Еще раз про фламенко
Декабрь. Короткие холодные сумерки давно погасли, как не было. Через темный дворик несется ветер с мелким острым снегом. Слабый свет окон не может рассеять угольную темноту. Рысью в студию - и дверью за спиной хлоп!
Надо быстро переодеться. Покрываясь гусиной кожей, натягиваю танцевальную кофту. Перелезаю из теплых сапог в холодные туфли (раз-два-три, сейчас станет лучше, брр). Включаю только половину света в танцевальном зале - вот это хорошо. В углах зала и над станком полумрак, у зеркала - тёплый жёлтый свет. Что-то такое, как наша бесконечная, только начавшаяся зима, как много-много вкусного чаю за разговорами на кухне поздним вечером, как огромное одеяло, рука в руке, мурашки вдоль позвоночника...
Ага. Тренируйся давай.
В середине зала хорошо. Очень мало всего, очень просто. Тело, музыка, зеркало.
Стопа, каблук, полупальцы.
Планта, такон, гольпе.
Мои любимые заклинания. Игра моя любимая, танцевать.
(Почему-то на сцене кажется, что это всё не на жизнь, а на смерть. И когда учитель смотрит, так же. Волнующе очень, страшно, и сладко, конечно.)
Но сегодня только я и бесстрастное зеркало. Ни черта не получается. Не то, не так, не совсем! Лена. Сама-то слышишь, что дробь вот тут не в музыку, тут звук сжевала и конец кривой совсем? Слышу, конечно. Еще раз. Нет, снова не то. Еще.
И тут вдруг раз! - и каблуки правильно встраиваются в погибельную гитару, и тут пошли рруки, и следом сердце, и кантаор что-то такое выводит на своем языке про любовь и смерть, и позвоночник твой, как натянутая тетива, и пальцы, как водоросли в затонувшем городе, тысячу лет назад оплаканном, и эта история, всё та же, по кругу повторяемая тысячи лет. "Раненое сердце, острые стрелы". "Пойдешь со мной, Кармен?"
...
Как там у Болдыревой - когда прыгнешь в пропасть, узнаешь, что "тайная суть фламенко - крылья не вырастут, но шрамы добавят шарма".
Но это, в общем, всё лирика. Лучше повторить дроби еще раз. А лучше пять. И давай уже в музыку, не халтурь. :)
Надо быстро переодеться. Покрываясь гусиной кожей, натягиваю танцевальную кофту. Перелезаю из теплых сапог в холодные туфли (раз-два-три, сейчас станет лучше, брр). Включаю только половину света в танцевальном зале - вот это хорошо. В углах зала и над станком полумрак, у зеркала - тёплый жёлтый свет. Что-то такое, как наша бесконечная, только начавшаяся зима, как много-много вкусного чаю за разговорами на кухне поздним вечером, как огромное одеяло, рука в руке, мурашки вдоль позвоночника...
Ага. Тренируйся давай.
В середине зала хорошо. Очень мало всего, очень просто. Тело, музыка, зеркало.
Стопа, каблук, полупальцы.
Планта, такон, гольпе.
Мои любимые заклинания. Игра моя любимая, танцевать.
(Почему-то на сцене кажется, что это всё не на жизнь, а на смерть. И когда учитель смотрит, так же. Волнующе очень, страшно, и сладко, конечно.)
Но сегодня только я и бесстрастное зеркало. Ни черта не получается. Не то, не так, не совсем! Лена. Сама-то слышишь, что дробь вот тут не в музыку, тут звук сжевала и конец кривой совсем? Слышу, конечно. Еще раз. Нет, снова не то. Еще.
И тут вдруг раз! - и каблуки правильно встраиваются в погибельную гитару, и тут пошли рруки, и следом сердце, и кантаор что-то такое выводит на своем языке про любовь и смерть, и позвоночник твой, как натянутая тетива, и пальцы, как водоросли в затонувшем городе, тысячу лет назад оплаканном, и эта история, всё та же, по кругу повторяемая тысячи лет. "Раненое сердце, острые стрелы". "Пойдешь со мной, Кармен?"
...
Как там у Болдыревой - когда прыгнешь в пропасть, узнаешь, что "тайная суть фламенко - крылья не вырастут, но шрамы добавят шарма".
Но это, в общем, всё лирика. Лучше повторить дроби еще раз. А лучше пять. И давай уже в музыку, не халтурь. :)