Игра в глину
Игра
Многие взрослые любят смотреть по телевизору передачи про животных. Вот на экране резвятся молодые львята или волчата, и голос за кадром говорит: «В игре детеныши зверей обучаются всем необходимым умениям». Потом эти взрослые усаживают своих детей-дошкольников за чтение и счет, отправляют их в секции, кружки, студии, а когда дети начинают резвиться и просят дать им еще поиграть, говорят: «Ты уже большой, веди себя хорошо!»
Хотя непонятно, чем детеныши человека хуже детенышей зверей?
В 1914 году основательница искусствотерапии Маргарет Наумбург писала: «Эмоциональное развитие детей, поощрение самостоятельного творческого самовыражения и самостоятельной познавательной активности должно преобладать над традиционным интеллектуальным подходом к обучению по стандартной программе».
В 2004 году мы пишем в программе нашей студии:
«Главным для дошкольников является не интеллектуальное, а эмоциональное развитие. Под словом «развитие» педагоги нашей студии понимают не столько получение ими определенной суммы знаний, сколько формирование гармоничной личности в процессе свободной творческой игры».
Далеко же мы уехали за девяносто лет!
В нашу студию ходят дети от трех до семи лет. Занимаются они тем же, чем во всех таких студиях: развитием речи, лепкой, музыкой, живописью, английским языком, физкультурой. От других студий мы отличаемся тем, что наши родители сами выбирают, на какие занятия будут ходить их дети. И еще тем, что мы понимаем, что дети и родители хотят совершенно разных вещей. Родители хотят, чтоб их дети чему-то научились. А дети хотят просто поиграть.
Глина
Обычно считается, что глина - это материал для декоративно-прикладного творчества и из нее нужно делать поделки, сувениры и украшения.
Но глина - это еще и прекрасный материал для детских игр. Пока она влажная и пластичная, с ней можно обращаться, как с песком в песочнице, строя из нее все необходимое для игры, не боясь сломать или испортить. Когда поделка из глины высохнет, она становится достаточно прочной и может еще некоторое время поработать игрушкой. Чтобы она была прочней и не пачкалась, ее можно покрыть лаком, клеем ПВА или добавить немного клея ПВА в гуашевые краски и раскрасить. Глина легко отстирывается с одежды и счищается с мебели.
Дороги
Самая простая и в то же время впечатляющая вещь, которую можно делать даже с самыми маленькими детьми, - это дороги. Первое, что начинают делать с глиной многие дети, - бить по куску кулаком или ладошкой, пока он не превратится в блин. Можно назвать этот блин тарелкой и играть в обед, можно назвать его стеной и строить дом… Но ничто не сравнится с дорогой.
Все новые и новые куски отрываются, укладываются и плющатся, и вот уже вдоль всего стола идет дорога от Тёмы к Ване, от Вани к Маше, от Маши к Андрюше. Во-первых, дорога - это изучение и покорение пространства, что является одной из главных задач ребенка. Во-вторых, по дороге могут ездить его любимые машинки, с которыми он не хочет расставаться и на занятии. В-третьих, если дорога длинная, то Ване приходится договариваться с Машей, Тёме - с Ваней, а Маше - с Андрюшей. Дети общаются и учатся делить между собой пространство. В-четвертых, дороги ведут откуда-то куда-то. Начав с дорог, можно играть и в город, и в стройку, и в гости, и во все остальное, что только может быть на свете. А уж если начать строить мосты… В-пятых, строительство дорог - занятие не только интересное, но и долгое, и оно может занять ребенка на весьма продолжительное время.
Разумеется, дороги можно мостить не только ладонями. У нас есть скалки, и наши дороги мы раскатываем скалками.
Абстрактная и предметная живопись
Тёма устал лепить, и я даю ему бумагу с красками. Минут двадцать он вдумчиво выводит на листе разного цвета линии, точки и закорючки, иногда сообщая нам о содержании своей работы: «Это дорога. А это мост. Машина едет. Упала с моста. В реку. Надо ее вытащить. Подъехала другая машина. А это солнце. А тут я стою и смотрю».
Результат его творчества выглядит как шедевр из Музея абстрактного искусства. Но для Тёмы это предметное искусство - ведь он сам придумал и сам нарисовал вполне конкретные вещи.
На стенде висит работа того же Тёмы с занятия по живописи - новогодняя елка с украшениями. Учительница по живописи всегда рассказывает детям, какой краской какую линию где провести, чтобы получилось похоже на елку. Потом она велит им понаставить по всей елке яркие точки - игрушки.
Для Тёмы это абстрактная живопись, ведь он не задумывался над тем, почему он так рисует. Хотя результат вполне похож на елку, и сам Тема это осознает.
Задания для родителей
Выходим с детьми гулять. В песочнице ползает трехлетняя девочка. Рядом стоит мамаша, курит и беседует с другими мамашами о шмотках. Периодически она посматривает на свою дочь и злобно орет: «Что ты ползаешь?! Возьми совочек и копай!»
Мне хочется ей сказать: «Ты сама возьми да покопай». Почему ребенок должен заниматься тем, что даже взрослому скучно?
Мне кажется, развивающие пособия написаны неправильно. В них описаны задания для детей, хотя читают пособия взрослые. Нужно в пособиях давать задания для взрослых: «Выкопайте совком ямку», «Раскрасьте красками картинку», «Слепите из глины елочку». Пусть мама или папа сначала сами выполнят все задания, а потом подумают, что из этого будет интересно их ребенку и как это до него донести.
Интерес
А в это время наши дети в этой же песочнице загружали в тачку песок. Песка мы недавно заказали целую машину, он лежит огромной кучей в одной из песочниц. В других песочницах бывшего детского сада песка не было с советских времен. Тачка - настоящая, купленная для дачи, но пока обитающая в студии под лестницей.
Без передыху трое наших мальчишек и одна девочка кидали в нее лопатками песок, и за час мы перевезли в соседнюю пустую песочницу четыре или пять тачек. И никаких проблем с дисциплиной. Главное - найти детям интересное занятие. (Впрочем, это касается и взрослых.)
Тачка наша была сделана на заводе «БелАЗ» и своей формой и размерами напоминала карьерный грузовик. Когда нам надоело грузить песок, дети уселись в тачку, и я прокатил их «по местам трудовой славы». Перед тем как уходить домой один из них, Глеб, подошел ко мне и сказал: «Когда я вырасту, буду работать на такой же машине, как эта тачка».
Необыкновенный человек
Мама одного нашего студийца, четырехлетнего Владика, рассказала, что недавно он сообщил родителям: «Вот ты, папа, - обыкновенный человек. И ты, мама, обыкновенный. А я, когда вырасту, буду необыкновенным человеком».
Папа (выпускник консерватории, музыкант) и мама (фольклорист, музыкант, ведущая детской студии) глубоко вдохнули.
А Владик выдал: «Я буду водителем».
Впрочем, у Владика есть все основания для подобных заявлений. Он уже необыкновенный человек. Я понял это, когда он в три года стал делать в кусках глины дырки. Обычно дети в этом возрасте производят с глиной внешние действия: бьют, мнут, плющат, режут, собирают вместе, отрывают кусочки, накладывают куски один на другой. Проникнуть внутрь куска, сделать поделку с внутренней пустотой - такое желание возникает обычно годам к четырем. Оно связано с более глубоким ощущением пространства, это уже начало пространственного, конструктивного мышления.
