Oct 31, 2011 00:00
Почему так необходимо стоять твёрдыми ногами на земле?
*отчаяние.
Давит на шею один гадкий и мерзкий вопрос: "А что было бы, если..."
Готова ли я всё продать ради того, что ведёт в неизвестность?.. Экзистенциальный момент.
И всё-таки земля ужасна. Не хочу быть тут. Развяжите верёвочки, пожалуйста... Я ведь не очень многого прошу.
Нет, этого никто не сделает. Человеческое тщеславие большего стоит. Это же так здорово - "Я монах, и ты им будь..."
Боюсь вот чего: а что если я перестану уже верить?.. Верить во что-то светлое, лучшее? Ох... Путь один - суицид. Честно говоря, впервые настолько серьёзно задумываюсь над этим.
Просто выход-то один: исчезнуть. Но можно исчезнуть вот так вот, сразу (и никто ничему не научится), а можно - улететь. Жертвуя, в свою очередь, жизненностью близких мне людей. Чем же это лучше? А уроки? Полная несостоятельность, кажется. Ну что ж.
Путь номер... последний. Борьба, чёрт возьми. Повяжем лоскутки и пойдём сражаться, биться со всем этим удивительно толстым и плоским, ужасающе мерзко пахнущим и мужским (в самом отвратительном смысле слова). Хаха! НЕ ДОЖДЁТЕСЬ моего самурайства!
Пойду голыми пятками танцевать на вашем винограде прямо при всех. Я готова! А вот выыыы даже не знаете, чем всё это может закончиться. Как и я. Но вы-то думаете, всё под контролем... И только немногим известно, что бывает, когда я спускаю тормоза... Это самый сладкий, самый прекрасный на свете полёт... Он стоит целой жизни маленького человека (не меня). Если бы тот, кто меня терпит, был маленьким человеком, давно бы уже в петле болтался... но он не таков. Всё за его счёт почему-то. Нечестно.
Совесть говорит всегда некстати (когда уже ВСЁ...). Но у меня совесть вообще глубоко больна и почти не функционирует (я её слабому-слабому, тихому-тихому голосу просто поражаюсь, порой).
Ну что, на шабаш? Дать мне клятву, что при случае жертвоприношение свершу или не стОит? Хм...
А логика опять тянет на дно... Ха. А нам не страшно. Тяните. Делайте ещё что-нибудь - всё, что Вам хочется. А мне хочется танцевать, как у Матисса, и я буду.