Мои фанфики. ГП. Подарок судьбы. Слэш. НЦ-17. Часть 2. Глава 3. (бета - Исфирь)
3. Утро добрым не бывает.
Заветы старого филина.
Жизнь строится и из тех кирпичей, которые падают на голову.
Народная мудрость.
Разбудил меня плеск льющейся воды. Сладко потянувшись, я открыл глаза и улыбнулся, увидев через распахнутую дверь ванной представление, устроенное Симусом. Изумрудные и сапфировые струи дождем падали на загорелую кожу, окружая ее тысячами перламутровых радуг. Я откровенно любовался стройным тренированным телом аврора. Взгляд скользил по вскинутым вверх рукам, твердым даже визуально мышцам груди, гибкому торсу, спускался ниже…
А холодный разум тем временем решал вопрос, не пора ли устроить моему любовнику очередную психодиагностику. В прошлый раз я занимался этим малоприятным делом полгода назад. Еще два месяца точно можно не лезть...
Нам было по восемнадцать, когда это случилось. Меньше года после окончания Хогвартса. Начались первые крупномасштабные магические сражения, количество жертв которых исчислялось уже не десятками, а сотнями и тысячами. Конечно, гибли в основном не маги, а разные светлые и темные создания. Но смерть оборотня, кентавра или домового эльфа - это тоже смерть.
Мне обожгло руки какой-то дрянью, я даже не успел понять: заклинание это, зелье или еще какая пакость. Но результат был впечатляющим - две недели я вообще не мог взять в руки волшебную палочку и болтался практически без дела при полевом госпитале. Именно в этот момент я с ужасающей ясностью понял, что такое для волшебника его руки. И каким беспомощным и жалким может стать самый могущественный маг, если лишить его волшебной палочки.
Потом это подвигло меня на развитие тех магических способностей, для которых палочка не требовалась, но в то время я жутко злился на собственную неловкость, Волдеморта… и Снейпа, фактически запершего меня в госпитале, приставив охрану из толпы колдомедиков. Эдак ненавязчиво, но непреклонно не выпускавших меня дальше внутренних оборонных укреплений. Мне оставалось только наблюдать, как мои друзья уходят на очередную встречу с опасностью. И гадать, с кем из тех, кого я знаю или даже люблю, я не успею проститься на этот раз.
Из одного такого рейда не вернулся Симус Финниган. А через два дня потрепанные и злые, как оборотни в полнолуние, Рон и Гермиона с отрядом авроров вернули то, что осталось от нашего однокурсника. То есть физически он пострадал не очень сильно - исцелить переломы и содранную местами кожу для наших колдомедиков не составляло проблемы. Но что творилось с душой и психикой Финнигана, я описать не в силах даже более чем через пятнадцать лет. Он не реагировал на речь и исцеляющие заклинания, не понимал, где он, кто вокруг него.
Остановившийся, мертвый взгляд синих глаз долго потом виделся мне в кошмарах. А те обрывки покореженных жутких видений, что проносились сквозь сознание Симуса, вызывали у меня приступы тошноты. Но… Я чувствовал себя виноватым. В том, что меня не было рядом, когда это случилось. В любом случае - это была моя война. И все ее жертвы - на моей совести, так или иначе. Даже логически понимая, что это не так, я не мог перестать так чувствовать.
Часами я сидел рядом, пытаясь достучаться до исковерканного, практически погибшего сознания. Голова гудела, а использование свежеприобретенных навыков легилименции было подобно попытке сотворить заклинание мечом вместо палочки. В принципе возможно, но неудобно, трудно, опасно, странно и получается что-то не то… Но я заставлял себя раз за разом делать попытки сложить жуткую мозаику, повторяя как мантру банальную и глупо геройскую фразу: «Ему пришлось это пережить. Значит, у меня хватит сил это увидеть».
И в какой-то момент разрозненные осколки ужаса сложились в отвратительно четкую картину боли. И эта боль стала общей, одной на двоих, захватила нас в черный слизисто-холодный водоворот, понесла по острым камням стремительного течения… И я, вероятно с перепугу, каким-то немыслимым образом умудрился отделить нас обоих от темного липкого потока, спрятать кошмарные воспоминания Симуса в глубинах его подсознания.
Сейчас это причиняет неудобство, приходится периодически загонять просыпающиеся воспоминания обратно во мрак неосознанных образов и ночных кошмаров, но тогда и такой результат был потрясающим везением.
Оставшаяся часть ночи помнится мне весьма смутно. Сначала мы сидели на кровати, тесно прижавшись, вцепившись друг в друга и мелко подрагивая. Потом Симус долго и беззвучно рыдал, уткнувшись в мое плечо, а я перебирал пальцами растрепанные золотисто-рыжие пряди волос, не в силах ни на одну четкую мысль. И никому не пришло в голову глупой идеи, что мужчины не должны плакать. Как не показалась ни грязной, ни неуместной горькая и обжигающая страсть, вспыхнувшая из весенней ночи, горячих слез и миновавшего ужаса, связывающего не менее прочно, чем клятвы или обряды…
- Ой! - На мою голую спину шлепнулось холодное и мокрое полотенце. Хорошо, что лето такое жаркое. - Ты что творишь!
- Там, куда ты так внимательно смотрел, меня давно нет!
- Угу, зато ты есть здесь. - Я заслонился подушкой от новой атаки полотенца. - Ну, не надо! Я не понимаю шуток по утрам…
- А также в обед и вечером!
-…особенно глупых!
Отвратительно радостный ирландец, размахивая полотенцем и громко вопя, прыгал вокруг меня по кровати, завернутый в какую-то полупрозрачную ткань. Чёрт, кажется, это должно было стать новым пологом для кровати Селены. Где он его откопал?
Я попытался зарыться глубже в одеяло, но меня бесцеремонно вытряхнули на пол. Ну, все! Иду на крайние меры! Поймав аврора поперек талии, я повалил его на кровать и крепко прижал всем своим весом.
