II
Первая часть
Я сижу в нарочито расслабленной и вальяжной позе. Полулежу, нога за ногу, изображаю довольство и беспечность. Не знаю, насколько натурально смотрится..
Сартр сказал: “Ад - это другие”. Для меня же они - это спасение. Я нахожу приют в душах людей, обременяясь их проблемами, скидываю с себя свои собственные, как мне кажется, не решаемые вообще. Начинаю размешивать свою боль в других. Беззастенчиво пялюсь на людей, проходящих мимо забора. Они мне отвечают тем же. Вот прошли трое молодых и симпатичных. Веселятся, щебечут, трясут всем, чем могут, а могут еще как )). “Глубокое знание рождает глубокую печаль”. Это явно не про них. Навстречу девчонкам прошел пижончик. Выражено обернулся и посмотрел на динамичные девичьи прелести. Глядя на него, я не смог сдержать улыбку. Смешная походка с акцентом на раскачивание плечами, метается все тело. Кричащая белая рубашка с черным узором, расстегнута наполовину... на животе болтаются вставленные в ворот темные очки. Ходячий китч. Рожа наглая, но глаза боязливые. Уверен, голова этого денди ломится от комплексов и заблуждений. Хотел бы, но я не знаю, как бы я мог ему помочь.
Идут два профессора: высокий, худой, с лисиной и низкий, пухловатый, коронованный серебрящимся “вавилоном” и в очках. Поглощены вкрадчивым общением, сильно размахивают руками. Такое ощущение, что невидимый канал связи, протянутый между ними, нагружен настолько, что сейчас разрыдается искрами и запылает. Вот этим ребятам я завидую. Всю жизнь они прожили своим увлечением, оно столь прекрасно, что они променяли все на микросхемы, эмиттерные переходы и RLC - цепи. Одеты просто и одинаково: черные брюки, белые рубашки с коротким рукавом и карманчиком, из которого кокетливо выглядывает сизый платочек. Советские электронные часы на волосатых тонких руках, держащих облупившиеся академические чемоданы. А сейчас все эти компьютеры и программы, автоматически проектирующие электронные схемы - все это так поражает и увлекает. Мир снова большой и удивительный, его снова надо изучать и открывать, они снова любознательные и пронырливые мальчуганы.
Так же увлеченно что-то обсуждают армянин с пышными кудрями и лысый славянин. Стайка молодых супругов с детьми хаотично несется мимо заборчика. Все веселые, довольные и уставшие. В руках воздушные шары и мороженое. По всей видимости, отмечали день рождения кого-то из чад. Разговаривают больше с детьми, чем друг с другом. Внезапно, все останавливаются. Лица у всех грустнеют. Кто-то не хотя сообщает, что тут их дороги расходятся. Прощаются-целуются, до меня долетают “заезжай к нам в субботу” и “а вы на море ходите”.
Вот еще одна семейная пара. Усталые и замученные. Идут очень близко друг к другу, смотрят на свои медленно идущие ноги. Наверное, какие-то бытовые неурядицы не дают покоя. Опа - это что-то новенькое!!! Мой взгляд ненароком попал прямо в глаза девушке, идущей с парнем, и, отразившись, сверкнул такой же болью, как у меня. Я аж подскочил, по коже прокрались мурашки. Не ожидал я такого! Зрительный контакт продолжался все время, пока эта парочка медленно тащилась по улице. - “Мне плохо” - “И мне плохо”. Это место похоже на Рай не более чем внешне.
С двух сторон я окружен высокими кустами, с третьей - заборчик, украденный из фильма “Сонная лощина”, а с четвертой, прямо напротив меня стоит еще один столик. Там вижу женскую спину (красивую, о да) расчерченную бретельками. На голове закручены мелированные косички. Напротив нее полулежит небритый детина с патлами. Он делает вид, что слушает, но я готов поклясться, его мысли далеко, а в ушах включил шум прибоя. А девочка очень усердно что-то рассказывает, помогая себе жестами, бретельки и точеные, слегка загорелые лопатки ходят ходуном.
