(no subject)

[la_s0tte]

Жил-был плюшевый кролик, и поначалу он выглядел просто великолепно. Он был пухлым и толстеньким, как и подобает кролику, шерстка у него была в бело-коричневых пятнышках, усы из настоящих ниток, а ушки обшиты изнутри розовой атласной тканью. Рождественским утром, когда его усадили на верхушке чулка с подарками для Мальчика, с веточкой остролиста в лапках, смотрелся он просто очаровательно.
В чулке были и другие подарки: орехи, апельсины, паровозик, миндаль в шоколаде и заводная мышка, но Кролик без сомнения был лучше всех. По меньшей мере два часа Мальчик не выпускал его из рук, но потом к обеду пришли Тети и Дяди, вновь зашуршала оберточная бумага и пакеты, и в предвкушении новых подарков Плюшевый Кролик был забыт.

Долгое время он жил в шкафу для игрушек или на полу в детской, и никто не обращал на него особого внимания. По натуре он был скромным, и поскольку был сделан всего-навсего из плюша, некоторые более дорогие игрушки откровенно презирали его. Механические игрушки были во много раз лучше, и потому смотрели на всех остальных свысока; в них было полно новомодных штучек, и они притворялись настоящими. Макет лодки, который пережил два сезона и с которого облупилась почти вся краска, подражал их тону и никогда не упускал возможности употребить техническую терминологию в разговоре о своей оснастке. Кролик не мог похвастаться тем, что он чей-нибудь макет, потому что не знал, что существуют настоящие кролики; он думал, что все кролики, как и он, набиты опилками, и понимал, что опилки - это уже сильно устарело и никогда не должно упоминаться в современном обществе. Даже Тимоти, деревянный лев на шарнирах, которого собирали солдаты-инвалиды и у которого должны были бы быть более либеральные взгляды, напускал на себя важности и притворялся, будто связан с Правительством. Среди всех них бедняжка Кролик поневоле чувствовал себя ужасно ничтожным и ничем не примечательным, а единственным существом, которое относилось к нему по-доброму, была Кожаная Лошадь.

Кожаная Лошадь жила в детской дольше всех других. Она была настолько старой, что ее шкура местами протерлась так, что просвечивали швы, а бОльшую часть ниток из ее хвоста выдрали, чтобы нанизать на них бусы. Она была мудра, ибо повидала длинную череду механических игрушек: как они приходили хвастаться и важничать, как у них вскоре ломался ходовой механизм и как они погибали, и она знала, что это всего лишь игрушки, которые никогда не станут ничем другим. Потому что детское волшебство - это необыкновенная и чудесная вещь, и только таким старым, мудрым и опытным игрушкам, как Кожаная Лошадь, дано понять, что это такое.

- Что значит НАСТОЯЩИЙ? - спросил однажды Кролик, лежа рядом с Кожаной Лошадью в детской возле каминной решетки, пока Няня не пришла убирать комнату. - Это значит, что у тебя есть штучки, которые жужжат внутри, а снаружи торчит ключик?

- Настоящий не означает то, как ты сделан, - ответила Кожаная Лошадь. - Это то, что с тобой происходит. Когда ребенок очень-очень долго любит тебя, не просто играет с тобой, а ПО-НАСТОЯЩЕМУ любит тебя, вот тогда ты становишься Настоящим.

- А это больно? - спросил Кролик.

- Иногда, - сказала Кожаная Лошадь, потому что всегда была честной. - Но когда ты Настоящий, ты не против, чтобы было больно.

- Это происходит сразу же, как будто тебя заводят, - продолжал Кролик, - или постепенно?

- Это происходит не сразу, - сказала Кожаная Лошадь. - Ты превращаешься. Это занимает много времени. Вот почему это не часто происходит с теми, кто легко ломается, или у кого острые края, или кого нужно бережно хранить. Обычно к тому времени, как ты становишься Настоящим, почти вся твоя шерсть выдирается, глаза выпадают, крепления расшатываются, и ты становишься очень потрепанным. Но все это совершенно не имеет значения, потому что когда ты Настоящий, ты не можешь быть некрасивым, разве что только для тех, кто ничего в этом не понимает.

- Наверное, вы - настоящая? - спросил Кролик и тут же пожалел о своих словах, подумав, что Кожаная Лошадь может обидеться. Но Кожаная Лошадь только улыбнулась.
- Дядя мальчика сделал меня Настоящей, - сказала она. - Это произошло давным-давно, но если ты однажды становишься Настоящим, то уже не можешь превратиться обратно в ненастоящего. Это навсегда.