- Попался! Теперь лежишь тихо и не дергаешься или проваливаешь на работу!
- Сегодня выходной! - возмущенный голос Симуса звучал не слишком уверенно. Я только ехидно хмыкнул, выбрасывая из постели все посторонние мокрые предметы, высушивая простыни заклинанием и растягиваясь рядом с моим любовником. - А о чем ты так напряженно думал, когда я на тебя внезапно и коварно напал.
- Я? Вспоминал наш первый раз. - От удивления я сказал чистую правду, ой и зря же… Все никак не могу привыкнуть, что Симус то в упор не замечает очевидных вещей, то проявляет неожиданную проницательность.
- Судя по твоему виду, скорее ты вспоминал, что было до первого раза. И теперь гадаешь, когда же я перестану быть постоянной бомбой замедленного действия и сойду, наконец, с ума, - синие глаза потемнели от гнева и страха, губы плотно сжались, смуглые пальцы стальными тисками сомкнулись на моем запястье. И меня вновь, как всегда, охватила непреодолимая физическая потребность защитить, не важно от какой опасности, этого одного из самых сильных магов современности и лучшего аврора министерства. Идиотизм, да?
- Тшшш. Симус, успокойся, ты не сойдешь с ума. Я обещаю тебе. Все будет нормально. - Я обнял мужчину, подкрепляя жест изрядной порцией силы и ощущая, как под моими руками расслабляются напряженные плечи, выравнивается сбившееся дыхание. Сильные пальцы, покрытые мелкими шрамиками от ожогов, порезов от взорвавшихся предметов и прочих неприятностей, отравляющий аврорскую жизнь, коснулись моих щек, поймав лицо в чашу ладоней. Эмпатическая магия в действии… Мерлин побери!
- Я верю тебе. Ты знаешь. - И мы застыли в неподвижности, наслаждаясь или страдая от близости, или думая, что близки. Понимая друг друга с полуслова, с полужеста… или думая, что понимаем.
Напряженность неподвижности на этот раз развеял Симус.
- Ну, ладно, проехали. Вспомнили, всплакнули, пожалели друг друга и успокоились,- он нервно и преувеличено насмешливо улыбнулся. - Лучше скажи, за кого будешь болеть на Финале. Надеюсь за Ирландию. Нашим, похоже, потребуется вся удача. Соединенные Штаты - опасный противник, недаром их постоянно пытаются отстранить от участия в чемпионате. Это, конечно, не очень честно, но когда речь идет о победе…
Я офигело уставился в пространство. Дожил. Напрочь забыл о Чемпионате Мира по Квиддичу! Это я-то! Все, мне точно пора в отпуск. Года на два.
- Эй! Гарри! Прием! Ты опять куда-то отключился. Что, заработался и пропустил Чемпионат? Ну, ты даешь, лучший ловец гриффиндора! Пора на пенсию, эта работа тебя доконает! Рассказываю для колдопсихологов, коротко и ясно: Англия вылетела в первом четвертьфинале, Болгария и Франция следом. До Финала добрались Ирландия и Соединенные Штаты. Сам финал через две недели. И если ты не пойдешь со мной на игру, я найду себе кого-нибудь помоложе и посимпатичнее. (А мысль Если честно, я не знаю, как это сделать, ты автор, ты и думай! :b - Я бы еще умела думать;))))
- Хороший способ избавиться наконец от одного занудного…
- И не мечтай! Ты идешь со мной! Я уже добыл билеты, буквально в неравной борьбе не на жизнь, а…
- Мистер Гарри Поттер, сэр! К Вам мистер и миссис Лонгботтом и миссис Гойл. - Гармония субботнего утра была грубо разрушена возникшим посреди спальни Добби. - Они сказали, что им необходимо срочно с Вами переговорить по очень важному вопросу. Я просил их ожидать в малой гостиной и велел подать туда чай.
Как ни странно, идея после войны пригласить Добби в мой дом была очень даже неплохой. А потом, как-то незаметно, у нас появились еще пара-тройка маленьких домовиков, оставшихся без крова и хозяев после падения нескольких замков Упивающихся. Все они оказались очень кстати - учитывая мою постоянную занятость и абсолютную неспособность Селены к домашней работе, без домовых эльфов здесь давно царила бы разруха.
- Спасибо, Добби. Ты все сделал правильно. - Хочешь-не хочешь, а вставать придется.
На кресле возникли две стопки одежды. Я выбрался из кровати и натянул мантию. Единственный недостаток моих эльфов - полная уверенность, что носки в паре должны быть абсолютно разного цвета. Я так и не понял, откуда взялась такая убежденность, но с этим пришлось смириться.
- Симус, ты со мной? - тот отрицательно замотал головой, заодно оглядываясь в поисках укромного угла, в который можно забиться.
- Нет-нет-нет. И скажи, пожалуйста, миссис Гойл, что ты меня уже месяц не видел, не знаешь, где я могу находиться. И вообще, что мы поссорились.
- Что это с тобой? Ты же никогда не упускал возможность подразнить Джинни!
-Только не сейчас! Поверь моему чутью на неприятности, происходит что-то очень плохое. К счастью, не у нас. Пока не у нас, но это может измениться. И Джинни, и Гермиона последнюю неделю выглядят озабоченными. И постоянно ведут переговоры о чем-то не то с канадским, не то с американским аврориатом. И это в конце июля, когда обе милые дамы напрочь забывают о какой бы то ни было работе. Должно случиться нечто очень важное, чтобы отвлечь их от приготовлений к твоему очередному дню рождения. - Всю длинную речь Финниган произнес на одном дыхании, успев заглянуть в шкаф, под кровать, за кресло, но ни одно из укрытий его не устроило. - Чувствую, что начальство может подкинуть внеочередную работенку. Грязную и опасную…
- А мистеру Финнигану миссис Гойл велела передать, что если он не явится, то она ему припомнит несданные отчеты за последние пять лет и пьянство на рабочем месте две недели назад. - В голосе моего домовика прозвучала нескрываемая насмешка. Не любит Добби Симуса, ничего не поделаешь.
