глава восьмая. Дневник Ангелины
Говорят, разбитое зеркало - плохая примета…На самом деле, все немного иначе. Просто когда умирает кто-то , во вселенной, где-то во вселенной обязательно разбивается зеркало, кусочек неба…
Я не люблю врачей, не люблю их с самого рождения…Они уже однажды разъединили нас с Евой, разбросали по разные стороны от зеркал. И вот, сколько помню себя, хотят разрубить то хрупкое, до сих пор чудом не оборванное - нашу единственную связь друг с другом. Меня родители однажды забыли в каком-то странном доме, стены его изнутри и снаружи были выкрашены желтым цветом, и все окна были заставлены в решетках…И меня все время мучили эти странные незнакомцы в застиранных своих белых халатах, они все время спрашивали про Еву, думали, что я выдам ее, расскажу им о ней, чтобы они и ее тоже схватили и заперли в одной из этих комнат. Звезд там практически невозможно было увидеть - такие маленькие окна, решетчатые. И зеркал там тоже не было. Поэтому все это время я была с Евой разобщена.
Напротив моей комнаты жила очень необыкновенная женщина, так много ливней было у нее в глазах. Она все время ходила по коридорам и комнатам с коляской, в которой сидели две куклы. “Это мои дети”, - рассказывала она . Говорят, она потеряла обоих детей то ли в автокатастрофе, то ли их на вокзале украли. И вот после этой трагедии у нее появились куклы, она верила, что души потерявшихся детей переселяются в куклы, игрушки становятся одущевленными. Каждое утро она поливала своих детей-кукол из лейки, словно цветы. Лица и волосы у них становились совершенно мокрыми, и при этом она сама плакала постоянно.
Я смотрела на нее, думая как же сильно страдания изменили выражение этого еще совсем молодого лица..я вспомнила свою маму, и поняла как же сильно люблю ее - особенно в этот момент, в это мгновение. Как часто я заставляла ее плакать, и какой несчастной она могла бы быть, если бы Ева забрала меня с собой в царство метвых… и обиды мои перестали меня терзать, из-за того что родители забыли меня в этом сыром желтом доме.
“Почему вы их заставляете плакать?” - спросила я ее как-то.
“Разве ты не видишь, что это они меня плакать заставляют, я их все поливаю-поливаю, а они совсем не вырастают”.
Прошло буквально несколько дней, может быть неделя, когда родители вернулись меня забрать - но мама была почему-то не в летнем платье, а в шубе, и на земле вместо травы, лежал снег. Лицо ее было старше, голос изменился, он был ужасно взволнованный, а глаза ее были похожи на лужи. Папа всю дорогу молчал. Она сидела ко мне спиной, на переднем кресле автомобиля. Я обняла ее крепко-крепко, она вдруг расплакалась, чувствуя то , же что и я. Чувствуя, что уже никогда не будет как раньше.
А позже вечером, мне не спалось, и решив спуститься в библиотеку, я услышала разговор мамы с папой за дверью, и ее слова:
-Хотя одна из них выжила у меня уже сколько лет ощущение, что мы потеряли обеих…
В ту ночь мне снился странный сон. Вижу дерево, и на нем растут красивые листья двух видов. Растут-растут до тех пор, пока одни, те, что побольше и посветлее, не опадают, и на дереве остаются листья одного единственного вида. Но я знаю , они опадают неправильно, потому что должны не на землю падать вниз, а взлетать вверх, в небо… А потом к дереву подходит юноша, и я почему-то знаю, что это Орфей. Он говорит мне, что есть такая музыка от которой загораются и вспыхивают новые звезды.Не попавшие на небо, те кто вынужден мучаться в подземном царстве в конце концов, все-таки долетают наверх… Но он забыл ее, забыл мелодию - всю до последней ноты…Взамен на встречу с Эвридикой демоны украли и него слух, и музыкальную память, Орфей растерял свой дар, "не могу больше ничем поделиться,"- с сожалением говорит мне он…
Где же мне раздобыть ноты? - мучилась я во сне.
