Русскоязычные
Яна Тоом позавчера сказала о законопроекте по переходу на эстонский язык к 2020 году и профессионального образования (как и с гимназическим, никакие курсы для учителей и учащихся, никакие программы по обучению новых преподавателей не предусмотрены).
В Тапа сейчас, наверно, весело: учителя преподают на ломаном эстонском, дети на таком же отвечают...
Яна сказала и то, что для меня не новость: родители "стараются детей куда-нибудь погрузить" (речь идет о методе глубокого языкового погружения), потому что умеют считать и понимают, в каком году их малыш будет заканчивать школу. Сама такой родитель.
Когда-то я считала, что превращение русского языка в "домашний" - вовсе не ужас-ужас. Но больше так не считаю. Сынуля мой, ребенок 25-ти лет от роду, целыми днями слушает, простихосподи, русский рэп. Люди добрые, есть ведь разница между человеком, в которого - пусть насильственно - впихнули "Люблю грозу в начале мая", и тем, кто добровольно слушает - да еще и подпевает - повторенное 50 раз "папа осень, папа восемь"? Я не знаю - вполне возможно, что и в российской провинции творится нечто похожее...
Не знаю, какой это разрыв - временной (поколенческий) или пространственный (ближайшее зарубежье - а это Россия! - предстает в кривом зеркале разнообразных средств информации) - но разрыв все заметнее. Стендаля и Гюисманса дети читают и понимают. Почему произошли события, связанные с Бронзовым Солдатом - спросили меня. А про Пусси Райот даже и не спрашивали - во-первых, ничего о них не знают, во-вторых, будучи нерелигиозными иностранцами, не поймут смысла их деяния, разве что на уровне "девочки плохо себя вели". Утрачиваются основы для понимания. Ведь иностранцы (даже русские по языку и происхождению) в Интернете читают в основном не русскоязычные материалы. Может быть, наши зарубежные русские детки, компьютеризированные выше крыши, похожи будут на русских, воспитанных "зомбоящиком" - по крайней мере, будут иметь сходный образ России в голове (телик-то они смотрят - а там российские программы). А вот возможности сбежать ото всего этого в классическую литературу, в "великий, свободный и могучий" - этой свободы, по-прежнему доступной русскому школьнику, наши дети будут лишены.
Вот в чем опасность перевода образования на другой язык. "Мы больше не русские детки," - так сказала старшенькая, когда была еще ученицей (в русской, кстати, школе).
В Тапа сейчас, наверно, весело: учителя преподают на ломаном эстонском, дети на таком же отвечают...
Яна сказала и то, что для меня не новость: родители "стараются детей куда-нибудь погрузить" (речь идет о методе глубокого языкового погружения), потому что умеют считать и понимают, в каком году их малыш будет заканчивать школу. Сама такой родитель.
Когда-то я считала, что превращение русского языка в "домашний" - вовсе не ужас-ужас. Но больше так не считаю. Сынуля мой, ребенок 25-ти лет от роду, целыми днями слушает, простихосподи, русский рэп. Люди добрые, есть ведь разница между человеком, в которого - пусть насильственно - впихнули "Люблю грозу в начале мая", и тем, кто добровольно слушает - да еще и подпевает - повторенное 50 раз "папа осень, папа восемь"? Я не знаю - вполне возможно, что и в российской провинции творится нечто похожее...
Не знаю, какой это разрыв - временной (поколенческий) или пространственный (ближайшее зарубежье - а это Россия! - предстает в кривом зеркале разнообразных средств информации) - но разрыв все заметнее. Стендаля и Гюисманса дети читают и понимают. Почему произошли события, связанные с Бронзовым Солдатом - спросили меня. А про Пусси Райот даже и не спрашивали - во-первых, ничего о них не знают, во-вторых, будучи нерелигиозными иностранцами, не поймут смысла их деяния, разве что на уровне "девочки плохо себя вели". Утрачиваются основы для понимания. Ведь иностранцы (даже русские по языку и происхождению) в Интернете читают в основном не русскоязычные материалы. Может быть, наши зарубежные русские детки, компьютеризированные выше крыши, похожи будут на русских, воспитанных "зомбоящиком" - по крайней мере, будут иметь сходный образ России в голове (телик-то они смотрят - а там российские программы). А вот возможности сбежать ото всего этого в классическую литературу, в "великий, свободный и могучий" - этой свободы, по-прежнему доступной русскому школьнику, наши дети будут лишены.
Вот в чем опасность перевода образования на другой язык. "Мы больше не русские детки," - так сказала старшенькая, когда была еще ученицей (в русской, кстати, школе).