- И вовсе это была не пьянка, просто маленькая вечеринка. И я не один в ней участвовал, и даже не я ее начал… - бурчал Симус, входя следом за мной в гостиную.
***
Картинка, представшая моему взору, радовала умиротворенностью и покоем. Трое моих самых близких друзей с комфортом устроились в плетеных креслах вокруг низенького столика. Невилл и Джинни, держа в руках чашки с мятным чаем, с одинаковым осуждающим выражением на лицах смотрели на Гермиону, с аппетитом поглощающую одно за другим тыквенные печенья с изюмом и запивающую это большим количеством горячего густого шоколада.
- Дорогая, тебе сейчас вредно есть столько сладкого, может начаться аллергия или расстроится пищеварение. - Робкая попытка Невилла призвать жену к благоразумию закончилась ничем. Гермиона только фыркнула, как обиженная кошка, и развернула шоколадную лягушку.
Я покачал головой и отдал мысленный приказ Добби. Со стола исчезли сладости и выпечка, и появился поднос с фруктово-овощным ассорти. Гермиона разочаровано вздохнула и гневно взглянула на меня.
- И я рад всех видеть. - Невилл пожал мою ладонь, Джинни радостно повисла на шее.
Гермиона продолжала мрачно сверлить меня взглядом, словно я лишил ее последней радости в жизни. Я почувствовал себя виноватым. Что в этом нового?
- Ну нельзя беременным женщинам есть столько калорийной и вредной для здоровья и будущего ребенка пищи.
- Не обращай на нее внимания, Гарри, токсикоз плохо сказывается на умственных способностях нашей Гермионы. - Джинни чмокнула меня в щеку и уселась обратно в кресло. Нев спрятал улыбку за чашкой с чаем. Его жена окинула нас всех сумрачным взглядом прищуренных глаз и неожиданно рассмеялась.
- И все-таки вы гады! Вот стану Министром Магии, и вы у меня узнаете, как обижать беременную женщину! - с самым глубокомысленным видом закончив фразу, Гермиона вытащила из горы фруктов самое большое яблоко.
Грянувший после войны беби-бум также внезапно и прекратился, когда удивленные и испуганные родители обнаружили у своих детей неожиданные и зачастую опасные свойства и пониженный контроль неосознанной природной магии. Так способности дочери Нева и Гермионы, малышки Элизабет, понимать и контролировать эмоции животных были чреваты тем, что в гневе девочка непроизвольно натравливала всю окрестную живность на обидчика. Неудивительно, что последние семь-восемь лет те, кто непосредственно участвовал в сражениях и попадал под действия боевой магии, не рисковали заводить детей.
Гермиона и Невилл долго планировали появление еще одного ребенка в семье и тщательно готовились к его зачатию, обходясь минимумом магии, питаясь по специально разработанной программе, даже ушли на год с работы. Теперь для Нева период жесткой самодисциплины закончился, страдала одна Гермиона. Изменившийся гормональный фон усугублял ситуацию - моей подруге хотелось именно того, что было запрещено. А окружающие друзья и родственники играли в новую увлекательную игру «воспитываем идеальную мать». К вящей досаде Гермионы, с особым энтузиазмом к игре подключились старшие дети - Рон и Бетси. Буквально неделю назад несчастная спасалась у меня в кабинете от неутомимой семейки, собравшейся вести любимую маму на лечебную гимнастику, и горько плакалась, что еще восемь месяцев она не выдержит.
Стряхнув с себя навязчивые мысли, я устроился в любимом кресле. Симус понял, что от начальства не спрячешься, и сменил тактику. Теперь он с независимым видом, в позе ледяной уверенности, небрежно развалился в соседнем кресле. На мой взгляд, излишне небрежно для действительно уверенного в ситуации человека.
Я с интересом наблюдал за реакцией моих друзей. За дружелюбным кивком Невилл старался скрыть заметное напряжение и настороженность, это подтвердило мои опасения, что намерения бывших одноклассников устроить мою личную жизнь вдали от Симуса уже миновали этап размышлений и вступили в следующую фазу: может, планирование, а может, и осуществление. Интриганы выросли под боком, тоже мне… Приветствие Гермионы было вполне спокойным и, на первый взгляд, искренним. Но она - известная притворщица. Особенно когда считает, что ложь принесет больше пользы, чем правда.
Только Джинни, похоже, не была в курсе затевающейся интриги. Глава английских авроров взглянула на своего подчиненного с ледяным выражением, в ее исполнении означавшем: «Так вот чем Вы занимаетесь вместо работы», и стала вдруг официальной и собранной. Невилл и Гермиона тоже приняли тот особый профессионально-официальный вид, который в нашей компании означает приближение крупных неприятностей. У меня возникло нехорошее предчувствие, что Симус был прав, высказывая свои опасения.
- Таак, - протянул я. - Не знаю, что происходит, но я уже беспокоюсь. Лучше вам, ребята, начинать рассказывать.
***
Поднос со стола исчез. На кремовой столешнице лежат три колдографии. Мне хватило быстрого взгляда, чтобы все понять. Где-то происходят убийства, кровавые и безжалостные. А рядом со мной вдруг оказались не старые школьные друзья, а боевые товарищи. Аналитик, целитель, двое авроров - оперативник и следователь. С Симуса слетело его показное высокомерие и безразличие. Он мрачно впился взглядом в картинки, к счастью, не передававшие запахов, но зато с безжалостной точностью показывавшие цвета. По сосредоточенности аврора было понятно, что тот фиксирует в памяти мельчайшие детали.
