ЕВТУШЕНКО Е. А. Гамлет-Лир по имени Михоэлс
ЕВТУШЕНКО Е. А. ШЕКСПИР О МИХОЭЛСЕ
Источник: Евтушенко Е. А. Шекспир о Михоэлсе // Новый век. 2002. № 2. С. 329-330.
Шекспир о Михоэлсе
Какая разница вам,
кем был я,
Шекспир, -
мужчина,
женщина,
актеришка,
вельможа.
Не королевская,
не сталинская ложа -
галерка равных для меня весь мир.
Я - англичанин?
Что-то не похоже.
Истлела моя аглицкая кожа.
Я всеми стал.
Я стал древней,
моложе.
Я - каждое лицо,
личина,
рожа.
Я - русский Гамлет
Я - еврейский Лир.
Меня играли разные актеры
и допускали фальшь или повторы,
скользя, как по паркету полотеры,
по тексту окровавленному пьес.
Но были и актеры,
кто матеры.
Кровь убиенных шла у них
сквозь поры
так, что рыдали даже билетеры,
и был актер особенный,
который
Шекспира не играл -
им жил, как Торой,
жил по Шекспиру волею небес.
Шишкаст был его лоб,
почти мозолист.
Гамлет-Лир по имени Михоэлс,
он Гамлета, к несчастью, не сыграл.
Но лишь глаза мои в него всмотрелись,
я вздрогнул от предчувствий -
даже «Фрэйлэхс»
вокруг него перерастал в хорал.
Он лысенький был,
с реденьким начесом,
с приплюснутым,
почти боксерским носом,
но красотою гения красив.
Край сцены стал
смертельнейшим откосом,
и гамлетовским
внутренним вопросом
он сам шагнул навстречу
тем колесам…
Эпоха грязным, грузным труповозом
его не пожалела,
раздавив.
Любой палач
с душой, как преисподня,
есть извращенье замысла Господня.
В России,
где тиран сменял тирана,
огромной сценой стала вся земля
шекспировско-российского театра -
Но Пушкин -
вот ее Шекспир -
не я.
В России все актеры -
крепостные,
да и сама она -
Шекспироссия -
актриса крепостная в железах.
Она - то в роли матери,
то мачехи.
В глазах скорбящих у нее не мальчики,
а гении кровавые в глазах.
Зачем я стал Шекспир?
Зачем все в мире видно
мне сквозь гробы и лбы,
сквозь рябь газет?
У власти кто?
Те, за кого нам стыдно.
Тех, перед кем нам стыдно,
с нами нет.
Себе быть на уме -
трусливая тюрьма.
Дай Бог нам смелости,
чтобы сойти с ума!
Прости, Михоэлс…
От чужого пира
осталось лишь похмелье…
Пусто, сиро…
Я ухожу…
Михоэлс, там, вне мира,
найти мне чистый угол помоги.
Я слишком стар.
Я сломан, как рапира.
Но в новом веке
нового Шекспира
я слышу командорские шаги!
4-5 января 1997 г.
Это стихотворение впервые было прочитано
5 января 1998 года в Большом театре
в день открытия Фестиваля им. Михоэлса.