"Не хотелось, а пришлось"
Очень не хотелось высказываться о суде над Эльором Азарией. Неприятная неоднозначность в которую не хочется погружаться.
Но когда в километре-двух от твоего жилища убивают двадцатилетних - молчать не получается.
Судейские довели солдатиков до того, что теперь не они защищают гражданских, а гражданские их. Террориста пристрелил то ли водитель, то ли экскурсовод, то ли оба вместе. А "наши дети" в униформе и при автоматах разбежались и то ли вообще не открыли огонь без приказа командира, то ли открыли слишком поздно (версии немного расходятся, но общая картина понятна).
Наступаем на те же грабли, так внятно обозначенные дембелем Ирвином Шоу сразу после 2-ой Мировой. Если читали "Молодых львов", должны вспомнить, как в экстремальной ситуации проявляются морально близкий образованный еврей Майкл и заточенный мочить фрицев в сортире малоприятный реднек Кин:
"Но когда машина почти поравнялась с джипом, немцы, стоявшие в ней с поднятыми вверх руками, вдруг нырнули в кузов, и машина, резко прибавив скорость, устремилась вперед. Сзади, из кузова, на мгновение показалась фигура с автоматом. Брызнула очередь, и в толпе послышались вопли. Майкл тупо уставился на мчавшуюся прочь машину, потом стал шарить в ногах в поисках карабина. Казалось, пройдут часы, пока он снимет карабин с предохранителя, но в этот момент у него из-за спины ритмично застучали выстрелы. Шофер немецкой машины вскинул руки, машина ткнулась в каменный край тротуара, отскочила, повернулась и врезалась в бакалейную лавку на углу. Лязгнула железная ставня, зазвенело разбитое вдребезги стекло, машина медленно опрокинулась набок, и из нее вывалились двое.
Майкл, наконец, снял карабин с предохранителя...
Майкл обернулся. Сзади стоял Кин с карабином в руке, с мрачной улыбкой уставившись на распростертых немцев. Пахло порохом.
- Пусть знают, - довольно буркнул он и ухмыльнулся, показав желтые зубы...
"Кин, - с досадой подумал Майкл, не отрывая глаз от двух серых фигур, распростертых вниз лицом на тротуаре, - надо же, чтобы это сделал именно Кин. Он оказался проворнее и надежнее меня, а я провозился с предохранителем. Немцы домчались бы до самого Парижа, пока я собирался выстрелить."
... Поцелуи девушек на дороге, украшенные розами изгороди, бесплатный коньяк - все это не для него, он этого не заслужил... Кин, который ухмыляется, всадив пулю в голову умирающему, который бережно прячет в бумажник чужую фотографию как сувенир, - вот тот человек, которого приветствовали европейцы на солнечных дорогах на всем пути от побережья... Кин, победоносный, полноценный американец-освободитель, самый подходящий человек для этого месяца расплаты..."
Кажется, мы переборщили с моралью (астронавтам, считающим, что с моралью невозможно переборщить, предлагается сразу лететь на какой-нибудь другой шарик). Армия Майклов нежизнеспособна. И любой Кин, если его запутать неоднозначными правилами открытия огня, откроет огонь слишком поздно.
Наши солдаты начинают напоминать советских граждан за границей, усвоивших, что главное - не поддаться на провокацию. Много лет назад знакомая, удостоившаяся турпутёвки в Данию рассказала, как шли они поздно вечером всей большой советской группой рядом с портом. И тут из какого-то сомнительного погребка вылез пьяный тщедушный матросик, схватил за руку самую яркую совтуристку и, что-то бормоча, поволок её в подвальчик (бродячий сюжет "Мухи Цокотухи"). Неробкий десяток крепких советских мужиков из казачьего, кстати, региона не желал исполнять роль комарика (главное - не поддаться на провокацию). Советскую красавицу отбила зонтиком случайная датская старушка.
Сегодня случайной датской старушкой оказался то ли водитель с пистолетом, то ли экскурсовод, то ли оба вместе. А завтра?
