Асисяйское
Сочинялась тут у меня одна история. И как это часто бывает, начала вырываться из рук. Этим мне и нравится свободное сочинительство (я иногда употребляю слово «никчемное» - но не в уничижительном ключе, а в смысле лишенности практических целей - лишь из любви к процессу, графоман имя мне). Так вот, сочиняется история, и рано или поздно ее герои начинают делать не совсем то, что я бы им могла посоветовать, а говорить и вовсе какие-то непонятные вещи.
И я их с интересом, не перебивая, слушаю - как попутчиков в транспорте. Лишь если они совсем зарвутся (или заврутся), я скажу: «Граждане, вы что?»
В общем-то, я их люблю. Это они мои виртуальные друзья, вы-то, читающие это - вполне реальные люди.
И вот недавно подслушала я, как флиртует одна пара, в моей голове. Неюные, хотя песок еще не сыплется. Он - технарь, она - гуманитарий. Познакомились в библиотеке и разговорились о конце света, к которому готовятся каждый по-своему. Влюбились друг в друга так, что стало даже не до конца света, который настаёт прямо таки примерно месяца через два, зимой, а сейчас осень.
Разговоры о будущем не ведут - конец света же! И давай спорить бесцельно, на бессмысленные темы.
Она немножко «интересничает», мол, я ведьма. Он в ведьм не верит (и правильно делает). Какая ты ведьма, говорит, ну, сделай мне радикулит из этой салфетки - вот завяжи ее узлом, чтоб меня скрутило. Она, конечно, завязала, но радикулита не случилось. Оправдывается: мол, это я наколдовала, чтоб ты меня любил. Он: ха-ха, не умеешь!
Конечно, твердолобому в радикулит поверить легче, чем в то, что его любовь из салфетки связана…
А потом они принялись спорить о том, можно ли знать другого человека. Он говорит: нельзя, нельзя, нельзя. Полюбить можно, а узнать - нет. Узнать можно лишь себя, и то, если постараться, если хватит ума и мужества. Она говорит, мол, я же тебя знаю лучше, чем себя.
Он: ну-ка, ну-ка, расскажи!
Она давай ему о нем рассказывать. И довольно убедительно. Хотя, конечно, не по-волшебному, а, например, как хорошая гадалка. И довольно бережно - любит же.
Я слушаю их, умиляюсь, посмеиваюсь над ними.
И вдруг думаю - а знает ли меня кто-нибудь так, как она знает его?
Не думаю… Хотя многие считают, что знают. И говорят об этом. Обычно тем увереннее, чем меньше любят меня.
Так что я, наверное, больше с ним согласна, чем с нею. Ладно, пусть себе жужжат. Я как маленький бог их истории сделаю так, чтобы они были вместе. Но и помучаю их перед тем, чтоб они это ценили… Как в старом номере Полунина с надувными телефонами и разговором о походе в кино…
Click to view