(no subject)
Сначала все было хорошо, мы с сыном встречались раз в неделю. Один раз даже попали в парк с павлинами в Кардице. Тогда был такой солнечный прекрасный день, тепло. Ребенок выпросил себе игрушку в виде глаза, светящуюся в темноте, и так радовался этому глазу, что мне плакать хотелось. Ведь у него забрали игрушки, вертолет на д/у, запретили купить подарок на день рождения.
Потом мы уже не ходили так далеко, боялись. Сидели во дворе ближайшего городского храма, там было очень уютно.
Хорошо запомнился последний счастливый день и прогулка в горах. За нами увязалась маленькая собачка на коротких ножках с смешным именем - Кошмарик, только по-гречески. В какой-то момент она стала отказываться идти, и ее несли на руках.
Долго мы продирались сквозь заросли, даже встретили необыкновенно колоритного охотника с огромным ружьем. Когда повернули к монастырю, Кошмарик резво побежал и стал показывать дорогу. В тот день у меня не получилось вернуться вовремя в свой монастырь, пришлось идти пешком из центра Кардицы, и я очень боялась, что больше не поеду в Петру. Так и получилось, один раз меня не отвезли к сыну, второй... На Рождество я уже боялась сказать, что хочу его видеть, попросила только старца об этом, меня повезли в другой монастырь на всенощную, я думала, что дети будут там, но их не было. И утром на меня напала такая тоска, я не хотела жить. После праздничной трапезы сказала сестре, что прошу передать старцу, что я хочу умереть, упала на колени и что-то кричала. Меня осудили за истерику, за то что испортила праздник. Сказали, что не нужно благословение старца, чтобы ездить к сыну, что могут и так отвезти. Я думала - что же вы молчали, почему столько месяцев так мучили нас?
Потом мы уже не ходили так далеко, боялись. Сидели во дворе ближайшего городского храма, там было очень уютно.
Хорошо запомнился последний счастливый день и прогулка в горах. За нами увязалась маленькая собачка на коротких ножках с смешным именем - Кошмарик, только по-гречески. В какой-то момент она стала отказываться идти, и ее несли на руках.
Долго мы продирались сквозь заросли, даже встретили необыкновенно колоритного охотника с огромным ружьем. Когда повернули к монастырю, Кошмарик резво побежал и стал показывать дорогу. В тот день у меня не получилось вернуться вовремя в свой монастырь, пришлось идти пешком из центра Кардицы, и я очень боялась, что больше не поеду в Петру. Так и получилось, один раз меня не отвезли к сыну, второй... На Рождество я уже боялась сказать, что хочу его видеть, попросила только старца об этом, меня повезли в другой монастырь на всенощную, я думала, что дети будут там, но их не было. И утром на меня напала такая тоска, я не хотела жить. После праздничной трапезы сказала сестре, что прошу передать старцу, что я хочу умереть, упала на колени и что-то кричала. Меня осудили за истерику, за то что испортила праздник. Сказали, что не нужно благословение старца, чтобы ездить к сыну, что могут и так отвезти. Я думала - что же вы молчали, почему столько месяцев так мучили нас?