Новоселов... Часть 5
Далее четырёх-пяти строчные записи в Дневнике приобретают датировку типа «20-21-22 октября 1923». Или даже:
«Дневник: 23-24-25-26-27-28 октября 1923. В анализе мочи от вечера 21-го есть сахар 0,1 %. Занятия продолжаются. Вместе с хинином с 2710 пациент получает 0,1 оксид цинка».
Очередной элемент из таблицы Менделеева, появившийся в рецептуре, доктору Новоселову абсолютно по барабану.
«Дневник: 29-30 октября 1923. Неразборчиво написано несколько слов».
Может просто ручку расписывали?
Г-н Новосёлов стоически хранит молчание, ни словом не обмолвившись о нашем уговоре «рассматривать медицинскую деонтологию как науку о должном» (если кто забыл, речь шла о том, что лечащие врачи просто не могли забыть вписать результаты реакции Вассермана в этот замечательный Документ).
«Дневник: 31 октября 1923. В анализах мочи с 23 по 31 четыре раза обнаружен сахар 0,1 %.
Комментарий Новоселова: Несколько дней октября 1923 года в дневнике нет записей. Много дней этого месяца, как и последующих, объединены одной короткой записью, так как писать особенно нечего».
Ага, сейчас с медицинскими документами именно так все и поступают. В Вашей клинике, г-н Новоселов, так принято?
«Дневник: 28 ноября 1923.Владимир Ильич ходит при посторонней помощи. Был консилиум Бехтерева, Гетье, Ферстера, Осипова, Крамера и Обуха. Академик Бехтерев предложил лечение вливаниями неосальварсана, что было отвергнуто».
А что молчим, г-н Новоселов? Как считаете-то: стоило Ленина напоследок ещё мышьячком побаловать, или нет? Вы же вроде бы с Бехтеревым солидаризировались?
И, что характерно, как я уже предупреждал: ни малейшей попытки объяснить, что за форму сифилиса подразумевал Бехтерев и на какой результат рассчитывал. Очень, очень подозрительное молчание.
«Дневник: 26 декабря 1923. Утром пациент принял две пилюли...
Справка Новоселова: Биохроника за этот день сообщает, что «Ленин обсуждает с проф. О. Ферстером дальнейший режим своего лечения».
Комментарий Новоселова к справке Новоселова: На основании клинической картины болезни, довольно подробно отраженной в дневнике, указанное событие, отмеченное в биохронике, невозможно, по мнению автора, в силу грубых интеллектуально-мнестических нарушений, стойкой сенсорной и моторной афазии у пациента. Официальная хроника вводит в заблуждение читателей в части состояния здоровья Ленина».
Г-н Новоселов, я вот честно не пойму: нахрена Вы «Биохронику» комментируете? Вам что, заняться больше нечем было?
21 января 1924 Владимир Ильич Ленин умер.
Подведу краткий итог по Дневникам. По моему мнению, ни один нормальный врач не станет «диагностировать» по таким сумбурным и обрывочным данным ни одну серьёзную болезнь. Г-н Новоселов, на протяжении всех своих комментариев, занимается дешёвой манипуляцией и передёргиванием. Он с лёгкостью, достойной лучшего применения, перемещает все симптомы «неврологической стадии сифилиса» на период после паралича. Абсолютно ни на чём не основываясь пишет, что врачи ещё до первого приступа диагностировали у Ленина сифилис (во второй части нас ждут ещё более однозначные высказывания по этому поводу, базирующиеся на таких мощных симптомах, как головная боль и бессонница). Кроме того, он уверенно ставит знак равенства между «лечили от болезни» и «болел этой болезнью», что совсем не одно и то же, хотя у неподготовленного читателя, усилиями доктора-манипулятора, создаётся именно такая, полностью однозначная картина. Но, как уже говорилось, общепринятой врачебной тактикой того времени было: «если есть сомнения - ищи сифилис».
У кого-то может возникнуть вопрос: почему же лечили только от сифилиса? А в самом деле, почему? Самое интересное, что ответ можно найти и в новоселовском опусе, только сделать это очень не просто, поскольку автор на этом вообще не акцентирует внимание.
Во-первых, выбор у врачей был, по большому счёту, невелик: «говоря словами современного врача, в начале XX века наиболее частыми заболеваниями, приводящими к непроходимости кровотока в сосудах головного мозга и в результате к смерти пациентов были атеросклероз и нейросифилис». А во-вторых, атеросклероз на подобной стадии тогда не лечили. Вот, что сам Новоселов пишет где-то в конце второй части своей книги:
«О том, что мы даже сегодня не можем лечить атеросклероз сосудов головного мозга, особенно на стадии множественных инсультов, всем прекрасно известно. Это говорит о том, что пациента лечили вовсе не от атеросклероза. Об этом же в своих книгах пишет и профессор Ю. М. Лопухин».
Да, профессор Лопухин об этом писал, но ты-то, хрен мутный, почему раньше ни словом не обмолвился?
Удивительно, кстати, но даже эту информацию г-н Новоселов, каким-то логически необъяснимым способом, ухитрился подшить к своему сифилитическому портфолио. Посмотрите, как эта фраза звучит в контексте:
«После подробного обсуждения истории болезни и всестороннего обследования Ленина врачи дали заключение, что «болезнь Владимира Ильича… имеет в своей основе заболевание соответственных кровеносных сосудов. Признавая правильным применявшееся до сих пор лечение, консилиум находит, что болезнь эта, судя по течению и данным объективного обследования, принадлежит к числу тех, при которых возможно почти полное восстановление здоровья. В настоящее время проявления болезни постепенно уменьшаются».
Если верить этому тексту, европейские специалисты, включая специалиста по нейросифилису Макса Нонне, утверждают, что терапия лечащего врача А. М. Кожевникова и профессора Отфрида Ферстера, проводимая пациенту с конца мая 1922 года по 21 марта 1923 года, т. е. на протяжении всех десяти месяцев болезни, правильная. Также указана сосудистая форма заболевания. О том, что мы даже сегодня не можем лечить атеросклероз сосудов головного мозга, особенно на стадии множественных инсультов, всем прекрасно известно. Это говорит о том, что пациента лечили вовсе не от атеросклероза. Об этом же в своих книгах пишет и профессор Ю. М. Лопухин.
Итак, четыре ведущих врача Европы, включая специалиста Нонне, констатируют у пациента В. И. Ульянова сифилис сосудов головного мозга, что подтверждается не только тем, что они признают лечение пациента правильным на всех этапах болезни до момента консилиума, но всем последующим лечением, которое проводили пациенту».
То есть, раз от неизлечимой болезни не лечили, то значит это не она. «Л» - логика.
Профессор Лопухин, которого Новоселов лицемерно "привлекает" в свою поддержку, по этому поводу писал, что «сифилитический» вариант был в этой ситуации единственной надеждой на излечение.
Ещё обратите внимание на виртуозный переход от "если верить этому тексту", к "итак, четыре ведущих врача Европы констатируют". Лёгкое, едва заметное замешательство здесь связано с тем, что "этот текст" является всё той же газетной публикацией для широких народных масс (см. комментарий к Дневникам от 21 марта 1923 г.).
Я стараюсь желать людям только добра, и мне кажется, будет какая-то высшая справедливость в том, что, если сам г-н Новосёлов когда-нибудь заболеет чем-то серьёзным (не дай Бог, разумеется!), то ему, на основании таких же «однозначных» симптомов, поставит безоговорочный диагноз такой же бодрый коллега, как он сам, и будет лечить его, но с ещё большей настойчивостью и решительностью, чем мы наблюдали в случае Ленина.