За дырками последовали пещеры, дома, печи, машины с кабиной, и дальше пошли уже почти одни машины. Большие, маленькие, легковые, грузовики, трактора, бульдозеры…
Мама жаловалась: «Я ему и сказки читаю, и книжки вместе смотрим, и песни поем, а он только машины лепит и только машины рисует».
По-видимому, машина для мальчишек означает что-то гораздо большее, чем просто автомобиль. Раньше мальчишки бредили конями, теперь - машинами. Машина - это способ преодоления, покорения пространства. А пространство - это символическая система, требующая конструктивного мышления, аналитики. Владик - аналитик, он быстрее всех научится читать, считать, рассуждать логически. Хорошо, что у Владика такие «гуманитарные» родители, они сумеют компенсировать его аналитический уклон творческими занятиями, не будут эксплуатировать его интеллектуальные способности.
Недавно Владик научился рисовать машины, развернутые вполоборота (если говорить научно, в аксонометрии). В четыре с половиной года, хотя и в восьмом классе это не всем доступно.
Людей Владик тоже лепит - водителей.
Вазочка для мамы
Бабушка пятилетней Ксюши говорит: «Все дети лепят и чашечки, и тарелочки, а наша сидит да зверюшек каких-то делает».
Бабушка не понимает, что она должна только радоваться тому, что внучка лепит зверюшек. Я пытаюсь объяснить ей, что:
- во-первых, слепить зверюшку гораздо сложнее, чем чашку. Так что если девочка умеет делать зверей, то уж с чашечкой наверняка справится;
- во-вторых, зверюшек лепить интереснее, чем чашечки, грибочки и даже елочки. Чашечки дети лепят по заданию воспитателя, а зверюшек Ксюша придумывает сама. А если девочка сама придумывает, что ей лепить, то это говорит только о ее развитой творческой инициативе;
- в-третьих, зверюшек лепить полезнее, чем тарелочки. Это ведь не просто зверюшки, а из сказки. А если не из сказки, то девочка тут же придумывает, что это за зверюшки, откуда они и что они делают. Значит, у девочки слово не расходится с делом, она может воплотить в материале свои мысли и осмыслить сделанное своими руками;
- в-четвертых, эта девочка молодец уже потому, что в пять лет не всякий ребенок слепит зверюшку, похожую саму на себя.
Нам с бабушкой все же удалось раскрутить Ксюшу на вазочку. Помог нам в этом трагический случай. Целый урок она лепила динозавра, который больше всего был похож на обычного человека с большими пальцами на руках и ногах, и потом еще один урок раскрашивала его и лепила загородку, в которой он будет жить, чтобы никого не напугать. В самом конце второго урока она случайно ударила человека-динозавра об стол, и у него отломилась нога. Ксюша даже заплакала: столько работы, и все зря.
Чтобы загладить неприятное впечатление, Ксюше нужно было быстренько слепить что-нибудь еще. Тут-то мы с бабушкой и насели на нее с идеей сделать вазочку, тем более что пришедшая в это время на следующее занятие группа шестилеток усердно занялась лепкой кувшинов из укладываемых одну на другую по кругу колбасок.
Ксюша утерла слезы и одним махом соорудила по этой технологии вазочку на ножке, чего не додумался сделать никто из старших детей и чего я не показывал. После этого мне только и оставалось, что сказать бабушке: «Я же вам говорил. Для нее все эти чашки-плошки - ерунда».
Интересно, что, слепив вазу, Ксюша стала думать над тем, что в нее положить. Тщетно мы объясняли ей, что это просто вазочка, в которую потом можно будет положить что угодно. Нет. Вот что значит образное мышление. Ксюшу не устроил просто предмет, ей важно создать цельный, законченный образ. Раз есть ваза, значит, должно быть и ее содержимое. Только слепив гроздь винограда, она успокоилась и ушла домой.
Почему же беспокоится бабушка? Чашка и плошка - простые, понятные, а главное - полезные вещи. А в зверюшках нет никакой пользы, это просто игрушки. Но не об этом ли написано у великого Лао-Цзы:
Из глины сделан горшок,
Но только ради той пустоты, что внутри.
В материальном - польза,
В нематериальном - суть.
Черепаха под капельницей
Шестилетний Игорь обожает черепах.
У него дома живет черепаха Яшка, и когда он пришел к нам в студию, он мог говорить только о черепахах. На лепке он занимался только черепахами. Потом поостыл, занялся другими вещами, но вот недавно слепил очень натуральную броненосную черепаху и попросил меня ее обжечь, чтобы она стала твердой и можно было с ней играть.
При обжиге черепаха почему-то разбухла, и у нее из живота вылез большой глиняный пузырь. Поначалу Игорь был в восторге - он любит анатомические подробности и курьезы. Но потом задумался о самой черепахе и чуть не заплакал. «Ей ведь больно, что же теперь с ней будет?»
Я попытался его успокоить, мол, это будет старая больная черепаха, а ты слепи новую, здоровую. Но Игорю эта идея не понравилась. Он взялся за глину и стал что-то сосредоточенно ваять. Через некоторое время говорит:
- Это будет ее кровать.
Потом прилепил тонкие колбаски к кровати и черепахе:
- Она лежит под капельницей.
Добавил еще колбасок, и черепаха оказалась вся утыкана «капельницами». Потом приделал сбоку кусочек бумаги:
- А это у нее фильтр. Она полежит под капельницей, пока я буду на других занятиях, выздоровеет, а потом я заберу ее домой.
И ушел на занятие по развитию речи. А я ушел по своим делам. После занятий я обнаружил на столе пустую «больничную койку» с висящими в стороны «капельницами». Черепаха, видимо, выздоровела.
Кусок побольше
Я покупаю глину на Гжельском керамическом заводе валюшками (упаковками) по 20 килограммов. Когда я достаю из шкафа очередную валюшку и ставлю ее на стол, все дети хором кричат:
- О-о! Какая огромная!
Валюшка всегда стоит на краю стола, и каждый ребенок всегда может сам подойти и отрезать или отломать от нее кусок такой величины, какой ему захочется.
Детям, а особенно мальчикам, часто хочется померяться силой с «великаном». Мои валюшки прекрасно выполняют эту роль.
Глины мне не жалко. Все излишки, которые дети не использовали на занятии, я заминаю обратно в большой ком и даю следующей группе.
Оторвать руками удается не так уж много - кусок величиной с кулак или два. Но у меня есть специальный инструмент - тонкая стальная проволока в локоть длиной с двумя деревянными ручками на концах. Ею можно резать мягкую глину так же, как раньше в магазинах резали развесное масло. Эта операция доступна любому ребенку от двух с половиной лет. А вот поднять отрезанное…
Если ребенку хочется взять себе кусок побольше, я не запрещаю ему и не говорю ничего про жадность, других детей и экономию. Но когда он пытается поднять и отнести на свое место пять килограммов глины, он сам понимает, что всем желаниям есть предел.
Что можно, а что нельзя
Если разрешать детям то, что не требует запрещения, то потом гораздо проще убедить их в том, что нельзя делать действительно запретные вещи. Разрешай разрешаемое, и этим ты запретишь запретное.
