Падение дома Орио: Тайны Невии (18)
Единственным, что напоминало ей, как это - быть живой, были уроки верховой езды. Факультативный курс по выходным, Ольви сама не помнила, как и почему записалась на него. Она не планировала посещать больше одного-двух занятий, но неожиданно ей понравилось, и уроки пошли легко. Конюхи говорили, что у нее талант, что ее любят лошади, и позволяли ей то, чего не позволяли другим - носиться на бешеной скорости за пределами площадки для занятий.
Есть что-то глубоко правильное в скачке, когда разгоряченная лошадь мчится с тобой - и ощущаешь себя с ней единым целым, как будто у тебя выросли четыре новые конечности, чувствуешь удары земли о копыта, отвечаешь на них всем телом, дышишь и двигаешься в такт - и ветер упруго бьет в лицо, так что на глазах выступают слезы.
И вот одно из занятий отменили из-за этого ненужного бала... Раньше Ольви возмутилась бы, возможно, даже выкинула что-нибудь дерзкое, но теперь... она только вздохнула - надо значит надо, послушно вынесла визит киранок, уложивших ее волосы и накрасивших лицо. Отстраненно отметила, что получилось даже интересно. Они не стали наносить румяна, добавили только капельку розового на губы и сделали что-то такое с веками и ресницами, что глаза казались огромными на бледном лице без улыбки - снежная принцесса, Зимняя Дева из древних сказок, очаровательная и опасная, уводящая за собой неосторожных путников, завороженных ее ледяной красотой.
Вереница экипажей со студентами и студентками подъехала к особняку градоначальника Невии. Чопорные лакеи распахнули двери дома. Прибывших приветствовали сам градоначальник с супругой, ал и ала Илва, пожилая чета, нарядные, сияющие улыбками и очень похожие друг на друга, почти одного роста и с внушительными брюшками.
- А это мои помощники, - к каждой пятерке студентов был приставлен помощник-мисан, - прошу любить и жаловать - они проведут вас в залу, помогут освоиться, обращайтесь к ним с любыми вопросами.
Один из помощников, затянутый в черный фрак, белоснежные жилет и рубашку, с белым галстуком, завязанным в маленький бант, - мисанам было позволено надевать на балы только черное и белое - поклонился Ольви и остальным из ее пятерки.
- Мин Лэвин Маск, - представил его ал Илва. - Мой секретарь и очень способный молодой человек.
Лэвин Маск поднял голову, быстро обвел взглядом своих подопечных и улыбнулся правым уголком рта.
- Прошу следовать за мной.
Он провел их по залам, освещенным ярким белым светом газовых люстр, украшенным гирляндами живых цветов. Слуги сновали вокруг с закусками и напитками. Лэвин коротко и четко рассказал об алвойских семействах, присутствующих на балу, остановил слугу с шестью бокалами бледно-золотого напитка - приятно-кисловатого на вкус и чуть-чуть хмельного, в самый раз, чтобы не опьянить, но убрать первоначальные скованность и смущение.
- А если захотите полюбоваться садом, в него можно выйти тут. Главная аллея очень живописна. Слева от входа зверинец. Два медведя, тигр, рысь... Кстати, рекомендую недавнее приобретение - южная птица величиной с цаплю, с мощным клювом, похожим на гигантский башмак, и весьма недобрым взглядом...
- А в самом саду есть какие-нибудь странные птицы и звери?
- Экзотических нет. Только местные. К примеру, синицы. Они, правда, не любят людные места, предпочитают глухие уголки в западном секторе сада...
- Фи, синицы - это неинтересно, - заявила одна из юных алвоек. - К тому же это ранние пташки. В такое время они уже спят.
- Это так, - согласился Лэвин.
Западный сектор, значит. Хорошо...
***
Она рассматривала белый ночной цветок на беседке, отвернувшись от дорожки, и даже не вздрогнула, когда ее окликнул знакомый голос. Она уже давно разучилась пугаться и удивляться.
- Здравствуй, Лис, - ровно сказала она.
- Здравствуй, Синичка, - ответил Лэвин-Лис и медленно обвел её взглядом. - Ты выглядишь... сногсшибательно.