И последнее: никаких особых преимуществ исследователю (а уж Новоселову и подавно) полный вариант Дневников, в сравнении с вариантом в «Вопросах истории КПСС», не даёт.
После окончания публикации Дневников автор занялся анализом «Акта патолого-анатомического вскрытия тела». Само-собой разумеется, г-н Новоселов изо всех сил пытается убедить нас, что диагноз там поставлен ложный, и причиной смерти был вовсе не атеросклероз.
Вот, в качестве примера, цитата:
«Три великих патологоанатома описывают в своих учебниках вермишелеподобные шнуры, аневризмы и характерные изменения мозговых оболочек при васкулярной форме нейросифилиса. В приведенном описании атеросклероза Н. Н. Аничков показывает, как, в свою очередь, выглядит атеросклеротическое поражение, что не совпадает, конечно, с тем, что мы читаем в акте патологоанатомического заключения от 22 января 1924 года».
Я не буду вникать во все эти шнуры и вермишели, пусть это делают специалисты. Меня здесь интересует сама методика доказательств г-на Новоселова. Вот, например, автор приводит цитату некого А.Л. Мясникова в доказательство того, что у Ленина никакого атеросклероза не было:
«Наиболее типичным выражением атеросклероза с патологоанатомической точки зрения служат [далее куча медицинских терминов]…»
«Лучше не скажешь», - торжествующе комментирует эти слова доктор Новоселов, намекая, что ничего этого в случае Ленина не было.
А зачем нам «наиболее типичные» признаки? Давайте хотя бы просто «типичные», или даже «относительно редко встречающиеся». В конце концов, когда автор «диагностировал» сифилис, то валил в кучу абсолютно всё, что попадалось под руку.
Далее:
«О кальцинозе, о котором часто говорят коллеги, упоминая данный клинический случай. Да, действительно, это частое явление на поздних стадиях развития атеросклероза, но он тоже должен сочетаться с липоидозом».
А насколько характерен кальциноз для сифилиса? Я-то, разумеется, не знаю, но почему доктор Новоселов молчит, как партизан?
Профессор Никольский по этому поводу писал: «Отличием [сифилиса] от артериосклероза служит: 1) отсутствие жирового перерождения и обызвествления, столь характерных для артериосклероза…» Известь, если кто забыл, это оксид кальция.
Собственно, главной претензией к автору здесь будет следующее: рассказывая о тех признаках, которые были не характерны для атеросклероза, Новоселов ничего не говорит о том, было ли в клинической картине пациента Ленина что-то необычное для сифилиса. Разве не было, а, г-н Новоселов? Например, были ли обнаружены в мозге или где-то ещё гуммозные образования? Нет, их не обнаружили. Возможно, в рамках «сифилитической теории» этому могут быть какие-то объяснения, но в том-то и дело, что г-н Новоселов об этом даже не заикается.
Завершает разгром официальной версии Новоселов так:
«Между липоидными инфильтратами и атеросклеротическими бляшками имеются всевозможные переходы (Н. Н. Аничков), обнаруживаются и картины образования из плоских липоидных пятен более возвышенных очагов, заполняющихся фиброзной тканью, оттесняющей липоидные массы в глубокие свои слои».
Таким образом, мне представляется абсолютно ненадежным шагом на пути понимания причин болезни В. И. Ульянова учитывать высказывания любых администраторов здравоохранения, включая наркомов, политических деятелей СССР, несомненно, поставленных в жесткие рамки ограничения свободы слова
Один из самых известных и заслуженных неврологов современности академик Николай Николаевич Яхно, когда я его спросил, ну как же так получилось, что нашими выдающимися коллегами написан такой странный патологоанатомический диагноз, ответил мне: «Коллега, ну это же не мы с вами писали». Этот диагноз написан самим временем, по-другому, очевидно, уже было невозможно, уже сам режим жесточайшим образом начал писать новую историю новой страны. И эта история болезни, и этот диагноз, одни из шагов на этом пути «красного проекта».
Где-то в этом месте первый раз появилось такое лё-ёгкое, но явное амбре антисоветчины.
Завершают первую часть «Авторские выводы данного научного историко-медицинского исследования». Сначала: «Клиническая часть (как ее понимали лечащие врачи пациента)».
Я собирался пройтись по этим выводам выборочно, но, увы, не получилось. Автор не даёт расслабиться, поэтому ниже будут почти все.
«1. В рамках клинического мышления 20-х годов прошлого века лечащие врачи, неврологи, психиатры и специалисты по нейролюэсу, рассматривали манифестацию, клиническую картину, стадии и их временные рамки заболевания у пациента В. И. Ульянова как менинго-васкулярную форму сифилиса головного мозга».
Не «рассматривали», а предполагали. О стадиях и временных рамках речи вообще не было, это фантазии автора. По поводу конкретной формы - версия, которая принадлежит исключительно ему же.
«2. На тот временной период диагноз от разных врачей того времени мог звучать как: сифилоз коры головного мозга, lues cerebri, сифилитический псевдопаралич, ложная паралическая или псевдопаралическая форма сифилитического психоза, что не играло какой-либо значимой роли. Точка зрения В. П. Осипова о возможной форме болезни: «Приведенные разновидности имеют различные оттенки и часто дают смешанные картины, затрудняющие их обособление, что, впрочем, и не слишком важно, при условии распознавания основного заболевания».
Снова уже знакомый нам приём: написано так, как будто Осипов это писал о конкретном случае Ленина, что, разумеется, не правда.
«3. Мнение профессора В. В. Крамера в самом начале дневника: «Явление транскортикальной моторной афазии на почве…» с пропущенным местом, где стоит восемь точек (вместо 8 букв, которых нет) возможно, по мнению автора, дополнить словами «васкулярного сифилиса», «lues cerebri» или скорее всего просто «lues».
Заметили? «Точка зрения Осипова» и «мнение Крамера» идут у Новоселова цепочкой - одно за другим. Только профессор Крамер действительно писал о Ленине, а Осипов - нет.
А помните, как автор торжествующе демонстрировал читателям, что слово «артериосклероз» не помещалось в восьми-точечный пробел? Зато «васкулярный сифилис» заходит у Новоселова, как говорится, как слива в жопу.
И тут же:
«4. Отсутствующие 8 букв, это вероятнее всего, слово «сифилиса», слова артериосклероз и атеросклероз, физически невозможно уместить в данный промежуток между имеющимся текстом».
«Lues cerebri», если хорошо физически постараться, несомненно войдёт. Наиболее вероятный «lues» будет чуть-чуть болтаться, но это тоже не страшно.
Одна из главных проблем данной книги в том, что в ней о сложных медицинских вопросах нам рассказывает человек, который не помнит, о чём он писал тремя строками выше (Несомненный «lues cerebri» в запущенной форме!).
История с восемью пропущенными буквами показалась Новоселову настолько важной и показательной, что он упомянул её в своей книге четыре раза (возможно, просто трижды запамятовал). Автор по какой-то причине уверен, что она чётко подтверждает его сифилитическую теорию. Но почему? В конце концов, Кремер не кроссворд заполнял и точки здесь означают лишь место для отложенной записи, их могло быть и семь, и девять, и сто сорок восемь. Само пропущенное место можно трактовать как страх врачей перед злобными коммуняками, и с таким же успехом, как просто сомнение в диагнозе.