Кролик вздохнул. Он подумал, что пройдет еще много времени, прежде чем это волшебное превращение, называемое «стать Настоящим», случится с ним. Ему очень хотелось стать Настоящим, почувствовать, что это такое, но все же мысль, что он весь облезет и у него выпадут глаза и усы, удручала его. Ему хотелось стать Настоящим без этих неприятных моментов.

Детской заправляла женщина, которую называли Няней. Иногда она не обращала никакого внимания на то, что игрушки разбросаны, а иногда ни с того ни с сего вдруг налетала, как ураган, и запихивала их все в шкафы.
Она называла это «уборкой», и все игрушки, особенно оловянные, это ненавидели. Впрочем, Кролик относился к «уборке» более спокойно, потому что куда бы его не зашвырнули, падение всегда бывало мягким.

Однажды вечером, собираясь ложиться спать, Мальчик никак не мог найти китайскую собачку, которую всегда брал с собой в кровать. Няня торопилась, тем более, что не время было разыскивать собачек перед сном, поэтому она огляделась, и, увидев, что дверца шкафа с игрушками открыта, кинулась туда.
- Вот, - сказала она, - возьми своего старого Кролика! Тоже сгодится, чтобы с ним спать! И она вытащила Кролика за ухо и вложила Мальчику в руки.

В ту ночь, и во многие последующие, Плюшевый Кролик спал в кровати у Мальчика. Сначала ему было неудобно, от того, что Мальчик слишком сильно сжимал его в объятиях, а иногда придавливал, ворочаясь, или засовывал так глубоко под подушку, что Кролик едва мог дышать. И еще он скучал по тем долгим, залитым лунным светом часам, которые проводил в детской, когда весь дом затихал, и по разговорам с Кожаной Лошадью. Однако очень скоро ему начало это нравиться, потому что Мальчик часто разговаривал с ним и делал для него в постельном белье уютные тоннельчики, похожие, как он говорил, на норки, в которых живут настоящие кролики. И они чудесно играли вместе, перешептываясь, когда Няня уходила ужинать и оставляла на каминной полке зажженный ночник. А когда Мальчик засыпал, Кролик уютно устраивался под его маленьким теплым подбородком и смотрел сны, а Мальчик крепко обнимал его всю ночь.

Так шло время, и Плюшевый Кролик был очень счастлив - насколько счастлив, что даже не замечал, как его красивая бархатистая шерстка все больше и больше протиралась, как хвостик начал отрываться, и как розовая краска стиралась с носа в том месте, куда Мальчик целовал его.

Наступила весна, и они проводили долгие дни в саду, ведь Кролик следовал за Мальчиком повсюду, куда бы тот ни направлялся. Кролик катался в садовой тележке, и участвовал в пикниках на траве, и у него были очаровательные шалашики, построенные для него в зарослях малины, за цветочными клумбами. А однажды, когда Мальчика внезапно позвали пить чай, Кролик остался один на лужайке до глубоких сумерек, и Няне пришлось идти искать его со свечой, потому что Мальчик не мог уснуть без него. Кролик был весь мокрый от росы и перепачкан землей, потому что лазал по норкам, которые Мальчик сделал для него в клумбе, и Няня ворчала, вытирая его подолом своего передника.

- И приспичил же тебе этот старый Кролик! Подумать только, столько суматохи из-за игрушки!
Мальчик сел в кровати и протянул руки.

- Отдай мне моего Кролю! - попросил он. - И ты не должна так говорить. Он не игрушка. Он НАСТОЯЩИЙ!

Когда маленький Кролик услышал это, он был несказанно счастлив, потому что понял, что то, о чем говорила Кожаная Лошадь, наконец-то сбылось. Детское волшебство коснулось его, и он больше не был игрушкой. Он стал Настоящим. Мальчик сам так сказал.

В ту ночь он почти не мог заснуть от счастья, и его маленькое опилковое сердце чуть не разорвалось от переполнявшей его любви. А в глазах-пуговках, которые уже давно потеряли свой блеск, появилось выражение мудрости и красоты, так что даже Няня, взяв Кролика в руки на следующее утро, заметила это: «Определенно, этот старый Кролик смотрит как-то уж очень многозначительно!»