А когда проснулась, мне и спустилась к завтраку, родители рассказали мне про мистическое письмо, с приглашением посетить клинику Заколдованных сердец, в которой я уже живу второй день.
Я не люблю врачей, не люблю их с самого рождения…Они уже однажды разъединили нас с Евой, разбросали по разные стороны от зеркал. И вот, сколько помню себя, хотят разрубить то хрупкое, до сих пор чудом не оборванное - нашу единственную связь друг с другом. Меня родители однажды забыли в каком-то странном доме, стены его изнутри и снаружи были выкрашены желтым цветом, и все окна были заставлены в решетках…И меня все время мучили эти странные незнакомцы в застиранных своих белых халатах, они все время спрашивали про Еву, думали, что я выдам ее, расскажу им о ней, чтобы они и ее тоже схватили и заперли в одной из этих комнат. Звезд там практически невозможно было увидеть - такие маленькие окна, решетчатые. И зеркал там тоже не было. Поэтому все это время я была с Евой разобщена.
Напротив моей комнаты жила очень необыкновенная женщина, так много ливней было у нее в глазах. Она все время ходила по коридорам и комнатам с коляской, в которой сидели две куклы. “Это мои дети”, - рассказывала она . Говорят, она потеряла обоих детей то ли в автокатастрофе, то ли их на вокзале украли. И вот после этой трагедии у нее появились куклы, она верила, что души потерявшихся детей переселяются в куклы, игрушки становятся одущевленными. Каждое утро она поливала своих детей-кукол из лейки, словно цветы. Лица и волосы у них становились совершенно мокрыми, и при этом она сама плакала постоянно.
Я смотрела на нее, думая как же сильно страдания изменили выражение этого еще совсем молодого лица..я вспомнила свою маму, и поняла как же сильно люблю ее - особенно в этот момент, в это мгновение. Как часто я заставляла ее плакать, и какой несчастной она могла бы быть, если бы Ева забрала меня с собой в царство метвых… и обиды мои перестали меня терзать, из-за того что родители забыли меня в этом сыром желтом доме.
“Почему вы их заставляете плакать?” - спросила я ее как-то.
“Разве ты не видишь, что это они меня плакать заставляют, я их все поливаю-поливаю, а они совсем не вырастают”.
Прошло буквально несколько дней, может быть неделя, когда родители вернулись меня забрать - но мама была почему-то не в летнем платье, а в шубе, и на земле вместо травы, лежал снег. Лицо ее было старше, голос изменился, он был ужасно взволнованный, а глаза ее были похожи на лужи. Папа всю дорогу молчал. Она сидела ко мне спиной, на переднем кресле автомобиля. Я обняла ее крепко-крепко, она вдруг расплакалась, чувствуя то , же что и я. Чувствуя, что уже никогда не будет как раньше.
А позже вечером, мне не спалось, и решив спуститься в библиотеку, я услышала разговор мамы с папой за дверью, и ее слова:
-Хотя одна из них выжила у меня уже сколько лет ощущение, что мы потеряли обеих…
В ту ночь мне снился странный сон. Вижу дерево, и на нем растут красивые листья двух видов. Растут-растут до тех пор, пока одни, те, что побольше и посветлее, не опадают, и на дереве остаются листья одного единственного вида. Но я знаю , они опадают неправильно, потому что должны не на землю падать вниз, а взлетать вверх, в небо… А потом к дереву подходит юноша, и я почему-то знаю, что это Орфей. Он говорит мне, что есть такая музыка от которой загораются и вспыхивают новые звезды.Не попавшие на небо, те кто вынужден мучаться в подземном царстве в конце концов, все-таки долетают наверх… Но он забыл ее, забыл мелодию - всю до последней ноты…Взамен на встречу с Эвридикой демоны украли и него слух, и музыкальную память, Орфей растерял свой дар, "не могу больше ничем поделиться,"- с сожалением говорит мне он…
Где же мне раздобыть ноты? - мучилась я во сне.
А когда проснулась, мне и спустилась к завтраку, родители рассказали мне про мистическое письмо, с приглашением посетить клинику Заколдованных сердец, в которой я уже живу второй день.