«5. Дифференциальный диагноз течения дисциркуляторной энцефалопатии атеросклеротической природы с развитием сосудистой деменции и менинго-васкулярного сифилиса не составлял особых трудностей для русских врачей школы А. Я. Кожевникова, участвующих в консультациях пациента В. И. Ульянова».
Да-да, в тогдашней России всё так и было.
Пациентъ, у Васъ болит голова и Вы плохо спите? Надо было гандончики надевать, милейший! Держите пакетик с мышьякомъ.
Насколько же эта позорная псевдомедицинская поделка отличается от настоящего исследования - книги Юрия Михайловича Лопухина!
«6. Диагноз пациенту поставлен В. В. Крамером 28 мая 1922 года, подтвержден Г. И. Россолимо 29 мая 1922 года… Несмотря на отсутствие диагноза в дневнике, который нельзя отнести к медицинским документам установленного образца, назначение пациенту врача, специалиста по нейросифилису, приват-доцента А. М. Кожевникова, проведение люмбальной пункции на РВ, прием препаратов йода, мази ртути и введение арсенобензольного препарата, как и сама характерная клиническая картина, указывают, что мнение врачей было единодушным - неврастеническая форма (стадия) болезни перешла в псевдопаралитическую».
Диагноз поставлен, несмотря на отсутствие диагноза! Ладно, не будем придираться к косноязычным оборотам. Но откуда Новоселов взял единодушность? Откуда снова вытащил формы и стадии? Кто и когда диагностировал у Ленина неврастеническую форму?
«7. Диагноз в данной форме подтвержден зарубежными коллегами, что видно при наложении клинической картины, отраженной в дневнике, на мнение иностранных врачей, отраженное в официальной биохронике В. И. Ульянова от 21 марта 1923 года, где консилиум в лице зарубежных специалистов Нонне, Бумке, Хеншена и фон Штрюмпеля признает, что лечение (использование препаратов арсенобензольного ряда, ртути и йода) с начала заболевания и до данного момента, которое проводили врачи Кожевников, Крамер и Ферстер было правильным, т. е. соответствует клинической картине. Также ими подтверждена менинго-васкулярная форма болезни: «болезнь Владимира Ильича… имеет в своей основе заболевание соответственных кровеносных сосудов. Признавая правильным применявшееся до сих пор лечение, консилиум находит, что болезнь эта, судя по течению и данным объективного обследования, принадлежит к числу тех, при которых возможно почти полное восстановление здоровья». Тем самым, одновременно, консилиум исключает атеросклероз, который имеет прогредиентное течение и исключает полное восстановление здоровья, и наоборот, при излечении указанного выше заболевания в редких случаях действительно возможно было почти полное восстановление. Одновременно врачи фиксируют свою точку зрения, что это вероятнее не прогрессивный паралич, о котором мы тоже могли бы думать по данной картине (при отсутствии точного анамнеза), так по мнению одного из основателей научной сифилидологии Жана Альфреда Фурнье «сифилитическое поражение головного мозга весьма близко напоминает прогрессивный паралич».
Последнее предложение явно не согласовано (или типографский косяк, или сам автор забыл, с чего его начинал), но это не мешает задать вопрос: откуда он всё это взял? Где и как зафиксирована эта «точка зрения»? Получается, Новоселов выдавил её из слов «болезнь имеет в своей основе заболевание соответственных кровеносных сосудов»? Серьёзно?
Новоселов с каким-то странным пафосом пишет, что это «мнение врачей, отражённое в официальной (!) биохронике (!!) Ульянова». Откуда и когда у автора появился такой пиетет по отношению к ней? Повторю в третий раз: в «Биохронике» приведена цитата из газетного бюллетеня! Автор то наотрез отказывается верить любым партийным деятелям, то безоговорочно верит не менее партийной газете. Но, разумеется, только тогда, когда это ему выгодно. Вот что он напишет в конце второй части:
«Отдельно о «правдивости» официально публикуемой информации - сам Ленин смеялся, когда узнал, что в первом бюллетене о его здоровье было сказано о желудочно-кишечном заболевании, сопровождавшимся нарушением кровообращения, и сказал, что лучшие дипломаты - это его врачи, составившие бюллетень. Следует отметить, что в обязанности врачей не входит публикация каких-либо ложных данных о течении болезни, поэтому у этого явления исключительно политические корни».
Обращаю внимание: речь идёт о тех же самых Бюллетенях!
Если кто-то думает, что цитата из Бюллетеня в «Биохронике» не является важным звеном в цепи новоселовских доказательств, то вот вам четвёртое упоминание в книге:
«21.03 снова было совещание врачей, которые подтвердили, что лечение, которое проводилось до дня их консультации и состояло из введений арсенобензольного препарата, втираний мази ртути, инъекций висмута и приема препаратов йода, было клинически правильным. Тем самым зарубежные профессора [подтвердили?] правильность диагноза прогрессивного паралича, одной из форм позднего нейросифилиса».
Напоминаю, что абсолютно теми же строками Бюллетеня чуть ранее «врачи фиксировали свою точку зрения, что это вероятнее не прогрессивный паралич». Тараканы из новоселовской головы разбегаются в разные стороны.
А вот ещё контрольный выстрел где-то в конце его книжки:
«Итак, четыре ведущих врача Европы, включая специалиста Нонне, констатируют у пациента В. И. Ульянова сифилис сосудов головного мозга, что подтверждается не только тем, что они признают лечение пациента правильным на всех этапах болезни до момента консилиума, но всем последующим лечением, которое проводили пациенту. Клиническая картина на протяжении всего дневника не представляла особых трудностей для врачей того времени даже при отсутствии точного анамнеза заболевания».
При всей паталогической тяге г-на Новоселова к повторам, пять раз, - это выдающийся результат.
Возвращаемся к выводам:
«8. Согласно мнению Л. С. Минора поздняя диагностика заболевания сыграла значимую роль в быстром развитии болезни; «Крайне серьезное значение в смысле быстроты развития болезни может иметь несвоевременное распознавание пред-паралитической нейрастении».
Какая ещё поздняя диагностика? Вот это кто писал: «на основании клинической картины, ее закономерной и стадийной динамики у данного пациента врачи диагностировали начало сифилитического психоза, который перешел 25 мая 1922 года от неврастенической формы (стадии) к паралитической»?
С другой стороны, был и такой текст: «Таким образом, у данного клинического случая, который не был замечен на ранней, неврастенической стадии, и был диагностирован в стадии уже развертывания псевдопараличей, конечно, неблагоприятный прогноз в силу потери времени. Плохой гамбит, когда действия надо было предпринимать намного раньше, в 1920-1921 годах, был пропущен и самим пациентом, его родственниками, да и сотрудниками Лечсанупра Кремля».
Но мы парируем это следующей цитатой нашего Двуликого Януса: «В общем, larga manu [щегольнул латынью автор. В переводе - «щедро». К чему это - без понятия], у большого врачебного коллектива, у врачей, консультирующих пациента, не было ни малейших затруднений в диагностике заболевания у пациента Ульянова даже на начальной стадии болезни. Заболевание имело стандартную клиническую картину манифестации заболевания, а именно ее неврастеническую форму, которую уже нельзя было ни с чем спутать при переходе к псевдопаралитической стадии заболевания, а тем более при хорошо прогнозируемой характерной стадийности последующего клинического оформления болезни у данного пациента».
