СОДЕРЖАНИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ
Хуже воровства оказалась та простота истории реального социализма, которая необходимым и достаточным условием конца капитализма означила юридический конструкт права “собственности” на средства производства. Можно и нужно говорить об экономической целесообразности и эффективности советской государственной монополии на капитал, вот только одно это оказалось совершенно неспособным предотвратить конец социализма в виде реставрации его, капитала, открытой диктатуры.
Не последнюю роль в наступлении конца реального социализма сыграла и классовая теория, которая фактически была использована для табуирования изучения иных граней устройства общества (любого), кроме как в разрезе экономических классов, определяемых по их отношению к собственности. Однако,
и капиталистические социумы, и известные нам общества реального социализма имели в своей основе единое для всех разделение на управленческую надстройку и управляемый базис. Но это означает одно:
диалектически обусловленное противоречие между трудом и управлением оказалось выведенным из предмета особого внимания и изучения и отдано на откуп “эволюционного снятия”. Итог запрета на “волюнтаристское” вмешательство в систему общественных отношений, принцип которых описан поговоркой “ты начальник - я дурак, я начальник - ты дурак”, известен всем по итогам приватизации. Кто в дураках в итоге остался, надеюсь, напоминать не стоит? Так вот,
говоря о необходимости разрешения (/снятия) противоречия между трудом и управлением, я сознательно отрицаю даже идею написания утопических образов: в моём будущем - в ближайшем, отдалённом или даже в светлом, - целесообразность экономического разделения труда, в том числе и на управленческий труд, сохраняется. Вот только отказ от утопически-фантастического подхода не освобождает меня от необходимости осмысления объективно закономерных процессов:
...Левые предлагают Советы? Когда и где они это предлагали? Так, “Власть - Советам!”, - большевики и в 17-м году провозглашали такой лозунг. И что? Советы они использовали исключительно как ширму для прикрытия однопартийной диктатуры. Россия показала первый в мире случай, когда был реализован принцип однопартийной диктатуры. В XX веке, потом, однопартийных диктатур было очень много - и в Италии, и в Германии, в Африке, в Азии, в Латинской Америке, - но первый пример этому дала именно Россия. С Советской вл… именно с Советами большевики с самого начала вели непримиримую борьбу, потому что… - как можно иметь какой-то неконтролируемый альтернативный орган власти?!»
- один из интернет-хейтеров; сказано на ютуб-канале “Нейромир-ТВ”.
Итак, ситуация и события Великого Октября явили условия, при которых стало возможным тотальное доминирование одного управленческого субъекта над другими политическими конкурентами. При этом зачищенной оказалась не только политическая система, под раздачу также попало и так называемое разделение властей. Особняком в этой истории стоит судьба Советов, которые ни разу не являлись субъектами на политическом управленческом поле, а своим генезисом ни с одной из традиционных ветвей власти не соотносились.
Пала ли субъектная самостоятельность Советов как одного из игроков за доминирование на поприще управления? - Нет, нет, и ещё раз нет. Гипотеза состоит в том, что
Советы в Системе государственного и социального устройства общества явили собою прообраз субъекта нового типа - субъекта контроля. Наряду с нам известными (пусть и понаслышке) законодательной, исполнительной и судебной властями, которые как бы должны быть самостоятельными и независимыми друг от друга ветвями, - “неконтролируемыми альтернативными органами власти”, - Советы объективно имели потенциал стать новой, дополнительной к уже известным, контрольной ветвью власти.
Важно понимать, что субъект контроля, описываемый здесь, это не то же самое, что, например, органы прокуратуры или ревизионные структуры. Говоря о субъекте контроля, сопоставимом с доминирующим в обществе субъектом управления, стоит позволить такую радикальность мысли, как возможность и необходимость системного концептуального контроля за управленческой надстройкой. При этом верхом безрассудства будет отдавать эту контрольную функцию “на откуп” самоуправления самому управляющему субъекту.
Функция контроля в советском праве нашла своё отражение, начиная с Конституции (Основного закона) СССР 1936 г. (см. ст. 49 п. “д”). Вот только вопрос непосредственно с субъектом контроля…
“Неконтролируемый альтернативный орган власти” - что это такое, в принципе, может быть? - Дерзну предположить, что такой орган власти:
а) во-первых, не должен иметь форму организации, в смысле структуры, её вертикали и порядка формирования. В некотором роде это должно обезопасить такую ветвь власти от посягательств со стороны управляющего субъекта;
б) он должен быть конституциирован (что уже нашло своё отражение в Конституции РФ в описании функции субъекта контроля);
в) он должен быть институционализирован (вот с этим закавыка; де-факто конституциированная субъектность заблокирована “отраслевым” законодательством);
г) он должен быть востребован политической системой в лице конкурентов на роль субъекта государственного управления (но всё ещё нет такой партии…);
д) он должен быть понят и востребован обществом в целом (см. п. “г”)
Такое вот исконное внутреннее содержание у Советской власти. А что до формы...