На моих занятиях можно:
- лепить то, что хочешь;
- лепить так, как хочешь;
- ломать то, что сделал сам;
- иногда ломать то, что сделал учитель;
- раскрашивать поделки красками;
- пачкаться;
- разговаривать;
- ходить по классу;
- играть в слепленные игрушки;|
- играть в игрушки, слепленные учителем;
- самостоятельно брать глину и инструменты;
- заниматься любой другой конструктивной деятельностью: рисовать, вырезать из картона, рассказывать сказки, истории и так далее.
На моих занятиях нельзя:
- кидаться глиной;
- бросать глину на пол;
- пачкать других детей;
- ломать то, что сделали другие дети;
- откровенно бездельничать;
- громко кричать;
- явно мешать другим детям;
- отбирать у других детей игрушки и инструменты.
Глина учит
На моих занятиях главный учитель - глина, а я лишь ассистент. Я помогаю ей, настраиваю детей на общение с глиной.
В Древнем Китае была принята такая система оплаты труда деревенского врача. Доктор регулярно обходил всех своих клиентов и брал установленную плату в том случае, если человек был здоров. А если заболевал, то доктор начинал его лечить и не получал платы до тех пор, пока не вылечит.
Больше всего мне нравятся те занятия, когда глина и дети вовсю трудятся, а я сижу себе и рассказываю им всякие басни.
Агрессия
Шестилетний Андрей, мальчик интеллигентного вида с грустными глазами, уже полгода лепит у меня на занятиях только монстров. Монстров из фильмов, монстров из компьютерных игр, монстров из собственного воображения. Чем бы ни занимались другие дети, у Андрея на уме только они. Монстры у него получаются довольно схематичные: эдакие груды глины с торчащими в разные стороны рудиментарными руками и ногами, какими-то палками, саблями-зубочистками и другими ужасами. Делает он их довольно быстро и потом начинает с ними сражаться: рубить, резать, колоть, ломать и так далее.
Чем занимается Андрей, кроме нашей студии? Смотрит бесконечные фильмы-ужастики и учится в какой-то скучной группе подготовки к школе. Киноагрессия не переваривается в душе, она накапливается и требует выхода. Усталость от скучных занятий не находит себе оправдания, накапливается, превращается в беспредметную злость. Времени поиграть, побегать, разрядиться у Андрея практически нет.
Так что когда он убивает своего очередного монстра, я за него только радуюсь.
Шестилетний Даня врывается в класс и начинает наматывать круги по классу. Бросается на валюшку глины и начинает молотить ее скалкой. Отрезает кусок, швыряет на стол, начинает бить и мять. Никакие уговоры и предложения заняться делом на Даню не действуют. Другие дети смотрят на него с интересом, а новенькие еще и с удивлением.
К середине занятия Даня усаживается за стол, затихает и начинает думать. В какой-то момент он хватается за глину и последние десять минут занятия усердно лепит, а иногда даже остается доделать что-то после занятия. Но потом опять начинает бегать из конца в конец студии.
У Дани агрессия врожденная. Родители на него покрикивают, но в меру. Просто такой он моторный человек. Но учится сдерживаться. На занятиях по развитию речи, где урок более структурированный, у Дани уже почти получается быть дисциплинированным.
Трехлетний Ваня приходит на занятие и с ходу требует: «Сделайте мне динозавра. Нет, сделайте двух динозавров, они будут драться».
Я наспех леплю ему двух уродцев, Ваня берет их в руки и начинает с упоением бить одним по другому. Когда один из несчастных теряет голову, ноги и хвост, Ваня его бросает и ведет победителя драться с игрушками других детей и с самими детьми.
В основном это приобретенная агрессия. Дома с Ваней разговаривают не словами, а руками. Хватают, ведут, отбирают, шлепают, иногда, наверно, и всерьез поколачивают. При этом утверждают, что очень его любят. Мальчик привык, что телесный способ решения конфликтов - это норма. Чему он научится дальше - одному богу известно. Но Ваня умный парень, интеллект у него будь здоров. Может быть, научится и скрывать свои чувства.
Сколько можно заниматься?
Некоторые родители приходят и говорят: «Он (она) так любит лепить, дома сидит часами. Запишите сразу на два занятия подряд».
Одно занятие у нас длится полчаса, в соответствии с гигиенической нормой для детей дошкольного возраста. Между занятиями десятиминутная перемена. Два занятия плюс перемена - всего час десять. Идея родителей мне не нравится, но я соглашаюсь, чтобы попробовать, что получится.
Получается бардак. Дети начинают баловаться и бегать по классу даже раньше, чем заканчивается первое занятие. Я призываю их к порядку и работе, но слышу резонный ответ: «На втором занятии успею».
Тогда я отказываю родителям в двойных занятиях и прошу забирать детей сразу после окончания первого. Но некоторые дети, усердно проработав целое занятие, просят остаться и полепить еще.
Родители говорят: «Ну вот видите! Пусть ходят на два занятия». И тут я понимаю, что это как раз тот самый случай, когда один плюс один не равняется двум.
Наука совершенно справедливо утверждает, что дети пяти-шести лет способны концентрировать внимание в течение не более двадцати минут. Плюс пять-десять минут на раскачку и приборку - получается как раз получасовое занятие. Если ребенок знает, что у него на все про все полчаса, то в начале занятия он собирается с мыслями и работает с толком. Если дети начинают баловаться раньше конца занятия, я всегда могу их приструнить, напоминая, что занятие скоро кончится и они ничего не успеют. А если изначально ребенок идет на часовое занятие, то ни то ни другое не работает.
Разумеется, в охотку ребенок может просидеть за глиной и больше получаса. От меня, как от учителя, это не требует никаких усилий, в это время я могу заниматься со следующей группой. Спокойно занимающийся своим делом ребенок даже помогает мне - подает пример еще не настроившейся на работу новой группе. Но настроить дошкольников сразу на часовое занятие я не могу.
Тема и технология
Однажды я решил поиграть с детьми в Аладдина. Вот, думаю, творческая тема: джинны у нас будут лепить дворцы и другие вещи по желанию Аладдина. Но до этого дело не дошло. Когда я слепил Аладдина, а дети сделали ему по лампе, перед нами встала задача - вытащить из лампы джинна. Чтобы вначале он сидел внутри маленькой лампы, а потом вылез и стал огромным и ужасным. Как это сделать наглядно?
Очень просто: вырезать его из бумаги, свернуть в комочек, засунуть в лампу, а потом вытащить и развернуть. Вот и новая техника: сочетание глины и бумаги.
В другой раз я привез с дачи ветки и мох. Что-нибудь, думаю, из этого да выйдет. Дети, начиная с самых маленьких, трехлеток, сразу кинулись втыкать ветки в куски глины, лепить кусты, деревья, лес. Ну, слепили птичек, рассадили по веткам. А дальше? Надо населять лес людьми. А какие люди живут в лесу? Индейцы.
Так мы стали играть в индейцев. Слепили им из веточек шалаши, развели костры, потыкали самим индейцам в головы палочки-перья. На охоту ходили, свадьбу дочери вождя устроили…
Иногда технология вырастает из темы занятия. А иногда, наоборот, тема из технологии.
Пока растут идеи…
Среди моих студийцев есть еще один гений - Максим. Я это понял в прошлом году, когда он на первом или втором занятии слепил железную дорогу с паровозом и вагонами. В четыре с половиной года! Круговая дорога из лепешек была расчерчена на рельсы и шпалы, и на ней стояли четыре объекта, в очертаниях которых однозначно угадывались вагоны и паровоз.