А по поводу якобы изначально неблагоприятного прогноза вот тоже новоселовские слова: «Пациент восстанавливается после каждого приступа довольно хорошо, учитывая относительно молодой возраст и относительно раннюю стадию заболевания».
Какой же многогранный талант, не перестаю восхищаться!
Если вернуться к цитате профессора Минора (а я советую вернуться), то она снова подана в фирменном новоселовском стиле, но мы-то уже знаем, что конкретно к нашему случаю эти слова не относятся никак: Лазарь Соломонович Минор пациента Ленина не видел и ничего о нём не писал.
«9. Никогда и нигде в дневнике не звучат слова артериосклероз и атеросклероз, на который указывали и указывают ряд историков, не имеющие медицинского образования. Например, в начале дневника 28 мая 1922 года. «Мнение В. В. Крамера. Явление транскортикальной моторной афазии на почве…»., т. е. доктор оставил место, там пробел и нет слов «артериосклероза», «атеросклероза» или «атероматоза».
Ну вот, например, запись от 7 мая 1923: «В крупных сосудах значительного артериосклероза нет. Процесс, по-видимому, не артериосклеротический». Напоминаю, что по-Новоселову) врачи уже давно лечат чётко диагностированный сифилис, но вдруг, через год без малого, пишут: смотрите, вроде бы это не атеросклероз. Г-н Новоселов, кстати, слово «по-видимому» никак не комментирует. Может быть со зрением что-то случилось? Надо бы проверить, одинаковые ли у него зрачки, а то, знаете ли, всякое бывает.
Так же здесь мы видим третье напоминание читателям о загадочных «восьми точках».
«10. Диагноз наследственного (врожденный) люэса у пациента В. И. Ульянова его лечащие врачи, по мнению автора, не рассматривали, так как данное заболевание нарушало развитие центральной нервной системы ребенка, что сказывалось на его обучении. Такие дети, даже если рождались на вид здоровыми, затем резко отставали в своем умственном развитии. Признаков врожденного сифилиса не видно ни в анамнезе пациента, как в детстве, так и в последующей его взрослой жизни, так и ни у кого из его сибсов».
Забавно, что человек, который безо всяких причин использует такой вот убогий англицизм (сибсы - калька с английского «sibs»: родные братья и сестры) потом будет нас учить, что не нужно преклоняться перед всем иностранным.
«11. Темы роли ранения пациента, как и отравления пули «дум-дум» любым ядом этиологически, патогенетически не состоятельны согласно клинической картины, отраженной в записях лечащих врачей».
Вот про ранение и пули мы потом обязательно поговорим.
«12. Лечение данного пациента соответствовало стандартам лечения нейролюэса в 1920-х годах, принятым как в СССР, так и странах Западной Европы, и включало применение препаратов арсенобензольного ряда, препаратов ртути, висмута и йода»
…пиявок.
«13. За время ведения дневника отмечено около тридцати различных по тяжести апоплектоидных приступов, зачастую с симптомами раздражения мозговых оболочек, что характерно для менинго-васкулярной формы нейролюэса».
Читаем ниже:
«14. Однотипная реакция в виде транзиторных ишемических атак с ухудшением клинической картины у пациента на введение препарата арсенобензольного ряда позволяет автору использовать термин «арсеникоз».
Да ладно! А это кто раньше писал: «В этот день у В. И. Ульянова произошел приступ транзиторной ишемической атаки, которые являются характерным признаком для менинговаскулярного сифилиса»?
Апоплектоидный приступ и транзиторная ишемическая атака - это синонимы? Если нет, то с получающейся здесь кашей пусть разбираются более подготовленные люди. А если это одно и то же, то автору нужно отделить мух от котлет: какие из тридцати «сифилитических» приступов были всё-таки вызваны мышьяком?
А термин используйте, проблем нет.
«15. Дифференциальный диагноз с болезнью Альцгеймера не проводился в силу ясности картины».
Может хотя бы пару слов? Ну, на нет, и суда нет.
«16. О CADASIL, CARASIL синдромах врачи того времени не знали».
А раз не знали, то никто этой хренью и не болел. Широко шагаем дальше. Главное - не задумываться.
«17. О возможности облитерирующего эндартериита Хойбнера без сифилиса впервые коротко упоминается патологоанатомом И. В. Давыдовским в 1956 году: «Следует, впрочем, иметь в виду также возможность возникновения гейбнеровских картин эндартериита в результате организации тромба без всякого сифилиса». Встречаемость сифилиса в популяции в те годы было никак не менее 5 %, встречаемость OADASIL сегодня около 1-2 случая на 100.000 населения. Вероятность данного диагноза также ничтожно мала в силу несколько другой клиники у данного заболевания».
Несколько другая клиника у доктора Новоселова обеспечивает ничтожно малую вероятность. Наверное, так у врачей и бывает: симптомы немного не совпадают - сразу забываем.
«18. Макс Нонне пишет в своей монографии 1924 года выпуска: «…наблюдая за 223 пациентами, обнаружил у них начало сосудистого сифилиса мозга в первый год 25 случаях, на втором году болезни у 26 пациентов, на третьем году 39 раз; первые 3-5 лет были максимальными. Перевод автора)». При этом Нонне рядом описывает клинический случай васкулярного нейросифилиса, который возник через 64 года после заражения».
Макс Нонне там даже не намекнул, в какой вероятностный диапазон попадали люди с 30-летней давностью? Очень жаль. Если примерно прикинуть, то вроде бы получается крайне низкая вероятность. Напомню: г-н Новоселов сам так оценил наиболее вероятные сроки заражения Ленина.
Ближе к концу книги автор выкладывает на выбор и другие цифры:
«По современным данным, сосудистый нейросифилис возникает чаще на 7 году заболевания сифилисом, мужчины поражаются в три раза чаще, чем женщины. По данным авторов начала ХХ века, инкубационный период прогрессивного паралича продолжается от 2 до 30 лет (по Крепелину), от 3 до 35 лет (по Юниусу и Арндту), от 2 до 40 лет (по Визелю). Но большинство авторов сходилось во мнении, что наиболее часто прогрессивный паралич появлялся в период через 10-15 лет после заражения сифилисом».
Как мы видели, главное европейское светило - Макс Нонне считал наиболее вероятными первые пять лет. Но и по абсолютно всем предлагаемым здесь раскладам 30 лет, это крайне низкая вероятность.
«При разности этиологии и патогенеза атеросклероза сосудов и васкулярной формы нейросифилиса, патоморфоз инфарктов имеет один и тот же механизм циркуляционной гипоксии. При всем разнообразии проявлений сифилиса головного мозга в доантибиотиковую эру, тем не менее, он был хорошо узнаваем».
Понятно, что для Новоселова диагностика сифилиса проблем не представляет, но менее матёрые профессионалы считают, что всё не так просто: «Сифилис часто называют «великим имитатором», поскольку он имеет множество проявлений и его сложно отличить от других болезней». Желающие могут просто забить в поисковую строку слова: «Сифилис - великий имитатор».
«…На основании отсутствия данных о первичном заражении и отсутствии анамнеза в части данного заболевания не представляется возможным точно установить полную историю болезни, что никак не отражается на выводах автора о том, что и как лечили лечащие врачи пациента Ульянова».
Я не сомневаюсь, что выводы автора не способно поколебать ничто, но хотя бы намекнул: по какой конкретно части заболевания отсутствовал, по его мнению, анамнез, а по какой его стало столько, что у врачей уже не было никаких проблем с диагностикой.
