= что вижу то пою =
Когда-нибудь все мои письма разделятся на "письма мертвым", "письма в другое государство", "письма в Москву" и "письма в соседнюю комнату".
Впрочем, уже разделились. И если у меня получается ограничиться одним адресатом в одном письме, определить место такого письма в вышеприведенной классификации становится легко.
Но я ж не ищу легких путей. ))
самые важные предметы не то что не описаны в вики -
не поименованы на том языке, на каком я привыкла думать.
из середины города своего, как из яблочной сердцевинки,
пишу тебе мыслеписьма и тоскую, поскольку дура.
ношу свитера и джинсы, а хочется - майки и шорты.
болею, соединяю йодными линиями ключицы.
в четверг собираюсь в бар, там научат смешивать шоты -
по крайней мере, я рассчитываю научиться.
я тут вообще-то работаю, и некогда отвлекаться,
но май, и он так прекрасен, что это невыносимо.
держу ум свой во аде. точнее, сажаю в карцер.
на хлеб и воду. на пастернака и на мисима.
ну, кофе, чтобы не засыпать. но лень варить его в турке.
завариваю прямо во рту. редкая гадость, да хрен бы с нею.
беда, что я стала менее восприимчива ко всяческим внешним штукам.
пронять меня - книгой ли, алкоголем - становится все сложнее.
дергаюсь вяло. привычно. как крыса, многажды битая током.
экспериментальная крыса, еще живая, но облезлая и хромая.
ты же пока остаешься моей внутренней штукой. и только об этом. только.
я хотела писать - и пишу - тебе из середины мая.
Впрочем, уже разделились. И если у меня получается ограничиться одним адресатом в одном письме, определить место такого письма в вышеприведенной классификации становится легко.
Но я ж не ищу легких путей. ))
самые важные предметы не то что не описаны в вики -
не поименованы на том языке, на каком я привыкла думать.
из середины города своего, как из яблочной сердцевинки,
пишу тебе мыслеписьма и тоскую, поскольку дура.
ношу свитера и джинсы, а хочется - майки и шорты.
болею, соединяю йодными линиями ключицы.
в четверг собираюсь в бар, там научат смешивать шоты -
по крайней мере, я рассчитываю научиться.
я тут вообще-то работаю, и некогда отвлекаться,
но май, и он так прекрасен, что это невыносимо.
держу ум свой во аде. точнее, сажаю в карцер.
на хлеб и воду. на пастернака и на мисима.
ну, кофе, чтобы не засыпать. но лень варить его в турке.
завариваю прямо во рту. редкая гадость, да хрен бы с нею.
беда, что я стала менее восприимчива ко всяческим внешним штукам.
пронять меня - книгой ли, алкоголем - становится все сложнее.
дергаюсь вяло. привычно. как крыса, многажды битая током.
экспериментальная крыса, еще живая, но облезлая и хромая.
ты же пока остаешься моей внутренней штукой. и только об этом. только.
я хотела писать - и пишу - тебе из середины мая.