Максим вместе с более старшими детьми лепил дома, замки, гаражи и машины. Но меня удивляло, что все у него получалось очень низким, как бы плоским. Когда я предлагал ему достроить второй этаж, он вежливо уклонялся.
Я объяснял это себе тем, что он и сам маленький ростом, и это как-то связано с его мироощущением и творчеством. Однажды он поразил меня своей поделкой - рыбой-пилой. Это был скорее чертеж или скелет рыбы-пилы, собранный из тоненьких глиняных колбасок и разложенный на столе.
Чтобы заинтересовать мальчишек лепкой человеческой фигуры, я понаделал рыцарей с мечами из зубочисток, в выразительных боевых позах. Максим стал лепить лежащего человека и только потом вынужден был поставить его стоймя. В конце концов он стал лепить объемные вещи - разные и интересные. Да и сам немного подрос.
Многие дети рассказывают и объясняют, что они делают. Максим - не всегда. Начал что-то лепить, явно что-то уже сделал, но на вопрос «Что это будет?» отвечает неопределенно: «Не могу точно сказать», «Пока непонятно», «Еще не решил». И смотрит эдак с хитрецой. Поработает еще немного, доделает, и потом объясняет, что да как.
Воздушный шар
Часто дети приходят со своими собственными идеями и спрашивают, как это слепить. Иногда не спрашивают, а сразу берутся за дело. Иногда, если я вижу, что поделка не получается, то пытаюсь как-то оптимизировать технологию.
Но бывает, дети приходят с такими дикими идеями, что мне остается только руками развести. Даня пяти с половиной лет как-то заявил: «А знаете, что я сегодня буду делать? Воздушный шар из глины».
И сделал. Неважно, что корзина получилась больше самого шара. Детям важна суть вещи, как они ее понимают. В корзину могли садиться пассажиры, вверх из нее торчали четыре колбаски-веревки, а на них - шар.
Пространство игры
Поначалу я каждый раз после занятий убирал со столов все поделки, обломки, глину, инструменты, снимал листы оргалита, вытирал начисто столы. Чтобы был порядок. Но однажды поленился и бросил все как есть: мусор собрал, а глину и часть поделок оставил.
А на следующее утро понял, что так мне проще начинать новое занятие. Ведь дети не всегда сразу принимают идею. Расскажешь им что-нибудь, думаешь: вот сейчас они заинтересуются и будут это лепить. Но нет - они пришли со своими впечатлениями и лепят свое. Однако слово мое у них где-то отпечатывается, и на следующих занятиях кто-нибудь да спросит: когда, мол, будем лепить то, о чем вы говорили?
А если на столе осталось что-то с прошлого занятия, то им проще вспомнить и настроиться на работу.
Так что теперь у меня на середине стола всегда что-нибудь стоит: лес, горы, звери, дороги, дома. Дети приходят, смотрят, начинают думать и часто сами придумывают, что им хочется слепить.
Однажды я случайно оставил на столе три целых валюшки, и они подсохли так, что уже не годились в работу. И всю следующую неделю мы играли в горные острова: понастроили на них замков, мостов, дорог. В пещерах по бокам жили птицы и отшельники, от пристани наверх вел лифт, между островами плавали акулы и крокодилы. Пока острова наши совсем не высохли и к ним уже ничего не клеилось.
Что можно делать с глиной
Сейчас в широкой продаже нет глины для детского творчества. Где же ее достать? В Москве, в магазине для керамистов «Хорсс» по адресу: метро «Динамо», ул. Верхняя Масловка, д. 18, во дворе. Там она есть всегда: красная, белая, шамот… Летом на даче обычно можно найти глину, выкопав яму в три-четыре штыка глубиной. Правда, она более «тощая», чем керамическая. В ней много песка, и поэтому она не такая пластичная.
Что делать с глиной? Возьмите кусок глины величиной с кулак. Вытяните из него, не отрывая, четыре «колбасы» - это ноги. Вытяните еще одну «колбасу», потолще - это голова. Потом еще одну, потоньше - это хвост. Все! В зависимости от длины, толщины и направления ног, головы и хвоста вы получите всех возможных зверей.
Оторвите хвост, поверните задние ноги вниз, а передние в стороны - вот и человек.
Купите деревянную скалку, добудьте кусок твердого картона или оргалита. Положите картон на стол. Раскатайте скалкой глиняный блин толщиной в палец, подрежьте ножом края - это стена. Раскатайте так же пол и еще три стены, соедините, вырежьте ножом окна и двери - получится дом. Крышу или второй этаж добавьте по вкусу.
Вот и все. Закатайте вашему ребенку рукава и поиграйте с ним в то, что вы слепили. Успех обеспечен.
Что делать, когда ребенок наиграется и поломает все, что вы с ним налепили? Перемять всю глину, чтобы получился однородный ком, и герметично упаковать в полиэтиленовый пакет. Если глина чуть подсохла, то нужно сначала завернуть ее во влажную тряпку, а потом уже в пакет.
Если глина высохла совсем, то ее можно размочить в небольшом количестве воды, подсушить, перемять, и она опять будет готова к употреблению.
Главное: лепите не поделки, а игрушки.
Идеал красоты
Играя в глину, дети привыкают к тому, что игрушки, а значит и все вещи, можно делать самим. Это учит их самостоятельности. Они сами решают, что лепить, и привыкают мыслить независимо. Кроме того, мы постоянно разговариваем и играем в только что слепленные игрушки. Я практически не даю детям конкретных заданий, а конкретным приемам лепки учу по ходу дела, когда появляется в этом необходимость.
Большая часть моих собственных работ - это модели для детских игр. Они имеют намеренно упрощенную и грубую форму. Если показать ребенку точно и аккуратно сделанную вещь и предложить сделать такую же, он скорее всего скажет, что у него так не получится. Я стараюсь предлагать детям игрушки такой точности исполнения, которой они могут достичь сами.
Грубая поделка, передающая основную форму и идею вещи, не обремененная мелкими точными деталями, гораздо проще для восприятия и полезнее для развития ребенка, чем искусно сделанная вещь. В ней больше простора для воображения и сотворчества. Поэтому я лишь изредка леплю детям «красивые» игрушки - чтобы они помнили, что идеал красоты все же существует.
Что дальше?
Описанный здесь подход полезен для детей до 7-8 лет. Более старшим детям он будет, на мой взгляд, вреден. Для них это будет простое баловство. Они уже меньше доверяют взрослым, поэтому на одном только интересе и кураже дисциплину на занятии не удержать. На фантазию приходится полагаться гораздо меньше, потому что их уже начинают мучить комплексы, и бывает трудно раскрутить детей на самостоятельное мышление. Если у школьника фантазия развита (точнее, не задавлена), то он и без подсказки будет ее применять. Если же она задавлена, то ее раскрепощением и развитием нужно заниматься отдельно.
Кроме того, старшим детям важно, чтобы поделка была как можно больше похожа на оригинал. Им интересно лепить не столько игрушки, сколько украшения и «практичные» вещи. Но при этом терпения и технических способностей у них гораздо больше, чем у дошкольников. Так что, в отличие от дошкольников, они способны с пользой для себя выполнять долгие технические задания.
Ибо не зря сказано: «Всему свое время, и срок каждой вещи под небесами».