Это было чудное лето!
Неподалеку от их дома был лес, и в длинные июньские вечера Мальчик любил ходить туда после чая играть. Плюшевого Кролика он брал с собой, и прежде чем уйти собирать цветы или играть в казаки-разбойники среди деревьев, всегда строил для него уютное маленькое гнездышко где-нибудь в папоротнике, потому что он был добрым мальчиком и ему хотелось, чтобы Кролик чувствовал себя комфортно. В один из вечеров, когда Кролик сидел там один, наблюдая за муравьями, сновавшими в траве туда-сюда между его плюшевыми лапами, он вдруг увидел, как из высокого папоротника поблизости вылезли два странных существа.

Это были кролики, как и он сам, но очень пушистые и совершенно новые. И судя по всему, они были очень хорошо сделаны, потому что швов было совсем не заметно, а при движении эти кролики необычным образом меняли форму: то они выглядели длинными и вытянутыми, а через минуту уже оказывались пухлыми, с выгнутой спиной, и не оставались все время одинаковыми, как он. Они мягко касались лапами земли и подкрались довольно близко к Кролику, подергивая носами, пока он пристально разглядывал их, пытаясь увидеть, с какой стороны торчит ключик заводного механизма, ведь он знал, что те, кто умеет прыгать, обычно чем-то заводятся. Но он ничего не увидел. Определенно, это был абсолютно новый вид кроликов.

Пришедшие таращились на Кролика, а Кролик на них, и они все время дергали носом.
- Почему бы тебе не встать и не поиграть с нами? - спросил один из них.
- Мне не хочется, - ответил Кролик, потому что он не хотел объяснять им, что у него нет заводного механизма.
- Вот как! - удивился пушистый кролик, отпрыгнув далеко в сторону и встав на задние лапы - все очень просто: ты так не умеешь!
- Я умею! - возразил маленький Кролик, - я могу прыгать выше всех! Он имел в виду, что умеет прыгать, когда Мальчик подбрасывал его, но конечно, этого он не хотел уточнять.
- Ты можешь подпрыгнуть на задних лапах? - спросил пушистый кролик.

Это был ужасный вопрос, потому что у Плюшевого Кролика задних лап не было вовсе. Задняя его часть была сделана из цельного куска, как подушка для булавок. Он неподвижно сидел в траве, надеясь, что остальные кролики этого не заметят.
- Я не хочу прыгать, - снова сказал он.
Но у диких кроликов были очень зоркие глаза. И этот вытянул шею и пригляделся.
- У него вообще нет задних лап! - закричал он. - Только представьте себе, кролик без задних лап! И он засмеялся.
- У меня есть задние лапы! - крикнул Плюшевый Кролик. - У меня они есть! Я сижу на них!
- Тогда вытяни их и покажи мне! - сказал дикий кролик. И он принялся вертеться и танцевать, пока у Плюшевого Кролика не закружилась голова.
- Я не люблю танцевать, - сказал он. - Я лучше посижу спокойно.

И в то же время ему ужасно хотелось танцевать, новое, странное и щекочущее ощущение пробежало по его телу, и он готов был отдать все на свете, чтобы суметь скакать так, как эти кролики.
Дикий кролик перестал танцевать и подошел совсем близко. Настолько близко, что задел своими длинными усами ухо плюшевого Кролика, а затем резко дернул носом, прижал уши и отпрыгнул назад.
- Он как-то не так пахнет! - воскликнул он. - Это вообще не кролик! Он не настоящий!
- Я настоящий! - сказал маленький Кролик. - Настоящий! Мальчик так сказал! - И он чуть не расплакался.

Тут послышались шаги: рядом пробежал Мальчик, и двое загадочных кроликов исчезли, протопотав лапами и сверкнув белыми хвостами.
- Вернитесь и поиграйте со мной! - позвал Плюшевый Кролик. - Пожалуйста, вернитесь! Я же знаю, что я настоящий!

Но ему никто не ответил, и только муравьи сновали туда-сюда, да листья папоротника мягко покачивались в том месте, где проскакали двое незнакомцев. Плюшевый Кролик был один.

- Ох, - подумал он, - ну почему они вот так вот убежали? Почему не захотели остаться и поговорить со мной?

Он долго лежал не шевелясь, глядя на папоротник в надежде, что они вернутся. Но они так и не вернулись, и вскоре солнце опустилось ниже, в воздухе запорхали маленькие белые мотыльки, пришел Мальчик и забрал Кролика домой.

