= лето, например =
И откладывал старые фотоснимки, и соленая в кране была вода, он шел в лес, в ладонь собирал землянику и ничем другим не хотел обладать, раздавал, не просматривая, рисунки, кипы карт каких-то, старых газет - и валился в поле пастушей сумки, и сурепка была там, и львиный зев, а вокруг звенело и стрекотало, сверху солнце текло, нещадно слепя. Называл их просто: страх и усталость. Называл, шептал и гнал из себя. Черный цвет сначала линял до хаки, а потом становился любым другим. Будь японцем, он бы складывал хайку. Будь французом - свистел бы, пожалуй, гимн. Только он никем, кроме света, не был, не членил неделимое на слова, он сгорал, пока шел, и рушился в небо, и какие-то реки переплывал. Необъятное, долгое - лето, лето. Липкий ягодный сок это кровь его. Вкусно, долго. Сладостно. Лепо, лепо. Вытирать ладони мягкой травой. И не помнить отдельных полян и просек, и не помнить отдельных ночей и дней. А потом послезавтра начнется осень. Резко станет трезвее и холодней. Он пойдет домой, не жить же в лесу, как безволосому зверю. Желтеет лист. Вот он видит в руках у себя рисунки - и не помнит, откуда они взялись.