Алексей ЛЕЛЬЧУК
Многие взрослые любят смотреть по телевизору передачи про животных. Вот на экране резвятся молодые львята или волчата, и голос за кадром говорит: «В игре детеныши зверей обучаются всем необходимым умениям». Потом эти взрослые усаживают своих детей-дошкольников за чтение и счет, отправляют их в секции, кружки, студии, а когда дети начинают резвиться и просят дать им еще поиграть, говорят: «Ты уже большой, веди себя хорошо!»
Хотя непонятно, чем детеныши человека хуже детенышей зверей?
В 1914 году основательница искусствотерапии Маргарет Наумбург писала: «Эмоциональное развитие детей, поощрение самостоятельного творческого самовыражения и самостоятельной познавательной активности должно преобладать над традиционным интеллектуальным подходом к обучению по стандартной программе».
В 2004 году мы пишем в программе нашей студии:
«Главным для дошкольников является не интеллектуальное, а эмоциональное развитие. Под словом «развитие» педагоги нашей студии понимают не столько получение ими определенной суммы знаний, сколько формирование гармоничной личности в процессе свободной творческой игры».
Далеко же мы уехали за девяносто лет!
В нашу студию ходят дети от трех до семи лет. Занимаются они тем же, чем во всех таких студиях: развитием речи, лепкой, музыкой, живописью, английским языком, физкультурой. От других студий мы отличаемся тем, что наши родители сами выбирают, на какие занятия будут ходить их дети. И еще тем, что мы понимаем, что дети и родители хотят совершенно разных вещей. Родители хотят, чтоб их дети чему-то научились. А дети хотят просто поиграть.
Глина
Обычно считается, что глина - это материал для декоративно-прикладного творчества и из нее нужно делать поделки, сувениры и украшения.
Но глина - это еще и прекрасный материал для детских игр. Пока она влажная и пластичная, с ней можно обращаться, как с песком в песочнице, строя из нее все необходимое для игры, не боясь сломать или испортить. Когда поделка из глины высохнет, она становится достаточно прочной и может еще некоторое время поработать игрушкой. Чтобы она была прочней и не пачкалась, ее можно покрыть лаком, клеем ПВА или добавить немного клея ПВА в гуашевые краски и раскрасить. Глина легко отстирывается с одежды и счищается с мебели.
Дороги
Самая простая и в то же время впечатляющая вещь, которую можно делать даже с самыми маленькими детьми, - это дороги. Первое, что начинают делать с глиной многие дети, - бить по куску кулаком или ладошкой, пока он не превратится в блин. Можно назвать этот блин тарелкой и играть в обед, можно назвать его стеной и строить дом… Но ничто не сравнится с дорогой.
Все новые и новые куски отрываются, укладываются и плющатся, и вот уже вдоль всего стола идет дорога от Тёмы к Ване, от Вани к Маше, от Маши к Андрюше. Во-первых, дорога - это изучение и покорение пространства, что является одной из главных задач ребенка. Во-вторых, по дороге могут ездить его любимые машинки, с которыми он не хочет расставаться и на занятии. В-третьих, если дорога длинная, то Ване приходится договариваться с Машей, Тёме - с Ваней, а Маше - с Андрюшей. Дети общаются и учатся делить между собой пространство. В-четвертых, дороги ведут откуда-то куда-то. Начав с дорог, можно играть и в город, и в стройку, и в гости, и во все остальное, что только может быть на свете. А уж если начать строить мосты… В-пятых, строительство дорог - занятие не только интересное, но и долгое, и оно может занять ребенка на весьма продолжительное время.
Разумеется, дороги можно мостить не только ладонями. У нас есть скалки, и наши дороги мы раскатываем скалками.
Абстрактная и предметная живопись
Тёма устал лепить, и я даю ему бумагу с красками. Минут двадцать он вдумчиво выводит на листе разного цвета линии, точки и закорючки, иногда сообщая нам о содержании своей работы: «Это дорога. А это мост. Машина едет. Упала с моста. В реку. Надо ее вытащить. Подъехала другая машина. А это солнце. А тут я стою и смотрю».
Результат его творчества выглядит как шедевр из Музея абстрактного искусства. Но для Тёмы это предметное искусство - ведь он сам придумал и сам нарисовал вполне конкретные вещи.
На стенде висит работа того же Тёмы с занятия по живописи - новогодняя елка с украшениями. Учительница по живописи всегда рассказывает детям, какой краской какую линию где провести, чтобы получилось похоже на елку. Потом она велит им понаставить по всей елке яркие точки - игрушки.
Для Тёмы это абстрактная живопись, ведь он не задумывался над тем, почему он так рисует. Хотя результат вполне похож на елку, и сам Тема это осознает.
Задания для родителей
Выходим с детьми гулять. В песочнице ползает трехлетняя девочка. Рядом стоит мамаша, курит и беседует с другими мамашами о шмотках. Периодически она посматривает на свою дочь и злобно орет: «Что ты ползаешь?! Возьми совочек и копай!»
Мне хочется ей сказать: «Ты сама возьми да покопай». Почему ребенок должен заниматься тем, что даже взрослому скучно?
Мне кажется, развивающие пособия написаны неправильно. В них описаны задания для детей, хотя читают пособия взрослые. Нужно в пособиях давать задания для взрослых: «Выкопайте совком ямку», «Раскрасьте красками картинку», «Слепите из глины елочку». Пусть мама или папа сначала сами выполнят все задания, а потом подумают, что из этого будет интересно их ребенку и как это до него донести.
Интерес
А в это время наши дети в этой же песочнице загружали в тачку песок. Песка мы недавно заказали целую машину, он лежит огромной кучей в одной из песочниц. В других песочницах бывшего детского сада песка не было с советских времен. Тачка - настоящая, купленная для дачи, но пока обитающая в студии под лестницей.
Без передыху трое наших мальчишек и одна девочка кидали в нее лопатками песок, и за час мы перевезли в соседнюю пустую песочницу четыре или пять тачек. И никаких проблем с дисциплиной. Главное - найти детям интересное занятие. (Впрочем, это касается и взрослых.)
Тачка наша была сделана на заводе «БелАЗ» и своей формой и размерами напоминала карьерный грузовик. Когда нам надоело грузить песок, дети уселись в тачку, и я прокатил их «по местам трудовой славы». Перед тем как уходить домой один из них, Глеб, подошел ко мне и сказал: «Когда я вырасту, буду работать на такой же машине, как эта тачка».
Необыкновенный человек
Мама одного нашего студийца, четырехлетнего Владика, рассказала, что недавно он сообщил родителям: «Вот ты, папа, - обыкновенный человек. И ты, мама, обыкновенный. А я, когда вырасту, буду необыкновенным человеком».
Папа (выпускник консерватории, музыкант) и мама (фольклорист, музыкант, ведущая детской студии) глубоко вдохнули.
А Владик выдал: «Я буду водителем».
Впрочем, у Владика есть все основания для подобных заявлений. Он уже необыкновенный человек. Я понял это, когда он в три года стал делать в кусках глины дырки. Обычно дети в этом возрасте производят с глиной внешние действия: бьют, мнут, плющат, режут, собирают вместе, отрывают кусочки, накладывают куски один на другой. Проникнуть внутрь куска, сделать поделку с внутренней пустотой - такое желание возникает обычно годам к четырем. Оно связано с более глубоким ощущением пространства, это уже начало пространственного, конструктивного мышления.
