жить память о тех, кто был с Власовым и за Власова. О всех тех, кто, не страшась, поднял свой меч за свободу святой, порабощенной безбожной антинародной властью нашей Великой многострадальной Родины - России.
Мы - авторы книг об Освободительном Движении Народов России - памятник им всем воздвигнули нерукотворный, и никаким коммунистам, никаким их союзникам не замести к нему народную тропу. Воздвигся он главою непокорной, вопреки всем неправдам, вопреки всей постыдной, черной лжи!
Владыкам же сегодняшней власти, царящей на земле, скажу словами великого русского поэта:
"... Но есть, есть Божий суд,
Наперстники [так! - ИП] разврата,
Есть грозный Судия,
Он ждет!..."
К. ЧЕРКАССОВ