Искаженные предсмертным ужасом лица, изломанные тела. Ощущение мертвой неподвижности усиливали алые густые капли, мерно и монотонно падавшие с оштукатуренного потолка небольшой светлой комнаты. Слишком светлой. Яркий солнечный день не позволял упустить ни одной детали: пожилая женщина, парень, мужчина среднего возраста навеки застыли на изображении в алых, тускло поблескивающий лужах. Гримасы страдания на мертвых лицах, развороченная грудная клетка… Ребенок лет четырех лежит, свернувшись, подтянув ножки к животу и подложив ладошки под щеку. Так же мертвенно неподвижный, как и остальные. Меня пробрал озноб.
Во что нас хотят втравить?
Невилл тяжело вздохнул и перевел взгляд со стола на свою жену. На колдографии он едва взглянул. Гермиона набрала полную грудь воздуха, но тут заговорила Джинни.
- Эти колдографиии сделаны в одном из колдовских поселков - бывшем колдовском поселке - на севере Соединенных Штатов Америки. Вы знаете, там есть десяток маленьких чисто магических деревенек со смешными названиями. Это была Старая Южная Совятня. Нападения начались около месяца назад. Всего уничтожены три поселения. Всегда ночью. Ни разу никто не выжил. Все тела всегда сильно изуродованы, сердца жертв вырезаны и сожжены, всегда в центре поселка в общем костре. На месте преступления фиксируется выплеск магии, больше всего напоминающей стихийную. Но более детальный анализ показал использование простейших парализующих и обездвиживающий заклятий. Кто бы это ни были, они уничтожают все магические артефакты и книги. Правительство Соединенных Штатов привлекло лучших специалистов в области криминалистики, темной магии, психологии. Пока расследование не принесло никаких результатов.
- А подробнее?
- Подробнее Штаты информацию не предоставили.
- Гермиона, что говорят аналитики?
- Трудно сказать, Гарри, слишком мало информации. Похоже на десяток темномагических ритуалов и, если судить по колдографиям, маггловскую охоту на вампиров.
- Что? И что же тебя натолкнуло на эту идею?
- В маггловском фольклоре охотники на вампиров всегда вырезают сердце или пробивают осиновым колом. Вот тут, видишь, в углу комнаты - деревянный кол. Жизнью бы не поручилась, но уверена, что осиновый. - Гермиона указала на колдографию.
Да уж, действительно, в повседневном обиходе магов не встречается полуметровой остро заточенной палки.
- А артефакты и книги, которые были уничтожены, не могут быть мотивом? - я задумчиво откинулся на спинку кресла, краем сознания отмечая, что уже включился в ситуацию, как будто решил участвовать в расследовании. Куда ты, Гарри Поттер? Твоя война кончилась двенадцать лет назад.
- Аврориат Вашингтона передал списки пропавших и уничтоженных предметов. Ничего опасного или ценного. Создается впечатление, что нападавшие просто уничтожали все имеющее отношение к магии или…
- …или мы чего-то не знаем, - добавил Симус.
- Точно.
- Так, друзья мои, а чего Вашингтону надо от нас? Насколько я помню, в Штатах сейчас самые опытные эксперты и в области темной магии, и в области криминалистики. - Нев выглядел всерьез озадаченным. Джинни метнула в него оскорбленный взгляд. Но, честно говоря, он был прав.
Английских экспертов в двадцатом веке жизнь заставила зациклиться сначала на Гриндевальде, затем на Волдеморте. А в последние годы все заметно расслабились. У нас сейчас очень тихо: темные маги еще не скоро опомнятся от сокрушительного поражения, вампиры, оборотни, и прочие темные создания и нежить явно соскучились по покою за годы войны и стараются лишний раз не высовываться. Авроры пишут отчеты о расследовании незаконного ввоза боггартов в пределы страны и появлении гриндилоу в лондонской канализации.
Соединенные штаты же постоянно вынуждены иметь дело то с взбесившимися индейскими богами, то с магией Вуду, появившейся в Америке вместе с выходцами из Африки и исчезать не спешившей. А сейчас там же нашли прибежище уцелевшие Упивающиеся Смертью. По идее, с серийными убийствами аврориат Соединенных Штатов сталкивается не впервые. Масштаб, конечно, ужасает, но мы-то чем можем помочь?
- Невилл прав, - я пожал плечами, - это во-первых. А во-вторых, мы с ним даже вообще не авроры. Сейчас, по крайней мере.
Гермиона и Джинни скептически скривились, став на миг зеркальным отражением друг друга.
- Гарри, если ты хотел, чтобы информация о твоем участии в расследовании убийства Корнелиуса Фаджа не стала общедоступной, то не нужно было разрешать Колину присутствовать на следственном эксперименте.
Да, это было моим промахом. На заметку: никогда не забывать, что репортер есть репортер, даже старый друг.
- Значит, они хотят, чтобы я восстановил обстоятельства убийства, воспользовавшись легилимецией… - Копаться в мозгах преступников - одно из самых моих нелюбимых занятий. Благо, Министерство редко дает разрешение на подобные методы дознания. А читать события, особенно убийства, по остаточным аурам - вообще редкостное дерьмо. Вообще-то это даже не легилимеция, это гораздо более отвратительная гадость. Как будто проживаешь с убитыми последние мгновения их жизни. Воспользоваться остаточными аурами преступников невозможно, ключевой момент здесь - смерть объекта анализа. После того случая с Фаджем я поклялся самому себе, что больше в подобном не участвую ни за какие блага и ни за какую идею. - И почему же они решили, что я соглашусь?
Гермиона посмотрела на меня с каким-то непонятным сожалением.
- Дело в том, что один из колдопсихологов попытался восстановить хронологию событий. Сейчас этот маг находится в Нью-йоркском центральном госпитале. Когда его привели в более или менее вменяемое состояние, он произнес только одно слово…
- Волдеморт, - тихо произнесла Джинни.