За дырками последовали пещеры, дома, печи, машины с кабиной, и дальше пошли уже почти одни машины. Большие, маленькие, легковые, грузовики, трактора, бульдозеры…
Мама жаловалась: «Я ему и сказки читаю, и книжки вместе смотрим, и песни поем, а он только машины лепит и только машины рисует».
По-видимому, машина для мальчишек означает что-то гораздо большее, чем просто автомобиль. Раньше мальчишки бредили конями, теперь - машинами. Машина - это способ преодоления, покорения пространства. А пространство - это символическая система, требующая конструктивного мышления, аналитики. Владик - аналитик, он быстрее всех научится читать, считать, рассуждать логически. Хорошо, что у Владика такие «гуманитарные» родители, они сумеют компенсировать его аналитический уклон творческими занятиями, не будут эксплуатировать его интеллектуальные способности.
Недавно Владик научился рисовать машины, развернутые вполоборота (если говорить научно, в аксонометрии). В четыре с половиной года, хотя и в восьмом классе это не всем доступно.
Людей Владик тоже лепит - водителей.
Вазочка для мамы
Бабушка пятилетней Ксюши говорит: «Все дети лепят и чашечки, и тарелочки, а наша сидит да зверюшек каких-то делает».
Бабушка не понимает, что она должна только радоваться тому, что внучка лепит зверюшек. Я пытаюсь объяснить ей, что:
- во-первых, слепить зверюшку гораздо сложнее, чем чашку. Так что если девочка умеет делать зверей, то уж с чашечкой наверняка справится;
- во-вторых, зверюшек лепить интереснее, чем чашечки, грибочки и даже елочки. Чашечки дети лепят по заданию воспитателя, а зверюшек Ксюша придумывает сама. А если девочка сама придумывает, что ей лепить, то это говорит только о ее развитой творческой инициативе;
- в-третьих, зверюшек лепить полезнее, чем тарелочки. Это ведь не просто зверюшки, а из сказки. А если не из сказки, то девочка тут же придумывает, что это за зверюшки, откуда они и что они делают. Значит, у девочки слово не расходится с делом, она может воплотить в материале свои мысли и осмыслить сделанное своими руками;
- в-четвертых, эта девочка молодец уже потому, что в пять лет не всякий ребенок слепит зверюшку, похожую саму на себя.
Нам с бабушкой все же удалось раскрутить Ксюшу на вазочку. Помог нам в этом трагический случай. Целый урок она лепила динозавра, который больше всего был похож на обычного человека с большими пальцами на руках и ногах, и потом еще один урок раскрашивала его и лепила загородку, в которой он будет жить, чтобы никого не напугать. В самом конце второго урока она случайно ударила человека-динозавра об стол, и у него отломилась нога. Ксюша даже заплакала: столько работы, и все зря.
Чтобы загладить неприятное впечатление, Ксюше нужно было быстренько слепить что-нибудь еще. Тут-то мы с бабушкой и насели на нее с идеей сделать вазочку, тем более что пришедшая в это время на следующее занятие группа шестилеток усердно занялась лепкой кувшинов из укладываемых одну на другую по кругу колбасок.
Ксюша утерла слезы и одним махом соорудила по этой технологии вазочку на ножке, чего не додумался сделать никто из старших детей и чего я не показывал. После этого мне только и оставалось, что сказать бабушке: «Я же вам говорил. Для нее все эти чашки-плошки - ерунда».
Интересно, что, слепив вазу, Ксюша стала думать над тем, что в нее положить. Тщетно мы объясняли ей, что это просто вазочка, в которую потом можно будет положить что угодно. Нет. Вот что значит образное мышление. Ксюшу не устроил просто предмет, ей важно создать цельный, законченный образ. Раз есть ваза, значит, должно быть и ее содержимое. Только слепив гроздь винограда, она успокоилась и ушла домой.
Почему же беспокоится бабушка? Чашка и плошка - простые, понятные, а главное - полезные вещи. А в зверюшках нет никакой пользы, это просто игрушки. Но не об этом ли написано у великого Лао-Цзы:
Из глины сделан горшок,
Но только ради той пустоты, что внутри.
В материальном - польза,
В нематериальном - суть.
Черепаха под капельницей
Шестилетний Игорь обожает черепах.
У него дома живет черепаха Яшка, и когда он пришел к нам в студию, он мог говорить только о черепахах. На лепке он занимался только черепахами. Потом поостыл, занялся другими вещами, но вот недавно слепил очень натуральную броненосную черепаху и попросил меня ее обжечь, чтобы она стала твердой и можно было с ней играть.
При обжиге черепаха почему-то разбухла, и у нее из живота вылез большой глиняный пузырь. Поначалу Игорь был в восторге - он любит анатомические подробности и курьезы. Но потом задумался о самой черепахе и чуть не заплакал. «Ей ведь больно, что же теперь с ней будет?»
Я попытался его успокоить, мол, это будет старая больная черепаха, а ты слепи новую, здоровую. Но Игорю эта идея не понравилась. Он взялся за глину и стал что-то сосредоточенно ваять. Через некоторое время говорит:
- Это будет ее кровать.
Потом прилепил тонкие колбаски к кровати и черепахе:
- Она лежит под капельницей.
Добавил еще колбасок, и черепаха оказалась вся утыкана «капельницами». Потом приделал сбоку кусочек бумаги:
- А это у нее фильтр. Она полежит под капельницей, пока я буду на других занятиях, выздоровеет, а потом я заберу ее домой.
И ушел на занятие по развитию речи. А я ушел по своим делам. После занятий я обнаружил на столе пустую «больничную койку» с висящими в стороны «капельницами». Черепаха, видимо, выздоровела.
Кусок побольше
Я покупаю глину на Гжельском керамическом заводе валюшками (упаковками) по 20 килограммов. Когда я достаю из шкафа очередную валюшку и ставлю ее на стол, все дети хором кричат:
- О-о! Какая огромная!
Валюшка всегда стоит на краю стола, и каждый ребенок всегда может сам подойти и отрезать или отломать от нее кусок такой величины, какой ему захочется.
Детям, а особенно мальчикам, часто хочется померяться силой с «великаном». Мои валюшки прекрасно выполняют эту роль.
Глины мне не жалко. Все излишки, которые дети не использовали на занятии, я заминаю обратно в большой ком и даю следующей группе.
Оторвать руками удается не так уж много - кусок величиной с кулак или два. Но у меня есть специальный инструмент - тонкая стальная проволока в локоть длиной с двумя деревянными ручками на концах. Ею можно резать мягкую глину так же, как раньше в магазинах резали развесное масло. Эта операция доступна любому ребенку от двух с половиной лет. А вот поднять отрезанное…
Если ребенку хочется взять себе кусок побольше, я не запрещаю ему и не говорю ничего про жадность, других детей и экономию. Но когда он пытается поднять и отнести на свое место пять килограммов глины, он сам понимает, что всем желаниям есть предел.
Что можно, а что нельзя
Если разрешать детям то, что не требует запрещения, то потом гораздо проще убедить их в том, что нельзя делать действительно запретные вещи. Разрешай разрешаемое, и этим ты запретишь запретное.