Возможно, два года назад Ольви не раздумывая дала бы ему пощечину. А сейчас...
- Чего ты хочешь? - устало спросила она.
- Я должен попросить прощения. Я вел себя... недопустимо. Я очень жестоко поступил с тобой, Синичка, - в его голосе звучала боль, и боль была в его взгляде, - и очень об этом жалею...
Да что ты знаешь о раскаянии и сожалении.
- Если ты не простишь меня никогда... так и быть, я сам виноват. Но я должен предупредить тебя. - Он быстро огляделся. - Видишь ли... то пари... придумал не я.
Я, помнится, из шкуры вон лез, чтобы вписаться в компанию высшей расы - я, выскочка, мисан в первом поколении. Я делал все, чтобы прослыть незаменимым. Я тешил себя иллюзиями... что алвои шагу ступить без меня не могут. И все они развеялись от одного разговора с незнакомцем. Он сел рядом со мной за барную стойку, чтобы выпить вина - взрослый гибен, не студент, но в черной маске, чей-то слуга на задании... И завел со мной разговор. О том, что мне никогда не стать среди вас своим. О том, что все, даже такие же, как я, мисаны, знают о том, что я сын представителей низшей расы, расы слуг, и относятся ко мне как к слуге. Как к мальчику на побегушках. Я не смог возразить. Это была правда. Он читал в моей душе как в раскрытой книге... И он подсказал способ утереть всем нос. Закружи голову алвойке, сказал он, сделай так, чтобы об этом узнали все - и больше никто не посмотрит на тебя свысока. И он... указал на тебя.
Прости меня, Синичка. Я не снимаю с себя вины. Пусть это непотребство придумал не я, но я его... почти осуществил. Спасибо отцу, что остановил меня.
Но... ты понимаешь, что это значит? Этот гибен на кого-то работает. Может, на какое-то семейство, враждебное твоему. Я не знаю, в чем их цель, опозорить тебя, или что похуже... Тебе остался только год пансиона, в первый раз ты сорвалась с крючка, а значит, у них мало времени, и очень скоро они могут устроить что-то еще. Пока ты здесь, будь очень осторожна, Синичка.
Ольви горько усмехнулась. По меркам алвоев, она уже опозорена. Куда уж больше. Но даже если ее приключения станут известны всему свету - она никогда и ни за что будет считать позором ни связь с Азуром, ни их дочь. Пусть даже дух-гурвиц не смог защитить ее на территории алвоев.
Защитить... Лита...
...Я чувствую опасность... Проклятие или человек, который желает тебе зла...
..."Ритуал был начат"...
- Лис... Лэвин. Помнишь, ты водил меня в подземный лабиринт? В Чертог гурвица?
- Куда? В Расписную Комнату? - растерянно переспросил он.
- Ты тогда отрезал прядь моих волос - зачем?
- Просто старый джийский обычай. Я... хотел произвести впечатление. Я знал, что тебе нравятся загадки и тайные опасности.
- Но ведь дух-гурвиц принял мое подношение - лампа погасла?
- О чем ты говоришь? - удивился Лэвин. - Просто керосин закончился... Это всего лишь джийские легенды, кроме джи, никто в них не верит... Синичка, это все неважно. Тебе грозит реальная опасность. Умоляю тебя, будь очень осторожна. Я... мне пора идти.
Он глубоко вдохнул и, закусив губу, в последний раз окинул ее взглядом с головы до ног. Повернулся и ушел быстрым шагом, не оборачиваясь.
Ольви обессиленно опустилась на скамейку. Опасности... преследователи... все эти игры... как она устала.
Последний год учебы. Перетерпеть и уехать домой. Домой. Как же хочется домой...
В полузабытый город детства, на узкие улочки, мощеные серым камнем, в дом, знакомый до каждой царапинки на лестнице, с которой они с братом ни разу не спустились по-человечески: то прыгали через пять-шесть ступенек - кто больше? - то съезжали по перилам; к слугам, с детьми которых играла в детстве - сейчас они уже все выросли, как и она.
