(no subject)
Меня смущает, что нынче вокруг изобилие всего - вот и получается какая-то башня вавилонская и невозможность удержать условно общий контекст.
Отчего мы в СССР были дружны, просты и близки друг другу? Да оттого, что потребление было лимитировано настолько, что, как ты ни крути, а всё равно будешь читать те же книги, смотреть те же фильмы, ходить на те же спектакли, и лакомиться тем же мороженком за 28 копеек. Мы были одинаковы, и это было хорошо.
Нынче же с каждым днём нас раскидывает всё дальше и дальше друг от друга. И мы всё меньше понимаем и чувствуем того, кто рядом. А того, кто чуть дальше, чем рядом, воспринимаем и вовсе как алиена-содомита.
Достаточно зайти в гипермаркет и посмотреть в чужие корзинки, чтобы понять как стали мы далеки друг от дружки ).
О чём говорить мне с человеком, который покупает тридцать упаковок замороженных котлет и водку?
А тот, кто набрал огурцов, сельдерея и тофу? Кто он мне? Разве он одной со мною крови?
***
Ты робко улыбаешься девушке, что только что взяла утиное филе. Думаешь, что встретил наконец-то в этом диком месте того, кто говорит с тобой на одном языке. Но через пять минут вы сталкиваетесь в винном отделе, и она там жадно тянет с полки СЛАДКОЕ ШАМПАНСКОЕ! Сладкое! И к нему еще молочную шоколадку альпенгольд.
И ты снова бесконечно одинок...
А прежде всё было, как в упорядоченном раю. Ты знал, что со всяким случайным прохожим вы найдёте общий язык по любым вопросам. Ведь он ест то же самое, что и ты. Возможно он не любит ряженку, предпочитая ей простоквашу. Но ты точно знаешь о чём идёт речь. И ваши расхождения во взглядах базируются на одинаковых вводных.
ПЯТНАДЦАТЬ ВИДОВ РЯЖЕНКИ! И столько же простокваши.
Беда - огорчение, в общем.
***
Помню, когда в мои 12-13 лет я в Восточном Берлине впервые увидела супермаркет (масштаба и ассортимента нынешней квартальной бакалеи), была шокирована. Не понимала, как можно за одну человеческую жизнь всё это перепробовать. И это была не жадность. И не изумление советского человека, который понял вдруг, что в мире бывает больше пяти сортов колбасы.
Это был страх не вписаться в контекст. Пропустить что-то очень важное. Выпасть из социума. Облажаться.
Оказывается, из-за отсутствия выбора мы совсем не умели выбирать.
Потом кое-как научилась выбирать и предпочитать. Но до сих пор страдаю тем, что турки называют "обезьяньим аппетитом". Норовлю схватить и попробовать то, сё, пятое, десятое... А вдруг оно вкусное, вкуснее всего, что я пробовала прежде, а я случайно пройду мимо.
Поэтому вокруг меня много понадкусанного, и нет ничего, что я доела бы целиком.
Евпочя.
Отчего мы в СССР были дружны, просты и близки друг другу? Да оттого, что потребление было лимитировано настолько, что, как ты ни крути, а всё равно будешь читать те же книги, смотреть те же фильмы, ходить на те же спектакли, и лакомиться тем же мороженком за 28 копеек. Мы были одинаковы, и это было хорошо.
Нынче же с каждым днём нас раскидывает всё дальше и дальше друг от друга. И мы всё меньше понимаем и чувствуем того, кто рядом. А того, кто чуть дальше, чем рядом, воспринимаем и вовсе как алиена-содомита.
Достаточно зайти в гипермаркет и посмотреть в чужие корзинки, чтобы понять как стали мы далеки друг от дружки ).
О чём говорить мне с человеком, который покупает тридцать упаковок замороженных котлет и водку?
А тот, кто набрал огурцов, сельдерея и тофу? Кто он мне? Разве он одной со мною крови?
***
Ты робко улыбаешься девушке, что только что взяла утиное филе. Думаешь, что встретил наконец-то в этом диком месте того, кто говорит с тобой на одном языке. Но через пять минут вы сталкиваетесь в винном отделе, и она там жадно тянет с полки СЛАДКОЕ ШАМПАНСКОЕ! Сладкое! И к нему еще молочную шоколадку альпенгольд.
И ты снова бесконечно одинок...
А прежде всё было, как в упорядоченном раю. Ты знал, что со всяким случайным прохожим вы найдёте общий язык по любым вопросам. Ведь он ест то же самое, что и ты. Возможно он не любит ряженку, предпочитая ей простоквашу. Но ты точно знаешь о чём идёт речь. И ваши расхождения во взглядах базируются на одинаковых вводных.
ПЯТНАДЦАТЬ ВИДОВ РЯЖЕНКИ! И столько же простокваши.
Беда - огорчение, в общем.
***
Помню, когда в мои 12-13 лет я в Восточном Берлине впервые увидела супермаркет (масштаба и ассортимента нынешней квартальной бакалеи), была шокирована. Не понимала, как можно за одну человеческую жизнь всё это перепробовать. И это была не жадность. И не изумление советского человека, который понял вдруг, что в мире бывает больше пяти сортов колбасы.
Это был страх не вписаться в контекст. Пропустить что-то очень важное. Выпасть из социума. Облажаться.
Оказывается, из-за отсутствия выбора мы совсем не умели выбирать.
Потом кое-как научилась выбирать и предпочитать. Но до сих пор страдаю тем, что турки называют "обезьяньим аппетитом". Норовлю схватить и попробовать то, сё, пятое, десятое... А вдруг оно вкусное, вкуснее всего, что я пробовала прежде, а я случайно пройду мимо.
Поэтому вокруг меня много понадкусанного, и нет ничего, что я доела бы целиком.
Евпочя.