Шли недели, и маленький Кролик стал совсем старым и обтрепанным, но Мальчик все так же сильно любил его. Настолько сильно, что все его усы выдрались и розовая подкладка внутри ушек стала серой, а коричневые пятнышки поблекли. Он даже начал терять форму и уже едва ли был похож на кролика, и только для Мальчика он оставался тем же. Для него он всегда был красивым, и ничего другое для маленького Кролика не имело значения. Ему было все равно, как он выглядит для других людей, потому что волшебство детской сделало его Настоящим, а когда ты Настоящий, внешний вид не играет роли.

А потом однажды Мальчик заболел.

Лицо его сильно покраснело, он бредил во сне и был таким горячим, что Кролик обжигался, когда Мальчик прижимал его к себе. Незнакомые люди приходили и уходили, свет в детской горел всю ночь, а маленький Плюшевый Кролик все лежал, спрятавшись от глаз в складках постельного белья, и не смел пошевелиться, потому что боялся, что если его найдут, то могут унести прочь, а между тем он знал, что нужен Мальчику.

Это были длинные томительные дни, ведь Мальчик был слишком болен, чтобы играть, и маленькому Кролику было довольно скучно все время сидеть без дела. Однако он устраивался поудобней и терпеливо ждал, мечтая о том времени, когда Мальчик поправится, и они пойдут в сад, где растут цветы и порхают бабочки, и снова, как прежде, будут играть в увлекательные игры в зарослях малины. Он придумывал множество разных замечательных занятий, и пока Мальчик лежал в полусне, забирался поближе к подушке и шепотом рассказывал ему на ухо о своих планах. И вот наконец лихорадка прошла, и Мальчику стало лучше. Он смог садиться в постели и рассматривать книжки с картинками, а маленький Кролик уютно пристраивался возле него. А еще чуть позже Мальчику разрешили встать и одеться.
Стояло ясное солнечное утро, и окна были распахнуты настежь. Мальчика вынесли на балкон, укутав в шаль, а маленький Кролик лежал в кровати, запутавшись в простынях, и размышлял.

На следующий день Мальчик должен был отправиться на море. Все было подготовлено, и теперь оставалось лишь только соблюдать предписания доктора. Взрослые долго обсуждали детали, а маленький Кролик лежал под одеялом, высунув одну только голову, и слушал. В комнате необходимо было провести дезинфекцию, а все книги и игрушки, с которыми Мальчик играл во время болезни, нужно было сжечь.

«Ура! - думал маленький Кролик. - Завтра мы поедем на море!» Ведь Мальчик часто говорил о море, и ему очень хотелось увидеть большие набегающие волны, и крошечных крабов, и замки из песка.

И вот тут-то Няня его заметила.

- А что с его старым Кроликом? - спросила она.
- С этим? - переспросил врач. - Да это же целый рассадник микробов! Сожгите его немедленно! Что? Чепуха! Купите ему другого. С этим больше нельзя играть!

И маленького Кролика положили в мешок вместе со старыми книжками и прочим мусором и отнесли на задворки сада, за птичник. Место было как раз подходящим для костра, но садовник оказался в тот момент слишком занят. Ему нужно было выкопать картофель и собрать горох, и он пообещал прийти пораньше следующим утром и сразу все сжечь.

В ту ночь Мальчик спал в другой спальне, и с ним был новый кролик. Это был роскошный кролик, весь из белого бархата и с настоящими стеклянными глазками, но Мальчик был слишком взволнован, чтобы обратить на это внимание. Ведь завтра он отправлялся на море, а это само по себе было столь замечательным событием, что он не мог думать ни о чем другом.

И пока Мальчик спал и ему снилось море, маленький Кролик лежал среди старых книжек с картинками, в углу позади птичника, и ему было очень одиноко. Мешок оставили незавязанным, поэтому повертевшись немного, ему удалось высунуть голову наружу и оглядеться. Он слегка дрожал, потому что привык спать в хорошей кровати, а его собственная шерстка уже стала такой тонкой и до того протерлась от объятий, что не могла защищать от холода. Неподалеку виднелись заросли малинника, высокие и густые, будто тропические джунгли, в тени которых ему доводилось играть с Мальчиком в былые дни. Он вспомнил те долгие солнечные часы, проведенные в саду - как счастливы они были - и его охватила невыразимая печаль. Казалось, все эти часы чередой проходили у него перед глазами, каждый прекраснее предыдущего, ему представлялись сказочные шалашики в клумбе, тихие вечера в лесу, когда он лежал в листьях папоротника и муравьишки ползали по его лапам, и тот чудесный день, когда он впервые узнал, что стал Настоящим. Он вспоминал о Кожаной Лошади, такой мудрой и доброй, и обо всем, что та говорила ему. Какой же смысл в том, чтобы быть любимым, и потерять всю свою красоту, и стать Настоящим, если все это заканчивалось вот так? И слеза, настоящая слеза скатилась по его маленькому потертому плюшевому носу и упала на землю.

