(no subject)
.
Периодически я возвращаюсь к ней - замечательному
поэту и хорошему человеку, к Марине Вирте.
В журнале она была под ником ellen_solle.
* * *
Всю ночь протанцевали напролёт.
Подрагивали блюдечки на полке.
Покачивалась люстра.
Новый год.
Всю ночь горели лампочки на ёлке.
Всю ночь мешались топот и слова.
И в танго, под напористые звуки,
Широкие взлетали рукава
И обнажали худенькие руки.
Расплёскивая кофе на паркет,
Я всем гадала на кофейной гуще.
Мне исполнялось восемнадцать лет,
И потому была я всемогущей.
Такой самоуверенной была,-
Всё было мне доступно и понятно.
А утром убирала со стола,
И мыла пол, и оттирала пятна,
И думала под ёлкою в углу,
Разглаживая фантик от конфеты,
Как я умру на мраморном полу
Красивой смертью девочки Джульетты.
* * *
Бульвар просвечивал насквозь,
Струился и переливался,
Как будто сгинуть порывался,
Чтоб больше нам не довелось
Садиться на его скамейки,
Многозначительно молчать,
Вертеть в руках листочек клейкий
И холода не замечать.
Трава, деревья, клумбы, люди
Скрывались, тая в небесах.
Бульвар отказывал в приюте,
Он испарялся на глазах.
Ни дождика, ни снегопада,
Кругом - ни лето, ни зима.
Потом растаяла ограда,
На нас надвинулись дома.
А мы с тобой друг к другу жались,
Боясь взглянуть по сторонам,
И все надеялись на жалость,
В которой отказали нам.
* * *
Казалось, эти перемены
Нужны, как крыша или стены,
Когда в природе холода.
И чьи-то крылья ближе, ближе,
И я, как статуя на крыше,
Горда, бесстрашна, молода.
А было: ситцевое платье,
Тяжелое рукопожатье
И неуменье отличать
Добро от зла, печаль от скуки
И горечь от сердечной муки.
И гром гремел в тишайшем стуке,
А я сжимала крепче руки
И не желала отвечать.
* * *
А снегу все равно,
На ком сверкать под вечер,
На чье лететь окно,
На чьи ложиться плечи.
Он может напевать,
Качаясь на ресницах,
А может наплевать
На тех, кому он снится.
Недолог тонкий смех
Не верящих примете,
Что снег обманет всех,
Кого ни заприметит.
* * *
Ну пусть не так, пусть не рука в руке,
Пусть не ловить дыханье в час рассветный-
Пристроюсь на твоем воротнике
Снежинкой невесомой, незаметной.
Геометричен облик мой и прост,
Я так легка, спустившаяся с неба...
Ты быстро выйдешь на Дворцовый мост
И удивишься изобилью снега.
А вот и Невский. Крыши замело.
Закрой лицо колючей рукавицей.
От губ твоих спокойное тепло
Меня в два счета сделает водицей.
И напрягая зрение и слух,
Остановись внезапно у Фонтанки,
Взгляни в тоске на этот снежный пух,
На снежный прах, на снежные останки.
* * *
Тот, кто видел, тот запомнит
Все причуды этих комнат-
Свет, а рядом темнота.
Вся стена - сплошные тени
От затейливых растений,
От собаки и кота.
Наважденье - как в романе:
Ложка чайная в стакане
Закрутилась и звенит.
Крендельки, варенье, сушки,
И у худенькой старушки
Отрешённо-грустный вид.
Я потрогаю салфетку,
Я попробую конфетку,
Брошу фантик на поднос.
Проберёт мороз по коже
Оттого, что так похожи
Кот, хозяйка и барбос.
Я иду сюда с вокзала:
Что-то давнее связало
Нас с хозяйкой навсегда.
За стеной скандалит кто-то,
Со стены взирает фото -
Наша общая беда.
© Марина Вирта
Периодически я возвращаюсь к ней - замечательному
поэту и хорошему человеку, к Марине Вирте.
В журнале она была под ником ellen_solle.
* * *
Всю ночь протанцевали напролёт.
Подрагивали блюдечки на полке.
Покачивалась люстра.
Новый год.
Всю ночь горели лампочки на ёлке.
Всю ночь мешались топот и слова.
И в танго, под напористые звуки,
Широкие взлетали рукава
И обнажали худенькие руки.
Расплёскивая кофе на паркет,
Я всем гадала на кофейной гуще.
Мне исполнялось восемнадцать лет,
И потому была я всемогущей.
Такой самоуверенной была,-
Всё было мне доступно и понятно.
А утром убирала со стола,
И мыла пол, и оттирала пятна,
И думала под ёлкою в углу,
Разглаживая фантик от конфеты,
Как я умру на мраморном полу
Красивой смертью девочки Джульетты.
* * *
Бульвар просвечивал насквозь,
Струился и переливался,
Как будто сгинуть порывался,
Чтоб больше нам не довелось
Садиться на его скамейки,
Многозначительно молчать,
Вертеть в руках листочек клейкий
И холода не замечать.
Трава, деревья, клумбы, люди
Скрывались, тая в небесах.
Бульвар отказывал в приюте,
Он испарялся на глазах.
Ни дождика, ни снегопада,
Кругом - ни лето, ни зима.
Потом растаяла ограда,
На нас надвинулись дома.
А мы с тобой друг к другу жались,
Боясь взглянуть по сторонам,
И все надеялись на жалость,
В которой отказали нам.
* * *
Казалось, эти перемены
Нужны, как крыша или стены,
Когда в природе холода.
И чьи-то крылья ближе, ближе,
И я, как статуя на крыше,
Горда, бесстрашна, молода.
А было: ситцевое платье,
Тяжелое рукопожатье
И неуменье отличать
Добро от зла, печаль от скуки
И горечь от сердечной муки.
И гром гремел в тишайшем стуке,
А я сжимала крепче руки
И не желала отвечать.
* * *
А снегу все равно,
На ком сверкать под вечер,
На чье лететь окно,
На чьи ложиться плечи.
Он может напевать,
Качаясь на ресницах,
А может наплевать
На тех, кому он снится.
Недолог тонкий смех
Не верящих примете,
Что снег обманет всех,
Кого ни заприметит.
* * *
Ну пусть не так, пусть не рука в руке,
Пусть не ловить дыханье в час рассветный-
Пристроюсь на твоем воротнике
Снежинкой невесомой, незаметной.
Геометричен облик мой и прост,
Я так легка, спустившаяся с неба...
Ты быстро выйдешь на Дворцовый мост
И удивишься изобилью снега.
А вот и Невский. Крыши замело.
Закрой лицо колючей рукавицей.
От губ твоих спокойное тепло
Меня в два счета сделает водицей.
И напрягая зрение и слух,
Остановись внезапно у Фонтанки,
Взгляни в тоске на этот снежный пух,
На снежный прах, на снежные останки.
* * *
Тот, кто видел, тот запомнит
Все причуды этих комнат-
Свет, а рядом темнота.
Вся стена - сплошные тени
От затейливых растений,
От собаки и кота.
Наважденье - как в романе:
Ложка чайная в стакане
Закрутилась и звенит.
Крендельки, варенье, сушки,
И у худенькой старушки
Отрешённо-грустный вид.
Я потрогаю салфетку,
Я попробую конфетку,
Брошу фантик на поднос.
Проберёт мороз по коже
Оттого, что так похожи
Кот, хозяйка и барбос.
Я иду сюда с вокзала:
Что-то давнее связало
Нас с хозяйкой навсегда.
За стеной скандалит кто-то,
Со стены взирает фото -
Наша общая беда.
© Марина Вирта