Спой, Мери, нам, уныло и протяжно (С)
Если что, то я в глушь - в деревню Васькино... Буду сажать Дер Картофельн и разводить Ди Крольхен.
Табачок-с стану растить на грядке рядом с ... Ну, короче, покурить всегда найдется.
А из яблок стану гнать самогон. А из вишни наливочку. И, разумеется, винцо сливовое - как у азиатов. Для девочек. Да.
Огуречик, памидрочик (опечатка хороша!), редисочка, лучок-с, опять же баклажанец с кабачьком...
Это ничего, что я пока бледное дитя урбанизации - выправлюсь.
Стану крепкой, ширококостной, крутозадой... с рущищами-лопатками и красными матрёшковыми щеками.
Хорошоооо.
Ну и про козу, мы тоже все помним, ведь правда?
"УЛИЦА. НАКРЫТЫЙ СТОЛ.
НЕСКОЛЬКО ПИРУЮЩИХ МУЖЧИН И ЖЕНЩИН"
И вот приедете вы к нам в деревню Васькино...
Усажу я вас за длинный-предлинный Питоном недавно сколоченный стол.
И скажу Наташке-Накселлент: "Слазь ка, мать, в погребец да притарань карпузика соленого из дальней кадушки".
А Наташка похнычет-похнычет и полезет.
"Он выбыл первый из круга нашего. Пускай в молчаньи
Мы выпьем в честь его..."
А пока она там в стылом погребе станет искать арбуз, да наваливать в миску непослушных груздочков и рыжичков; пока она наберет дюжину моченых яблочков; пока сообразит что не помешало бы и огурчиков с помидрочиками тоже прихватить... и еще лечо домашнее достать - вон оно- высокооо на полочке... пока она все это в сраче полутемном найдет, и к лестничке притаранит...
(МЫ ЕЕ ЗАПРЕМ В ХОЛОДНОМ ПОГРЕБЕ, ЧТОБЫ НА ВСЮ ЗИМУ НАМ ВСЕМ МЯСА ХВАТИЛО - шютка)
На самом деле, пока Наташка там будет околачиваться в погребе, мы уже пару раз хлопнем и я вручу Жаклин кролика (двух... нет трех... четырех - уговорили) пожирнее и нож. И она конечно сперва станет отнекиваться и визжать, и делать вид что кролики - милые, и у нее рука не поднимется и аппетит пропадет, и уронит слезу, и еще вздумает притворяться блондинкой. Но потом утрет уроненное, улыбнется своей чистаангельской улыбкой и р-рраз... И ловко так своими пальчиками тушку освежует, и спросит тихонечко "а можно шкурку забрать для инсталляции "Завтра будет лучше, чем вчера"?
Меж тем Яшка насадит некошерных кролей (четыре штуки) на шампур и побредет к мангалу. А Лёнка почистит картошечки с ведро (чик-чик-чик и готово) и ведро это мы поставим на огонь. Пусть томится-парится белобокая. Уффф!
" Послушайте: я слышу стук колес!
(Едет телега, наполненная мертвыми телами. Негр управляет ею.)"
А тут из лесу вернется Питон с дичью на плече, и все сделают вид, что дичь совсем не похожа на нашего соседа, а выглядит вовсе как лось. Дичь мы свежевать не станем, а прибережем до следующего раза, решив ограничиться кроликами (не хватит - Жаклин еще зарежет).
И пока все станут хвалить Питона и говорить какой он супер-охотник просто Маудзедун (это я вспоминала как зовут Мюнхгаузена, но Дзедун вспомнился первым), я извлеку из схрона пузырь беленькой, и бутыль кирш-наливки, и сливового для девочек. И компоту микшированного, а также чисто-вишневого, сливового, грушевого чтоб было чем запить.
А на закусь заставлю Катьку-реллокэт надергать зеленухи (Катька мелкая, легкая - много не потопчет) разного там лучка да петрушечки, да салатику, да чесночку свежего, хрусткого. И выставлю солонку с крупной солью. И хлеба краюху, а то и лепешков из настоящего тандыра ( ну да... поди уж Фарида то сообразит, как лепешек намесить).
И трампарарам! Венец творения! Козий сыр от нашей козы (главное при покупке не перепутать пол животного) - терпкий, соленый, вкуууусный, духовитый.
И поднимем мы бокалы и скажем "УУУХ! Хорошо!" И польется покатится беленькая - прохладная и томительная, как слеза вдовицы, по уставшему нутру. И окатит жаром. Тогда мы в десятки рук потянемся за лучком, станем макать его белым крепким луковичным концом в солонку. Беленькую захрустывать.
Ну а девочки - сырком, сырком... Да теплой лепешечкой.
- Перерывчик небольшой, - скажу я.
И снова вздрогнем. И мир вздрогнет. И замедлит свое кругохождение, чтоб грибочки успели наткнуться на вилки, чтоб огурчики сочно треснули на зубах в унисон.
А тут и кролики - нежные пренежные (хотя вчерашние крысы были не в пример нежнее) подоспеют. И картошечка рассыплется в деревянной миске под деревянной толкушкой. Рассыплется, раскинется горячо и призывно - плескай туда масла, сыпь резаной петрушки с укропчиком.
Жуй! Наворачивай! Не забывай наливать!
