(no subject)
когда-нибудь мои руки настолько ослабеют, что не смогут поднимать ничего тяжелее сигареты и спичечного коробка
а лёгкие настолько износятся, что не смогут вдыхать ничего тяжелее воздуха
и это будет весьма затруднительное двойное неравенство
пока что конечно же мои руки достаточно сильны для того чтобы поднимать меня каждое утро, трясти и приводить в себя
тополиный пух.
главные герои каждого моего утра - сука пятидесятый и вероломный пятьдесят пятый. главная роль второго плана - злоебучий сорок седьмой.
а эта привычка шмыгать носом даже когда насморка нет из-за хронического неумения одевать шерстяные носки.
лежу и рот распирает зевота картинки плывут слова
и вот мы сидим на Монмартре,
и как мы только могли не взять сигареты
в Париж
а лёгкие настолько износятся, что не смогут вдыхать ничего тяжелее воздуха
и это будет весьма затруднительное двойное неравенство
пока что конечно же мои руки достаточно сильны для того чтобы поднимать меня каждое утро, трясти и приводить в себя
тополиный пух.
главные герои каждого моего утра - сука пятидесятый и вероломный пятьдесят пятый. главная роль второго плана - злоебучий сорок седьмой.
а эта привычка шмыгать носом даже когда насморка нет из-за хронического неумения одевать шерстяные носки.
лежу и рот распирает зевота картинки плывут слова
и вот мы сидим на Монмартре,
и как мы только могли не взять сигареты
в Париж