К папе. Когда он улыбается, у него на щеках появляются ямочки - у Ориена такие же. Он улыбнется ей и обнимет. Как в детстве.
***
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
This entry was originally posted at https://oner.dreamwidth.org/123153.html. Please comment there using OpenID.
Есть что-то глубоко правильное в скачке, когда разгоряченная лошадь мчится с тобой - и ощущаешь себя с ней единым целым, как будто у тебя выросли четыре новые конечности, чувствуешь удары земли о копыта, отвечаешь на них всем телом, дышишь и двигаешься в такт - и ветер упруго бьет в лицо, так что на глазах выступают слезы.
И вот одно из занятий отменили из-за этого ненужного бала... Раньше Ольви возмутилась бы, возможно, даже выкинула что-нибудь дерзкое, но теперь... она только вздохнула - надо значит надо, послушно вынесла визит киранок, уложивших ее волосы и накрасивших лицо. Отстраненно отметила, что получилось даже интересно. Они не стали наносить румяна, добавили только капельку розового на губы и сделали что-то такое с веками и ресницами, что глаза казались огромными на бледном лице без улыбки - снежная принцесса, Зимняя Дева из древних сказок, очаровательная и опасная, уводящая за собой неосторожных путников, завороженных ее ледяной красотой.
Вереница экипажей со студентами и студентками подъехала к особняку градоначальника Невии. Чопорные лакеи распахнули двери дома. Прибывших приветствовали сам градоначальник с супругой, ал и ала Илва, пожилая чета, нарядные, сияющие улыбками и очень похожие друг на друга, почти одного роста и с внушительными брюшками.
- А это мои помощники, - к каждой пятерке студентов был приставлен помощник-мисан, - прошу любить и жаловать - они проведут вас в залу, помогут освоиться, обращайтесь к ним с любыми вопросами.
Один из помощников, затянутый в черный фрак, белоснежные жилет и рубашку, с белым галстуком, завязанным в маленький бант, - мисанам было позволено надевать на балы только черное и белое - поклонился Ольви и остальным из ее пятерки.
- Мин Лэвин Маск, - представил его ал Илва. - Мой секретарь и очень способный молодой человек.
Лэвин Маск поднял голову, быстро обвел взглядом своих подопечных и улыбнулся правым уголком рта.
- Прошу следовать за мной.
Он провел их по залам, освещенным ярким белым светом газовых люстр, украшенным гирляндами живых цветов. Слуги сновали вокруг с закусками и напитками. Лэвин коротко и четко рассказал об алвойских семействах, присутствующих на балу, остановил слугу с шестью бокалами бледно-золотого напитка - приятно-кисловатого на вкус и чуть-чуть хмельного, в самый раз, чтобы не опьянить, но убрать первоначальные скованность и смущение.
- А если захотите полюбоваться садом, в него можно выйти тут. Главная аллея очень живописна. Слева от входа зверинец. Два медведя, тигр, рысь... Кстати, рекомендую недавнее приобретение - южная птица величиной с цаплю, с мощным клювом, похожим на гигантский башмак, и весьма недобрым взглядом...
- А в самом саду есть какие-нибудь странные птицы и звери?
- Экзотических нет. Только местные. К примеру, синицы. Они, правда, не любят людные места, предпочитают глухие уголки в западном секторе сада...
- Фи, синицы - это неинтересно, - заявила одна из юных алвоек. - К тому же это ранние пташки. В такое время они уже спят.
- Это так, - согласился Лэвин.
Западный сектор, значит. Хорошо...
***
Она рассматривала белый ночной цветок на беседке, отвернувшись от дорожки, и даже не вздрогнула, когда ее окликнул знакомый голос. Она уже давно разучилась пугаться и удивляться.
- Здравствуй, Лис, - ровно сказала она.
- Здравствуй, Синичка, - ответил Лэвин-Лис и медленно обвел её взглядом. - Ты выглядишь... сногсшибательно.
Возможно, два года назад Ольви не раздумывая дала бы ему пощечину. А сейчас...
- Чего ты хочешь? - устало спросила она.
