= а проклюнется снег, что он скажет об этой земле? =

[laas]

Да простят меня Екатерина Перченкова (_raido) и Александр Кабанов (alexandr_k),
но как-то сам поймался общий ритм, я узнала в новом давно любимое, и это словно пальцы переплести, совершенно естественный жест. Фиксация созвучности. Питер и Москва, ноябрь и декабрь. После сборки обработать напильником.

1.
Сквозь горящую рощу дождя, вся в березовых щепках воды,
по каленой брусчатке грохочет в ночи колесница.
Память-память моя, заплетенная в две бороды,
никому не столица,

никому не беда - далека, далека, далека,
созерцает патруль, обходящий торговые точки -
но под каждой стеной заключенная бьется река,
и дрожит над рекой подколодной царицы рука
в натуральной своей оболочке;

И когда в сорок пять еще можно принять пятьдесят,
открывает ли двери в ночи, укрепляет ли стены,
где колбасные звери, как будто гирлянды, висят
в обескровленных спавшихся венах.

Посмотри: на окраине дикая бродит метель,
хирургической нитью торчит из вселенского мрака.
Вот большая земля. Никому она не колыбель.
Ни воспеть, ни оплакать

2.
Если гроб на столешнице, ночью сломается стол.
Я свернул на Сенную и спрятал топор под ветровкой.
Беспокойная тетка - любому и храм, и престол -
легкомысленной пахла зубровкой.

Не привыкшая править от века, привыкшая ткать,
по размеру следов, по окуркам в вишневой помаде,
одиночка, гордячка, процентщица, кузькина мать,
видишь родину сзади,

Чей спасительный свет, не желая ни боли, ни зла,
все швыряет расстроенный снег в очумелые лица?
И старуха-процентщица тоже когда-то была
никому не гробница.