(http://l-u.dreamwidth.org)
Но когда в километре-двух от твоего жилища убивают двадцатилетних - молчать не получается.
Судейские довели солдатиков до того, что теперь не они защищают гражданских, а гражданские их. Террориста пристрелил то ли водитель, то ли экскурсовод, то ли оба вместе. А "наши дети" в униформе и при автоматах разбежались и то ли вообще не открыли огонь без приказа командира, то ли открыли слишком поздно (версии немного расходятся, но общая картина понятна).
Наступаем на те же грабли, так внятно обозначенные дембелем Ирвином Шоу сразу после 2-ой Мировой. Если читали "Молодых львов", должны вспомнить, как в экстремальной ситуации проявляются морально близкий образованный еврей Майкл и заточенный мочить фрицев в сортире малоприятный реднек Кин:
"Но когда машина почти поравнялась с джипом, немцы, стоявшие в ней с поднятыми вверх руками, вдруг нырнули в кузов, и машина, резко прибавив скорость, устремилась вперед. Сзади, из кузова, на мгновение показалась фигура с автоматом. Брызнула очередь, и в толпе послышались вопли. Майкл тупо уставился на мчавшуюся прочь машину, потом стал шарить в ногах в поисках карабина. Казалось, пройдут часы, пока он снимет карабин с предохранителя, но в этот момент у него из-за спины ритмично застучали выстрелы. Шофер немецкой машины вскинул руки, машина ткнулась в каменный край тротуара, отскочила, повернулась и врезалась в бакалейную лавку на углу. Лязгнула железная ставня, зазвенело разбитое вдребезги стекло, машина медленно опрокинулась набок, и из нее вывалились двое.
Майкл, наконец, снял карабин с предохранителя...
Майкл обернулся. Сзади стоял Кин с карабином в руке, с мрачной улыбкой уставившись на распростертых немцев. Пахло порохом.
- Пусть знают, - довольно буркнул он и ухмыльнулся, показав желтые зубы...
"Кин, - с досадой подумал Майкл, не отрывая глаз от двух серых фигур, распростертых вниз лицом на тротуаре, - надо же, чтобы это сделал именно Кин. Он оказался проворнее и надежнее меня, а я провозился с предохранителем. Немцы домчались бы до самого Парижа, пока я собирался выстрелить."
... Поцелуи девушек на дороге, украшенные розами изгороди, бесплатный коньяк - все это не для него, он этого не заслужил... Кин, который ухмыляется, всадив пулю в голову умирающему, который бережно прячет в бумажник чужую фотографию как сувенир, - вот тот человек, которого приветствовали европейцы на солнечных дорогах на всем пути от побережья... Кин, победоносный, полноценный американец-освободитель, самый подходящий человек для этого месяца расплаты..."
Кажется, мы переборщили с моралью (астронавтам, считающим, что с моралью невозможно переборщить, предлагается сразу лететь на какой-нибудь другой шарик). Армия Майклов нежизнеспособна. И любой Кин, если его запутать неоднозначными правилами открытия огня, откроет огонь слишком поздно.
Наши солдаты начинают напоминать советских граждан за границей, усвоивших, что главное - не поддаться на провокацию. Много лет назад знакомая, удостоившаяся турпутёвки в Данию рассказала, как шли они поздно вечером всей большой советской группой рядом с портом. И тут из какого-то сомнительного погребка вылез пьяный тщедушный матросик, схватил за руку самую яркую совтуристку и, что-то бормоча, поволок её в подвальчик (бродячий сюжет "Мухи Цокотухи"). Неробкий десяток крепких советских мужиков из казачьего, кстати, региона не желал исполнять роль комарика (главное - не поддаться на провокацию). Советскую красавицу отбила зонтиком случайная датская старушка.
Сегодня случайной датской старушкой оказался то ли водитель с пистолетом, то ли экскурсовод, то ли оба вместе. А завтра?
(http://l-u.dreamwidth.org)