- Я должен попросить прощения. Я вел себя... недопустимо. Я очень жестоко поступил с тобой, Синичка, - в его голосе звучала боль, и боль была в его взгляде, - и очень об этом жалею...
Да что ты знаешь о раскаянии и сожалении.
- Если ты не простишь меня никогда... так и быть, я сам виноват. Но я должен предупредить тебя. - Он быстро огляделся. - Видишь ли... то пари... придумал не я.
Я, помнится, из шкуры вон лез, чтобы вписаться в компанию высшей расы - я, выскочка, мисан в первом поколении. Я делал все, чтобы прослыть незаменимым. Я тешил себя иллюзиями... что алвои шагу ступить без меня не могут. И все они развеялись от одного разговора с незнакомцем. Он сел рядом со мной за барную стойку, чтобы выпить вина - взрослый гибен, не студент, но в черной маске, чей-то слуга на задании... И завел со мной разговор. О том, что мне никогда не стать среди вас своим. О том, что все, даже такие же, как я, мисаны, знают о том, что я сын представителей низшей расы, расы слуг, и относятся ко мне как к слуге. Как к мальчику на побегушках. Я не смог возразить. Это была правда. Он читал в моей душе как в раскрытой книге... И он подсказал способ утереть всем нос. Закружи голову алвойке, сказал он, сделай так, чтобы об этом узнали все - и больше никто не посмотрит на тебя свысока. И он... указал на тебя.
Прости меня, Синичка. Я не снимаю с себя вины. Пусть это непотребство придумал не я, но я его... почти осуществил. Спасибо отцу, что остановил меня.
Но... ты понимаешь, что это значит? Этот гибен на кого-то работает. Может, на какое-то семейство, враждебное твоему. Я не знаю, в чем их цель, опозорить тебя, или что похуже... Тебе остался только год пансиона, в первый раз ты сорвалась с крючка, а значит, у них мало времени, и очень скоро они могут устроить что-то еще. Пока ты здесь, будь очень осторожна, Синичка.
Ольви горько усмехнулась. По меркам алвоев, она уже опозорена. Куда уж больше. Но даже если ее приключения станут известны всему свету - она никогда и ни за что будет считать позором ни связь с Азуром, ни их дочь. Пусть даже дух-гурвиц не смог защитить ее на территории алвоев.
Защитить... Лита...
...Я чувствую опасность... Проклятие или человек, который желает тебе зла...
..."Ритуал был начат"...
- Лис... Лэвин. Помнишь, ты водил меня в подземный лабиринт? В Чертог гурвица?
- Куда? В Расписную Комнату? - растерянно переспросил он.
- Ты тогда отрезал прядь моих волос - зачем?
- Просто старый джийский обычай. Я... хотел произвести впечатление. Я знал, что тебе нравятся загадки и тайные опасности.
- Но ведь дух-гурвиц принял мое подношение - лампа погасла?
- О чем ты говоришь? - удивился Лэвин. - Просто керосин закончился... Это всего лишь джийские легенды, кроме джи, никто в них не верит... Синичка, это все неважно. Тебе грозит реальная опасность. Умоляю тебя, будь очень осторожна. Я... мне пора идти.
Он глубоко вдохнул и, закусив губу, в последний раз окинул ее взглядом с головы до ног. Повернулся и ушел быстрым шагом, не оборачиваясь.
Ольви обессиленно опустилась на скамейку. Опасности... преследователи... все эти игры... как она устала.
Последний год учебы. Перетерпеть и уехать домой. Домой. Как же хочется домой...
В полузабытый город детства, на узкие улочки, мощеные серым камнем, в дом, знакомый до каждой царапинки на лестнице, с которой они с братом ни разу не спустились по-человечески: то прыгали через пять-шесть ступенек - кто больше? - то съезжали по перилам; к слугам, с детьми которых играла в детстве - сейчас они уже все выросли, как и она.
К папе. Когда он улыбается, у него на щеках появляются ямочки - у Ориена такие же. Он улыбнется ей и обнимет. Как в детстве.
***
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
This entry was originally posted at https://oner.dreamwidth.org/123153.html. Please comment there using OpenID.