«Дневник: 23-24-25-26-27-28 октября 1923. В анализе мочи от вечера 21-го есть сахар 0,1 %. Занятия продолжаются. Вместе с хинином с 2710 пациент получает 0,1 оксид цинка».
Очередной элемент из таблицы Менделеева, появившийся в рецептуре, доктору Новоселову абсолютно по барабану.
«Дневник: 29-30 октября 1923. Неразборчиво написано несколько слов».
Может просто ручку расписывали?
Г-н Новосёлов стоически хранит молчание, ни словом не обмолвившись о нашем уговоре «рассматривать медицинскую деонтологию как науку о должном» (если кто забыл, речь шла о том, что лечащие врачи просто не могли забыть вписать результаты реакции Вассермана в этот замечательный Документ).
«Дневник: 31 октября 1923. В анализах мочи с 23 по 31 четыре раза обнаружен сахар 0,1 %.
Комментарий Новоселова: Несколько дней октября 1923 года в дневнике нет записей. Много дней этого месяца, как и последующих, объединены одной короткой записью, так как писать особенно нечего».
Ага, сейчас с медицинскими документами именно так все и поступают. В Вашей клинике, г-н Новоселов, так принято?
«Дневник: 28 ноября 1923.Владимир Ильич ходит при посторонней помощи. Был консилиум Бехтерева, Гетье, Ферстера, Осипова, Крамера и Обуха. Академик Бехтерев предложил лечение вливаниями неосальварсана, что было отвергнуто».
А что молчим, г-н Новоселов? Как считаете-то: стоило Ленина напоследок ещё мышьячком побаловать, или нет? Вы же вроде бы с Бехтеревым солидаризировались?
И, что характерно, как я уже предупреждал: ни малейшей попытки объяснить, что за форму сифилиса подразумевал Бехтерев и на какой результат рассчитывал. Очень, очень подозрительное молчание.
«Дневник: 26 декабря 1923. Утром пациент принял две пилюли...
Справка Новоселова: Биохроника за этот день сообщает, что «Ленин обсуждает с проф. О. Ферстером дальнейший режим своего лечения».
Комментарий Новоселова к справке Новоселова: На основании клинической картины болезни, довольно подробно отраженной в дневнике, указанное событие, отмеченное в биохронике, невозможно, по мнению автора, в силу грубых интеллектуально-мнестических нарушений, стойкой сенсорной и моторной афазии у пациента. Официальная хроника вводит в заблуждение читателей в части состояния здоровья Ленина».
Г-н Новоселов, я вот честно не пойму: нахрена Вы «Биохронику» комментируете? Вам что, заняться больше нечем было?
21 января 1924 Владимир Ильич Ленин умер.
Подведу краткий итог по Дневникам. По моему мнению, ни один нормальный врач не станет «диагностировать» по таким сумбурным и обрывочным данным ни одну серьёзную болезнь. Г-н Новоселов, на протяжении всех своих комментариев, занимается дешёвой манипуляцией и передёргиванием. Он с лёгкостью, достойной лучшего применения, перемещает все симптомы «неврологической стадии сифилиса» на период после паралича. Абсолютно ни на чём не основываясь пишет, что врачи ещё до первого приступа диагностировали у Ленина сифилис (во второй части нас ждут ещё более однозначные высказывания по этому поводу, базирующиеся на таких мощных симптомах, как головная боль и бессонница). Кроме того, он уверенно ставит знак равенства между «лечили от болезни» и «болел этой болезнью», что совсем не одно и то же, хотя у неподготовленного читателя, усилиями доктора-манипулятора, создаётся именно такая, полностью однозначная картина. Но, как уже говорилось, общепринятой врачебной тактикой того времени было: «если есть сомнения - ищи сифилис».
У кого-то может возникнуть вопрос: почему же лечили только от сифилиса? А в самом деле, почему? Самое интересное, что ответ можно найти и в новоселовском опусе, только сделать это очень не просто, поскольку автор на этом вообще не акцентирует внимание.
Во-первых, выбор у врачей был, по большому счёту, невелик: «говоря словами современного врача, в начале XX века наиболее частыми заболеваниями, приводящими к непроходимости кровотока в сосудах головного мозга и в результате к смерти пациентов были атеросклероз и нейросифилис». А во-вторых, атеросклероз на подобной стадии тогда не лечили. Вот, что сам Новоселов пишет где-то в конце второй части своей книги:
«О том, что мы даже сегодня не можем лечить атеросклероз сосудов головного мозга, особенно на стадии множественных инсультов, всем прекрасно известно. Это говорит о том, что пациента лечили вовсе не от атеросклероза. Об этом же в своих книгах пишет и профессор Ю. М. Лопухин».
Да, профессор Лопухин об этом писал, но ты-то, хрен мутный, почему раньше ни словом не обмолвился?
Удивительно, кстати, но даже эту информацию г-н Новоселов, каким-то логически необъяснимым способом, ухитрился подшить к своему сифилитическому портфолио. Посмотрите, как эта фраза звучит в контексте:
«После подробного обсуждения истории болезни и всестороннего обследования Ленина врачи дали заключение, что «болезнь Владимира Ильича… имеет в своей основе заболевание соответственных кровеносных сосудов. Признавая правильным применявшееся до сих пор лечение, консилиум находит, что болезнь эта, судя по течению и данным объективного обследования, принадлежит к числу тех, при которых возможно почти полное восстановление здоровья. В настоящее время проявления болезни постепенно уменьшаются».
Если верить этому тексту, европейские специалисты, включая специалиста по нейросифилису Макса Нонне, утверждают, что терапия лечащего врача А. М. Кожевникова и профессора Отфрида Ферстера, проводимая пациенту с конца мая 1922 года по 21 марта 1923 года, т. е. на протяжении всех десяти месяцев болезни, правильная. Также указана сосудистая форма заболевания. О том, что мы даже сегодня не можем лечить атеросклероз сосудов головного мозга, особенно на стадии множественных инсультов, всем прекрасно известно. Это говорит о том, что пациента лечили вовсе не от атеросклероза. Об этом же в своих книгах пишет и профессор Ю. М. Лопухин.
Итак, четыре ведущих врача Европы, включая специалиста Нонне, констатируют у пациента В. И. Ульянова сифилис сосудов головного мозга, что подтверждается не только тем, что они признают лечение пациента правильным на всех этапах болезни до момента консилиума, но всем последующим лечением, которое проводили пациенту».
То есть, раз от неизлечимой болезни не лечили, то значит это не она. «Л» - логика.
Профессор Лопухин, которого Новоселов лицемерно "привлекает" в свою поддержку, по этому поводу писал, что «сифилитический» вариант был в этой ситуации единственной надеждой на излечение.
Ещё обратите внимание на виртуозный переход от "если верить этому тексту", к "итак, четыре ведущих врача Европы констатируют". Лёгкое, едва заметное замешательство здесь связано с тем, что "этот текст" является всё той же газетной публикацией для широких народных масс (см. комментарий к Дневникам от 21 марта 1923 г.).
Я стараюсь желать людям только добра, и мне кажется, будет какая-то высшая справедливость в том, что, если сам г-н Новосёлов когда-нибудь заболеет чем-то серьёзным (не дай Бог, разумеется!), то ему, на основании таких же «однозначных» симптомов, поставит безоговорочный диагноз такой же бодрый коллега, как он сам, и будет лечить его, но с ещё большей настойчивостью и решительностью, чем мы наблюдали в случае Ленина.
