= со словом "судьба" =
Городу и человеку / про город и человека.
1.
Из обезболивающего мне лучше всего помогают апрель и май
И дурацкие попытки уйти от своей судьбы.
Дорогой, алло, я сегодня ненадолго сойду с ума,
К ужину постараюсь быть,
Дорогой мой, послушай, это ветер играет блюз,
Вылупляются листья из почек, встает трава.
Дорогой, прости: я, пожалуй, ненадолго влюблюсь -
Ну, на месяц. Или максимум, может, на два.
Это похоже на командировку в другую жизнь,
Суточные платят натурой - городом, в котором я не живу,
Говорят: лети; говорят: смотри; говорят: за поручни не держись,
наяву показывают зеленую зелень, синюю синеву.
Семь раз насладись, улыбнись и один отрежь -
как ни послушаю сердце, выходит ерундовая ерунда,
но зато у меня есть город, в котором льют апельсиновый фреш
в крепкий эспрессо и насыпают немного льда.
Дорогой, алло, я туда-не-знаю-куда,
Дорогой, так вышло, я еще на четыре дня -
как всегда,
ты ж уже привык давно, такая фигня.
И тем более женщина, которая возвращается вместо меня,
всякий раз оказывается немного лучше меня.
2.
... а перед свадьбой у меня были большие, немного испуганные глаза, как бывают, например, у новорожденных жеребят. "Я буду стараться", - даже этого я ему не могу сказать, потому что стараться не буду - я же знаю себя. Это осиное гнездо в голове попробуй развороши: сотни сомнений, но не формулируется вопрос. А когда я пришла посоветоваться с Арамисом моей души, он посмотрел с такой тоской, как будто бы он Атос. Будто бы все происходящее с нами - ненавязчивый тихий сон, из которого мы проснемся в нежную зелень утра. "А как скоро, по-твоему, средний мужчина делается вдовцом девушки, которую он когда-то для себя выбирал?"
Есть о чем выпить, но мы просто криво улыбаемся и молчим. Надо дальше идти обоим, путь ровен и протяжен. Да, не мы выбирали разделить нас на женщин и на мужчин, но зачем-то выбираем разделить на мужей и жен.
Но зачем-то выбираем радость, ревность и боль, но зачем-то выбираем назвать судьбою судьбу.
Будем считать, Арамис разрешил - велел - мне просто оставаться собой, хоть и не произнес "не старайся" или, допустим, "будь".
Так что идем, ногами взметая пыль, тащим полные сумки какого-то барахла. Вот он - кладбище тех мужчин, какими когда-то был, вот я - кладбище женщин, кем когда-то была. Мир неоднократно поймал нас (мы не Григорий Сковорода) и сейчас как будто бы держит в горячей сухой горсти. Следующие похороны случатся я не знаю когда, даже не знаю, хватит ли времени это заметить и погрустить.
1.
Из обезболивающего мне лучше всего помогают апрель и май
И дурацкие попытки уйти от своей судьбы.
Дорогой, алло, я сегодня ненадолго сойду с ума,
К ужину постараюсь быть,
Дорогой мой, послушай, это ветер играет блюз,
Вылупляются листья из почек, встает трава.
Дорогой, прости: я, пожалуй, ненадолго влюблюсь -
Ну, на месяц. Или максимум, может, на два.
Это похоже на командировку в другую жизнь,
Суточные платят натурой - городом, в котором я не живу,
Говорят: лети; говорят: смотри; говорят: за поручни не держись,
наяву показывают зеленую зелень, синюю синеву.
Семь раз насладись, улыбнись и один отрежь -
как ни послушаю сердце, выходит ерундовая ерунда,
но зато у меня есть город, в котором льют апельсиновый фреш
в крепкий эспрессо и насыпают немного льда.
Дорогой, алло, я туда-не-знаю-куда,
Дорогой, так вышло, я еще на четыре дня -
как всегда,
ты ж уже привык давно, такая фигня.
И тем более женщина, которая возвращается вместо меня,
всякий раз оказывается немного лучше меня.
2.
... а перед свадьбой у меня были большие, немного испуганные глаза, как бывают, например, у новорожденных жеребят. "Я буду стараться", - даже этого я ему не могу сказать, потому что стараться не буду - я же знаю себя. Это осиное гнездо в голове попробуй развороши: сотни сомнений, но не формулируется вопрос. А когда я пришла посоветоваться с Арамисом моей души, он посмотрел с такой тоской, как будто бы он Атос. Будто бы все происходящее с нами - ненавязчивый тихий сон, из которого мы проснемся в нежную зелень утра. "А как скоро, по-твоему, средний мужчина делается вдовцом девушки, которую он когда-то для себя выбирал?"
Есть о чем выпить, но мы просто криво улыбаемся и молчим. Надо дальше идти обоим, путь ровен и протяжен. Да, не мы выбирали разделить нас на женщин и на мужчин, но зачем-то выбираем разделить на мужей и жен.
Но зачем-то выбираем радость, ревность и боль, но зачем-то выбираем назвать судьбою судьбу.
Будем считать, Арамис разрешил - велел - мне просто оставаться собой, хоть и не произнес "не старайся" или, допустим, "будь".
Так что идем, ногами взметая пыль, тащим полные сумки какого-то барахла. Вот он - кладбище тех мужчин, какими когда-то был, вот я - кладбище женщин, кем когда-то была. Мир неоднократно поймал нас (мы не Григорий Сковорода) и сейчас как будто бы держит в горячей сухой горсти. Следующие похороны случатся я не знаю когда, даже не знаю, хватит ли времени это заметить и погрустить.