На моих занятиях можно:
- лепить то, что хочешь;
- лепить так, как хочешь;
- ломать то, что сделал сам;
- иногда ломать то, что сделал учитель;
- раскрашивать поделки красками;
- пачкаться;
- разговаривать;
- ходить по классу;
- играть в слепленные игрушки;|
- играть в игрушки, слепленные учителем;
- самостоятельно брать глину и инструменты;
- заниматься любой другой конструктивной деятельностью: рисовать, вырезать из картона, рассказывать сказки, истории и так далее.
На моих занятиях нельзя:
- кидаться глиной;
- бросать глину на пол;
- пачкать других детей;
- ломать то, что сделали другие дети;
- откровенно бездельничать;
- громко кричать;
- явно мешать другим детям;
- отбирать у других детей игрушки и инструменты.
Глина учит
На моих занятиях главный учитель - глина, а я лишь ассистент. Я помогаю ей, настраиваю детей на общение с глиной.
В Древнем Китае была принята такая система оплаты труда деревенского врача. Доктор регулярно обходил всех своих клиентов и брал установленную плату в том случае, если человек был здоров. А если заболевал, то доктор начинал его лечить и не получал платы до тех пор, пока не вылечит.
Больше всего мне нравятся те занятия, когда глина и дети вовсю трудятся, а я сижу себе и рассказываю им всякие басни.
Агрессия
Шестилетний Андрей, мальчик интеллигентного вида с грустными глазами, уже полгода лепит у меня на занятиях только монстров. Монстров из фильмов, монстров из компьютерных игр, монстров из собственного воображения. Чем бы ни занимались другие дети, у Андрея на уме только они. Монстры у него получаются довольно схематичные: эдакие груды глины с торчащими в разные стороны рудиментарными руками и ногами, какими-то палками, саблями-зубочистками и другими ужасами. Делает он их довольно быстро и потом начинает с ними сражаться: рубить, резать, колоть, ломать и так далее.
Чем занимается Андрей, кроме нашей студии? Смотрит бесконечные фильмы-ужастики и учится в какой-то скучной группе подготовки к школе. Киноагрессия не переваривается в душе, она накапливается и требует выхода. Усталость от скучных занятий не находит себе оправдания, накапливается, превращается в беспредметную злость. Времени поиграть, побегать, разрядиться у Андрея практически нет.
Так что когда он убивает своего очередного монстра, я за него только радуюсь.
Шестилетний Даня врывается в класс и начинает наматывать круги по классу. Бросается на валюшку глины и начинает молотить ее скалкой. Отрезает кусок, швыряет на стол, начинает бить и мять. Никакие уговоры и предложения заняться делом на Даню не действуют. Другие дети смотрят на него с интересом, а новенькие еще и с удивлением.
К середине занятия Даня усаживается за стол, затихает и начинает думать. В какой-то момент он хватается за глину и последние десять минут занятия усердно лепит, а иногда даже остается доделать что-то после занятия. Но потом опять начинает бегать из конца в конец студии.
У Дани агрессия врожденная. Родители на него покрикивают, но в меру. Просто такой он моторный человек. Но учится сдерживаться. На занятиях по развитию речи, где урок более структурированный, у Дани уже почти получается быть дисциплинированным.
Трехлетний Ваня приходит на занятие и с ходу требует: «Сделайте мне динозавра. Нет, сделайте двух динозавров, они будут драться».
Я наспех леплю ему двух уродцев, Ваня берет их в руки и начинает с упоением бить одним по другому. Когда один из несчастных теряет голову, ноги и хвост, Ваня его бросает и ведет победителя драться с игрушками других детей и с самими детьми.
В основном это приобретенная агрессия. Дома с Ваней разговаривают не словами, а руками. Хватают, ведут, отбирают, шлепают, иногда, наверно, и всерьез поколачивают. При этом утверждают, что очень его любят. Мальчик привык, что телесный способ решения конфликтов - это норма. Чему он научится дальше - одному богу известно. Но Ваня умный парень, интеллект у него будь здоров. Может быть, научится и скрывать свои чувства.
Сколько можно заниматься?
Некоторые родители приходят и говорят: «Он (она) так любит лепить, дома сидит часами. Запишите сразу на два занятия подряд».
Одно занятие у нас длится полчаса, в соответствии с гигиенической нормой для детей дошкольного возраста. Между занятиями десятиминутная перемена. Два занятия плюс перемена - всего час десять. Идея родителей мне не нравится, но я соглашаюсь, чтобы попробовать, что получится.
Получается бардак. Дети начинают баловаться и бегать по классу даже раньше, чем заканчивается первое занятие. Я призываю их к порядку и работе, но слышу резонный ответ: «На втором занятии успею».
Тогда я отказываю родителям в двойных занятиях и прошу забирать детей сразу после окончания первого. Но некоторые дети, усердно проработав целое занятие, просят остаться и полепить еще.
Родители говорят: «Ну вот видите! Пусть ходят на два занятия». И тут я понимаю, что это как раз тот самый случай, когда один плюс один не равняется двум.
Наука совершенно справедливо утверждает, что дети пяти-шести лет способны концентрировать внимание в течение не более двадцати минут. Плюс пять-десять минут на раскачку и приборку - получается как раз получасовое занятие. Если ребенок знает, что у него на все про все полчаса, то в начале занятия он собирается с мыслями и работает с толком. Если дети начинают баловаться раньше конца занятия, я всегда могу их приструнить, напоминая, что занятие скоро кончится и они ничего не успеют. А если изначально ребенок идет на часовое занятие, то ни то ни другое не работает.
Разумеется, в охотку ребенок может просидеть за глиной и больше получаса. От меня, как от учителя, это не требует никаких усилий, в это время я могу заниматься со следующей группой. Спокойно занимающийся своим делом ребенок даже помогает мне - подает пример еще не настроившейся на работу новой группе. Но настроить дошкольников сразу на часовое занятие я не могу.
Тема и технология
Однажды я решил поиграть с детьми в Аладдина. Вот, думаю, творческая тема: джинны у нас будут лепить дворцы и другие вещи по желанию Аладдина. Но до этого дело не дошло. Когда я слепил Аладдина, а дети сделали ему по лампе, перед нами встала задача - вытащить из лампы джинна. Чтобы вначале он сидел внутри маленькой лампы, а потом вылез и стал огромным и ужасным. Как это сделать наглядно?
Очень просто: вырезать его из бумаги, свернуть в комочек, засунуть в лампу, а потом вытащить и развернуть. Вот и новая техника: сочетание глины и бумаги.
В другой раз я привез с дачи ветки и мох. Что-нибудь, думаю, из этого да выйдет. Дети, начиная с самых маленьких, трехлеток, сразу кинулись втыкать ветки в куски глины, лепить кусты, деревья, лес. Ну, слепили птичек, рассадили по веткам. А дальше? Надо населять лес людьми. А какие люди живут в лесу? Индейцы.
Так мы стали играть в индейцев. Слепили им из веточек шалаши, развели костры, потыкали самим индейцам в головы палочки-перья. На охоту ходили, свадьбу дочери вождя устроили…
Иногда технология вырастает из темы занятия. А иногда, наоборот, тема из технологии.
Пока растут идеи…
Среди моих студийцев есть еще один гений - Максим. Я это понял в прошлом году, когда он на первом или втором занятии слепил железную дорогу с паровозом и вагонами. В четыре с половиной года! Круговая дорога из лепешек была расчерчена на рельсы и шпалы, и на ней стояли четыре объекта, в очертаниях которых однозначно угадывались вагоны и паровоз.