И последнее: никаких особых преимуществ исследователю (а уж Новоселову и подавно) полный вариант Дневников, в сравнении с вариантом в «Вопросах истории КПСС», не даёт.
После окончания публикации Дневников автор занялся анализом «Акта патолого-анатомического вскрытия тела». Само-собой разумеется, г-н Новоселов изо всех сил пытается убедить нас, что диагноз там поставлен ложный, и причиной смерти был вовсе не атеросклероз.
Вот, в качестве примера, цитата:
«Три великих патологоанатома описывают в своих учебниках вермишелеподобные шнуры, аневризмы и характерные изменения мозговых оболочек при васкулярной форме нейросифилиса. В приведенном описании атеросклероза Н. Н. Аничков показывает, как, в свою очередь, выглядит атеросклеротическое поражение, что не совпадает, конечно, с тем, что мы читаем в акте патологоанатомического заключения от 22 января 1924 года».
Я не буду вникать во все эти шнуры и вермишели, пусть это делают специалисты. Меня здесь интересует сама методика доказательств г-на Новоселова. Вот, например, автор приводит цитату некого А.Л. Мясникова в доказательство того, что у Ленина никакого атеросклероза не было:
«Наиболее типичным выражением атеросклероза с патологоанатомической точки зрения служат [далее куча медицинских терминов]…»
«Лучше не скажешь», - торжествующе комментирует эти слова доктор Новоселов, намекая, что ничего этого в случае Ленина не было.
А зачем нам «наиболее типичные» признаки? Давайте хотя бы просто «типичные», или даже «относительно редко встречающиеся». В конце концов, когда автор «диагностировал» сифилис, то валил в кучу абсолютно всё, что попадалось под руку.
Далее:
«О кальцинозе, о котором часто говорят коллеги, упоминая данный клинический случай. Да, действительно, это частое явление на поздних стадиях развития атеросклероза, но он тоже должен сочетаться с липоидозом».
А насколько характерен кальциноз для сифилиса? Я-то, разумеется, не знаю, но почему доктор Новоселов молчит, как партизан?
Профессор Никольский по этому поводу писал: «Отличием [сифилиса] от артериосклероза служит: 1) отсутствие жирового перерождения и обызвествления, столь характерных для артериосклероза…» Известь, если кто забыл, это оксид кальция.
Собственно, главной претензией к автору здесь будет следующее: рассказывая о тех признаках, которые были не характерны для атеросклероза, Новоселов ничего не говорит о том, было ли в клинической картине пациента Ленина что-то необычное для сифилиса. Разве не было, а, г-н Новоселов? Например, были ли обнаружены в мозге или где-то ещё гуммозные образования? Нет, их не обнаружили. Возможно, в рамках «сифилитической теории» этому могут быть какие-то объяснения, но в том-то и дело, что г-н Новоселов об этом даже не заикается.
Завершает разгром официальной версии Новоселов так:
«Между липоидными инфильтратами и атеросклеротическими бляшками имеются всевозможные переходы (Н. Н. Аничков), обнаруживаются и картины образования из плоских липоидных пятен более возвышенных очагов, заполняющихся фиброзной тканью, оттесняющей липоидные массы в глубокие свои слои».
Таким образом, мне представляется абсолютно ненадежным шагом на пути понимания причин болезни В. И. Ульянова учитывать высказывания любых администраторов здравоохранения, включая наркомов, политических деятелей СССР, несомненно, поставленных в жесткие рамки ограничения свободы слова
Один из самых известных и заслуженных неврологов современности академик Николай Николаевич Яхно, когда я его спросил, ну как же так получилось, что нашими выдающимися коллегами написан такой странный патологоанатомический диагноз, ответил мне: «Коллега, ну это же не мы с вами писали». Этот диагноз написан самим временем, по-другому, очевидно, уже было невозможно, уже сам режим жесточайшим образом начал писать новую историю новой страны. И эта история болезни, и этот диагноз, одни из шагов на этом пути «красного проекта».
Где-то в этом месте первый раз появилось такое лё-ёгкое, но явное амбре антисоветчины.
Завершают первую часть «Авторские выводы данного научного историко-медицинского исследования». Сначала: «Клиническая часть (как ее понимали лечащие врачи пациента)».
Я собирался пройтись по этим выводам выборочно, но, увы, не получилось. Автор не даёт расслабиться, поэтому ниже будут почти все.
«1. В рамках клинического мышления 20-х годов прошлого века лечащие врачи, неврологи, психиатры и специалисты по нейролюэсу, рассматривали манифестацию, клиническую картину, стадии и их временные рамки заболевания у пациента В. И. Ульянова как менинго-васкулярную форму сифилиса головного мозга».
Не «рассматривали», а предполагали. О стадиях и временных рамках речи вообще не было, это фантазии автора. По поводу конкретной формы - версия, которая принадлежит исключительно ему же.
«2. На тот временной период диагноз от разных врачей того времени мог звучать как: сифилоз коры головного мозга, lues cerebri, сифилитический псевдопаралич, ложная паралическая или псевдопаралическая форма сифилитического психоза, что не играло какой-либо значимой роли. Точка зрения В. П. Осипова о возможной форме болезни: «Приведенные разновидности имеют различные оттенки и часто дают смешанные картины, затрудняющие их обособление, что, впрочем, и не слишком важно, при условии распознавания основного заболевания».
Снова уже знакомый нам приём: написано так, как будто Осипов это писал о конкретном случае Ленина, что, разумеется, не правда.
«3. Мнение профессора В. В. Крамера в самом начале дневника: «Явление транскортикальной моторной афазии на почве…» с пропущенным местом, где стоит восемь точек (вместо 8 букв, которых нет) возможно, по мнению автора, дополнить словами «васкулярного сифилиса», «lues cerebri» или скорее всего просто «lues».
Заметили? «Точка зрения Осипова» и «мнение Крамера» идут у Новоселова цепочкой - одно за другим. Только профессор Крамер действительно писал о Ленине, а Осипов - нет.
А помните, как автор торжествующе демонстрировал читателям, что слово «артериосклероз» не помещалось в восьми-точечный пробел? Зато «васкулярный сифилис» заходит у Новоселова, как говорится, как слива в жопу.
И тут же:
«4. Отсутствующие 8 букв, это вероятнее всего, слово «сифилиса», слова артериосклероз и атеросклероз, физически невозможно уместить в данный промежуток между имеющимся текстом».
«Lues cerebri», если хорошо физически постараться, несомненно войдёт. Наиболее вероятный «lues» будет чуть-чуть болтаться, но это тоже не страшно.
Одна из главных проблем данной книги в том, что в ней о сложных медицинских вопросах нам рассказывает человек, который не помнит, о чём он писал тремя строками выше (Несомненный «lues cerebri» в запущенной форме!).
История с восемью пропущенными буквами показалась Новоселову настолько важной и показательной, что он упомянул её в своей книге четыре раза (возможно, просто трижды запамятовал). Автор по какой-то причине уверен, что она чётко подтверждает его сифилитическую теорию. Но почему? В конце концов, Кремер не кроссворд заполнял и точки здесь означают лишь место для отложенной записи, их могло быть и семь, и девять, и сто сорок восемь. Само пропущенное место можно трактовать как страх врачей перед злобными коммуняками, и с таким же успехом, как просто сомнение в диагнозе.