Назад. Читать дальше.
Заветы старого филина.
Жизнь строится и из тех кирпичей, которые падают на голову.
Народная мудрость.
Разбудил меня плеск льющейся воды. Сладко потянувшись, я открыл глаза и улыбнулся, увидев через распахнутую дверь ванной представление, устроенное Симусом. Изумрудные и сапфировые струи дождем падали на загорелую кожу, окружая ее тысячами перламутровых радуг. Я откровенно любовался стройным тренированным телом аврора. Взгляд скользил по вскинутым вверх рукам, твердым даже визуально мышцам груди, гибкому торсу, спускался ниже…
А холодный разум тем временем решал вопрос, не пора ли устроить моему любовнику очередную психодиагностику. В прошлый раз я занимался этим малоприятным делом полгода назад. Еще два месяца точно можно не лезть...
Нам было по восемнадцать, когда это случилось. Меньше года после окончания Хогвартса. Начались первые крупномасштабные магические сражения, количество жертв которых исчислялось уже не десятками, а сотнями и тысячами. Конечно, гибли в основном не маги, а разные светлые и темные создания. Но смерть оборотня, кентавра или домового эльфа - это тоже смерть.
Мне обожгло руки какой-то дрянью, я даже не успел понять: заклинание это, зелье или еще какая пакость. Но результат был впечатляющим - две недели я вообще не мог взять в руки волшебную палочку и болтался практически без дела при полевом госпитале. Именно в этот момент я с ужасающей ясностью понял, что такое для волшебника его руки. И каким беспомощным и жалким может стать самый могущественный маг, если лишить его волшебной палочки.
Потом это подвигло меня на развитие тех магических способностей, для которых палочка не требовалась, но в то время я жутко злился на собственную неловкость, Волдеморта… и Снейпа, фактически запершего меня в госпитале, приставив охрану из толпы колдомедиков. Эдак ненавязчиво, но непреклонно не выпускавших меня дальше внутренних оборонных укреплений. Мне оставалось только наблюдать, как мои друзья уходят на очередную встречу с опасностью. И гадать, с кем из тех, кого я знаю или даже люблю, я не успею проститься на этот раз.
Из одного такого рейда не вернулся Симус Финниган. А через два дня потрепанные и злые, как оборотни в полнолуние, Рон и Гермиона с отрядом авроров вернули то, что осталось от нашего однокурсника. То есть физически он пострадал не очень сильно - исцелить переломы и содранную местами кожу для наших колдомедиков не составляло проблемы. Но что творилось с душой и психикой Финнигана, я описать не в силах даже более чем через пятнадцать лет. Он не реагировал на речь и исцеляющие заклинания, не понимал, где он, кто вокруг него.
Остановившийся, мертвый взгляд синих глаз долго потом виделся мне в кошмарах. А те обрывки покореженных жутких видений, что проносились сквозь сознание Симуса, вызывали у меня приступы тошноты. Но… Я чувствовал себя виноватым. В том, что меня не было рядом, когда это случилось. В любом случае - это была моя война. И все ее жертвы - на моей совести, так или иначе. Даже логически понимая, что это не так, я не мог перестать так чувствовать.
Часами я сидел рядом, пытаясь достучаться до исковерканного, практически погибшего сознания. Голова гудела, а использование свежеприобретенных навыков легилименции было подобно попытке сотворить заклинание мечом вместо палочки. В принципе возможно, но неудобно, трудно, опасно, странно и получается что-то не то… Но я заставлял себя раз за разом делать попытки сложить жуткую мозаику, повторяя как мантру банальную и глупо геройскую фразу: «Ему пришлось это пережить. Значит, у меня хватит сил это увидеть».
И в какой-то момент разрозненные осколки ужаса сложились в отвратительно четкую картину боли. И эта боль стала общей, одной на двоих, захватила нас в черный слизисто-холодный водоворот, понесла по острым камням стремительного течения… И я, вероятно с перепугу, каким-то немыслимым образом умудрился отделить нас обоих от темного липкого потока, спрятать кошмарные воспоминания Симуса в глубинах его подсознания.
Сейчас это причиняет неудобство, приходится периодически загонять просыпающиеся воспоминания обратно во мрак неосознанных образов и ночных кошмаров, но тогда и такой результат был потрясающим везением.
Оставшаяся часть ночи помнится мне весьма смутно. Сначала мы сидели на кровати, тесно прижавшись, вцепившись друг в друга и мелко подрагивая. Потом Симус долго и беззвучно рыдал, уткнувшись в мое плечо, а я перебирал пальцами растрепанные золотисто-рыжие пряди волос, не в силах ни на одну четкую мысль. И никому не пришло в голову глупой идеи, что мужчины не должны плакать. Как не показалась ни грязной, ни неуместной горькая и обжигающая страсть, вспыхнувшая из весенней ночи, горячих слез и миновавшего ужаса, связывающего не менее прочно, чем клятвы или обряды…
- Ой! - На мою голую спину шлепнулось холодное и мокрое полотенце. Хорошо, что лето такое жаркое. - Ты что творишь!
- Там, куда ты так внимательно смотрел, меня давно нет!
- Угу, зато ты есть здесь. - Я заслонился подушкой от новой атаки полотенца. - Ну, не надо! Я не понимаю шуток по утрам…
- А также в обед и вечером!
-…особенно глупых!
Отвратительно радостный ирландец, размахивая полотенцем и громко вопя, прыгал вокруг меня по кровати, завернутый в какую-то полупрозрачную ткань. Чёрт, кажется, это должно было стать новым пологом для кровати Селены. Где он его откопал?
Я попытался зарыться глубже в одеяло, но меня бесцеремонно вытряхнули на пол. Ну, все! Иду на крайние меры! Поймав аврора поперек талии, я повалил его на кровать и крепко прижал всем своим весом.