И тогда случилось нечто удивительное: на том месте, где упала слеза, из земли вырос цветок, загадочный цветок, нисколько не похожий на те, что росли в саду. У него были узкие зеленые листья цвета изумруда, а в центре бутон, напоминающий золотую чашу. Он был так красив, что маленький Кролик даже перестал плакать и просто лежал, глядя на него. Вскоре бутон раскрылся, и из него вышла фея.

Эта была самая красивая фея на свете. На ней было платье из жемчужин и капель росы, цветы вокруг шеи и в волосах, а лицо ее было подобно самому прекрасному из цветков. Фея подошла к маленькому Кролику, взяла его на руки и поцеловала в плюшевый нос, весь мокрый от слез.
- Маленький Кролик, - сказала она, - разве ты не знаешь, кто я такая?

Кролик посмотрел на нее и ему показалось, что он видел ее лицо раньше, но не мог вспомнить, где.
- Я фея детского волшебства, - продолжала она. - Я забочусь обо всех игрушках, которых дети когда-то любили. Когда игрушки становятся старыми, истрепанными, и дети больше в них не нуждаются, тогда я прихожу, забираю их с собой и превращаю в Настоящих.
- А разве раньше я не был Настоящим? - спросил маленький Кролик.
- Ты был Настоящим для Мальчика, - ответила фея, - потому что он любил тебя. А теперь ты будешь Настоящим для всех.
И она обняла маленького Кролика и улетела с ним в лес.

Стало светло, от того что взошла луна. Лес был прекрасен, и лапы папоротника блестели как покрытое инеем серебро. На открытой поляне между деревьями по бархатистой траве в танце со своими тенями кружились дикие кролики, но когда они увидели Фею, они все остановились и выстроились в круг, глядя на нее.
- Я привела вам нового друга, - сказала Фея. - Вы должны быть очень добры к нему и научить всему, что ему нужно знать в Кроличьей стране, потому что теперь он всегда будет жить с вами.
И она еще раз поцеловала маленького Кролика и опустила его в траву.
- Беги и играй, маленький Кролик! - сказала она.

Но Кролик какое-то время сидел неподвижно, потому что увидев всех этих диких кроликов, танцующих вокруг него, он вдруг вспомнил, что у него нет задних лап, и ему не хотелось, чтобы все увидели, что он весь сделан из цельного куска. Он не знал, что когда Фея поцеловала его в последний раз, она изменила его. И может быть, он еще долго просидел бы так, стесняясь пошевелиться, если бы вдруг что-то не защекотало ему нос, и, не успев сообразить, что делает, он поднял заднюю лапу почесать его.

И обнаружил, что на самом деле у него есть задние лапы! Вместо выцветшего плюша у него был коричневый мех, мягкий и блестящий, его уши подергивались сами по себе, а усы были такими длинными, что касались травы. Кролик подпрыгнул, и радость от того, что у него появились задние лапы, была так велика, что он принялся скакать по дерну, то отпрыгивая в сторону, то вертясь по кругу, как делали остальные, и пришел от этого в такой восторг, что когда наконец остановился, чтобы найти Фею, ее уже не было.

Теперь наконец он был Настоящим Кроликом, в родном доме, вместе с другими кроликами.

Прошла осень, и зима, и весной, когда дни стали теплыми и солнечными, Мальчик вышел поиграть в лес за домом. И пока он играл, из зарослей папоротника выскочили два кролика и стали украдкой посматривать на него. Один из них был весь коричневый, а у другого на шерстке были какие-то странные следы, как будто когда-то давно он был пятнистым, и пятнышки до сих пор проступали сквозь мех. И в его маленьком мягком носике и круглых черных глазках было что-то настолько знакомое, что Мальчик подумал:
- Надо же, он совсем как мой старый Кролик, который потерялся, когда я болел скарлатиной!

Но он так и не узнал, что это действительно был его старый Кролик, который вернулся взглянуть на ребенка, впервые сделавшего его Настоящим.

P.S.: ненавижу мурашки...когда рука как из фильма пила и при этом замурована в гипс - это самое болезненное ощущение.....
а еще ненавижу двери - неожиданно для себя открыла их качества при открывании "на себя" левой рукой...