Примерно в 60 километрах к западу от Алеппо расположен сирийский город Африн, который до недавнего времени называли не иначе, как «анклав курдских формирований». Но
по последним данным, город был занят турками и протурецкими военными формированиями. И о штурме Африн почему-то не сообщалось. Получается, что все население, вместе с вооруженными курдскими «Отрядами народной самообороны» покинуло город добровольно?
Изначально, турецкая сторона заявила о военной операции «Оливковая ветвь», которая должна была быть направлена на освобождение Африна от курдов. То есть, по идее, Турция начала благое дело и уже скоро жители освобожденного города должны были вздохнуть свободно? Но отношения турков и курдов куда сложнее, чем хотела показать турецкая сторона.
Ведь курды, по сути, изначально хотели создать свою независимую территорию - настоящий Курдистан, но для Турции, Сирии, Ирака и Ирана их желание всегда выглядело, как сепаратистское. И гражданская война в Сирии, Арабская весна, а также крушение режима Хуссейна - стало неким катализатором для старта курдского террора, жертвой которого, в результате, и стала Турция.
Так, если вспомнить весь 2016 год, то можно сказать, что это был «год трагедий». Ведь именно 18 августа того года стало поистине роковым днем для турков. Тогда, от взрывов в Элязыге, Ване и вблизи Хизана погибло 8 человек и 290 было ранено. Но курдские террористы продолжали агрессивные выпады, и в феврале 2017 года был взорван заминированный автомобиль, в результате чего погиб сосем маленький ребенок - всего 3-х лет от роду. Поэтому, операция «Оливковая ветвь» - была необходимым шагом и результатом окончательно лопнувшего терпения Анкары, которая устала терпеть курдский террор.
А теперь, когда курдские террористы не только получают американское финансирование, но и объединили силы с боевики разгромленной группировки ИГИЛ (запрещенной на территории Российской Федерации), ждать от них шагов к примирению и вовсе не стоит! Ведь пока курдские лидеры будут получать финансирование от Вашингтона и боевиков себе в помощь, то ни о каких компромиссах и речи быть не может.