Продолжение следует...
Я сижу в нарочито расслабленной и вальяжной позе. Полулежу, нога за ногу, изображаю довольство и беспечность. Не знаю, насколько натурально смотрится..
Сартр сказал: “Ад - это другие”. Для меня же они - это спасение. Я нахожу приют в душах людей, обременяясь их проблемами, скидываю с себя свои собственные, как мне кажется, не решаемые вообще. Начинаю размешивать свою боль в других. Беззастенчиво пялюсь на людей, проходящих мимо забора. Они мне отвечают тем же. Вот прошли трое молодых и симпатичных. Веселятся, щебечут, трясут всем, чем могут, а могут еще как )). “Глубокое знание рождает глубокую печаль”. Это явно не про них. Навстречу девчонкам прошел пижончик. Выражено обернулся и посмотрел на динамичные девичьи прелести. Глядя на него, я не смог сдержать улыбку. Смешная походка с акцентом на раскачивание плечами, метается все тело. Кричащая белая рубашка с черным узором, расстегнута наполовину... на животе болтаются вставленные в ворот темные очки. Ходячий китч. Рожа наглая, но глаза боязливые. Уверен, голова этого денди ломится от комплексов и заблуждений. Хотел бы, но я не знаю, как бы я мог ему помочь.
Идут два профессора: высокий, худой, с лисиной и низкий, пухловатый, коронованный серебрящимся “вавилоном” и в очках. Поглощены вкрадчивым общением, сильно размахивают руками. Такое ощущение, что невидимый канал связи, протянутый между ними, нагружен настолько, что сейчас разрыдается искрами и запылает. Вот этим ребятам я завидую. Всю жизнь они прожили своим увлечением, оно столь прекрасно, что они променяли все на микросхемы, эмиттерные переходы и RLC - цепи. Одеты просто и одинаково: черные брюки, белые рубашки с коротким рукавом и карманчиком, из которого кокетливо выглядывает сизый платочек. Советские электронные часы на волосатых тонких руках, держащих облупившиеся академические чемоданы. А сейчас все эти компьютеры и программы, автоматически проектирующие электронные схемы - все это так поражает и увлекает. Мир снова большой и удивительный, его снова надо изучать и открывать, они снова любознательные и пронырливые мальчуганы.
Так же увлеченно что-то обсуждают армянин с пышными кудрями и лысый славянин. Стайка молодых супругов с детьми хаотично несется мимо заборчика. Все веселые, довольные и уставшие. В руках воздушные шары и мороженое. По всей видимости, отмечали день рождения кого-то из чад. Разговаривают больше с детьми, чем друг с другом. Внезапно, все останавливаются. Лица у всех грустнеют. Кто-то не хотя сообщает, что тут их дороги расходятся. Прощаются-целуются, до меня долетают “заезжай к нам в субботу” и “а вы на море ходите”.
Вот еще одна семейная пара. Усталые и замученные. Идут очень близко друг к другу, смотрят на свои медленно идущие ноги. Наверное, какие-то бытовые неурядицы не дают покоя. Опа - это что-то новенькое!!! Мой взгляд ненароком попал прямо в глаза девушке, идущей с парнем, и, отразившись, сверкнул такой же болью, как у меня. Я аж подскочил, по коже прокрались мурашки. Не ожидал я такого! Зрительный контакт продолжался все время, пока эта парочка медленно тащилась по улице. - “Мне плохо” - “И мне плохо”. Это место похоже на Рай не более чем внешне.
С двух сторон я окружен высокими кустами, с третьей - заборчик, украденный из фильма “Сонная лощина”, а с четвертой, прямо напротив меня стоит еще один столик. Там вижу женскую спину (красивую, о да) расчерченную бретельками. На голове закручены мелированные косички. Напротив нее полулежит небритый детина с патлами. Он делает вид, что слушает, но я готов поклясться, его мысли далеко, а в ушах включил шум прибоя. А девочка очень усердно что-то рассказывает, помогая себе жестами, бретельки и точеные, слегка загорелые лопатки ходят ходуном.
Продолжение следует...