Падение дома Орио: Милый дом (5)
Через день после ее отказа Барт уехал, и все полетело кувырком. Как будто ей дали глотнуть сладкого - а оно ядовитой горечью разлилось во рту, выжигая все чувства, которые она еще испытывала к семье. А на что она, собственно, рассчитывала? В самом деле, ее отец и брат не какие-то там гибены, чтобы любить дочь и сестру такой, какая она есть.
Но так было даже лучше. Наконец-то - определенность, горькая определенность, как ни удивительно, принесшая с собой облегчение. Наконец-то Ольви до конца поняла, кто она для них и кто они для нее.
Чужие люди.
После этого презрение провинциального общества уже не задевало. Теперь, неуязвимая в своей броне отчуждения, когда репутация семьи больше не занимала ее, когда стало все равно, какое впечатление она производит, Ольви наблюдала за окружающими со злым и холодным интересом, подмечая каждую мелочь. Она видела их насквозь - фальшивые улыбки и оценивающие взгляды, любезности в лицо и сплетни за спиной, показное радушие и скрытую насмешку. Все больше росло глухое раздражение их лицемерием и притворством.
И все сильнее сжимала сердце тоска по джи. Открытым и теплым, с бесхитростными забавами и наивными сказками. Простым, понятным и надежным - никакого двойного дна.
Здесь же двойное дно было у всех без исключения. Даже у Барта с Арлэви. Особенно у них. Правда, нужно отдать Барту должное - он хотя бы вел себя честно.
Их последнюю встречу Ольви постаралась стереть из памяти - от сожаления немного саднило в груди. Тогда, выслушав отказ, Барт попросил ошеломленного Ореста оставить их наедине.
- Прости меня, - прошептала она, заставив себя взглянуть в темные глаза, - я не в силах сейчас объяснить... но я не могла иначе.
- Я должен уехать, Ольви, - сдержанно ответил он. - Накопилось много дел, и они требуют моего присутствия. Но я вернусь и повторю свое предложение еще один раз. И приму любой твой ответ - как окончательный.
Она не ждала его возвращения. Все это было уже совершенно неважно. Как и то, что по городу мгновенно разошлись слухи - конечно же, никто не поверил, что девица Орио отказала Авилю из древнего рода по своей воле. Судачили, что это было его решение, что он сделал на нее запрос в Невийский пансион, и ему сообщили нечто, ужасно компрометирующее ее. Они бы попытались выведать что-то у Арлэви, но та уехала через пару дней после Барта - проводить в пансион старших детей, которым как раз исполнилось десять. В отсутствие Авилей слухи расцвели буйным цветом; одни были откровенно абсурдны и нелепы, а другие довольно близки к истине. И эти пересуды до боли напоминали Ольви киранскую болтовню на кухне.
Это было даже по-своему забавно. Особенно забавно было наблюдать, как каменело лицо отца и как вздрагивал от ярости Ориен, сжимая губы в нитку. Как, бывая в обществе, они пытались держать лицо в ответ на ядовитые намеки. У отца получалось лучше. Почти безупречно, надо признать. Зато Ориен... когда он возвращался домой, слуги старались не попадаться ему на глаза. Больше всех доставалось Гиэле. Ольви слышала от Кэрто, что ее нередко видели плачущей в каком-нибудь темном уголке.
Ольви и сама при каждом удобном случае старалась подпустить Ориену шпильку каким-нибудь бесстыжим намеком о своем темном прошлом. Бесить брата сделалось ее любимым развлечением - пожалуй, даже веселее утренних скачек с Кэрто.
Вот как сегодня - он целый день готовился к визиту в закрытый мужской клуб, а Ольви довела его почти до срыва, благо отца не было дома. К вечеру Ориен был готов. Он вылетел из дома, пылая гневом, оттолкнув Асту, который, кажется, пытался сказать ему что-то успокаивающее с почтительным поклоном. Только что искры вокруг себя не рассыпал. Ольви ликовала.
Но, как только двери закрылись за ним, она сразу растеряла весь свой запал. Медленно, ведя ладонью по перилам, поднялась в свою комнату. Повернула ключ в замке и села у окна, не зажигая свечи. Вот по этой улице он только что проехал... А скоро вернется отец. Пройдет, как обычно, в малую гостиную, спросит газету, прикажет подать себе сигару и горького чаю...
Потом подадут ужин, но Ольви к нему не спустится. Сегодня она сказала отцу что-то колкое утром - впрочем, как всегда в последнее время, а он не удостоил ее ни ответа, ни даже взгляда - тоже как всегда.
