(no subject)
Давайте в ней убьем весь этот страх, давайте отнесем ее в руках на дальний луг, где чернозем искрится. Давайте изобьем ее вовсю, давайте выбьем зубы карасю, давайте разукрасим ее лица. Кнутом, прутом нам жертвенный накал такой лошадкой милой прискакал, что умереть - не встать - святое дело. Кори же медом, подстрекай конем, а если та скопытится при нем, то нам она давно поднадоела. И дура ли моя святая власть, да сколько упиваться ею всласть - мне не сказать, затем, что так глубоко я зарываюсь - в веки не найти, ни трем китам, ни заводи реки, ни золоту всевидящего ока. И все одно оно, одно оно - подслеповато сотканное дно, и мне не спать, заверчиваться в воду. А что она, да что вообще она - не внемлет плети, не поет звена, стоит отоль, не докасаясь дна, и воспевает вечную свободу.