«5. Дифференциальный диагноз течения дисциркуляторной энцефалопатии атеросклеротической природы с развитием сосудистой деменции и менинго-васкулярного сифилиса не составлял особых трудностей для русских врачей школы А. Я. Кожевникова, участвующих в консультациях пациента В. И. Ульянова».
Да-да, в тогдашней России всё так и было.
Пациентъ, у Васъ болит голова и Вы плохо спите? Надо было гандончики надевать, милейший! Держите пакетик с мышьякомъ.
Насколько же эта позорная псевдомедицинская поделка отличается от настоящего исследования - книги Юрия Михайловича Лопухина!
«6. Диагноз пациенту поставлен В. В. Крамером 28 мая 1922 года, подтвержден Г. И. Россолимо 29 мая 1922 года… Несмотря на отсутствие диагноза в дневнике, который нельзя отнести к медицинским документам установленного образца, назначение пациенту врача, специалиста по нейросифилису, приват-доцента А. М. Кожевникова, проведение люмбальной пункции на РВ, прием препаратов йода, мази ртути и введение арсенобензольного препарата, как и сама характерная клиническая картина, указывают, что мнение врачей было единодушным - неврастеническая форма (стадия) болезни перешла в псевдопаралитическую».
Диагноз поставлен, несмотря на отсутствие диагноза! Ладно, не будем придираться к косноязычным оборотам. Но откуда Новоселов взял единодушность? Откуда снова вытащил формы и стадии? Кто и когда диагностировал у Ленина неврастеническую форму?
«7. Диагноз в данной форме подтвержден зарубежными коллегами, что видно при наложении клинической картины, отраженной в дневнике, на мнение иностранных врачей, отраженное в официальной биохронике В. И. Ульянова от 21 марта 1923 года, где консилиум в лице зарубежных специалистов Нонне, Бумке, Хеншена и фон Штрюмпеля признает, что лечение (использование препаратов арсенобензольного ряда, ртути и йода) с начала заболевания и до данного момента, которое проводили врачи Кожевников, Крамер и Ферстер было правильным, т. е. соответствует клинической картине. Также ими подтверждена менинго-васкулярная форма болезни: «болезнь Владимира Ильича… имеет в своей основе заболевание соответственных кровеносных сосудов. Признавая правильным применявшееся до сих пор лечение, консилиум находит, что болезнь эта, судя по течению и данным объективного обследования, принадлежит к числу тех, при которых возможно почти полное восстановление здоровья». Тем самым, одновременно, консилиум исключает атеросклероз, который имеет прогредиентное течение и исключает полное восстановление здоровья, и наоборот, при излечении указанного выше заболевания в редких случаях действительно возможно было почти полное восстановление. Одновременно врачи фиксируют свою точку зрения, что это вероятнее не прогрессивный паралич, о котором мы тоже могли бы думать по данной картине (при отсутствии точного анамнеза), так по мнению одного из основателей научной сифилидологии Жана Альфреда Фурнье «сифилитическое поражение головного мозга весьма близко напоминает прогрессивный паралич».
Последнее предложение явно не согласовано (или типографский косяк, или сам автор забыл, с чего его начинал), но это не мешает задать вопрос: откуда он всё это взял? Где и как зафиксирована эта «точка зрения»? Получается, Новоселов выдавил её из слов «болезнь имеет в своей основе заболевание соответственных кровеносных сосудов»? Серьёзно?
Новоселов с каким-то странным пафосом пишет, что это «мнение врачей, отражённое в официальной (!) биохронике (!!) Ульянова». Откуда и когда у автора появился такой пиетет по отношению к ней? Повторю в третий раз: в «Биохронике» приведена цитата из газетного бюллетеня! Автор то наотрез отказывается верить любым партийным деятелям, то безоговорочно верит не менее партийной газете. Но, разумеется, только тогда, когда это ему выгодно. Вот что он напишет в конце второй части:
«Отдельно о «правдивости» официально публикуемой информации - сам Ленин смеялся, когда узнал, что в первом бюллетене о его здоровье было сказано о желудочно-кишечном заболевании, сопровождавшимся нарушением кровообращения, и сказал, что лучшие дипломаты - это его врачи, составившие бюллетень. Следует отметить, что в обязанности врачей не входит публикация каких-либо ложных данных о течении болезни, поэтому у этого явления исключительно политические корни».
Обращаю внимание: речь идёт о тех же самых Бюллетенях!
Если кто-то думает, что цитата из Бюллетеня в «Биохронике» не является важным звеном в цепи новоселовских доказательств, то вот вам четвёртое упоминание в книге:
«21.03 снова было совещание врачей, которые подтвердили, что лечение, которое проводилось до дня их консультации и состояло из введений арсенобензольного препарата, втираний мази ртути, инъекций висмута и приема препаратов йода, было клинически правильным. Тем самым зарубежные профессора [подтвердили?] правильность диагноза прогрессивного паралича, одной из форм позднего нейросифилиса».
Напоминаю, что абсолютно теми же строками Бюллетеня чуть ранее «врачи фиксировали свою точку зрения, что это вероятнее не прогрессивный паралич». Тараканы из новоселовской головы разбегаются в разные стороны.
А вот ещё контрольный выстрел где-то в конце его книжки:
«Итак, четыре ведущих врача Европы, включая специалиста Нонне, констатируют у пациента В. И. Ульянова сифилис сосудов головного мозга, что подтверждается не только тем, что они признают лечение пациента правильным на всех этапах болезни до момента консилиума, но всем последующим лечением, которое проводили пациенту. Клиническая картина на протяжении всего дневника не представляла особых трудностей для врачей того времени даже при отсутствии точного анамнеза заболевания».
При всей паталогической тяге г-на Новоселова к повторам, пять раз, - это выдающийся результат.
Возвращаемся к выводам:
«8. Согласно мнению Л. С. Минора поздняя диагностика заболевания сыграла значимую роль в быстром развитии болезни; «Крайне серьезное значение в смысле быстроты развития болезни может иметь несвоевременное распознавание пред-паралитической нейрастении».
Какая ещё поздняя диагностика? Вот это кто писал: «на основании клинической картины, ее закономерной и стадийной динамики у данного пациента врачи диагностировали начало сифилитического психоза, который перешел 25 мая 1922 года от неврастенической формы (стадии) к паралитической»?
С другой стороны, был и такой текст: «Таким образом, у данного клинического случая, который не был замечен на ранней, неврастенической стадии, и был диагностирован в стадии уже развертывания псевдопараличей, конечно, неблагоприятный прогноз в силу потери времени. Плохой гамбит, когда действия надо было предпринимать намного раньше, в 1920-1921 годах, был пропущен и самим пациентом, его родственниками, да и сотрудниками Лечсанупра Кремля».
Но мы парируем это следующей цитатой нашего Двуликого Януса: «В общем, larga manu [щегольнул латынью автор. В переводе - «щедро». К чему это - без понятия], у большого врачебного коллектива, у врачей, консультирующих пациента, не было ни малейших затруднений в диагностике заболевания у пациента Ульянова даже на начальной стадии болезни. Заболевание имело стандартную клиническую картину манифестации заболевания, а именно ее неврастеническую форму, которую уже нельзя было ни с чем спутать при переходе к псевдопаралитической стадии заболевания, а тем более при хорошо прогнозируемой характерной стадийности последующего клинического оформления болезни у данного пациента».