Максим вместе с более старшими детьми лепил дома, замки, гаражи и машины. Но меня удивляло, что все у него получалось очень низким, как бы плоским. Когда я предлагал ему достроить второй этаж, он вежливо уклонялся.
Я объяснял это себе тем, что он и сам маленький ростом, и это как-то связано с его мироощущением и творчеством. Однажды он поразил меня своей поделкой - рыбой-пилой. Это был скорее чертеж или скелет рыбы-пилы, собранный из тоненьких глиняных колбасок и разложенный на столе.
Чтобы заинтересовать мальчишек лепкой человеческой фигуры, я понаделал рыцарей с мечами из зубочисток, в выразительных боевых позах. Максим стал лепить лежащего человека и только потом вынужден был поставить его стоймя. В конце концов он стал лепить объемные вещи - разные и интересные. Да и сам немного подрос.
Многие дети рассказывают и объясняют, что они делают. Максим - не всегда. Начал что-то лепить, явно что-то уже сделал, но на вопрос «Что это будет?» отвечает неопределенно: «Не могу точно сказать», «Пока непонятно», «Еще не решил». И смотрит эдак с хитрецой. Поработает еще немного, доделает, и потом объясняет, что да как.
Воздушный шар
Часто дети приходят со своими собственными идеями и спрашивают, как это слепить. Иногда не спрашивают, а сразу берутся за дело. Иногда, если я вижу, что поделка не получается, то пытаюсь как-то оптимизировать технологию.
Но бывает, дети приходят с такими дикими идеями, что мне остается только руками развести. Даня пяти с половиной лет как-то заявил: «А знаете, что я сегодня буду делать? Воздушный шар из глины».
И сделал. Неважно, что корзина получилась больше самого шара. Детям важна суть вещи, как они ее понимают. В корзину могли садиться пассажиры, вверх из нее торчали четыре колбаски-веревки, а на них - шар.
Пространство игры
Поначалу я каждый раз после занятий убирал со столов все поделки, обломки, глину, инструменты, снимал листы оргалита, вытирал начисто столы. Чтобы был порядок. Но однажды поленился и бросил все как есть: мусор собрал, а глину и часть поделок оставил.
А на следующее утро понял, что так мне проще начинать новое занятие. Ведь дети не всегда сразу принимают идею. Расскажешь им что-нибудь, думаешь: вот сейчас они заинтересуются и будут это лепить. Но нет - они пришли со своими впечатлениями и лепят свое. Однако слово мое у них где-то отпечатывается, и на следующих занятиях кто-нибудь да спросит: когда, мол, будем лепить то, о чем вы говорили?
А если на столе осталось что-то с прошлого занятия, то им проще вспомнить и настроиться на работу.
Так что теперь у меня на середине стола всегда что-нибудь стоит: лес, горы, звери, дороги, дома. Дети приходят, смотрят, начинают думать и часто сами придумывают, что им хочется слепить.
Однажды я случайно оставил на столе три целых валюшки, и они подсохли так, что уже не годились в работу. И всю следующую неделю мы играли в горные острова: понастроили на них замков, мостов, дорог. В пещерах по бокам жили птицы и отшельники, от пристани наверх вел лифт, между островами плавали акулы и крокодилы. Пока острова наши совсем не высохли и к ним уже ничего не клеилось.
Что можно делать с глиной
Сейчас в широкой продаже нет глины для детского творчества. Где же ее достать? В Москве, в магазине для керамистов «Хорсс» по адресу: метро «Динамо», ул. Верхняя Масловка, д. 18, во дворе. Там она есть всегда: красная, белая, шамот… Летом на даче обычно можно найти глину, выкопав яму в три-четыре штыка глубиной. Правда, она более «тощая», чем керамическая. В ней много песка, и поэтому она не такая пластичная.
Что делать с глиной? Возьмите кусок глины величиной с кулак. Вытяните из него, не отрывая, четыре «колбасы» - это ноги. Вытяните еще одну «колбасу», потолще - это голова. Потом еще одну, потоньше - это хвост. Все! В зависимости от длины, толщины и направления ног, головы и хвоста вы получите всех возможных зверей.
Оторвите хвост, поверните задние ноги вниз, а передние в стороны - вот и человек.
Купите деревянную скалку, добудьте кусок твердого картона или оргалита. Положите картон на стол. Раскатайте скалкой глиняный блин толщиной в палец, подрежьте ножом края - это стена. Раскатайте так же пол и еще три стены, соедините, вырежьте ножом окна и двери - получится дом. Крышу или второй этаж добавьте по вкусу.
Вот и все. Закатайте вашему ребенку рукава и поиграйте с ним в то, что вы слепили. Успех обеспечен.
Что делать, когда ребенок наиграется и поломает все, что вы с ним налепили? Перемять всю глину, чтобы получился однородный ком, и герметично упаковать в полиэтиленовый пакет. Если глина чуть подсохла, то нужно сначала завернуть ее во влажную тряпку, а потом уже в пакет.
Если глина высохла совсем, то ее можно размочить в небольшом количестве воды, подсушить, перемять, и она опять будет готова к употреблению.
Главное: лепите не поделки, а игрушки.
Идеал красоты
Играя в глину, дети привыкают к тому, что игрушки, а значит и все вещи, можно делать самим. Это учит их самостоятельности. Они сами решают, что лепить, и привыкают мыслить независимо. Кроме того, мы постоянно разговариваем и играем в только что слепленные игрушки. Я практически не даю детям конкретных заданий, а конкретным приемам лепки учу по ходу дела, когда появляется в этом необходимость.
Большая часть моих собственных работ - это модели для детских игр. Они имеют намеренно упрощенную и грубую форму. Если показать ребенку точно и аккуратно сделанную вещь и предложить сделать такую же, он скорее всего скажет, что у него так не получится. Я стараюсь предлагать детям игрушки такой точности исполнения, которой они могут достичь сами.
Грубая поделка, передающая основную форму и идею вещи, не обремененная мелкими точными деталями, гораздо проще для восприятия и полезнее для развития ребенка, чем искусно сделанная вещь. В ней больше простора для воображения и сотворчества. Поэтому я лишь изредка леплю детям «красивые» игрушки - чтобы они помнили, что идеал красоты все же существует.
Что дальше?
Описанный здесь подход полезен для детей до 7-8 лет. Более старшим детям он будет, на мой взгляд, вреден. Для них это будет простое баловство. Они уже меньше доверяют взрослым, поэтому на одном только интересе и кураже дисциплину на занятии не удержать. На фантазию приходится полагаться гораздо меньше, потому что их уже начинают мучить комплексы, и бывает трудно раскрутить детей на самостоятельное мышление. Если у школьника фантазия развита (точнее, не задавлена), то он и без подсказки будет ее применять. Если же она задавлена, то ее раскрепощением и развитием нужно заниматься отдельно.
Кроме того, старшим детям важно, чтобы поделка была как можно больше похожа на оригинал. Им интересно лепить не столько игрушки, сколько украшения и «практичные» вещи. Но при этом терпения и технических способностей у них гораздо больше, чем у дошкольников. Так что, в отличие от дошкольников, они способны с пользой для себя выполнять долгие технические задания.
Ибо не зря сказано: «Всему свое время, и срок каждой вещи под небесами».
Алексей ЛЕЛЬЧУК