- Попался! Теперь лежишь тихо и не дергаешься или проваливаешь на работу!
- Сегодня выходной! - возмущенный голос Симуса звучал не слишком уверенно. Я только ехидно хмыкнул, выбрасывая из постели все посторонние мокрые предметы, высушивая простыни заклинанием и растягиваясь рядом с моим любовником. - А о чем ты так напряженно думал, когда я на тебя внезапно и коварно напал.
- Я? Вспоминал наш первый раз. - От удивления я сказал чистую правду, ой и зря же… Все никак не могу привыкнуть, что Симус то в упор не замечает очевидных вещей, то проявляет неожиданную проницательность.
- Судя по твоему виду, скорее ты вспоминал, что было до первого раза. И теперь гадаешь, когда же я перестану быть постоянной бомбой замедленного действия и сойду, наконец, с ума, - синие глаза потемнели от гнева и страха, губы плотно сжались, смуглые пальцы стальными тисками сомкнулись на моем запястье. И меня вновь, как всегда, охватила непреодолимая физическая потребность защитить, не важно от какой опасности, этого одного из самых сильных магов современности и лучшего аврора министерства. Идиотизм, да?
- Тшшш. Симус, успокойся, ты не сойдешь с ума. Я обещаю тебе. Все будет нормально. - Я обнял мужчину, подкрепляя жест изрядной порцией силы и ощущая, как под моими руками расслабляются напряженные плечи, выравнивается сбившееся дыхание. Сильные пальцы, покрытые мелкими шрамиками от ожогов, порезов от взорвавшихся предметов и прочих неприятностей, отравляющий аврорскую жизнь, коснулись моих щек, поймав лицо в чашу ладоней. Эмпатическая магия в действии… Мерлин побери!
- Я верю тебе. Ты знаешь. - И мы застыли в неподвижности, наслаждаясь или страдая от близости, или думая, что близки. Понимая друг друга с полуслова, с полужеста… или думая, что понимаем.
Напряженность неподвижности на этот раз развеял Симус.
- Ну, ладно, проехали. Вспомнили, всплакнули, пожалели друг друга и успокоились,- он нервно и преувеличено насмешливо улыбнулся. - Лучше скажи, за кого будешь болеть на Финале. Надеюсь за Ирландию. Нашим, похоже, потребуется вся удача. Соединенные Штаты - опасный противник, недаром их постоянно пытаются отстранить от участия в чемпионате. Это, конечно, не очень честно, но когда речь идет о победе…
Я офигело уставился в пространство. Дожил. Напрочь забыл о Чемпионате Мира по Квиддичу! Это я-то! Все, мне точно пора в отпуск. Года на два.
- Эй! Гарри! Прием! Ты опять куда-то отключился. Что, заработался и пропустил Чемпионат? Ну, ты даешь, лучший ловец гриффиндора! Пора на пенсию, эта работа тебя доконает! Рассказываю для колдопсихологов, коротко и ясно: Англия вылетела в первом четвертьфинале, Болгария и Франция следом. До Финала добрались Ирландия и Соединенные Штаты. Сам финал через две недели. И если ты не пойдешь со мной на игру, я найду себе кого-нибудь помоложе и посимпатичнее. (А мысль Если честно, я не знаю, как это сделать, ты автор, ты и думай! :b - Я бы еще умела думать;))))
- Хороший способ избавиться наконец от одного занудного…
- И не мечтай! Ты идешь со мной! Я уже добыл билеты, буквально в неравной борьбе не на жизнь, а…
- Мистер Гарри Поттер, сэр! К Вам мистер и миссис Лонгботтом и миссис Гойл. - Гармония субботнего утра была грубо разрушена возникшим посреди спальни Добби. - Они сказали, что им необходимо срочно с Вами переговорить по очень важному вопросу. Я просил их ожидать в малой гостиной и велел подать туда чай.
Как ни странно, идея после войны пригласить Добби в мой дом была очень даже неплохой. А потом, как-то незаметно, у нас появились еще пара-тройка маленьких домовиков, оставшихся без крова и хозяев после падения нескольких замков Упивающихся. Все они оказались очень кстати - учитывая мою постоянную занятость и абсолютную неспособность Селены к домашней работе, без домовых эльфов здесь давно царила бы разруха.
- Спасибо, Добби. Ты все сделал правильно. - Хочешь-не хочешь, а вставать придется.
На кресле возникли две стопки одежды. Я выбрался из кровати и натянул мантию. Единственный недостаток моих эльфов - полная уверенность, что носки в паре должны быть абсолютно разного цвета. Я так и не понял, откуда взялась такая убежденность, но с этим пришлось смириться.
- Симус, ты со мной? - тот отрицательно замотал головой, заодно оглядываясь в поисках укромного угла, в который можно забиться.
- Нет-нет-нет. И скажи, пожалуйста, миссис Гойл, что ты меня уже месяц не видел, не знаешь, где я могу находиться. И вообще, что мы поссорились.
- Что это с тобой? Ты же никогда не упускал возможность подразнить Джинни!
-Только не сейчас! Поверь моему чутью на неприятности, происходит что-то очень плохое. К счастью, не у нас. Пока не у нас, но это может измениться. И Джинни, и Гермиона последнюю неделю выглядят озабоченными. И постоянно ведут переговоры о чем-то не то с канадским, не то с американским аврориатом. И это в конце июля, когда обе милые дамы напрочь забывают о какой бы то ни было работе. Должно случиться нечто очень важное, чтобы отвлечь их от приготовлений к твоему очередному дню рождения. - Всю длинную речь Финниган произнес на одном дыхании, успев заглянуть в шкаф, под кровать, за кресло, но ни одно из укрытий его не устроило. - Чувствую, что начальство может подкинуть внеочередную работенку. Грязную и опасную…
- А мистеру Финнигану миссис Гойл велела передать, что если он не явится, то она ему припомнит несданные отчеты за последние пять лет и пьянство на рабочем месте две недели назад. - В голосе моего домовика прозвучала нескрываемая насмешка. Не любит Добби Симуса, ничего не поделаешь.