А по поводу якобы изначально неблагоприятного прогноза вот тоже новоселовские слова: «Пациент восстанавливается после каждого приступа довольно хорошо, учитывая относительно молодой возраст и относительно раннюю стадию заболевания».
Какой же многогранный талант, не перестаю восхищаться!
Если вернуться к цитате профессора Минора (а я советую вернуться), то она снова подана в фирменном новоселовском стиле, но мы-то уже знаем, что конкретно к нашему случаю эти слова не относятся никак: Лазарь Соломонович Минор пациента Ленина не видел и ничего о нём не писал.
«9. Никогда и нигде в дневнике не звучат слова артериосклероз и атеросклероз, на который указывали и указывают ряд историков, не имеющие медицинского образования. Например, в начале дневника 28 мая 1922 года. «Мнение В. В. Крамера. Явление транскортикальной моторной афазии на почве…»., т. е. доктор оставил место, там пробел и нет слов «артериосклероза», «атеросклероза» или «атероматоза».
Ну вот, например, запись от 7 мая 1923: «В крупных сосудах значительного артериосклероза нет. Процесс, по-видимому, не артериосклеротический». Напоминаю, что по-Новоселову) врачи уже давно лечат чётко диагностированный сифилис, но вдруг, через год без малого, пишут: смотрите, вроде бы это не атеросклероз. Г-н Новоселов, кстати, слово «по-видимому» никак не комментирует. Может быть со зрением что-то случилось? Надо бы проверить, одинаковые ли у него зрачки, а то, знаете ли, всякое бывает.
Так же здесь мы видим третье напоминание читателям о загадочных «восьми точках».
«10. Диагноз наследственного (врожденный) люэса у пациента В. И. Ульянова его лечащие врачи, по мнению автора, не рассматривали, так как данное заболевание нарушало развитие центральной нервной системы ребенка, что сказывалось на его обучении. Такие дети, даже если рождались на вид здоровыми, затем резко отставали в своем умственном развитии. Признаков врожденного сифилиса не видно ни в анамнезе пациента, как в детстве, так и в последующей его взрослой жизни, так и ни у кого из его сибсов».
Забавно, что человек, который безо всяких причин использует такой вот убогий англицизм (сибсы - калька с английского «sibs»: родные братья и сестры) потом будет нас учить, что не нужно преклоняться перед всем иностранным.
«11. Темы роли ранения пациента, как и отравления пули «дум-дум» любым ядом этиологически, патогенетически не состоятельны согласно клинической картины, отраженной в записях лечащих врачей».
Вот про ранение и пули мы потом обязательно поговорим.
«12. Лечение данного пациента соответствовало стандартам лечения нейролюэса в 1920-х годах, принятым как в СССР, так и странах Западной Европы, и включало применение препаратов арсенобензольного ряда, препаратов ртути, висмута и йода»
…пиявок.
«13. За время ведения дневника отмечено около тридцати различных по тяжести апоплектоидных приступов, зачастую с симптомами раздражения мозговых оболочек, что характерно для менинго-васкулярной формы нейролюэса».
Читаем ниже:
«14. Однотипная реакция в виде транзиторных ишемических атак с ухудшением клинической картины у пациента на введение препарата арсенобензольного ряда позволяет автору использовать термин «арсеникоз».
Да ладно! А это кто раньше писал: «В этот день у В. И. Ульянова произошел приступ транзиторной ишемической атаки, которые являются характерным признаком для менинговаскулярного сифилиса»?
Апоплектоидный приступ и транзиторная ишемическая атака - это синонимы? Если нет, то с получающейся здесь кашей пусть разбираются более подготовленные люди. А если это одно и то же, то автору нужно отделить мух от котлет: какие из тридцати «сифилитических» приступов были всё-таки вызваны мышьяком?
А термин используйте, проблем нет.
«15. Дифференциальный диагноз с болезнью Альцгеймера не проводился в силу ясности картины».
Может хотя бы пару слов? Ну, на нет, и суда нет.
«16. О CADASIL, CARASIL синдромах врачи того времени не знали».
А раз не знали, то никто этой хренью и не болел. Широко шагаем дальше. Главное - не задумываться.
«17. О возможности облитерирующего эндартериита Хойбнера без сифилиса впервые коротко упоминается патологоанатомом И. В. Давыдовским в 1956 году: «Следует, впрочем, иметь в виду также возможность возникновения гейбнеровских картин эндартериита в результате организации тромба без всякого сифилиса». Встречаемость сифилиса в популяции в те годы было никак не менее 5 %, встречаемость OADASIL сегодня около 1-2 случая на 100.000 населения. Вероятность данного диагноза также ничтожно мала в силу несколько другой клиники у данного заболевания».
Несколько другая клиника у доктора Новоселова обеспечивает ничтожно малую вероятность. Наверное, так у врачей и бывает: симптомы немного не совпадают - сразу забываем.
«18. Макс Нонне пишет в своей монографии 1924 года выпуска: «…наблюдая за 223 пациентами, обнаружил у них начало сосудистого сифилиса мозга в первый год 25 случаях, на втором году болезни у 26 пациентов, на третьем году 39 раз; первые 3-5 лет были максимальными. Перевод автора)». При этом Нонне рядом описывает клинический случай васкулярного нейросифилиса, который возник через 64 года после заражения».
Макс Нонне там даже не намекнул, в какой вероятностный диапазон попадали люди с 30-летней давностью? Очень жаль. Если примерно прикинуть, то вроде бы получается крайне низкая вероятность. Напомню: г-н Новоселов сам так оценил наиболее вероятные сроки заражения Ленина.
Ближе к концу книги автор выкладывает на выбор и другие цифры:
«По современным данным, сосудистый нейросифилис возникает чаще на 7 году заболевания сифилисом, мужчины поражаются в три раза чаще, чем женщины. По данным авторов начала ХХ века, инкубационный период прогрессивного паралича продолжается от 2 до 30 лет (по Крепелину), от 3 до 35 лет (по Юниусу и Арндту), от 2 до 40 лет (по Визелю). Но большинство авторов сходилось во мнении, что наиболее часто прогрессивный паралич появлялся в период через 10-15 лет после заражения сифилисом».
Как мы видели, главное европейское светило - Макс Нонне считал наиболее вероятными первые пять лет. Но и по абсолютно всем предлагаемым здесь раскладам 30 лет, это крайне низкая вероятность.
«При разности этиологии и патогенеза атеросклероза сосудов и васкулярной формы нейросифилиса, патоморфоз инфарктов имеет один и тот же механизм циркуляционной гипоксии. При всем разнообразии проявлений сифилиса головного мозга в доантибиотиковую эру, тем не менее, он был хорошо узнаваем».
Понятно, что для Новоселова диагностика сифилиса проблем не представляет, но менее матёрые профессионалы считают, что всё не так просто: «Сифилис часто называют «великим имитатором», поскольку он имеет множество проявлений и его сложно отличить от других болезней». Желающие могут просто забить в поисковую строку слова: «Сифилис - великий имитатор».
«…На основании отсутствия данных о первичном заражении и отсутствии анамнеза в части данного заболевания не представляется возможным точно установить полную историю болезни, что никак не отражается на выводах автора о том, что и как лечили лечащие врачи пациента Ульянова».
Я не сомневаюсь, что выводы автора не способно поколебать ничто, но хотя бы намекнул: по какой конкретно части заболевания отсутствовал, по его мнению, анамнез, а по какой его стало столько, что у врачей уже не было никаких проблем с диагностикой.