И я скажу: За кризис, господа литераторы!
И снова выпью. И снова налью.
Ага.
Табачок-с стану растить на грядке рядом с ... Ну, короче, покурить всегда найдется.
А из яблок стану гнать самогон. А из вишни наливочку. И, разумеется, винцо сливовое - как у азиатов. Для девочек. Да.
Огуречик, памидрочик (опечатка хороша!), редисочка, лучок-с, опять же баклажанец с кабачьком...
Это ничего, что я пока бледное дитя урбанизации - выправлюсь.
Стану крепкой, ширококостной, крутозадой... с рущищами-лопатками и красными матрёшковыми щеками.
Хорошоооо.
Ну и про козу, мы тоже все помним, ведь правда?
"УЛИЦА. НАКРЫТЫЙ СТОЛ.
НЕСКОЛЬКО ПИРУЮЩИХ МУЖЧИН И ЖЕНЩИН"
И вот приедете вы к нам в деревню Васькино...
Усажу я вас за длинный-предлинный Питоном недавно сколоченный стол.
И скажу Наташке-Накселлент: "Слазь ка, мать, в погребец да притарань карпузика соленого из дальней кадушки".
А Наташка похнычет-похнычет и полезет.
"Он выбыл первый из круга нашего. Пускай в молчаньи
Мы выпьем в честь его..."
А пока она там в стылом погребе станет искать арбуз, да наваливать в миску непослушных груздочков и рыжичков; пока она наберет дюжину моченых яблочков; пока сообразит что не помешало бы и огурчиков с помидрочиками тоже прихватить... и еще лечо домашнее достать - вон оно- высокооо на полочке... пока она все это в сраче полутемном найдет, и к лестничке притаранит...
(МЫ ЕЕ ЗАПРЕМ В ХОЛОДНОМ ПОГРЕБЕ, ЧТОБЫ НА ВСЮ ЗИМУ НАМ ВСЕМ МЯСА ХВАТИЛО - шютка)
На самом деле, пока Наташка там будет околачиваться в погребе, мы уже пару раз хлопнем и я вручу Жаклин кролика (двух... нет трех... четырех - уговорили) пожирнее и нож. И она конечно сперва станет отнекиваться и визжать, и делать вид что кролики - милые, и у нее рука не поднимется и аппетит пропадет, и уронит слезу, и еще вздумает притворяться блондинкой. Но потом утрет уроненное, улыбнется своей чистаангельской улыбкой и р-рраз... И ловко так своими пальчиками тушку освежует, и спросит тихонечко "а можно шкурку забрать для инсталляции "Завтра будет лучше, чем вчера"?
Меж тем Яшка насадит некошерных кролей (четыре штуки) на шампур и побредет к мангалу. А Лёнка почистит картошечки с ведро (чик-чик-чик и готово) и ведро это мы поставим на огонь. Пусть томится-парится белобокая. Уффф!
" Послушайте: я слышу стук колес!
(Едет телега, наполненная мертвыми телами. Негр управляет ею.)"
А тут из лесу вернется Питон с дичью на плече, и все сделают вид, что дичь совсем не похожа на нашего соседа, а выглядит вовсе как лось. Дичь мы свежевать не станем, а прибережем до следующего раза, решив ограничиться кроликами (не хватит - Жаклин еще зарежет).
И пока все станут хвалить Питона и говорить какой он супер-охотник просто Маудзедун (это я вспоминала как зовут Мюнхгаузена, но Дзедун вспомнился первым), я извлеку из схрона пузырь беленькой, и бутыль кирш-наливки, и сливового для девочек. И компоту микшированного, а также чисто-вишневого, сливового, грушевого чтоб было чем запить.
А на закусь заставлю Катьку-реллокэт надергать зеленухи (Катька мелкая, легкая - много не потопчет) разного там лучка да петрушечки, да салатику, да чесночку свежего, хрусткого. И выставлю солонку с крупной солью. И хлеба краюху, а то и лепешков из настоящего тандыра ( ну да... поди уж Фарида то сообразит, как лепешек намесить).
И трампарарам! Венец творения! Козий сыр от нашей козы (главное при покупке не перепутать пол животного) - терпкий, соленый, вкуууусный, духовитый.
И поднимем мы бокалы и скажем "УУУХ! Хорошо!" И польется покатится беленькая - прохладная и томительная, как слеза вдовицы, по уставшему нутру. И окатит жаром. Тогда мы в десятки рук потянемся за лучком, станем макать его белым крепким луковичным концом в солонку. Беленькую захрустывать.
Ну а девочки - сырком, сырком... Да теплой лепешечкой.
- Перерывчик небольшой, - скажу я.
И снова вздрогнем. И мир вздрогнет. И замедлит свое кругохождение, чтоб грибочки успели наткнуться на вилки, чтоб огурчики сочно треснули на зубах в унисон.
А тут и кролики - нежные пренежные (хотя вчерашние крысы были не в пример нежнее) подоспеют. И картошечка рассыплется в деревянной миске под деревянной толкушкой. Рассыплется, раскинется горячо и призывно - плескай туда масла, сыпь резаной петрушки с укропчиком.
Жуй! Наворачивай! Не забывай наливать!
И я скажу: За кризис, господа литераторы!
И снова выпью. И снова налью.
Ага.