Мисс Эстер Ваномри - Свифту
(Селлбридж, 1720)
(...) Сколько писем я должна Вам отправить, прежде чем получу ответ? Как у Вас хватает духу лишать меня единственного утешения, оставшегося мне в моих нынешних бедствиях? О! Если бы я могла надеяться увидеть Вас здесь или поехать к Вам. Я родилась с неистовыми страстями, и все они соединились теперь в одной, в той невыразимой страсти, которую я питаю к Вам. Подумайте, сколь губительны для меня чувства, вызванные Вашим пренебрежением, и проявите хоть сколько-нибудь участия, или я сойду с ума. Как бы Вы ни были заняты, Вы могли бы улучить минуту написать мне и принудить себя оказать столь безмерное благодеяние.
Я убеждена, что если бы мне дано было проникнуть в Ваши мысли (разгадать которые не под силу ни одному живому существу, потому что никогда еще ни один из смертных не думал так, как Вы), то я, наверно, обнаружила бы, что нередко в порыве ярости Вы спрашивали себя, зачем я не набожна, в надежде, что я обратила бы тогда свои помыслы к небесам. Однако это не принесло бы Вам избавления: ведь даже будь я фанатиком, Вы все равно остались бы для меня тем божеством, которому бы я поклонялась. Существуют ли иные признаки божественности, кроме тех, какие отличают Вас? Я нахожу Вас повсюду; Ваш дорогой образ всечасно передо мной. Вы повергаете меня по временам в благоговейный трепет, и я дрожу от ужаса; в иной же раз Ваше лицо исполнено благотворного сострадания, которое воскрешает мою душу. И разве не естественней поклоняться лучезарному образу того, кого зришь воочию, нежели того, кого знаешь лишь понаслышке?
(...) Сколько писем я должна Вам отправить, прежде чем получу ответ? Как у Вас хватает духу лишать меня единственного утешения, оставшегося мне в моих нынешних бедствиях? О! Если бы я могла надеяться увидеть Вас здесь или поехать к Вам. Я родилась с неистовыми страстями, и все они соединились теперь в одной, в той невыразимой страсти, которую я питаю к Вам. Подумайте, сколь губительны для меня чувства, вызванные Вашим пренебрежением, и проявите хоть сколько-нибудь участия, или я сойду с ума. Как бы Вы ни были заняты, Вы могли бы улучить минуту написать мне и принудить себя оказать столь безмерное благодеяние.
Я убеждена, что если бы мне дано было проникнуть в Ваши мысли (разгадать которые не под силу ни одному живому существу, потому что никогда еще ни один из смертных не думал так, как Вы), то я, наверно, обнаружила бы, что нередко в порыве ярости Вы спрашивали себя, зачем я не набожна, в надежде, что я обратила бы тогда свои помыслы к небесам. Однако это не принесло бы Вам избавления: ведь даже будь я фанатиком, Вы все равно остались бы для меня тем божеством, которому бы я поклонялась. Существуют ли иные признаки божественности, кроме тех, какие отличают Вас? Я нахожу Вас повсюду; Ваш дорогой образ всечасно передо мной. Вы повергаете меня по временам в благоговейный трепет, и я дрожу от ужаса; в иной же раз Ваше лицо исполнено благотворного сострадания, которое воскрешает мою душу. И разве не естественней поклоняться лучезарному образу того, кого зришь воочию, нежели того, кого знаешь лишь понаслышке?