- И вовсе это была не пьянка, просто маленькая вечеринка. И я не один в ней участвовал, и даже не я ее начал… - бурчал Симус, входя следом за мной в гостиную.
***
Картинка, представшая моему взору, радовала умиротворенностью и покоем. Трое моих самых близких друзей с комфортом устроились в плетеных креслах вокруг низенького столика. Невилл и Джинни, держа в руках чашки с мятным чаем, с одинаковым осуждающим выражением на лицах смотрели на Гермиону, с аппетитом поглощающую одно за другим тыквенные печенья с изюмом и запивающую это большим количеством горячего густого шоколада.
- Дорогая, тебе сейчас вредно есть столько сладкого, может начаться аллергия или расстроится пищеварение. - Робкая попытка Невилла призвать жену к благоразумию закончилась ничем. Гермиона только фыркнула, как обиженная кошка, и развернула шоколадную лягушку.
Я покачал головой и отдал мысленный приказ Добби. Со стола исчезли сладости и выпечка, и появился поднос с фруктово-овощным ассорти. Гермиона разочаровано вздохнула и гневно взглянула на меня.
- И я рад всех видеть. - Невилл пожал мою ладонь, Джинни радостно повисла на шее.
Гермиона продолжала мрачно сверлить меня взглядом, словно я лишил ее последней радости в жизни. Я почувствовал себя виноватым. Что в этом нового?
- Ну нельзя беременным женщинам есть столько калорийной и вредной для здоровья и будущего ребенка пищи.
- Не обращай на нее внимания, Гарри, токсикоз плохо сказывается на умственных способностях нашей Гермионы. - Джинни чмокнула меня в щеку и уселась обратно в кресло. Нев спрятал улыбку за чашкой с чаем. Его жена окинула нас всех сумрачным взглядом прищуренных глаз и неожиданно рассмеялась.
- И все-таки вы гады! Вот стану Министром Магии, и вы у меня узнаете, как обижать беременную женщину! - с самым глубокомысленным видом закончив фразу, Гермиона вытащила из горы фруктов самое большое яблоко.
Грянувший после войны беби-бум также внезапно и прекратился, когда удивленные и испуганные родители обнаружили у своих детей неожиданные и зачастую опасные свойства и пониженный контроль неосознанной природной магии. Так способности дочери Нева и Гермионы, малышки Элизабет, понимать и контролировать эмоции животных были чреваты тем, что в гневе девочка непроизвольно натравливала всю окрестную живность на обидчика. Неудивительно, что последние семь-восемь лет те, кто непосредственно участвовал в сражениях и попадал под действия боевой магии, не рисковали заводить детей.
Гермиона и Невилл долго планировали появление еще одного ребенка в семье и тщательно готовились к его зачатию, обходясь минимумом магии, питаясь по специально разработанной программе, даже ушли на год с работы. Теперь для Нева период жесткой самодисциплины закончился, страдала одна Гермиона. Изменившийся гормональный фон усугублял ситуацию - моей подруге хотелось именно того, что было запрещено. А окружающие друзья и родственники играли в новую увлекательную игру «воспитываем идеальную мать». К вящей досаде Гермионы, с особым энтузиазмом к игре подключились старшие дети - Рон и Бетси. Буквально неделю назад несчастная спасалась у меня в кабинете от неутомимой семейки, собравшейся вести любимую маму на лечебную гимнастику, и горько плакалась, что еще восемь месяцев она не выдержит.
Стряхнув с себя навязчивые мысли, я устроился в любимом кресле. Симус понял, что от начальства не спрячешься, и сменил тактику. Теперь он с независимым видом, в позе ледяной уверенности, небрежно развалился в соседнем кресле. На мой взгляд, излишне небрежно для действительно уверенного в ситуации человека.
Я с интересом наблюдал за реакцией моих друзей. За дружелюбным кивком Невилл старался скрыть заметное напряжение и настороженность, это подтвердило мои опасения, что намерения бывших одноклассников устроить мою личную жизнь вдали от Симуса уже миновали этап размышлений и вступили в следующую фазу: может, планирование, а может, и осуществление. Интриганы выросли под боком, тоже мне… Приветствие Гермионы было вполне спокойным и, на первый взгляд, искренним. Но она - известная притворщица. Особенно когда считает, что ложь принесет больше пользы, чем правда.
Только Джинни, похоже, не была в курсе затевающейся интриги. Глава английских авроров взглянула на своего подчиненного с ледяным выражением, в ее исполнении означавшем: «Так вот чем Вы занимаетесь вместо работы», и стала вдруг официальной и собранной. Невилл и Гермиона тоже приняли тот особый профессионально-официальный вид, который в нашей компании означает приближение крупных неприятностей. У меня возникло нехорошее предчувствие, что Симус был прав, высказывая свои опасения.
- Таак, - протянул я. - Не знаю, что происходит, но я уже беспокоюсь. Лучше вам, ребята, начинать рассказывать.
***
Поднос со стола исчез. На кремовой столешнице лежат три колдографии. Мне хватило быстрого взгляда, чтобы все понять. Где-то происходят убийства, кровавые и безжалостные. А рядом со мной вдруг оказались не старые школьные друзья, а боевые товарищи. Аналитик, целитель, двое авроров - оперативник и следователь. С Симуса слетело его показное высокомерие и безразличие. Он мрачно впился взглядом в картинки, к счастью, не передававшие запахов, но зато с безжалостной точностью показывавшие цвета. По сосредоточенности аврора было понятно, что тот фиксирует в памяти мельчайшие детали.