Лучше просто выпить теплого молока с медом, лечь и закрыть глаза. Завтра будет новый день.
Такой же, как и все остальные...
This entry was originally posted at https://oner.dreamwidth.org/124653.html. Please comment there using OpenID.
Но так было даже лучше. Наконец-то - определенность, горькая определенность, как ни удивительно, принесшая с собой облегчение. Наконец-то Ольви до конца поняла, кто она для них и кто они для нее.
Чужие люди.
После этого презрение провинциального общества уже не задевало. Теперь, неуязвимая в своей броне отчуждения, когда репутация семьи больше не занимала ее, когда стало все равно, какое впечатление она производит, Ольви наблюдала за окружающими со злым и холодным интересом, подмечая каждую мелочь. Она видела их насквозь - фальшивые улыбки и оценивающие взгляды, любезности в лицо и сплетни за спиной, показное радушие и скрытую насмешку. Все больше росло глухое раздражение их лицемерием и притворством.
И все сильнее сжимала сердце тоска по джи. Открытым и теплым, с бесхитростными забавами и наивными сказками. Простым, понятным и надежным - никакого двойного дна.
Здесь же двойное дно было у всех без исключения. Даже у Барта с Арлэви. Особенно у них. Правда, нужно отдать Барту должное - он хотя бы вел себя честно.
Их последнюю встречу Ольви постаралась стереть из памяти - от сожаления немного саднило в груди. Тогда, выслушав отказ, Барт попросил ошеломленного Ореста оставить их наедине.
- Прости меня, - прошептала она, заставив себя взглянуть в темные глаза, - я не в силах сейчас объяснить... но я не могла иначе.
- Я должен уехать, Ольви, - сдержанно ответил он. - Накопилось много дел, и они требуют моего присутствия. Но я вернусь и повторю свое предложение еще один раз. И приму любой твой ответ - как окончательный.
Она не ждала его возвращения. Все это было уже совершенно неважно. Как и то, что по городу мгновенно разошлись слухи - конечно же, никто не поверил, что девица Орио отказала Авилю из древнего рода по своей воле. Судачили, что это было его решение, что он сделал на нее запрос в Невийский пансион, и ему сообщили нечто, ужасно компрометирующее ее. Они бы попытались выведать что-то у Арлэви, но та уехала через пару дней после Барта - проводить в пансион старших детей, которым как раз исполнилось десять. В отсутствие Авилей слухи расцвели буйным цветом; одни были откровенно абсурдны и нелепы, а другие довольно близки к истине. И эти пересуды до боли напоминали Ольви киранскую болтовню на кухне.
Это было даже по-своему забавно. Особенно забавно было наблюдать, как каменело лицо отца и как вздрагивал от ярости Ориен, сжимая губы в нитку. Как, бывая в обществе, они пытались держать лицо в ответ на ядовитые намеки. У отца получалось лучше. Почти безупречно, надо признать. Зато Ориен... когда он возвращался домой, слуги старались не попадаться ему на глаза. Больше всех доставалось Гиэле. Ольви слышала от Кэрто, что ее нередко видели плачущей в каком-нибудь темном уголке.
Ольви и сама при каждом удобном случае старалась подпустить Ориену шпильку каким-нибудь бесстыжим намеком о своем темном прошлом. Бесить брата сделалось ее любимым развлечением - пожалуй, даже веселее утренних скачек с Кэрто.
Вот как сегодня - он целый день готовился к визиту в закрытый мужской клуб, а Ольви довела его почти до срыва, благо отца не было дома. К вечеру Ориен был готов. Он вылетел из дома, пылая гневом, оттолкнув Асту, который, кажется, пытался сказать ему что-то успокаивающее с почтительным поклоном. Только что искры вокруг себя не рассыпал. Ольви ликовала.
Но, как только двери закрылись за ним, она сразу растеряла весь свой запал. Медленно, ведя ладонью по перилам, поднялась в свою комнату. Повернула ключ в замке и села у окна, не зажигая свечи. Вот по этой улице он только что проехал... А скоро вернется отец. Пройдет, как обычно, в малую гостиную, спросит газету, прикажет подать себе сигару и горького чаю...
Потом подадут ужин, но Ольви к нему не спустится. Сегодня она сказала отцу что-то колкое утром - впрочем, как всегда в последнее время, а он не удостоил ее ни ответа, ни даже взгляда - тоже как всегда.
Лучше просто выпить теплого молока с медом, лечь и закрыть глаза. Завтра будет новый день.
Такой же, как и все остальные...
This entry was originally posted at https://oner.dreamwidth.org/124653.html. Please comment there using OpenID.