Искаженные предсмертным ужасом лица, изломанные тела. Ощущение мертвой неподвижности усиливали алые густые капли, мерно и монотонно падавшие с оштукатуренного потолка небольшой светлой комнаты. Слишком светлой. Яркий солнечный день не позволял упустить ни одной детали: пожилая женщина, парень, мужчина среднего возраста навеки застыли на изображении в алых, тускло поблескивающий лужах. Гримасы страдания на мертвых лицах, развороченная грудная клетка… Ребенок лет четырех лежит, свернувшись, подтянув ножки к животу и подложив ладошки под щеку. Так же мертвенно неподвижный, как и остальные. Меня пробрал озноб.
Во что нас хотят втравить?
Невилл тяжело вздохнул и перевел взгляд со стола на свою жену. На колдографии он едва взглянул. Гермиона набрала полную грудь воздуха, но тут заговорила Джинни.
- Эти колдографиии сделаны в одном из колдовских поселков - бывшем колдовском поселке - на севере Соединенных Штатов Америки. Вы знаете, там есть десяток маленьких чисто магических деревенек со смешными названиями. Это была Старая Южная Совятня. Нападения начались около месяца назад. Всего уничтожены три поселения. Всегда ночью. Ни разу никто не выжил. Все тела всегда сильно изуродованы, сердца жертв вырезаны и сожжены, всегда в центре поселка в общем костре. На месте преступления фиксируется выплеск магии, больше всего напоминающей стихийную. Но более детальный анализ показал использование простейших парализующих и обездвиживающий заклятий. Кто бы это ни были, они уничтожают все магические артефакты и книги. Правительство Соединенных Штатов привлекло лучших специалистов в области криминалистики, темной магии, психологии. Пока расследование не принесло никаких результатов.
- А подробнее?
- Подробнее Штаты информацию не предоставили.
- Гермиона, что говорят аналитики?
- Трудно сказать, Гарри, слишком мало информации. Похоже на десяток темномагических ритуалов и, если судить по колдографиям, маггловскую охоту на вампиров.
- Что? И что же тебя натолкнуло на эту идею?
- В маггловском фольклоре охотники на вампиров всегда вырезают сердце или пробивают осиновым колом. Вот тут, видишь, в углу комнаты - деревянный кол. Жизнью бы не поручилась, но уверена, что осиновый. - Гермиона указала на колдографию.
Да уж, действительно, в повседневном обиходе магов не встречается полуметровой остро заточенной палки.
- А артефакты и книги, которые были уничтожены, не могут быть мотивом? - я задумчиво откинулся на спинку кресла, краем сознания отмечая, что уже включился в ситуацию, как будто решил участвовать в расследовании. Куда ты, Гарри Поттер? Твоя война кончилась двенадцать лет назад.
- Аврориат Вашингтона передал списки пропавших и уничтоженных предметов. Ничего опасного или ценного. Создается впечатление, что нападавшие просто уничтожали все имеющее отношение к магии или…
- …или мы чего-то не знаем, - добавил Симус.
- Точно.
- Так, друзья мои, а чего Вашингтону надо от нас? Насколько я помню, в Штатах сейчас самые опытные эксперты и в области темной магии, и в области криминалистики. - Нев выглядел всерьез озадаченным. Джинни метнула в него оскорбленный взгляд. Но, честно говоря, он был прав.
Английских экспертов в двадцатом веке жизнь заставила зациклиться сначала на Гриндевальде, затем на Волдеморте. А в последние годы все заметно расслабились. У нас сейчас очень тихо: темные маги еще не скоро опомнятся от сокрушительного поражения, вампиры, оборотни, и прочие темные создания и нежить явно соскучились по покою за годы войны и стараются лишний раз не высовываться. Авроры пишут отчеты о расследовании незаконного ввоза боггартов в пределы страны и появлении гриндилоу в лондонской канализации.
Соединенные штаты же постоянно вынуждены иметь дело то с взбесившимися индейскими богами, то с магией Вуду, появившейся в Америке вместе с выходцами из Африки и исчезать не спешившей. А сейчас там же нашли прибежище уцелевшие Упивающиеся Смертью. По идее, с серийными убийствами аврориат Соединенных Штатов сталкивается не впервые. Масштаб, конечно, ужасает, но мы-то чем можем помочь?
- Невилл прав, - я пожал плечами, - это во-первых. А во-вторых, мы с ним даже вообще не авроры. Сейчас, по крайней мере.
Гермиона и Джинни скептически скривились, став на миг зеркальным отражением друг друга.
- Гарри, если ты хотел, чтобы информация о твоем участии в расследовании убийства Корнелиуса Фаджа не стала общедоступной, то не нужно было разрешать Колину присутствовать на следственном эксперименте.
Да, это было моим промахом. На заметку: никогда не забывать, что репортер есть репортер, даже старый друг.
- Значит, они хотят, чтобы я восстановил обстоятельства убийства, воспользовавшись легилимецией… - Копаться в мозгах преступников - одно из самых моих нелюбимых занятий. Благо, Министерство редко дает разрешение на подобные методы дознания. А читать события, особенно убийства, по остаточным аурам - вообще редкостное дерьмо. Вообще-то это даже не легилимеция, это гораздо более отвратительная гадость. Как будто проживаешь с убитыми последние мгновения их жизни. Воспользоваться остаточными аурами преступников невозможно, ключевой момент здесь - смерть объекта анализа. После того случая с Фаджем я поклялся самому себе, что больше в подобном не участвую ни за какие блага и ни за какую идею. - И почему же они решили, что я соглашусь?
Гермиона посмотрела на меня с каким-то непонятным сожалением.
- Дело в том, что один из колдопсихологов попытался восстановить хронологию событий. Сейчас этот маг находится в Нью-йоркском центральном госпитале. Когда его привели в более или менее вменяемое состояние, он произнес только одно слово…
- Волдеморт, - тихо произнесла Джинни.
Назад. Читать дальше.